Литературоведение

О книге Вальдемара Вебера «Формулы счастья»

О книге Евгения Волкова «Колокол»

О книге Ильи Плохих «Чёрная с серебром»

— Я больше не могла с ним жить. Не могла, и все. Это было просто невыносимо. — Почему? — Он стал писать такие слабые стихи…

Дачный период 1921 года и вправду был относительно беззаботным, свидетельством чему стало создание клуба литераторов «Под яблочным деревом», членами которого помимо Бабеля, Паустовского и Лившица были Евгений Иванов и одесские журналисты Крути и Зоров.

Сравнив определения и практику, легко заметить, что строгой метрической русской поэзии не существует. А ее конструкт, скопированный Ломоносовым из немецкого языка и перенесенный им в русский, обволакивается допустимыми отклонениями и постоянно размывается. Регулярная форма не только попускает отклонения, она существует ими и только ими. Например, четырехстопный ямб — это четыре стопы ямба.

Сеттембрини, один из героев «Волшебной горы» Томаса Манна, доказывал, что технические изобретения уничтожили предрассудки и суеверия человечества. Его девизом было: «Техника и Мораль». Однако другим следствием новейших технических изобретений было осознание того, что на земле живет 5 миллиардов людей: житель большого европейского города чувствовал, что растворился в этой громаде, потерял свое «я» и неприкосновенность личной жизни.

Именно на конец 1940-х и начало 1950-х приходится основной всплеск литературного, беллетристического творчества Валентины Васютинской. Очевидно, что без влияния Тэффи, просившей Валентину рассказывать разные истории из её жизни, тут не обошлось.

Русская — литература лирическая по преимуществу. Грузинская же — эпична. Сама природа ее — мозаика населенных дэвами гор, обжитых людьми цветущих долин и моря, вспаханные еще веслами античности, — распорядилась так. И это же, расписавшись запекшейся кровью героев, подтвердила история. И недаром величайшие поэты Грузии — Шота Руставели и Важа Пшавела — эпики чистой воды.

Именно новый семейный статус писателя, свежеиспеченного супруга, стал причиной серьезных осложнений и в личной, и в творческой жизни. Использование в новой новелле впечатлений времен сватовства – роскошной виллы Прингсхаймов на улице Арси, еще более шикарного дворца родственников Кати в Берлине, – несомненно, бросало тень на его новую родню, заставляло думать, что рассказ – про них.

Нечто вроде «еврейского духа» существует не только в глазах тупых антисемитов, но также для интеллектуально и морально мощных людей науки. В чем суть этого духа, казалось бы, лучше других мог понять Томас Манн, знаток человеческих душ и великий художник. Но так и не сумел.

Библия — неполиткорректная книга. В ней полно примеров еврейского плутовства, коварства, предательств, торгашества, жадности, трусости и преступлений. Казалось бы, зачем евреям в своем Священном писании громоздить на себя такие грехи. Ответ простой: чтобы очиститься от них. Вообще-то Библия — роман об интимных отношениях еврейского народа со своим Богом. Авраам с Богом на «ты» (здесь Томас Манн вторит Мартину Буберу).

Статья Михаила Исаковского, помещенная в свое время в «Литературной газете», содержит обстоятельный разбор «поэзии» Алексея Маркова. Вывод из этого разбора тот, что стихи А. Маркова вовсе и не поэзия. Михаил Исаковский делает упрек таким журналам, как «Огонек», например (гл. редактор А. Сафронов), печатавшим стихи Маркова.

Поколение, родившееся между 1825 и 1850 гг., оказалось поэтически самым бесплодным из всех в истории России. С 1860 г. и до конца семидесятых не появилось ни одного хотя бы средне одаренного поэта. Враги поэзии… могли торжествовать победу своей антиэстетической кампании.

Чичибабин не поэт момента или своего времени. Масштаб его поэтической ясности превышает календарные устои. Своё же время используется как строительный материал и, как инструмент, через который просматриваются дали прошлого и будущего в пересечениях человеческих судеб.