Проза

Вторая, завершающая часть новой повести известного прозаика, постоянного автора и лауреата премии "Ковчега" (первую см. в № 44.

Размышления об отношении творческих людей друг к другу - и попутно кое о чем еще... известного эссеиста и драматурга, постоянного автора "Ковчега".

Если ты приехал в город, где тебя не встречают, то это – город N. Теперь никто не запретит тебе пройти его свободным и ясным, продуваемым ветром с севера, в остатках пальто. Так сбываются сны о свободе, проходит юность: не с возрастом, не с утраченными надеждами, но только своим собственным ходом. Олег Вулф 5 мая 2010.

По молодости да с ревности много мог глупостей натворить, хорошо, что до этого не дошло. Так и стала она с ним встречаться. Вечерами и в клуб бегали, и по селу гуляли, на лугу в стогах миловались, всюду вместе, всюду рядом. Дело уже до женитьбы дошло.

Перед тем как… Рашид попросил у меня книжку американского писателя О. Генри. Но я по лени своей соврал, сказав, что этих рассказов нет в моей библиотеке, а в публичную идти не хотелось. Я принес ему целофанизированный кирпичик какого–то современного автора, то ли Минаева, то ли Минкина. В этой прозе герои постоянно были сексуально озабочены.

Даже когда Берку покидал Молдавию – сам он думал, что навсегда, - этот город плюнул ему в спину. Растоптал последние надежды прямо в аэропорту, за считанные минуты до начала посадки. Кишинев лишил его всех накоплений, натравив на Пантелеймона гонцов смерти, наглых и вороватых таможенников, которые своего не упустили.

В городке творились дела мрачные и тревожные. Джин, выгнанный из бутылки, был вовсе не безымянный, он имел отвратительное имя: кризис. А поскольку ещё и нрава оказался паскудного, то затеял игру. Что–то типа «Морского боя». Но не на тетрадном листочке в клеточку, а по–крупному. Причём этот кризис был ловким игроком!

К 40-летию открытия музея Н. С. Лескова.

«...– Посмотрим! – улыбнулся в ответ Зелинский. – Без боя я не сдамся. – Он не стал спрашивать, почему «наверху» приняли такое решение. Ответ восточного человека был ему очевиден: «наверху» виднее...»

«...«Дай нам дорогу в мир за порогом!» – произнесла девочка. Фигурки на картине тут же ожили, и зазвучала весёлая мелодия. Оля не очень удивилась. Оказывается к чудесам тоже можно привыкнуть. На этот раз она не стала ждать, когда её подтолкнут, и смело шагнула вперёд...»

Значит, тебе известно, что венский врач Лоренц был фактически отцом европейской, следовательно, мировой ортопедии? А у Лоренца среди учеников лучшей была Анна Фрумина, ставшая выдающимся профессором-ортопедом. А у профессора Фруминой среди многих учеников был любимый ученик, Ион Деген. Ты называешь его Даган. Выходит, по ортопедической линии я внук Лоренца. Вопросы ещё будут?