Первый, анонимный перевод «Приключений Алисы в Стране чудес» на русский язык был опубликован в 1879 г. в Москве под названием «Соня в царстве дива» (Типография А. И. Мамонтова, 166 с.). Книга представляет собой сокращенный, хотя местами очень точный, сильно русифицированный перевод первой книги об Алисе – «Alice’s Adventures in Wonderland» (первое издание – 1865, Лондон, McMillan) Льюиса Кэрролла (Lewis Carroll; настоящее имя Charles Lutwidge Dodgson, 1832–1898). Это – единственный русский перевод «Алисы», вышедший при жизни автора; следующий появится только в 1908 г. До недавнего переиздания (2013) книга «Соня в царстве дива» была малодоступна для исследователей (Demurova, 1995; Imholtz & Imholtz, 2014).
История создания этой книги полна загадок. Имя ее переводчика и поныне не установлено – однако, как мы увидим, единственная строка из письма самого Льюиса ведет к русским аристократам, меценатам и знаменитым писателям. У нас нет никаких документальных свидетельств о том, кто читал эту книгу – но лица детей, которые наверняка были среди ее первых читателей, запечатленные самыми знаменитыми русскими художниками 19-го века, известны множеству людей и в наше время. И сам текст первого перевода, при ближайшем рассмотрении, удивляет находками, интересными даже по сегодняшним критериям.
В тогдашней печати появились чрезвычайно отрицательные рецензии на «Соню»; четыре рецензии (1879–1882), обнаруженные исследователями, воспроизводятся в приложении к этой статье. Интересно, что ни один из рецензентов не опознал в «Соне» кэрролловскую «Алису»; это показывает, насколько малоизвестен был тогда Кэрролл в России. Oдин из рецензентов, тогдашний специалист по детской литературе М.Е. Соболев, писал, что это «сочинение скорее скучно, потому что, с одной стороны, мораль слишком выступает, а с другой, похождения Сони малоинтересны». Это издание было настолько прочно забыто, что оно не упоминалось в русской печати до 1960-х гг.
Имя Льюиса Кэрролла не упоминается в книге «Соня в царстве дива», однако в ней были воспроизведены 16 из 42 оригинальных иллюстраций Джона Тенниела. По срaвнению с оригиналом, перевод значительно сокращен и сильно русифицирован, т.е. из него удалены все английские имена и реалии. Об этом писали, в частности, Фэн Паркер и Нина Михайловна Демурова в своих комментариях, приложенных к переизданию книги (Parker, 2013; Demurova, 2013). В 2013 г. «Соня» была переиздана в факсимильном издании, сразу в двух вариантах: Североамериканским обществом Льюиса Кэрролла (Lewis Carroll Society of North America) (в твердой обложке) в США и издательством «Evertype» в Ирландии (в мягкой обложке). В России «Соня» не переиздавалась.
Известны только два экземпляра «Сони» издания 1879 г. Один из них сохранился в России в Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина (Санкт-Петербург). Сканированный файл этой книги доступен сейчас в Интернете. Другой экземпляр всплыл в 1958 г. в Лондоне на аукционе «Сотби» и достался американскому карандашному магнату и коллекционеру Альфреду Беролу; в настоящее время книга находится в Нью-Йоркском Университете (Библиотека Фэйлса, Fales Library) в составе кэрролловской коллекции Берола. Факсимильное переиздание 2013 г. было сделано по нью-йоркскому экземпляру. В 2017 г. издательство «Evertype» готовит новое переиздание с набором текста согласно современной русской орфографии, дополнительными иллюстрациями и примечаниями.
Сушествовал и третий экземпляр книги в Российской государственной библиотеке (прежняя Библиотека им. Ленина) в Москве; в 1972 г. он был списан (возможно, что и украден), но сохранился его микрофильм.
На форзаце нью-йоркского экземляра «Сони в царстве дива» имеется любопытная карандашная надпись по-итальянски(!): «Sofia nel regno de meraviglie». Это – точный перевод русского заглавия книги. Сотрудники аукциона «Сотби» любезно сообщили нам, что книга попала на аукцион в 1958 г. из лондонской букинистической фирмы «Дэвис и Ориоли». Джузеппе («Пино») Ориоли (1884–1942) – известный лондонский и флорентийский букинист, партнер английского писателя Нормана Дугласа и издатель нетрадиционной литературы, в частности, романа Д. Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей» (1928). На форзаце книги также имеются цифры «4-25», что может означать апрель 1925 г. Не исключено, что книга прибыла из России с эмигрантами первой волны, и Ориоли приобрел ее во Флоренции, где в 20-х годах имелась крупная русская община.
Математик и кэрролловед Уоррен Уивер, изучавший корреспонденцию Кэрролла с его издателем Макмиланом, писал в своей книге «Алиса на многих языках» (Alice in Many Tongues) (Weaver, 1964, p. 47): «31 марта 1871 г. Додсон (т.е. Кэрролл – В.Ф.) отправил особо интересное письмо: “Unless it should happen that I have already given the order, will you please send a French and a German Alice to Miss Timiriasef – care of Rev. H. S. Thompson, English Church, St. Petersburg. She is the lady who, I believe, is going to translate Alice into Russian.” (“Если только я не посылал Вам такого заказа ранее, прошу Вас отправить французскую и немецкую «Алису» на адрес преподобного Г. С. Томпсона, Англиканская церковь, Санкт-Петербург, для Мисс Тимирязеф. Эта дама, насколько я понимаю, собирается перевести «Алису» на русский язык.”)».
То же письмо было воспроизведено позднее в издании избранной переписки Кэрролла c Макмилланом (Cohen and Gandolfo, 1990, p. 90), но с транслитерациeй Timiriaseff. Речь здесь идет только о первой книге дилогии («Зазеркалье» будет опубликовано только в декабре 1871 г.). Французский и немецкий переводы «Страны чудес» были опубликованы Макмилланом в 1869 г. Никакая другая корреспонденция по этому поводу нам не известна. (Исследователи пишут, что многие письма Макмиллана Кэрроллу не сохранились.) У нас нет подтверждения, что книги были высланы издателем или получены адресатом. Мы не знаем, какое отношение этот контакт имеет к поездке Кэрролла в Россию летом 1867 г. – его единственному в жизни путешествию за пределы Великобритании. Подробный «Русский дневник» писателя (Кэрролл, 2013) не содержит никаких сведений о возможном переводе «Алисы» и не упоминает ни Тимирязеву, ни преподобного Томпсона. В «Русском дневнике» Кэрролла, однако, упомянуты коллеги Томпсона – англиканские священники МакСуини в Кронштадте и Пенни в Москве, с которыми общались Кэрролл и его спутник Генри Лиддон; их поездка была связана с церковными делами англиканской церкви. Сам Кэрролл имел сан дикона (дьякона), т.е. младшего священника.
