ЭЛЬ МАЛЕ РАХАМИМ
Шёл я вдаль сорок лет,
По пустыне гоним,
Памятуя обет:
"Эль мале рахамим…"*
Помнит кожа плеча
Содроганьем немым
След кровавый бича –
"Эль мале рахамим!"
В Гизе ряд пирамид,
Путь на гору Гризим,
Просветленье и стыд –
"Эль мале рахамим…"
Я в Гренаде – маран –
Тайно жил лишь одним –
Пусть Псалтырь, пусть Коран! –
"Эль мале рахамим!"
От казацкой резни
Спас меня караим,
Крикнув: "Иври ани!"** –
"Эль мале рахамим…"
Но когда над землей
Ветер гнал сладкий дым,
Где ж ты был, Боже мой?!
"Эль мале рахамим!"
*Боже милосердный (иврит) – первые слова молитвы памяти павших.
**Я – еврей (искаж. иврит).
11.04.10
ВАГОНЫ
Куда-то вдаль покорно шли вагоны*…
На стыках рельсов дробный перестук –
Как стук сердец загубленных подруг…
Бессмысленно шальные перегоны
Отмеривали скотные вагоны
Под мерное зловещее тук-тук…
Усталое сплетенье ног и рук,
И ночи – бесконечны и зловонны…
Покорно в никуда бегут вагоны –
Нет сил, почти совсем умолкли стоны.
Чечёточный колёсный перестук
Да жёлтых звёзд давидовы заплаты…
Угасших этих звёзд координаты:
Майданек, Биркенау, Равенсбрюк…
*) Строка из сонета «Встреча»
Марины Цветаевой
18.05.15
КАУНАС. IX ФОРТ
Вновь над девятым фортом вороньё
Повисло, как когда-то, чёрной тучей.
Верны они своей повадке сучьей,
В их грае слышу я: «Враньё! Враньё!»
Вокруг в полях не кошено жнивьё…
Всех в общей яме закопали кучей.
Где, Верещагин, твой талант могучий?!
Гора очков, ботиночек, рваньё…
Их было тридцать тысяч убиенных:
Литовские евреи, горстка пленных,
С евреями французский эшелон…
О чём вороны каркают над фортом?
О давней, в сорок третьем, встрече с чёртом,
Он, зная ад, был очень удивлён…
15.09.16
ПОЛЫНЬ ДА ЛЕБЕДА
Ходят горе и беда, где полынь да лебеда
«Извините, дорогая, –
Я скажу Вам, предлагая
Банку паюсной икры, –
Извините, больше нету,
Я и так брожу по свету –
От игры и до игры,
Забредаю в переулки,
Где волшебно пахли булки –
Сайки, плюшки и багет, –
Память детства, как в тумане,
Мимо школы мчатся сани…
Нет саней, и школы нет,
Нет и улицы Гористой,
Затрапезной, неказистой –
Свищет ветер на юру…
Дорогая, извините,
Помню, как купал в корыте
Папа младшую сестру,
А она, видать, от мыла
Непрерывно голосила…
Приближался Новый Год,
Ёлка, а на ней игрушки,
Где-то спрятаны хлопушки,
Чтоб пугать честной народ,
Полночь отобьют куранты,
У сестрёнки в косах банты,
Заливное на столе,
Льют шампанское в фужеры,
Скоро примут в пионеры, –
Как прекрасно на земле!..
А икорка, дорогая,
Вам по вкусу, полагаю, –
Ешьте, ешьте, больше нет,
И ещё – навряд ли будет,
Кто Вас, милая, осудит,
Это будет наш секрет,
Пронесём его сквозь годы,
Сквозь печали и невзгоды –
Прямо в ЗАВТРА из ВЧЕРА,
Я же в нашем НАСТОЯЩЕМ
Стану вновь вперёдсмотрящим,
Коротая вечера,
Перелистывая память…
А друзья уходят в замять –
Без оглядки, в никуда…
Вот и мне пора в дорогу,
Подан дилижанс к порогу…
ВСЁ ПОЛЫНЬ ДА ЛЕБЕДА…
***
Я сегодня выйду налегке,
Сяду в подвернувшийся автобус
И поеду – подо мною глобус,
Огоньки мелькают вдалеке…
Вновь я здесь, родной озёрный край,
Льдом покрыто озеро Онего,
Март, а тут белым-бело от снега –
Прямо хоть ложись да помирай…
Ты куда, автобус? – В никуда…
К Вытегорской, где я жил когда-то,
Где дворовое ребячье братство
Нас скрепляло долгие года.
Предводитель зарецкой шпаны
Борька Новокурский, приблатнённый,
Но тогда ещё совсем зелёный,
Иногда мои тревожит сны.
Он сказал: «К соседу чтоб ни-ни!
