Новинки книг

Глава из книги польского философа-марксиста Лешека Колаковского «Небесный ключ», не пропущенная полвека назад социалистической цензурой. Имя Лешека Колаковского не нуждается в специальном представлении — фигура эта абсолютно легендарна как для общественной, так и для политической жизни прошлого века. Между тем Колаковский, помимо прочего, создает и совершенно новый гуманизм. Гуманизм, внимательный к «жизненному миру» не как к судьбе вещей, а как к миру закономерностей, каждая из которых переживается в качестве чудесной и освободительной. Смысл библейских притч Колаковского — показать, как воля Бога оказывается бесконечно умнее любых человеческих замыслов, но и человеческая природа вдруг находит головокружительный смысл в баснословно обыденном существовании — и выходит из того на свободу. Диалог Бога и человека для Колаковского — не обсуждение перипетий судеб, а шанс освобождения, иного переживания свободы — как рискованного дара, иронично, но досконально описываемого в каждом новом историческом эпизоде.

Однажды, нежданно-негаданно, тёплым августовским днём появились в Подмосковье представители параллельного мира. Появились не просто так, а, как и положено в фантастических романах через неожиданно возникший временной портал. Дальше по законам жанра вокруг портала должна была сформироваться аномальная зона. Так и произошло: зона сформировалась и окружила себя силовым полем. Правительство Москвы негласно сумело выйти на прямой контакт с незваными гостями и договориться о мирном и взаимовыгодном сосуществовании. А чтобы остальной цивилизованный мир не поддался панике, факт существования аномальной зоны было решено скрыть, для чего на её территории начали строительство суперсовременного российского «Диснейленда», в котором гости из параллельного мира согласились играть роли сказочных существ и знаменитых литературных героев. Однако находясь на планете Земля, невозможно долго оставаться инопланетянином или выходцем из другого мира. Постепенно представители параллельного мира, обладающие магическими способностями, начинают решать чисто земные проблемы. И чем больше они погружаются в земные заботы, тем чаще магия уступает место простым человеческим отношениям…

Восемь писем-медитаций о Рембрандте написала и послала 15 лет назад Ольга Седакова, выдающийся современный русский поэт. Адресованы письма были философу Владимиру Бибихину, а теперь они собраны в небольшой, но крайне важный сборник, который Издательство Ивана Лимбаха представит на книжной ярмарке Non/fiction. Фрагмент из третьего письма, вошедшего в книгу, в авторской редакции.

Впервые на русском – «Ночь и день» (1919) – второй по времени создания роман знаменитой английской писательницы Вирджинии Вулф (1882–1941), одной из основоположниц литературы модернизма.

Новая книга Лимонова представляет собой галерею портретов своего рода ньюсмейкеров прошлого, людей, изменивших в свое время ход истории или положивших начало новому течению мысли. В серии эссе автор сводит счеты или, наоборот, отдает должное Фридриху Ницше, Карлу Марксу, Владимиру Ленину, Чарлзу Дарвину и другим. При этом «Титаны» - не сборник справочных материалов, а настоящая литература, документальная проза, тот самый literary nonfiction, которого так не хватает на русском языке и который вот уже полвека исправно поставляет писатель Эдуард Лимонов.

Эта книга — не беллетристика, а подлинный документ. В ее основу легли два блокнота моих собственных записей, сделанных по следам реальных событий во время нелегальной поездки в Сирию в январе 2012 года. Вначале я думал, что мои заметки годятся лишь для того, чтобы по возвращении на их основе написать несколько статей. Но мало-помалу, за долгие периоды вынужденных простоев, отдыха и ожидания, в ходе всевозможных бесед и обсуждений, в процессе перевода и в результате некоего лихорадочного состояния, подталкивающего нас к тому, чтобы, не откладывая, зафиксировать пережитое на бумаге, они увеличились в объеме настолько, что стали пригодны для публикации.

В “Империи” Крахт рассказывает нам достоверную историю Августа Энгельхардта, примечательного и заслуживающего внимания аутсайдера, который, получив образование помощника аптекаря и испытав на себе влияние движения за целостное обновление жизни (Lebensreformbewegung), в начале XX века вдруг сорвался с места и отправился в тихоокеанские германские колонии. Там, в так называемых протекторатных землях Германской Новой Гвинеи, он основывает «Солнечный орден»: квази-религиозное сообщество, которое ставит целью осуществить идеалы нудизма и вегетарианства на новой основе – уже не ограничивая себя мелкобуржуазными условностями Вильгельминовской империи. Энгельхардт приобретает кокосовую плантацию на острове Кабакон и целиком посвящает себя – не заботясь об экономическом успехе или хотя бы минимальной прибыли – теоретической разработке и практическому осуществлению учения о кокофагии. «Солнечный человек-кокофаг», свободный от забот об одежде, жилище и питании, ориентируется исключительно на плод кокосовой пальмы, который созревает ближе к солнцу, чем все другие плоды, и в конечном счете может привести человека, питающегося только им (а значит, и солнечным светом), в состояние бессмертия, то есть сделать его богоподобным.