Письмо Кэрролла (март 1871) – самое раннее свидетельство о том, что «Алиса» была вообще известна кому-либо в России. Насколько мне удалось установить, первое упоминание обеих книг об Алисе встречается в российской печати только в 1883 г. Оно имеется в статье английской детской писательницы Анны Бэкленд (Anna Jane Buckland, 1881), перевод которой был опубликован в журнале «Народная школа» (Бекленд, 1883; Белоусов и др., 2015).
Уоррен Уивер узнал о существовании перевода 1879 г. из каталога аукциона «Сотби» 1958 года, где перечислена эта книга, но так и не смог разыскать саму книгу, хотя она в это время уже находилась в коллекции Берола, и впоследствии стала доступна американским кэрролловедам. Но именно Уивер (Weaver, 1964) первым связал русский перевод 1879 г. с письмом Кэрролла о «мисс Тимирязеф» и задал очевидный вопрос: «Не была ли она переводчицей издания 1879 г.?»
Рассуждая о возможной личности анонимного переводчика «Сони», российский литературовед Дмитрий Урнов писал:
«Кто же это? Возможно, Ольга Ивановна Тимирязева, двоюродная сестра выдающегося ученого К. А. Тимирязева. Ее родной брат оставил воспоминания, в которых рассказывает о своей семье, дружившей с Пушкиным и со многими людьми пушкинского круга, о том, как они с сестрой еще в детские годы читали на основных европейских языках, в том числе на английском, причем книги подбирал им сам Жуковский. И, действительно, “Соня в царстве дива” выдержана в той традиции русской и переводной литературной сказки, которая была у нас создана Пушкиным и Жуковским» (Урнов, 1985).
Следуя догадкам Урнова, сегодня большинство источников приводит, обычно под вопросом, имя О. И. Тимирязевой как возможной переводчицы «Сони в царстве дива». Эта аттрибуция, однако, основана исключительно на предположении Уивера (1964), книга которого «Alice in Many Tongues» стала известна в России к концу 1960-х гг.; Н. М. Демурова упоминает, что Уивер сам прислал ей экземпляр этой книги после того, как в Софии в 1967 г. вышел демуровский перевод обеих «Алис» на русский язык (Кэрролл, 2013). Насколько мне известно, никто не предпринимал дальнейших попыток уточнения личности переводчика. Отметим, что в письме Кэрролла упомянута только фамилия «Тимирязеф», без инициалов.
Фамилия Тимирязевых прежде всего ассоциируется со знаменитым биологом Климентом Аркадьевичем Тимирязевым (1843–1920). Этот «депутат Балтики», в 1917 г. поддержавший большевистский режим, был отпрыском старинного и разветвленного аристократического рода. Его кузина, Ольга Ивановна (1841–1897), была дочерью генерала (в 1834–1844 гг. астраханского военного губернатора) Ивана Семеновича Тимирязева. Ее старший брат, Федор Иванович (1832–1897), сам одно время бывший саратовским губернатором, оставил интересные воспоминания (Тимирязев, 1884), где упоминается сестра Ольга; на этот источник и ссылается Урнов (1985). Ольга Тимирязева была пианисткой, ученицей Николая Рубинштейна (1835–1881). Ее имя неоднократно упоминается в московских дневниках князя В. Ф. Одоевского, относящихся к 1862–1864 гг. (когда О. И. было 21–23 года). Владимир Федорович Одоевский (1804–1869), знаменитый писатель, философ и музыковед, прозванный «Русским Фаустом», был автором волшебной сказки «Городок в табакерке» (1832) и фантастических «Русских ночей». О. И. Тимирязева была его близкой знакомой; Одоевский, например, записывает, что он послал ей «все оперы Вагнера».
В 1866 г. Ольга Тимирязева была назначена фрейлиной императрицы Марии Александровны (1824–1880), супруги Александра II. Ее имя как фрейлины мы находим и в списке участников коронации Николая (1896). Таким образом, она не вышла замуж (замужние фрейлины теряли свою должность), и с 1866 г. жила в Петербурге. Это соответствует как времени визита Кэрролла в Петербург (лето 1867), так и дате его письма Макмиллану (март 1871).
Мне, однако же, не удалось найти никаких свидетельств того, что Ольга Ивановна Тимирязева когда-либо публиковала какие-либо литературные произведения. В то же время я обнаружил другую «мисс Тимирязеф», которая жила до 1871 г. в Петербурге, а в дальнейшем стала известной переводчицей детской литературы с английского. Это – Екатерина Ивановна Тимирязева (1848–1921), более известная под фамилией мужа – Боратынская. Ее отец, Иван Аркадьевич Тимирязев, был сводным братом ботаника Климента Аркадьевича, а брат Василий Иванович стал первым российским министром торговли в кабинете Витте, а потом и Столыпина.
В феврале 1871 г. (т.е. за месяц до письма Кэрролла Макмиллану) E. И. Тимирязева переезжает из Петербурга в Москву, выйдя замуж за Льва Андреевича Боратынского (1849–1907), внучатого племянника поэта Е. А. Боратынского. Лев Андреевич тогда был еще студентом Московского университета, а в будущем (с 1890 г.) занял пост московского вице-губернатора. Их брак, однако, распался в конце 1880-х гг. Екатерина Ивановна стала педагогом: с 1880 по 1917 она была помощницей попечительницы Александро-Мариинской женской школы, благотворительного учреждения для девочек из бедных семей.
В 1896–1897 гг. Е. И. Боратынская становится первой учительницей семилетнего Бориса Пастернака (1890–1960) (Смолицкий, 2012). Знаменитый русский поэт с теплотой вспоминал ее в своих автобиографических заметках «Люди и положения» (1956, первая публикация 1967): «Из этих наставников, которых я вспоминаю с благодарностью, назову первую свою учительницу Екатерину Ивановну Боратынскую, детскую писательницу и переводчицу литературы для юношества с английского. Она обучала меня грамоте, начаткам арифметики и французскому с самых азов, с того, как сидеть на стуле и держать ручку с пером в руке. Меня водили к ней на урок в занимаемый ею номер меблированных комнат. В номере было темно. Он снизу доверху был набит книгами. В нем пахло чистотой, строгостью, кипяченым молоком и жженым кофе. За окном, покрытым кружевной вязаной занавеской, шел, напоминая петли вязанья, грязноватый, серо-кремовый снег. Он отвлекал меня, и я отвечал Екатерине Ивановне, разговаривавшей со мной по-французски, невпопад. По окончании урока Екатерина Ивановна вытирала перо изнанкой кофты и, дождавшись, когда за мной зайдут, отпускала меня.» (Пастернак, 1991, с. 302–303).
В отличие от Ольги Тимирязевой (которая была двоюродной сестрой ее отца), Екатерина Боратынская стала детской писательницей и переводчицей с английского и французского. Она оставила воспоминания о знаменитом философе Владимире Соловьеве (1853–1900) (Лукьянов, 1990); она была близко знакома с А. А. Фетом и Л. Н. Толстым, и принимала участие в помощи голодающим крестьянам, которую организовывал Толстой. Скорее всего, именно через Толстого она познакомилась с родителями Пастернака и стала домашней учительницей будущего поэта.
