Литературоведение

Лишь тот, кто каждый день видит эти горы: весной и осенью, в час восхода и в час заката, лишь тот, кому дано родиться поэтом, может найти такие слова, чтобы создать образ гор. Они бунтари, эти горы. Они особой породы, горы, рождённые на земле Эрец-Исраэль.

Когда-то К. Симонов написал стихотворение «Жди меня», ставшее классическим. Потом вышел фильм. Потом одеколон «Жди меня». Когда-то Гроссман написал роман «Жизнь и судьба». Потом вышел фильм. Одеколон пока не выпустили.

Лексика английских лимериков часто церемонна и несколько напыщенна. Скажем, “incongruous” — это по-русски скорее «несообразный», чем просто «нелепый». Но наряду с «сокрушенным», «отвратив», «почивал», «о, гремучий старик!», Архипцев иногда вводит и простонародное «дал дёру».

Вообще, незаконное формирование отличить от законного можно достоверно только по решению суда. С точки зрения пацифиста все эти люди заняты чем-то абсолютно безумным — убийством других людей с целью обоснования своего права на определенные территории. Естественно, что октябрьский переворот с его лозунгом выхода из империалистической войны для подавляющего числа партизан был, как серпом по тестикулам.

Очерк

В героях рассказов Агаси Айвазяна, в их доброте, сострадательности, благородной открытости слышится тихим отзвуком продолжение милосердной и светлой ноты, впервые зазвучавшей под пером Сервантеса.

В истории культуры зафиксированы три основных варианта трактовки сущностной природы художественной критики; все эти варианты интересны тем, что художественная критика идентифицируется с той или иной частью человеческой творческой деятельности (таким образом, ставится вопрос о суверенности художественной критики как своеобразного феномена культуры).

Для самого Шагала ритуальность «коробочного сбора» (внутриобщинного хасидского подаяния) имела глубокую внутреннюю значительность. Он понимал, что духовные раввины, имевшие в религиозных еврейских массах значительный авторитет, не имели официального статуса у власти и посему существовали лишь из средств негласного «коробочного сбора».

Любая революция, любая гражданская война — это борьба одного меньшинства с другим. Бедное большинство всегда участвует в ихней борьбе по несчастью, когда не удается отвертеться. Наша Гражданская война 1918-1923 гг. в этом, конечно, не исключение.

Само обращение ко дну общества и нахождение в нём порыва ввысь — это такая неожиданность, что зародиться она могла только в подсознании. Да и бьёт по подсознанию. Потому такая оглушительная популярность была у пьесы в Германии, где было легче с цензурой, и она была более доступна.

...Одной из последних трудностей был перевод выражения «светило всмятку». Я предпочел вариант “melting sunlight” варианту “soft-boiled sun”. Последнее, хоть и более точное выражение, относится скорее к кухонно-кулинарному искусству, нежели к лирическому настрою стихотворения...

...Из прекрасных авторских находок можно нанизать целое ожерелье великолепных сравнений, которыми насыщены стихотворения поэта: «чёрное горло кривого колодца», «как рыжий пёс – уткнулся в ноги солнечным пятном», «гнезда, как чьи-то ненужные шапки», «похож на хвост зверька трамвай, виляющий вагоном юрко», «прибой, шутя, выбрасывал на сушу визжащих, белозубых негритят», и множество других ярких, впечатляющих образов.

«Внутри у меня рождается некое цветение. Я сам становлюсь этим видением. Сухие кости одеваются плотью. И сидят, как в плоскодонках, воскресшие люди в щелястых гробах, и ароматом смолистым и тонким благоухают под ними древесные стружки. Слилось земное с небесным… Камень со словом скипелся… Это уже и не прошлое, и не будущее, а небесное зыбко маревеет, бластится…»