Эссе

Я любила бывать в этом доме, в нем жил дух родных ленинградских квартир с их особым уютом: корешки знакомых книг на полках, фотографии вперемешку с картинами на стенах и только в гостиной — камин, американское дополнение к эмигрантскому интерьеру.

Там однажды я встретила Виктора Корчного. Шел международный шахматный турнир. Не помню, с кем играл Корчной. Игин, сам хороший шахматист, болел за Корчного, очень волновался и с нетерпением ждал его после окончания игры. Наконец, Корчной приходит. Игин к нему бросается: «Витя, ты выиграл?» На что Корчной с непередаваемой интонацией отвечает: «я хотел…»

По всему видать, удалось Ерофееву в небольшой поэме своей сфокусировать нечто важное для ума и для русской души, в светящийся, жаркий сгусток собрать некий свет, из которого вспыхнул огонь, тот самый, с которым всегда в охотку, в любую эпоху, живя на земле, мы все поголовно играем.

Написанное в рифму уже обладает художественной ценностью. Скандируя слоги, я загибаю пальцы, как кардинал Ришелье. Это позволяет Д`Артаньяну предположить, что перед ним поэт. Поэт не скажет: «Я шел прямо, не сворачивая», поэт скажет: «Я был чужд поворотов» (что можно перевести как «моя ходит прямо»).

Но всё-таки думается, упорно думается и чувствуется — неважно даже, в связи ли с чем-то конкретным, вне ли этой связи, — что единственно адекватное отношение к человеку — это любовь. К каждому. К любому. (Скорее всего, и не только к человеку.) Единственно адекватное. Все остальные отношения — может быть, формы слепоты.

Конформисты оказывают непрерывные возмущения системы, однако не могут устойчиво приближать систему к оптимальному состоянию при отсутствии влияния реалистов. Они поддерживают систему в режиме непрерывных флуктуаций, способных увести её как угодно далеко от оптимального состояния, подобно известной задаче о пьяном матросе, удаляющемся от таверны.

Я допускаю мысль, что кому-нибудь этот иллюстративный ряд в книге может показаться необязательным, нарочито искусственным, но удивительное дело — по мере погружения в ткань книги открывается чудо: каждый рисунок оказывается абсолютно необходимым, а его точное “попадание” именно в нужное место книжного поля оборачивается магической аурой издания.

Поддавшись вековой «сексистской традиции», все исследователи пытались проследить только «мужскую линию» семьи, забывая о жёнах и дочерях. Рав Корец давно говорил мне о том, что раз ни одна из версий не выдерживает минимальной проверки на стыковку поколений по датам рождения и смерти, значит нужно включить в рассмотрение «женскую линию», т.е. возможность передачи фамилии через жён.

В книге Зоар нет винограда. Там — буквы-кони, там — всадники, там — речь о наступлении с боевым оружием в руках. А у Мандельштама — в первую очередь именно зрелище спелой виноградной лозы вызывает картину тех самых конной битвы и текста одновременно, где, правда, нет огня, но есть свет — целые горы южного света.

С большим трудом Николаю Артёмовичу и Иосифу удаётся удержать девочек от побега на фронт, уговорить их подождать; убеждают вначале получить сестринскую подготовку в Крыму — потом на фронт. Посоветовали пока помогать обустраивать в Крыму раненых офицеров и солдат из команды выздоравливающих.

И тут произошло неожиданное. Вместо народного гнева, Гитлера встретили бурные овации подавляющего большинства населения. Как написал историк Джордж Беркли, столь резкий поворот в настроении людей, которые вчера поддерживали Шушнига и клялись в верности Австрии, а сегодня приветствовали гитлеровские войска, как «немецких братьев», не может быть объяснен выходом из подполья нескольких десятков тысяч нацистов.

Надо сказать, что космос стал привлекательным объектом для пропагандистских манипуляций, например, в области религии. Если раньше Никита Хрущев в целях пропаганды атеизма спрашивал у Юрия Гагарина, не встретил ли он в космосе бога, то в наши дни демагогическая риторика круто изменилась. Говорят, что в одном директивном документе, выпущенном недавно генералом из Роскосмоса, было записано, что, ежели освященный спутник не вышел на орбиту, значит, он грешен и нечего ему делать на небесах.

Горжусь дипломом Донецкого политехнического института. Не столько оценками, хотя они обеспечили обложке документа престижный красный цвет, сколько тем, что учёба в этих стенах научила меня учиться. Говорил и ещё раз повторю — это самая важная для человека наука.

Я уже выработал правило: если ехал в деревню, где меня никто не знал, почти на все деньги покупал водку и вино, а там будь что будет. Чтобы усугубить ситуацию и сделать более интересной, чтобы у меня не было отхода, чтобы люди открылись, ведь от городских там добра не ждали.

Иосиф по всем правилам подкрался к нему сзади и вылил полное ведро воды. Мося от неожиданности вскрикнул, и, автоматически развернувшись, запустил в Иосифа вилы. Все четыре зубца вил вонзились в спину Иосифа и он, теряя сознание, повалился лицом вниз на землю, а вилы остались в теле. В этот же миг Мося, осознав случившееся, упал в обморок.