С 1891 г. Е. И. Боратынская публиковала переводы в толстовском издательстве «Посредник», которое выпускало дешевую литературу для народа. Главный редактор «Посредника» вспоминал о ней как об одной из наиболее активных сотрудниц (Горбунов-Посадов, 1925). Многие из ее переводов выходили без ее имени, только под инициалами «Е. Б.». Екатерина Ивановна перевела и пересказала разнообразный набор английской, американской и французской литературы; среди них были «Хижина дяди Тома» Бичер-Стоу, «Фонарщик» Марии Камминс (детский бестселлер 1850-х г., в русском варианте получивший сентиментальное название «Бесприютная в теплом гнездышке»), рассказы о животных Сетона-Томпсона, романы Джордж Элиот «Адам Бид» и «Сайлес Марнер», «Вороной красавец» Анны Сьюэлл, «Капитан Январь» Лоры Ричардс, «Эванджелина» Лонгфелло, «Козетта» (отрывок из «Отверженных» Гюго), серия книг по искусству. По предложению Л. Н. Толстого она перевела брошюру «Творческая жизнь» Алисы Стокхэм, один из ранних текстов, посвященный проблемам женского здоровья.
Таким образом, представляется вполне вероятным, что книги, запрошенные Кэрроллом у Макмиллана в марте 1871 г., предназначались не для Ольги, а для молодой Екатерины Тимирязевой – с февраля того же года уже Боратынской.
Отметим, что Кэрролл просил Макмиллана выслать в Петербург французский и немецкий переводы «Алисы». Это означает, что переводчица хотела ознакомиться с текстом сказки на более известных ей языках – ведь английский тогда для образованных людей был менее обычным. В то же время, именно по-английски разговаривали в петербургской ветви семьи Тимирязевых, которая имела необычно тесные фамильные связи с Англией. Бабушка Екатерины Ивановны (и мать Климента Аркадьевича), Аделаида Клементьевна Тимирязева, была урожденной баронессой де Боде и считала себя «англичанкой». Она действительно была внучкой англичанки из Стаффордшира, Мэри Киннерсли (Mary Kinnersley), которая со своим мужем, бароном де Боде, бежала из Эльзаса в Россию во время французской революции. Е. И. Боратынская вспоминала, что жила с Аделаидой Клементьевной с десятилетнего возраста (т.е. с 1858 г.), и что обстановка в доме была скорее протестантской, нежели православной (Лукьянов, 1990). Дядя Екатерины, Василий Аркадьевич (брат ботаника), был переводчиком с английского (в его переводах известны Вальтер Скотт, Теккерей, Брет Гарт). Вполне возможно, что семья имела близкие связи с англичанами, проживавшими в Петербурге.
Это может объяснить, почему Кэрролл просил Макмиллана выслать книги для Тимирязевой на адрес священника англиканской церкви в Петербурге. Скорее всего, Тимирязевы узнали о существовании сказки Кэрролла именно от этого англичанина, у которого мог быть английский экземпляр книги, и Томпсон запросил у Кэрролла экземпляры переводов (вероятно, в 1870 г.). Однако Кэрролл в своем письме ошибся в инициалах преподобного Томпсона. Капелланом Английской церкви в Санкт-Петербурге с 1864 по 1877 г. был не H. S., a A. S. Тhompson – Артур Cтейнкопфф Томпсон (Arthur Steinkopff Thompson) (1835–1919), сын известного лондонского врача Теофилуса Томпсона (1807–1860). Он же исполнял обязаннопсти капеллана посольства Великобритании. Tомпсон вернулся в Англию в 1877 г. и служил священником в различных приходах до 1905 г.; он был активным членом Англо-Русского Литературного общества. Интересно отметить, что Томпсон был женат на Эллен Джеймсон (1843–1878), чей брат, преподобный Кингсбери Джеймсон, в 1881 г. женился на Грейс Макдональд (1854–1884). Грейс была дочерью шотландского романиста, сказочника и поэта-мистика Джорджа Макдональда (1824–1905), который был другом и ментором Льюиса Кэрролла. Именно Макдональд, при восторженной поддержке своих детей, убедил Кэрролла опубликовать «Алису в Стране чудес». При первом ее чтении автором в мае 1863 г. семилетний сын Макдональда Гревилл заявил «Хочу, чтобы у этой сказки было еще 60 000 томов!»
В дневниках путешествия Кэрролла и Лиддона в Петербург летом 1867 г. Томпсон не упоминается; однако в Кронштадте, где находилось британское консульство, они посетили тамошнего капеллана МакСуини (Кэрролл, 2013, с. 232). O Джоне Герберте MакСуини (John Henry Herbert MacSwiney) (1827–1899) известно, что его дядя, Томас Олфри (Thomas Robert Allfree, 1788–1868) в 1820-30-х гг. был учителем английского языка у великих князей Александра Николаевича (будущий царь Александр II) и его брата Николая Николаевича (их основным учителем был поэт Жуковский).
Артур Томпсон, а также его московский коллега Роберт Пенни (Robert George Penney, 1838–1912), были участниками церемонии венчания (23 января 1874 г., или 11 января по старому стилю) в Санкт-Петербурге великой княжны Марии Александровны (eдинственной дочери Александра II) и второго сына королевы Виктории, Альфреда, принца Эдинбургского. (Именно с этой церемонии начинается известный роман М. А. Алданова «Истоки»). Венчание состоялось по двум обрядам – православному, в Исаакиевском соборе, и англиканскому. Томпсон и Пенни ассистировали в совершении англиканского обряда в той же Англиканской церкви в Санкт-Петербурге (Английская набережная, 56). Обряд совершался специально прибывшим туда ректором Вестминстерского аббатства Артуром П. Стенли. Речь ректора Стенли была опубликована в переводе в журнале «Гражданин»; считается, что это была публикация К. П. Победоносцева с возможным участием Ф. М. Достоевского. Роберт Пенни служил в Москве в 1866–1879 гг.; в 1886 г. он навестил Кэрролла в Оксфорде (Кэрролл, 2013).
Обратимся теперь к московскому издателю «Сони в царстве дива». Книга была опубликована в 1879 году в типографии Анатолия Ивановича Мамонтова (1839–1905). Его брат Савва Иванович Мамонтов (1840–1918) был самым известным покровителем искусств в России, прозванным при жизни «Саввой Великолепным» по аналогии с Лоренцо Медичи. В 1870 г. Савва Мамонтов приобретает подмосковнoe имение Абрамцево. В 1872 г. он приглашает туда художника Василия Поленова и скульптора Марка Антокольского. Абрамцево становится основой знаменитой художественной колонии, к которой присоединяются Репин и братья Васнецовы. Абрамцевские художники создают декорации и костюмы к домашнему театру Мамонтова, а в дальнейшем к основанной им частной опере (Арензон, 1995; Haldey, 2010). Усадьба Абрамцево – средоточие русской культуры тех времен. О худoжественном кружке Мамонтовых написано немало; с ним ассоциируются такие знаменитые имена, как Серов, Коровин, Врубель, Шаляпин, Станиславский...
