Эссе

«Текущая» сущность поэзии, видимо, всегда связана с более всеобъемлющими, общекультурными задачами, ими определяется. Поэтому, кстати, не исключена и такая ситуация: что для одной эпохи не считается поэзией / не воспринимается как поэтическое — для другой эпохи поэтическим будет, и наоборот.

Надежду на то, что Германию не постигнет участь России, Томас Манн основывает на принципиальных различиях во взглядах двух равных по рангу наставников своих народов — «небожителя» Гете и «великого писателя земли русской» Толстого, который «для своей страны и своего народа имеет примерно то же значение, что для нас автор «Фауста» и «Вильгельма Мейстера»».

Получалось так, что из ада они попали в чистилище и теперь от решения следователей СМЕРШ будет зависеть их дальнейшая судьба. Кем окажутся эти дознаватели — ангелами или демонами? По виду не поймешь — форма на них одинаковая, НКВДшная. И вход в кабинет один для всех. А вот выход разный: кому в рай свободы, а кому — в преисподнюю северных лагерей…

Интересным представляет дело Ивана Баскакова, вахмана, а потом партизана, приговоренного к каторжным работам. Баскаков не согласен с приговором и подает кассационную жалобу, в которой просит учесть, что бежал из лагеря к партизанам, был награжден орденом Красного Знамени, просит пересмотреть дело и снизить меру наказания…

Родители были в замешательстве. Они предполагали, и правильно, что их дети не хотят заикаться, потому что заикание создавало для них проблемы, смущало их, мешало их взаимоотношениям с другими детьми. Все это было так. Однако Лена объясняла родителям, что заикание стало частью видения детьми самих себя, и потерю его они воспримут как телесное увечье. Изменение, даже к лучшему, болезненно.

Палочка искателя у меня в руке — это палочка временнóго исчисления: я сокращаю на шесть веков эпоху Фив и эль-Амарны, и я нахожу в Иерусалиме царя Иосафата, в Самарии — Ахава, в Дамаске — Венадада. Если моя палочка не уведет меня с верного пути, то это цари, которые правили в Иерусалиме, Самарии и Дамаске в эпоху эль-Амарны.

За время Великой войны Великобритания связала себя тремя противоречивыми обязательствами, касающимися судьбы Ближнего Востока после крушения Османской империи. Теперь Черчиллю надо было решить классическую задачу: как переправить через реку в одной лодке волка, козу и капусту.

Иерихон и его окрестности — место уникальное как по своим географическим особенностям (это самое низкое место на земле, где почти не выпадает осадков), так и по происходившим здесь историческим событиям. Это самый древний из известных историкам городов, не только Святой земли, но и всего мира.

Модель Солонина, по сути дела, очень проста. Он утверждает, что даже в самые тяжелые месяцы — в конце 1941 года и в начале 1942-го, — можно было снабжать Ленинград более или менее сносно по меркам воюющего государства. Город не был окружен герметично, под советским контролем оставалось юго-западное побережье Ладожского озера.

Меня поразил выплеск ряда материалов, обвиняющих писателя Константина Симонова в махровом антисемитизме в нынешних, совершенно других условиях. Бойкие, зубодробительные заголовки: «Борьба Симонова с писателями — евреями, ветеранами войны», «Вырождение души Константина Симонова», «Еще раз о подлости Константина Симонова», «Палач — Константин Симонов»…

Самым трудным был устный экзамен по математике. Именно здесь «нежелательные» абитуриенты отбирались в специальную аудиторию, и здесь специальные инквизиторы должны были проваливать их. Тактика сопротивления была такая. Ответы на вопросы билета надо записывать максимально подробно на экзаменационном листе и не спешить отвечать.

Несложно предсказать, что с крахом традиционной семьи увянут за ненадобностью и представления о верности и преданности чему-либо. Всякие мускулы нуждаются в тренировке, душевные мускулы нуждаются в постоянном напряжении не меньше, чем бицепсы.

Он внимательно посмотрел на меня, его глаза помрачнели: «Сибирь это дом Ангела смерти. Это место, где Ангел смерти нагуливает жир. Никому не пожелаю испытать это, Ашер. Никому. Даже моим злейшим врагам, которых я, слава Богу, всех оставил в России. Только Сталину. Но даже ему, только на недолгое время».

Влияние немцев на евреев очевидно сказывается на языке идиш — диалекте немецкого языка, и на немецких фамилиях большинства евреев-ашкенази… Но всё это есть лишь отдаленные последствия каких-то событий в немецкой и еврейской истории, начало которых уходит далеко в античные времена. Какие это были события? Интересно было заглянуть в ту эпоху и посмотреть на нее глазами ее современников.

Летом 1928 года он прибыл в Италию на математический конгресс в Болонью. Зарисский ждал консула несколько дней. Когда, наконец, они случайно встретились на улице возле консульства, они говорили в течение часа в основном о бейсболе. Оскар рассказал, что даже ходит в Америке смотреть игры, на что, улыбаясь, консул сказал: «Мне совершенно ясно, что вы будете хорошим американцем». Вскоре заветная виза была получена.