Он хоть жид, но мы с ним корешимся», –
И никто ни разу не решился, –
Даже с Голиковки пацаны
Вечно обходили стороной…
Не было меж нами неприязни,
Затемно ходили без боязни…
Здравствуй, детство, двор наш проходной,
Где в лапту играли дотемна, –
Ты вези меня туда, автобус.
Местный гений и простой оболтус –
Там мы были счастливы сполна,
Вспыхивала первая любовь,
Обнявшись, стояли у подъезда…
Из какого нас слепили теста
И какую влили в жилы кровь?!
Школа, Зарека, церковный перезвон –
Я туда сегодня не доеду…
Ложка, право, хороша к обеду,
Мы ж давно играем в «Выйди вон!»
Где ты, сон?
Дома.
Кто с тобой?
Дрёма.
Рядом с ней
Угомон.
Кто не спит –
Выйди вон!
***
В пространстве сером, как шинель*,
Туманом серым мглятся души,
Им нет нужды касаться суши,
Их воздух – беспробудный хмель.
Неважно, что грядёт апрель,
Им дела нет до этой чуши, –
Чем мир вокруг серей, тем лучше, –
Такая, братцы, карусель…
Пространству серому под стать
Шеренгой серой встала рать
С застывшими, как лёд, глазами.
У серых краски не в чести,
Они лишь «Господи, прости»
Привычно врут под образами.
*) Строка из стихотворения «По пуху серому Оки»
Александра Величанского.
***
Вчера прошло, а Завтра не настало*,
И на востоке чёрная луна,
Обретшими покой заселена, –
С утра восходит медленно, устало.
И солнца нет. Здесь свету не пристало
Светить – пришли иные времена,
Начертаны иные письмена…
И рельсы, рельсы, рельсы от вокзала…
По ним вагоны мчатся прямо в рай,
И нет пути назад: «ARBEIT MACHT FREI» –
Лишь жёлтая звезда и надпись «Jude».
Здесь едкий дым и чёрная луна,
Здесь правит бал не бог, а сатана,
И навсегда забыто слово «Люди».
*) Строка из сонета «Вспомни ничтожность
прожитого и призрачность пережитого»
Франсиско де Кеведо-и-Вильегаса в переводе
Анатолия Гелескула.
ИСХОД
И люди шли, как реки льются в море, *
Понуро свесив головы на плечи,
Потухли взгляды, и затихли речи,
И хоть бы жалкий плод на сикоморе…
И возроптали люди: «Горе, горе!
Где молоко и мёд, стада овечьи?!
Пока одни страданья да увечья,
Усталость, жажда, пелена во взоре».
Бескрайняя Синайская пустыня,
Кругом песок да выжженные скалы.
По ней бродили сорок лет – немало,
И на гору Нево к исходу дней
Взошёл с равнин Моава Моисей
И Землю увидал, где жить отныне…
*) Строка из сонета Луиса Камоэнса
в переводе Вильгельма Левика.
***
Настала ночь, остыл от звёзд песок*,
И тьма опять нависла над пустыней…
А где-то в этом мире снег и иней, –
Эх, кто б напомнил этот адресок…
Туда бы заглянул я на часок,
Где не было тогда меня невинней,
Где расставаний не было надрывней,
Где всё – рукой подать – наискосок**…
Как над пустыней ночью звёзды ярки!
Слова на лист ложатся без помарки,
Как будто мне их кто-то нашептал,
А я лишь записал слова о вечном,
О том, что в этом мире бесконечном
Не тороплюсь влезать на пьедестал…
*) Строка из сонета «Среди звёзд» Ивана Бунина.
**) Аллюзия на строку из стихотворения
«Дороги… Дороги…» Владимира Высоцкого.
***
Я слушаю, как говорит молчанье*, –
Словами из небесной вышины,
Звучаньем не нарушив тишины…
Безмолвное эфира колыханье –
Безбрежное, как море, состраданье –
На слух мы воспринять обречены,
Как будто с ним навек обручены,
На вечное Чего-то ожиданье…
Чего? – пускай ответят небеса,
Пусть скажут молчаливо голоса,
Развеют безутешные надежды.
Пускай о том поведает молва,
Что, распознав безмолвные слова,
Спешу надеть весенние одежды.
*) Строка из сонета «Лунный свет»
Константина Бальмонта.
Полыковский Марк. Родился в Петрозаводске (Карелия), с 1991 года проживает в Израиле. Окончил физико-математический факультет Петрозаводского университета и Институт патентоведения в Москве. Занимался научными исследованиями в области промышленной акустики, заведовал патентным отделом Карельского филиала Академии Наук. В Израиле преподавал математику и физику в технологическом колледже. Автор ряда публикаций в различных периодических изданиях и нескольких сборников стихов и стихотворных переводов. Литературный редактор издающегося в Ашдоде (Израиль) журнала «Начало».