До того, как в России стало известно письмо Кэрролла о «мисс Тимирязеф», Д. М. Урнов размышлял: «Не сам ли издатель Анатолий Иванович Мамонтов..., известный своим переводом “Фауста”, сделал обработку книги Льюиса Кэрролла? Кто вообще это мог быть? Не встречался ли переводчик с автором? Не Кэрролл ли подарил ему “Алису” – в Москве или прислал по почте?» (Урнов, 1969).
Семья издателя «Сони» – часть мамонтовского клана. Анатолий Иванович Мамонтов в 1860 г. окончил Московский университет (естественное отделение); в 1863 г. начал свое типографское дело (Полиновская, 1990; Бокман, 2011). Действительно, Мамонтов позднее (1891) опубликовал свой собственный перевод первой части «Фауста». Его жена Мария Александровна Мамонтова (в девичестве Лялина) (1847–1908) в молодoсти была певицей, училась в Италии, была в своем окружении прозвана «гарибальдийкой». В 1873 г. Мамонтовы открыли первый в России специализированный магазин «Детское воспитание» с книжным отделом, а также книжный склад и библиотеку для чтения. Мария Мамонтова первой начала изготовление кукол в народных костюмах. Ее племянница Мария Кирилловна Морозова (1873–1958) (в дальнейшем знаменитая меценатка, предмет обожания Андрея Белого и мать шекспироведа М. М. Морозова) вспоминала: «Это был очаровательный магазин, чего-чего там не было! Сама М. А. там всегда сидела и с увлечением показывала все ею придуманные игрушки. Не только детям, но и взрослым не хотелось уходить из этого чудесного, ею созданного маленького мира, так все было там красиво, забавно, столько у нее было вкуса и фантазии» (Морозова, 1991).
Именно в мастерской при этом магазине в 1898 г. будет создана первая знаменитая матрешка, культурный гибрид русской и японской резьбы: ее выточил токарь Василий Звездочкин из Подольска и расписал художник Сергей Малютин. Магазин Мамонтовой сегодня и помнят главным образом именно из-за матрешки. Но уже в 1872 г. Мария Александровна публикует сборник детских игр (Мамонтова и Соловьева, 1872) и собрание народных песен с музыкой в аранжировке самого П. И. Чайковского (Мамонтова и Чайковский, 1872). А в 1881 г. она начинает издавать ежемесячный журнал «Детский отдых».
Один из первых рецензентов «Сони» (а рецензии были убийственные), заметив рекламу о том, что книга продается в магазине «Детское воспитание», насмешливо восклицает «Уж и не издание ли это Мамонтовского магазина “Детское воспитание”?» Так оно и было: Мамонтовы издавали детские книги и продавали их в своем же магазине...
Пока что не найдено никаких воспоминаний или писем современников, где бы упоминалась «Соня». Естественно, эту книгу должны были читать дети в семье Мамонтовых – прежде всего четыре дочери и два сына Анатолия Ивановича, их кузины и кузены – дети Саввы Ивановича и третьего брата, Федора Ивановича, их друзья и знакомые. Замечательно, что нам знакомы лица многих из этих детей, которых в течение многих лет писали самые знаменитые русские художники: В. А. Серов, И. Е. Репин, В. М. Васнецов. Первый серьезный портрет кисти 19-летнего Серова в 1884 г. – это «Портрет Милуши», Людмилы Анатольевны Мамонтовой, дочери издателя. Две другие его дочери, Татьяна и Наталья, послужили прототипами Елены Прекрасной на полотне Васнецова «Иван-Царевич на Сером Волке» (1889). Портрет Софьи Федоровны Мамонтовой, племянницы издателя, был написан Репиным в 1879 г. Ну и, конечно же, «Девочка с персиками» Серова (1887), самый известный детский портрет в России – это Вера Саввична Мамонтова (р. 1875), другая племянница Анатолия Ивановича.
Первый серьезный анализ текста «Сони» опубликован лишь недавно (Ушакова, 2015); его автор концентрируется на «русификации» или «одомашнивании» перевода, на очевидной неоднородности текста и на сравнениях его с последующими переводами. Книга сокращена, но сокращение неравномерно: большая часть глав I–VI переведена почти слово в слово, а последние четыре (IX–XII) объединены в две сокращенные главы. Создается впечатление, что к концу книги переводчик спешил или выдохся и потерял интерес к работе. Многие из каламбуров оригинала выпущены; в дальнейшем вошло в традицию замещать их русскими эквивалентами. Как отмечали и ранее Паркер (Parker, 1994, 2013) и Демурова (Demurova, 1995, 2013), текст перевода сильно и намеренно русифицирован; это иногда практиковалось в переводах и пересказах детской литературы того времени. Однако, к примеру, двухтомник сказок братьев Гримм, вышедший в 1871 г. в русском переводе, не был русифицирован; также не подвергались адаптации тогдашние переводы сказок Андерсена (Мамонтов выпустил такую книжку в то же время) или Гофмана. Сама манера русификации в «Соне» архаична и литературна: переводчик использует русскую фольклорную интонацию и лексику (Ушакова, 2015), известную тогда читающей публике по недавно опубликованному собранию сказок Афанасьева (1858–1860). Ряд выражений, использованных переводчиком, устарел уже к 1870-м гг. Очень похоже, что переводчик искал новых, «гибридных» путей адаптации английской сказки, экспериментируя и смешивая разные жанры, отсюда и очевидная разнородность книги.
Ушакова (2015) подробно обсуждает перевод имени персонажа Mock Turtle, которое, вероятно, является наиболее трудным для перевода (в русских вариантах это Черепаха Квази, Черепаха Какбы, Якобы Черепаха, Чепупаха, Черевродепаха, Мок-Тартль, Под-Котик, Деликатес и даже Минтакраб...). Фальшивый черепаховый суп (mock turtle soup) был в 1870-х годах известен в России под французским названием «фосс-тортю» (fausse tortu). В переводе на французский персонаж так и называется, Fausse Tortu. Читатель (по крайней мере относившийся к среднему классу) должен был знать, что это блюдо приготовляется из телячьей головки. А переводчик «Сони», основываясь на иллюстрации Тенниела, назвал Mock Turtle просто Телячьей Головкой. Финальная его песня, сокращенная в «Соне» до двух строк, гласит «Ах, прекраснейший суп / Из головки телячьей!»
Этот образ в книге развит в псевдофольклорном стиле, когда Телячья Головка рассказывает свою историю. Кода-то она была просто теленком, но из телят кто-то решил сделать черепах, и метаморфоз, видимо, не был завершен. История сопровождается прекрасным фонетическим каламбуром в духе Кэрролла: Телячья Головка объясняет, что все это происходило в соленом бассейне, который они называли морем, потому что телят в нем морили... Решение, близкое к «Телячьей Головке», и также основанное на иллюстрациях Тенниела, выбрал Александр Щербаков, в переводе 1977 г. назвавший этот персонаж «Черепаха-Телячьи-Ножки». Я посоветовал следовать той же традиции в нескольких новых переводах на редкие языки, подготовленных для издательства «Evertype». Например, в первом переводе на кыргызский язык (2016) Аида Эгембердиева назвала Mock Turtle «Музообаш Ташбака», т.е. Черепаха с Телячьей Головой. Любопытно, что слово «музообаш» уже существует в кыргызском словаре: оно употребляется для обозначения двух разных членистоногих с крупной головой: паукообразной фаланги (сольпуги) и подземного сверчка-медведки.
