Литературоведение

Смерть для меня — это окончание жизни. Определение без полутонов и вариантов, не оставляющее шансов на компромисс. Биологическая машина, какой я являюсь, рано или поздно придёт в негодность, остановится и разрушится, а вместе с ней исчезнет и её побочный продукт — исчезнут разум и память. Это факт, который может показаться грубым и скучным. Но он меня не пугает и не угнетает. Напротив, понимание, что каждый из нас появляется в этом мире на очень непродолжительное время, заставляет действовать. Именно конечность жизни придаёт ей по-настоящему высокую ценность. Раз уж ты появился в этом мире, то не надо растрачивать это везение впустую. Нужно потратить время с пользой. Добиться какого-то результата. Жизнь закончится, а результат останется после неё. И это прекрасно.

«Медицина – моя законная жена, а литература – любовница…» Только я неопытный любовник.

На всю жизнь мне глубоко запало в душу творчество Федора Михайловича Достоевского. С большим интересом читал все выходившие в стране книги Владимира Семеновича Маканина, даже бывал у него дома. Из ярославских писателей своим учителем считаю Герберта Васильевича Кемоклидзе.

Служа в армии, я сломал руку, затем расписывал ее, изобретая заново собственный почерк, и этим почерком надо было что-то писать. Всем писали девушки, а мне никто не писал. И я, соответственно, никому тоже. Тогда я стал писать сам себе письма от лица разных вымышленных девиц, а затем зачитывать написанное боевым товарищам. Рыдала вся казарма. Вскоре рука зажила, мне это наскучило, и я объявил, что все мои девушки повыходили замуж за миллиардеров и разъехались по «Америкам». Это вызвало недельный запой двух дембелей и одного прапорщика. Тут я задумался...

Русская литература всегда была на высоте, и сегодня по всему миру можно увидеть писателей, пишущих на языке Пушкина и Толстого, а значит, и будущее обещает быть достойным.

Он почти не знал кризисов, по крайней мере творческих, и всю жизнь вслушивался в колебания всего диапазона «радиоволн» — как внутренних, коротких и трудноулавливаемых, так и тех, что прекрасно доносятся на средних и длинных волнах. Но, являясь выразителем прежде всего собственного эго, миссию свою видел в диалоге не только с читателем, но и с начальством.

За описанием кровопролития следует знаменитейшее во всём Гоголе описание природы, прославленное своею поэтичностью, но зло высмеянное народной — не школьной — традицией: «Чуден Днепр при тихой погоде… Редкая птица долетит до середины Днепра…» Действительно, многие птицы и до Африки долетают, а потом возвращаются. Но это не самое смешное, не самое нелепое.

В основе сюжета — наводнение 7.11.1824, когда вода в Неве поднялась на 4 с лишним метра выше ординара и сотни жителей города утонули. “Народ зрит божий гнев и казни ждёт” — простой люд воспринимает бедствие, согласно вековым представлениям, как наказание свыше. Но Пушкин приводит и строго научное объяснение хлынувшего на город потопа…

Роман представляет собой хронику русской жизни с 1892 по 1941 год и его часто сравнивали с другим романом-хроникой «От двуглавого орла до красного знамени» генерала Краснова. Как отмечено в рецензии эпохи «Оба произведения охватывают, приблизительно, ту же эпоху и дают широкую картину русского дореволюционного общества, помогая уяснить многообразные причины крушения Российской Империи».

Цель у Пушкина та же: позабавить читателя, показав малоизвестный культурному читателю слой русского общества. Но какой контраст! Ни одного лишнего слова, ни одного пустого сюжетного хода. Нельзя вынуть полфразы, чтобы не остановить движения мысли, тогда как у Гоголя — вынимай целыми страницами. Гробовщик — неудача, но пушкинская неудача, то есть шедевр рядом с Пропавшей грамотой. Талант сквозит в каждом слове.

Количество дуэлей Пушкина сосчитано – 29. Нет ли здесь перебора в подсчёте? Конечно, есть! Начинаю выяснять, в чём дело: 24 так называемые «дуэли» были назначены, но отменены. По моему глубокому убеждению, называть дуэлью то, чего не было, некрасиво и пахнет дешёвым желанием сенсации со стороны биографов. Остаётся пять, четыре из них случились в 1819 (одна) и в 1822 (три) годах. То есть, когда поэт был ещё очень молод и горяч. В двух из них Пушкин стрелять отказался, а в двух других дуэлянты намеренно стреляли мимо.

К вопросу литературных перекличек

Последнее стихотворение Марины Цветаевой

О взаимоотношениях Давида Бурлюка и Алексея Толстого

Интервальная парадигма Вилли Мельникова