Своеобразие Дефоре состоит в том, что он не только предчувствовал кризис, обусловленный «поворотом к языку», «смертью автора» и подобными веяниями эпохи, но попытался нащупать путь к его преодолению. Путь рискованный и в то же время глубоко честный: писатель отказался от упрощающего отрицания новых концепций и уподобился врачу, привившему себе болезнь; он сумел вживить критическую рефлексию в самую ткань своих стихов и прозы в надежде опровергнуть эти теории изнутри, создать новый опыт цельного «я», стремящегося к любви и полноте отношений с другим.

Насыщенные подробностями эссе Збигнева Херберта складываются не столько в историю определенной эпохи, сколько оживляют минувшее: снова дышат художники и лавочники, простолюдины и забытые гении, стучат падающие на деревянный пол мастерской кисти для рисования, шуршат парадные одежды послов, изображенных на холсте, кружит голову резкий запах краски и замирает торговец, приценивающийся к бесценному . Проза Херберта сосредоточена на познании и вчувствовании в этику красоты и эстетику жизни.

«Эвмесвиль» – лучший роман Эрнста Юнгера, попытка выразить его историко-философские взгляды в необычной, созданной специально для этого замысла художественной форме: форме романа-эссе. «Эвмесвиль» – название итальянского общества поклонников творчества Эрнста Юнгера. «Эвмесвиль» – ныне почти забытый роман, продолжающий, однако, привлекать пристальное внимание отдельных исследователей.

Роман Вадима Левенталя — история молодого кинорежиссера Маши Региной, прошедшей путь от провинциальной школьницы до европейской звезды, твердо ступающей на ковровые дорожки в Венеции, Берлине и Каннах. Это история трех ее мужчин, история преданной, злой и жертвенной любви, история странного переплетения судеб. «Маша Регина» — умный и жесткий роман, с безжалостным психологизмом и пронзительной достоверностью показывающий, какую цену платит человек за волю к творческой самореализации. То, что со стороны кажется подарком фортуны, в действительности оборачивается для героини трагическим и неразрешимым одиночеством, смотрящим прямо в глаза ледяным ужасом бытия.

«Обращение в слух» Антона Понизовского — роман о России и русской душе. Звучит громко, а по-другому не скажешь. Это книга подлинных человеческих историй, полных любви и терпения, гнева и нежности; повествование о нас самих — родных и чужих, непримиримых или прощающих… разных. Истории эти суть сама жизнь: ее не перечеркнуть, в ней ничего не исправить. Но еще — это книга о двух мужчинах и двух женщинах, которые слушают чужие рассказы и не замечают, как остроумная пикировка перерастает в ненависть, а соперничество — в любовь.

Тысячи людей во всем мире каждый день играют в Монополию, более двухсот миллионов экземпляров было продано после выдачи патента семьдесят шесть лет назад. На сегодняшний день число игравших в Монополию перевалило за полмиллиарда человек. Проводятся коммерческие соревнования (в том числе мировые чемпионаты) по этой игре с существенными призовыми фондами. В чем привлекательность этой настольной игры, где все вертится вокруг спекуляции участками? Искусствовед Андреас Тённесманн рассказывает историю игры «Монополия», увязывая социально-экономическую ситуацию начала ХХ века, архитектуру и дух игры, соответствующий, а на момент создания, может быть, и предвосхитивший, дух капитализма: сочетание соперничества, расчетливости и удачи. Андреас Тённесманн отправляется с читателем во времена возникновения игры и рассказывает историю успеха ее создателя Чарльза Дэрроу. Автор показывает, что Монополия – это город, в котором противоречивые экономические явления соединяются с оригинальной утопией, с искусственной экономической системой. Более того, игра отражает некоторое геометрическое общество, «идеальный город», о котором мечтали когда-то Томас Мор, Альбрехт Дюрер или Фрэнк Ллойд Райт.

Зима 2029/2030. В Германии после девятилетнего правления хунты уже четыре года у власти правительство переходного периода под руководством англичан. Бывший правительственный квартал в Берлине теперь — ничейная территория. Именно здесь начинают селиться люди самых разных профессий, которые выстраивают собственный утопический мир. Все они — образованные интеллектуалы, в большинстве случаев познакомившиеся друг с другом еще во времена сопротивления. Но состояние блаженной свободы вскоре оказывается под угрозой: отсидевшись в заброшенных шахтах метро, хунта пытается совершить новый путч...

Евсей Цейтлин — прозаик, культуролог, литературовед, критик. Автор многих книг, изданных в России, Америке, Литве, Германии. С 1996 г. живет в США. В сборник Евсея Цейтлина «Одинокие среди идущих» входят дневниковые этюды, новеллы, записи чужих снов, эссе из двух новых книг автора: «Послевкусие сна» и «Откуда и куда». «Персонажи Цейтлина, — пишет Дина Рубина о сборнике «Послевкусие сна», — одновременно и мудры, и жестоки, и смиренны, и растерянны. Здесь нет ни капли притворства, ни капли лжи. Спокойная, умная и беспощадная в своей глубинной доброте книга».