Похоже, что в тексте есть ряд неопознанных литературных «маркеров», которые могут быть внутренними шутками круга переводчика. Я обнаружил, например, что странный, «лошадиный» эпитет «Гнеденькая», которым Враль-Илюшка (Шляпник) именует Соню (такого слова нет в оригинале) – это пристяжная в раннем рассказе Льва Толстого «Метель» (1856); там есть и извозчик Игнашка, который звучит почти как «Илюшка». (А цыган Илющка есть в повести Толстого «Два гусара», опубликованной в том же году). Не имеет ли эта «гнеденькая» пристяжная связи с пристяжными-присяжными – прекрасный дополнительный каламбур переводчика «Сони», совершенно в стиле Кэрролла? Там Соня называет присяжных в сцене суда «пристяжными», потому, что она «не совсем затвердила слово “присяжные”». И действительно, ведь перевод был опубликован всего лишь 15 лет спустя после того как в России появился суд присяжных – в ходе судебной реформы Александра II (1864) за год до публикации «Алисы» по-английски.
Тот же фонетический каламбур был повторен почти столетие спустя в пересказе Бориса Заходера (1971 г.). Там, однако, Алиса как раз знает слово «присяжные»; и Заходер с горьким эзоповским юмором пояснял для детей: «Если вы не будете путать присяжных (заседателей) и пристяжных (лошадей), у вас будет не меньше оснований гордиться собой, чем у Алисы. Даже больше: ведь сейчас гораздо реже, чем сто лет назад, встречаются и те и другие». В СССР, конечно же, не было суда присяжных: там «прокурор давал срок» – примерно как у того же Кэрролла в «Охоте на Снарка» (1876), где Снарк-адвокат выступает и за присяжных, объявляя вердикт, и за Судью, зачитывая приговор... Идея суда присяжных, введенного в России в ходе реформ Александра II в 1864 г., была непереводима на советский язык. Действительно, Выражение «господа присяжные заседатели» казалось устаревшим и забавным уже Остапу Бендеру («Двенадцать стульев», 1928) – ведь большевики избавились от честной судебной системы. Заходеровский каламбур, не замеченный цензурой, очень грустен: ведь именно в те годы (начало 1970-х) судьи зачитывали приговоры диссидентам. Но ведь на Западе присяжные заседатели вовсе не исчезли вместе с пристяжными лошадьми. Плохо ли, хорошо ли, но вердикт действительно выносят, посовещавшись, не тройки юристов-специалистов и не комиссары в пыльных шлемах, а двенадцать зачастую малообразованных Биллов-ящериц (в «Соне» – таракан Васька). А вот в Басманном королевстве мало что изменилось...
Алиса в переводе названа «Соня» – очевидно, чтобы подчеркнуть, что действие книги происходит во сне. Но имя «Соня» также совпадает с русским названием одного из персонажей книги Кэрролла – The Dormouse. Вероятно, поэтому анонимный переводчик заменил малоизвестного в России зверька-соню на другого персонажа, который назван «Мишенька-Сурок». Поговорка «спит, как сурок» вполне соответствует поведению кэрролловского персонажа. А юные читатели «Сони» наверняка знали и бетховенскую песенку «Сурок» (1805) на слова Гете (1774) («Ich komme schon durch manches Land avecque la marmotte...») – стандартное упражнение и поныне при обучении музыке. Заметим, что в оригинале The Dormouse – персонаж мужского рода, что грамматически соответствует Сурку.
Три девочки, живущие «под ключом», в тексте «Сони» питаются дремой. Помимо указания на сон Алисы-Сони, здесь имеется в виду обычное среднероссийские растение семейства гвоздичных (Caryophyllaceae): белая дрема (Silene latifolia, или S. alba) или липкая дрема (Viscaria vulgaris, или Lychnis viscaria). В традиционной русской этноботанике дрема также именуется «сон-трава» и предположительно обладает снотворным действием. Любопытной культурной ссылкой, хорошо известной юным читателям «Сони», в данном случае является знаменитая пьеса-сказка А. Н. Островского «Снегурочка» (1873; первая постановка 1873 г.). Пьеса опиралась на фундаментальный труд А. Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу» (1865–1869). В пьесе Островского липкая дрема – один из девяти цветков, входяших в волшебный «венок Весны» (подарок Снегурочке от ее матери Весны) (Шарафадина, 2010). Пьеса «Снегурочка» на Рождество 1881 г. (6 января 1882 по новому стилю) была поставлена в домашнем театре Саввы Мамонтова. Роли исполняли члены клана Мамонтовых (в том числе Татьяна, дочь издателя «Сони»), и их друзья, включая Репина и Васнецова. Васнецову же принадлежали декорации и эскизы костюмов. Немногим позже, в 1885 г., Мамонтов поставил и оперу Римского-Корсакова «Снегурочка» (1881; первая постановка 1882), также оформленную Васнецовым.
Интересно введение в текст (не появляющегося в нем) персонажа по имени Матрена Ивановна (у Кэрролла Мэри Энн, Mary-Ann, горничная Кролика). В русской традиции Матрена Ивановна – это персонаж народного кукольного театра, невеста или жена трикстера Петрушки (аналоги английских Панча и Джуди), деревенская барышня, набравшаяся городских привычек. Одна из таких народных кукольных пьес с участием Петрушки и Матрены Ивановны была записана в северной России в 1896 г. Оба персонажа встречаются в литературных произведениях, таких, как «Ванькины именины» Д. Н. Мамина-Сибиряка (1897) или пародия Саши Черного «Петрушка в Париже» (1925).
В переводе традиционного «фигурного стихотворения»-калиграммы (Глава III) неожиданно появляется редкое имя «Громило». Это кличка гончей собаки (выжлец, т.е. кобель), попадающаяся в записных книжках Гоголя (1841–1842); она приводится в реестре русских гончих 18 века «Псовый охотник». У Кэрролла в оригинале это животное по кличке Фурия (Fury), однако из текста неясно, собака это или кот; другие переводчики вводят в текст либо кота («Цап-царап» у Демуровой в переводе 1967 г.), либо собаку («Гавка» у Щербакова, 1977).
