Проза

Когда я работал директором сельской школы, меня часто вызывали в район. Вызвали однажды на совещание, а была уже поздняя осень. Ну, думаю, съезжу на своей машине ещё раз и тогда поставлю её на зимнюю консервацию: колёса сниму, в цилиндры залью масла.

Иногда бывает очень странно слышать о том, что поэзия никому не нужна, что это никчемная игра разума. Так ли это? Думаю, что не так, потому что посредством поэтических находок, людям доносится простая, как хлеб истина, правда.

Рядом с домом река - кисельные берега. Никаких счётчиков воды, плановых летних отключений водоснабжения, криков папы: «да сколько можно в ванне сидеть?» Беги, на ходу выпрыгивай из штанов, сбрасывай шлепанцы, ныряй в тёплую реку! Плыви вдоль берега вместе с мальками, пока ты и сам человеческий малёк.

На заре нулевых, когда перед приунывшими после дефолта россиянами была поставлена амбициозная задача - догнать Португалию, я работал в одной из городских типографий. Располагались мы на первом этаже бывшего проектного института, который «прихватизировало» начальство и теперь сдавало в аренду новым нэпманам.

Я искренне не понимала, мальчик шутит или настолько беспредельна его вера в любой вздор, который выдаёт ему семья, или он попросту глуп? Да нет, я не впервые с ним беседую по душам, уж в этом бы я разобралась.

Если гардеробщик радовался деду по-земному, как брату, то на банщиков наше появление производило примерно такое же впечатление, как явление Христа Савлу на пути в Дамаск. Жизнь их обретала смысл, и сонный покой сменялся лихорадочно-кипучей деятельностью.

Настоящий учёный не может писать, тщательно не изучив описываемого. Где же можно что-либо узнать о каком-то лейтенанте? Разумеется, в архиве Советской армии, в Подольске. Ха! Только у наивных людей могут быть такие представления. Дело в том, что полковник профессор Свердлов не имел свободного доступа в этот архив. Военная и государственная тайна. Но недаром профессор Свердлов был к тому же ещё полковником. А полковник знал, как обходят препятствия.

Она позвонила по объявлению, наняла частного детектива и, уплатив за двадцать четыре часа почти тысячу долларов, снабдила его фотографией мужа. Это было дорого для неё, но выхода не было: она хотела узнать, куда и к кому ушёл её супруг.

Пока ждали дежурного с мисками, Женька приглядывался к новенькому. Он был покрупнее Женьки, длиннорукий, не худой, а такой… жилистый. На скулах жестко перекатывались желваки, он то и дело машинально проводил пятерней по стриженой голове от лба к макушке, глаза глядели спокойно, доброжелательно. Женьке он понравился.

Нина самостоятельно изучала китайский язык. Ни брат, ни даже мама не поддерживали ее в этом начинании. Конечно, мама не была против — просто не слишком верила в успех. Но все-таки спросила Нину, почему та выбрала именно китайский.

Написанное в рифму уже обладает художественной ценностью. Скандируя слоги, я загибаю пальцы, как кардинал Ришелье. Это позволяет Д`Артаньяну предположить, что перед ним поэт. Поэт не скажет: «Я шел прямо, не сворачивая», поэт скажет: «Я был чужд поворотов» (что можно перевести как «моя ходит прямо»).

Отец стоял наготове у двери, рядом с ним лежало заряженное ружье, а в руке он держал продолговатый камень и точил о него длинный с черной рукоятью кинжал. Он сказал нам: «Если турки взломают дверь и ворвутся сюда, я сам вас зарежу прежде, чем вы попадете им в руки». Все мы согласились и ждали.

Изменилась — и это за какую-то неделю! — и его манера говорить с сослуживцами. Неясно даже, неужели он не понимал, что возвышение его мало того что вполне незначительное — в конце концов, каждый может отыскать значительность даже там, где ее другие и не видят — но ведь оно еще и кратковременно и преходяще, в чем никакого сомнения быть не может.

Сторож и не попытался его перехватить. Довольно спокойно проводил его взглядом, длинно затянулся сигарой и с сожалением её отложил на край стола. Потом встал со скамьи, не торопясь поднял правую руку. Из его рукава выскользнула вслед убегающему телескопическая удочка и быстро бегуна догнала.