Культура

«Как-то прогуливаясь по Тверскому бульвару со своей собакой по кличке Платон, я увидел на одной из скамеек прижатую камнем школьную тетрадку. Время было позднее. Я огляделся и, не обнаружив никого, кому бы она (тетрадка эта) могла принадлежать, взял её в руки, открыл и прочитал на первой странице три слова: “Как стать гением”. Пока Платон занимался своими делами у ближайшей урны, я решил присесть на скамейку, покурить и полистать найденное мной сокровище…»

«Будущее русской литературы, впрочем, как и всемирной, — ужасно! Чем дальше будет двигаться технический прогресс, завлекая людей в свои капканы, тем меньше будет желания читать книги...»

«В газете “АиФ на Оби” был конкурс “Байка от читателя”, написал байку “Детская смекалка”, отправил — напечатали. После этого стал пробовать писать юмористические рассказы. Сначала для себя, потом в местную газету “Черепановские вести”…»

На вопрос: «Что важнее, вера в Бога или добрые дела?», отвечают: «Не обязательно противопоставлять дела и веру. Но, если уж выбирать, то иудаизм считает, что делающий добро безбожник ближе к Богу, чем творящий зло верующий».

Власть загубила тысячи еврейских жизней, а результат был нулевым, в стране светская литература на иврите существовала, обучение языку в подполье продолжалось, ивритоязычные литераторы нелегально переправляли свои произведения за рубеж, и они публиковались в Израиле, США и других странах, где жила еврейская диаспора.

Самуил Бак часто пишет картины сериями. Видимо, он разрабатывает какую-то захватившую его мысль (найденный образ) в разных вариантах до той поры, пока не сочтет ее исчерпанной. Потом, правда, "исчерпанный" образ может появиться вновь через много лет.

Для того чтобы расположить к себе римское население, Домициан трижды за время правления (в 83, 89 и 93 гг.) проводил раздачу ценных подарков на общую сумму около 135 млн. сестерциев, устраивал государственные званые обеды и вкладывал немалые суммы в программы развлечения народа.

Не везде акции проходят гладко. Например, мюнхенская община не приемлет это начинание: «камни преткновения на мостовой» напоминают лидерам общины плиты с еврейских кладбищ, которыми нацисты мостили дороги. (В Мюнхене камни можно устанавливать только на частной земле).

Он издавал зарубежную, русскую и детскую литературу. Основал ряд популярных журналов, в том числе существующий и поныне журнал «Вокруг света» (1861). Все книги Вольфа отличает качественное и профессиональное полиграфическое исполнение.

В течение долгих лет авторство слов «У самовара» приписывалось мэтру советского песенного творчества В. Лебедеву-Кумачу. В те послевоенные годы Фаина Марковна боялась даже заикнуться, не то чтобы вступить в борьбу за свои авторские права с этим поэтом, любимцем советских властей.

А мы еще ничего не понимаем. И офицеры из политотдела, видать, тоже не понимают. И тут как вывалится из полковника: — Кто разрешил икону в офицерской землянке?

Статус вместилища всего сущего предполагал, что Вселенная – это то, в чем разворачивается история, внутри которой работают законы мироздания, и что вопрос – «есть ли какие-либо законы, управляющие Вселенной, как таковой?» - не имеет смысла. Но уже в 20-х годах XX века Вселенная была необратимо разжалована из высших философских категорий в объект, описываемый уравнениями.

Не поднялся он до уровня себе подобных, которые приобрели имя и вес в литературной среде. Часть из них, и это следует из отзывов, видя его талант, искренне досадовала и переживала из-за его нежелания бросить газетную поденщину и всерьез заняться поэзией. Часть, опять же, признавая его стихотворный талант, видимо, воспринимала его лишь как конферансье, мастера шутливой импровизации, успешно зарабатывающего деньги.

Многие поэты играли в шахматы, некоторые известные шахматисты увлекались поэзией (например, Людмила Руденко или Виктор Корчной), но сочетание поэтического и шахматного талантов – нечастое явление. Гроссмейстеров, выпустивших поэтические сборники, – считаные единицы. Еще труднее назвать больших поэтов, достигших осязаемых успехов в шахматной игре.

Приехав в Ташкент, Ахматова заболела тифом. Она лежала на больничной койке, одинокая и несчастная. Было тяжело на душе, тоскливо и душно. Над каждой койкой висели покрытые пылью электрические лампочки, но они не горели. Читать было невозможно. И вот однажды в палату вошел больничный завхоз, остановился в дверях и громко спросил; " Кто здесь Ахмедова?" После чего подошел к ее кровати и молча включил лампочку.