Мышь, которая в «Алисе» прибыла в Англию с войсками Вильгельма Завоевателя, в «Соне» прибывает в Россию с войсками Наполеона. Эта французская Мышь объясняет: «Я в то время жила во дворце». Какой же это был дворец? Во время недолгой оккупации Москвы французами (сентябрь–октябрь 1812 г.), Наполеон располагался в Кремле, в покоях Александра I; они находятся в старом царском кремлевском дворце. Однако другой возможный дворец здесь – это Петровский путевой дворец, теперь находящийся в черте города. (В советское время в нем размещалась Военно-воздушная инженерная академия). Дворец использовался русскими царями для остановки перед въездом в Москву при традиционной церемонии коронации. Именно здесь ненадолго останавливался Наполеон во время пожара Москвы, о котором рассказывает Мышь (4–6 сентября 1812 г. по старому стилю). Читатели «Сони» несомненно знали слова Пушкина (1828) об этом дворце («Евгений Онегин», VII: 37) :
Вот, окружен своей дубравой,
Петровский замок. Мрачно он
Недавнею гордится славой.
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля:
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник, не приемный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Отселе, в думу погружен,
Глядел на грозный пламень он.
Кроме этой скрытой ссылки на Пушкина, «сухая лекция» французской Мыши с ее упоминанием Бородинского сражения, конечно же, вызывает в памяти не только школьный учебник истории, но и прежде всего роман «Война и мир» (1868–1869), который все читали в 1870-х гг.
В ходе русификации перевода экзотические птицы Додо (дронт) и фламинго были заменены на журавлей (скорее всего имеется в виду обыкновенный, или серый журавль, Grus grus). Журавли – символические птицы, их отлет и прилет обозначает в России осень и весну; они привычны для русского фольклора: например, в сказках «Лиса и журавль» или «Журавль и цапля» (обе входят в первый том сказок А. Н. Афанасьева, изданный в 1855 г.). А читатели «Сони», конечно же, знали еще и хрестоматийную басню Крылова «Лягушки, просящие царя» (1809), равно как и знаменитую балладу Жуковского «Ивиковы журавли» (1813) (переложение шиллеровских «Die Kraniche des Ibykus», 1797).
Мокрые зверюшки, вылезшие из Слезной Лужи, в «Соне» «глядят сентябрём». Это старомодное выражение означает угрюмый взгляд; у Афанасьева находим: «До сих пор слышится в разговорной речи выражение: смотреть или нахмуриться сентябрем, т. е. смотреть исподлобья, надвинув на глаза брови. Такой суровый взгляд уподобляется сентябрьскому солнцу, отуманенному осенними облаками» («Поэтические воззрения славян на природу») Это также поэтическое клише, которое встречается у Державина и Карамзина. А Пушкиным и Языковым это выражение использовалось как политический каламбур по отношению к Александру I («Нo Август смотрит сентябрем»). Подробное обсуждение этого каламбура дает О. Лекманов (2007).
Герцогиня, которая у Кэрролла не является карточным персонажем, в «Соне» становится Пиковой Княгиней. Выбор масти – отсылка к пушкинской повести «Пиковая дама» (1834; оперы Чайковского ко времени публикации «Сони» еще нет; она появится только в 1890 г.) Один из рецензентов «Сони» и называет персонажа «Пиковая дама». Старуха у Пушкина – графиня, а не княгиня; но Герцогиня – титул, которого нет в России, и повышение в ранге до княгини соответствует ее подчиненному положению по отношению к Червонной Королеве. В русских переводах «Алисы» всегда возникает проблема с переводом этого титула: ведь в русской колоде карт вместо Королевы – Дама. Обычно приходится сохранять Королеву и пренебрегать точной карточной терминологией. Однако переводчику «Сони» удалось найти иное решение. Королева здесь именуется «Краля»: это старомодный термин для карточной дамы; его можно, например, найти в гоголевской пьесе «Игроки» (1842). Использован в тексте и другой, сегодня практически исчезнувший карточный термин, «фофаны» (от имени Феофан; синоним термина «дурачки»): так Червонная Краля именует своих садовников.
Стоит обратить особое внимание на пародийные стихи анонимного переводчика «Сони», заменившие «школьные» пародии Кэрролла. Их немного, но они вполне оригинальны.
Самая первая стихотворная пародия в книге – на хрестоматийное начало пушкинских «Цыган» (1824):
Киска хитрая не знает
Ни заботы, ни труда,
Без хлопот она съедает
Длиннохвостого зверька...
Замена «долговечного гнезда» на «длиннохвостого зверька» свидетельствует о незаурядном пародийном таланте переводчика. Любопытно, что тот же текст будет использован для той же пародии в более позднем переводе «Алисы» (1909), принадлежавшем Поликсене Соловьевой (Аллегро), младшей сестре философа Вл. Соловьева:
Божий крокодил не знает
Ни заботы, ни труда:
Он квартир не нанимает
И прислуги – никогда.
А затем и в переводе молодого Владимира Набокова (Сирина) (1923):
Крокодилушка не знает
Ни заботы, ни труда.
Золотит его чешуйки
Быстротечная вода.
Нам не известно, была ли Поликсена Соловьева знакома с текстом «Сони»; Набоков же утверждал, что читал Кэрролла в детстве только по-английски и никогда не видел других переводов (Фет, 2009).
Колыбельная Герцогини – это пародия на «Казачью колыбельную» Лермонтова (1840) (но и в то же время на пародирующую ее сатирическую «Колыбельную» Некрасова, 1845).
Еще одна пародия в тексте «Сони» – на начало баллады «Светлана» Жуковского (1813):
Раз в крещенский вечерок
Петухи гадали,
За ворота колпачок,
Сняв с ноги, бросали.
Для юных читателей «Сони», хорошо знавших забытую ныне «Светлану» – это еще отсылка и на эпиграф из нее к пятой главе «Евгения Онегина» («О, не знай сих страшных снов Ты, моя Светлана!). Так детский сон Сони-Алисы связан в переводе с наиболее знаменитым девичьим сном-кошмаром в русской литературе – сном Татьяны Лариной. Заметим, что во сне Татьяны присутствуют чудище «с петушьей головой» и «полужуравль и полукот» – а ведь и петух, и журавль введены в «Соню» анонимным переводчиком.
Особенно интересна пародия (заменившая кэрролловского «Папу Вильяма») «Близко города Буянска», на вошедшую в фольклор арию скомороха Торопки (Торопа) из оперы А. Н. Верстовского «Аскольдова могила» (1835) «Близко города Славянска» (слова М. Н. Загоскина).
Близко города Буянска
На верху крутой норы
Пресердитый жил-был парень
По прозванью Колотун.
В его погребе глубоком,
Словно мышка в западне,
Изнывала в злом рассоле
Белорыбица-душа.
Оригинал Загоскина:
Близко города Славянска
На верху крутой горы
Знаменитый жил боярин
По прозванью Карачун.
В его тереме высоком,
Точно пташка взаперти,
Изнывала в злой неволе
Красна девица душа.
Текст этой сюрреалистической пародии в определенном смысле предвосхищает детские «нелепицы» Чуковского или даже Хармса; стихотворная пародия (Козьма Прутков и пр.) обычна в те годы, но, по всей вероятности, еще не проникает в детскую литературу. Пародия сделана очень точно, профессионально; фонетическая игра слов в ней – совершенно в духе Кэрролла, с заменой одной или некольких букв для достижения пародийного эффекта (горы / норы, пташка / мышка, неволе / рассоле, красна девица / белорыбица). Последняя пара особенно хороша, т.к. «красна девица» это фольклорное клише для протагонистки любой сказки, в определенном смысле и для Сони-Алисы; в то же время неожиданная заместившая ее «белорыбица», похоже, приплыла сюда прямо из слов афанасьевской Аленушки: «желты пески на грудь легли, люта змея сердце высосала, белорыбица очи выела» том сказок А. Н. Афанасьева, сказка «Сестрица Аленушка, братец Иванушка»).
