Поэзия

Все как прежде: немею, благоговея. / Инженерная улица, площадь Искусств... / Рядом пенится Невский, и трудно поверить: / Там заботы мирские, здесь – думы и грусть.

Нет нужных букв: их больше не сыскать, / давно ушли и ижица, и ять, / добро забыто, и исчез глаголь; / кто нынче помнит эти буквы наши, / наивные ай-кью или пэ-аши, / определявшие и кислоту, и соль?

- Как они убегали? / - Караван выходил второпях / Верблюды ломали ноги, гнулись под невыносимым. / Перевес багажа. / Балласт отправляли за борт. / Когда их настигали с неба, прятались / под кислыми животами дромадеров...

Прошлое застыло в янтаре: / Жизнь без искупления, без веры / Вдруг остановилась на заре / Позабытой мезозойской эры...

Жук-носорог, жук-олень, жук-медведь – с ними жук-перепёлка / прячут под панцирями живые хитросплетения Поллока / и, работая лапками, пересекают площади книжных полок / в направлении жесткокрылого долготерпения...

...Вынести — с этого света на тот — / Всё, чего в жизни никто не поймёт. / Всё, что до смерти нести самому — / К Богу изгоев. К Нему Одному.

...Корабль ушел, на время стало тихо, / Но вновь огни колышутся в дали. / И шепчет кит, прильнув к своей китихе: /«Будь осторожна! Сверху корабли».

По страницам этой книги / Скачут, бесятся как гунны / Нимфы, феи и шишиги, / Гиппогрифы, альрауны, / Саламандры и ундины, / Гномы, кобольды, сильфиды… / Что за дивные картины! / Сколь пленительные виды!

Литература - великий наркоз / И диспансер одновременно. / Обливаясь морями чернильных слез, / Забываешь успеть до десьти в таверну...

...Сменив разрез глазной, я поселюсь в Китае, / что происходит там, не будет волновать, / ледок из горьких правд застынет, да растает, / не потревожат сон недобрые слова...

Если ты видишь девушку на прогулке с собакой — это значит она страдает от одиночества. Если ты видишь девушку без собаки — это значит она забыла собаку дома.

Поэтам потруднее чем художникам, -/ У тех палитры, кисти и треножники,/ И краски (главное!), у нас же для стишат/ Лишь незнакомцы — сердце и душа.

Уж так надоела земная морока,/ Что хочется всё это кончить до срока./ Но так трепыхается дней моих нить,/ Что хочется как-то ей жизнь сохранить.

Где была эта строчка/ до того, как осела в стихах,/ распускалась, как почка,/ на весенних ветвях?

Мы ходим все по замкнутому кругу,/ и люди улыбаются друг другу,/ не ведая, что приговорены,/ и Аннушка, что в обмундированье,/ в военном пароксизме и браваде/ расплёскивает масло для страны.