Белорыбицей тогда обычно именовалась крупная рыба из семейства лососевых, Stenodus leucichthys, в те годы еще обычная в Волго-Каспийском бассейне (родственный дальневосточный вид – нельма). Песня «Близко города Славянска» из «Аскольдовой могилы» к 1870-м гг. прочно вошла в фольклор и печаталась в сборниках песен для народа. Но, конечно же, автор пародии знал, что пародируемый текст – не просто народная песня, а псевдофольклорная, оперная стилизация 1830-х гг. Это напоминает капустник, внутрисемейную пародийную песенку.
В среде литераторов, художников, композиторов, где вращались и Мамонтовы, и Тимирязевы, и Боратынские, капустники и пародии были обычны; можно вспомнить, конечно, Жемчужниковых и А. К. Толстого с Козьмой Прутковым – стихи которого, кстати, близки к пародиям «Сони». А в случае, если переводчиком была Е. И. Боратынская, будет уместно вспомнить ее близкое знакомство с философом Вл. Соловьевым. Владимир Соловьев был прекрасным поэтом с изрядной долей абсурдизма и пародии. Хорошо известны его стихотворные пародии на ранних символистов («Своей судьбы родила крокодила ты здесь сама...», 1895). В 1880 г. он опубликовал замечательный перевод сказки Гофмана «Золотой горшок» («Der goldne Topf»). А в 1875 г. молодой Соловьев посетил Лондон и встречался там с Уильямом Рольстоном, известным переводчиком русской литературы и фольклора (в том числе басен Крылова и сказок Афанасьева; имя Рольстона встречается в письмах Кэрролла). Тогда же их другой близкий приятель, рано умерший граф Федор Львович Соллогуб, написал пародийную «мистерию» в стихах «Соловьев в Фиваиде» в стиле Пруткова.
Надо упомянуть еще один интересный факт, возможно, связанный с историей «Сони». В течение 30 лет после выхода этой книги не появлялось ни одного нового перевода. Затем, в короткий период с 1908 по 1913 гг., появляются сразу четыре – Матильды Гранстрем, Александры Рождественской, Аллегро и анонимный перевод, который приписывается Михаилу Чехову, брату писателя. Аллегро (перевод 1909 г.) – литературный псевдоним Поликсены Соловьевой (1867–1924), младшей сестры философа. Является ли простым совпадением то, что через 30 лет П. С. Соловьева создала свой перевод «Алисы»? Не случалось ли ей в детстве читать «Соню в царстве дива»?
Подробный анализ текста «Сони», возможно, выявит дополнительные ссылки и параллели. Книга была явно рассчитана на образованного читателя школьного возраста, который мог бы опознать литературные источники пародий. Высокая стоимость книги (75 копеек) подтверждает, что она предназначалась для детей среднего класса.
Странной представляется полная анонимность издания, из которого вообще неясно, что оно является переводом; в книге не упоминается ни автор, ни иллюстратор, ни переводчик. Отметим, что инициалы (монограмма) иллюстратора Тенниела, равно как и подпись граверов (братья Далзиел) были тщательно удалены со всех 16 воспроизведенных иллюстраций. Согласно законам о цензуре тех времен, рукопись книги могла быть представлена в цензурный комитет анонимно. Имя автора или переводчика могло быть затребовано цензором в случае, если у него возникали подозрения о содержании книги (Н. Патрушева, личное сообщение).
При удалении из «Сони» всех английских реалий типограф заменил и ярлык-ценник на шляпе Шляпника, который на классической иллюстрации Тенниела имеет надпись «10/6», т.е. 10 шиллингов 6 пенсов. В русском переводе ценник гласит «50 коп.». Подобная замена была сделана и в первом переводе книги на итальянский язык. Любопытно, что в Англии 1865 г. (первое издание «Алисы») сумма 10/6 была довольшно значительной, по покупательной способности примерно соответствуя нынешним 60 долларам США. Таким образом, на шляпе у Кэрролла обозначена стоимость реальной, и довольно дорогой шляпы. В то же время 50 копеек в «Соне» – это в лучшем случае стоимость игрушечной шляпы для дорогой куклы. Сама книга стоила 75 копеек, вероятно, из-за высокой стоимости воспроизведения иллюстраций; один из раздраженных рецензентов справедливо называет эту цену непомерно дорогой. Действительно, в то время средняя зарплата рабочего была от 20 до 30 рублей в месяц, а фунт мяса стоил 20 копеек.
Ранее исследователями не было замечено, что в издании 1879 г. присутствуют имеются так называемые сигнатуры (порядковые обозначения печатных листов), сопровождаемые нормой, т.е. сокращенным названием книги (или именем автора, которое в данном случае отсутствует). Эти полиграфические обозначения имеются на девяти страницах книги (с. 1, 17, 33, 49, 65, 81, 97, 129 и 161); в качестве нормы даются слова «Приключ. Сони». Это означает, что московский типограф (а не только переводчик) знал английское заглавии книги Кэрролла, которое включает слово «Adventures» т.е. «Приключения», не вошедшее в окончательное заглавие перевода.
Главный вопрос, который остается нерешенным: кто же был первым русским переводчиком «Алисы в Стране чудес»? На данный момент я не могу согласиться с ранее высказанными предположениями о том, что это была Ольга Ивановна Тимирязева. Я не обнаружил никаких следов ее литературной деятельности. Мне представляется гораздо более вероятным, что в марте 1871 г. Кэрролл просил Макмиллана послать книги 23-летней Екатерине Ивановне Тимирязевой (с февраля 1871 уже Боратынской). А двадцать лет спустя Е. И. Боратынская стала профессиональным и плодовитым переводчиком английской и американской детской литературы. Вполне возможно, что, послав ей книги «Алисы», Льюис Кэрролл направил и поддержал ее интерес к переводу и профессиональное развитие – и таким образом косвенно повлиял на последующие поколения русских детей, включая Бориса Пастернака.
И все же, даже если допустить, что книги Макмиллана были в 1871 г. посланы Екатерине Боратынской и дошли до нее – была ли именно она переводчицей «Сони в царстве дива»? «Соня» была опубликована в Москве только через восемь лет (1879) после письма Кэрролла. Екатерина Боратынская уже с февраля 1871 г. жила в Москве. Согласно воспоминаниям Боратынской, она в течение нескольких лет страдала нервными заболеваниями (после замужества и смерти близких родственников), и полностью оправилась только к 1878 г. (Лукьянов, 1990). Таким образом можно было бы объяснить восьмилетний промежуток между присылкой книг и публикацией перевода.
Заметим, однако, что никакие последующие переводы и пересказы Е. И. Боратынской не были русифицированы в манере «Сони». Ее переводы 1890-х годов, в отличие от «Сони», всегда включали имя автора оригинала. Более того, если переводчиком действительно была Боратынская, было бы уместно с ее стороны известить автора (или издателя Макмиллана) о том, что перевод был опубликован. Однако похоже, что Льюис Кэрролл так никогда и не узнал о существовании единственного при его жизни перевода «Алисы» на русский язык.
В те же годы Мария Александровна Мамонтова в Москве, с редкой для тогдашних русских женщин активностью, занималась разнообразными проектами в различных сферах детского образования: магазин, книги, игры, песни, журнал... Издание перевода иностранной сказки хорошо ложится в проекты мамонтовского круга. Может быть, Мамонтовы сделали или заказали перевод самостоятельно, и тогда публикация «Сони» в 1879 г. вовсе не связана с письмом Кэрролла 1871 г.?
Можно предложить несколько направлений для дальнейших поисков. Российские архивы или старая периодика, возможно, содержат неизвестную информацию о Е. И. Боратынской, о других Тимирязевых, о Соловьевых и Мамонтовых. Может быть, в дневниках, письмах или воспоминаниях 1880–1890-х гг. найдется упоминание о необычной детской книге. Возможно, найдется и дополнительная переписка Макмиллана, Томпсона и Тимирязевых; да и огромное количество писем самого Кэрролла до сих пор не опубликовано.
Наконец, и сам текст «Сони» может содержать дополнительные указания, пародии, «внутренние шутки», не сводимые к простым совпадениям. Возьмем, например, имена трех девочек из сказки Мишеньки-Сурка, тех самых, что питались дремой. В «Соне» их зовут Даша, Паша и Саша – имена вполне обычные, но два из них те же, что и у девочек клана Мамонтовых: Прасковья Анатольевна (Параша, или Паша) – это дочь издателя книги, а Саша – это новорожденная (р. 1878) Александра Саввична, самая младшая дочь Саввы Мамонтова. Да и «Соня» – вполне обычное имя, но ведь это также и Софья Федоровна Мамонтова, племянница издателя. Ее портрет написал Репин в Абрамцево в том же 1879 г., когда ей было 13 лет. Было бы странно, если бы эта Соня не читала «Соню в царстве дива»!
Я благодарен всем, кто отвечал на мои вопросы и запросы; в частности, мне помогали в поисках Алина Бодрова, Марк Бурстин, Август А. Имхольц-Мл., Клэр Имхольц, Франческа Карлтон-Джонс, Майк С. Кларк, Сергей Курий, Джон Линдсет, Ольга Лучкина, Элеонора Пастон, Наталья Патрушева, Абрам Рейтблат, Марк Ричардс, Колин Солтер, Байрон В. Сьюэлл, Елена Теркель, Татьяна Ушакова, Эдвард Уэйклинг и Майкл Эверсон.
Вариант этой статьи по-английски (“Around Sonja: On the First Russian Translation”) опубликован в журналe Североамериканского общества Льюиса Кэрролла (LCSNA) «The Knight Letter», Fall 2016, No 97, pp. 25-34.
Библиография
Арензон, Е. Савва Мамонтов. М.: Русская книга, 1995.
Бекленд, А. О пользе рассказов в детском саду. Народная школа, 1883, 6: 22-36.
Белоусов, А. Ф., О. А. Лучкина, И. А. Сергиенко, В. В. Головин и С. Г. Маслинская. Критика детской литературы 1864–1934: фрагмент аннотированного указателя. Детские чтения, 2015, 8(2): 7-29.
Бокман, Г. Анатолий и Михаил Мамонтовы как типографы и издатели. Иерусалимский библиофил, 4. Иерусалим: Филобиблон, 2011.
Горбунов-Посадов, И. И. О моих учителях и товарищах по работе. В кн: Сорок лет служения людям. М., 1925.
Kэрролл, Л. Дневник путешествия в Россию в 1867 г. Статьи и эссе о Льюисе Кэрролле. Челябинск: Энциклопедия; С.-Петербург: Крига, 415 с.
Лекманов, О. Об одном пушкинском каламбуре. B кн.: Пушкинские чтения в Тарту 4: Пушкинская эпоха: Проблемы рефлексии и комментария: Материалы международной конференции. Tartu: Ülikooli Kirjastus, 2007, с. 47-53.
Лобанов, В. В. Льюис Кэрролл в России. Аннотированная библиография переводов. Folia Anglistica, Autumn 2000; М.: Макс-Пресс, 2000.
Лукьянов, С. М. О Вл. Соловьёве в его молодые годы: материалы к биографии. М.: Книга, 1990, т. 3, 381 с. На стр. 8–12 и 20–29 этой книги приводятся воспоминания Екатерины Ивановны Боратынской (урожденной Тимирязевой), записанные с ее слов С. М. Лукьяновым в 1918 г. В некоторых источниках ее год рождения дается как 1852, в частности, в примечаниях к автобиографическим заметкам Б. Л. Пастернака (Пастернак, 1991, Собрание сочинений в 5 тт., т. 4, с. 828). Однако в своих воспоминаниях Е. И. Боратынская сообщает, что родилась 25 декабря 1847 г. по старому стилю (6 января 1848 г. по новому стилю). Она получила домашнее образование, жила со своей бабушкой Аделаидой Клементьевной в Петербурге до 23 лет, и вышла замуж за Л. А. Боратынского 30 января 1871 г. по старому стилю (11 февраля 1871 г. по новому стилю).
Мамонтова, М. А. и М. Т. Соловьёва. Детские игры и песни. М.: Детский сад М. Т. Соловьёвой, 1872, 87 с.
Мамонтова, М. А. и П. И. Чайковский. Детские песни на русские и малороссийские напевы с аккомпанементом фортепиано. M.: Типография А. И. Мамонтова, 1872, 56 с. (2-е изд. 1875)
Морозова, М. К. Мои воспоминания. Публикация Е. М. Буромской-Морозовой. Наше наследие, 1991, 6(24): 89-109.
Пастернак, Б. Л. Люди и положения. Глава «Скрябин». С. 301-323. В кн: Собрание сочинений в 5 томах. Т. 4. Повести; Статьи; Очерки. М.: Художественная литература, 1991, 910 с.
Полиновская, Л. Д. Московский типограф Анатолий Иванович Мамонтов и его связи с общественно-политическим движением в России. Книга: Исследования и материалы. М., 1990, 60: 132-140.
Рушайло, А. М. Время собирать книги. Библиография, 1995, 4(272): 88-98.
Смолицкий, В. Г. «Я жил в тe дни...» Биографические этюды о Борисе Пастернаке. Mосква: Роза и крест, 2012.
Соня в царстве дива. Москва: Типография А. И. Мамонтова, 1879, 166 с.
Соня в царстве дива (Sonja v tsarstvе diva / ‘Sonja in a Kingdom of Wonder’). A facsimile of the first Russian translation of Alice’s Adventures in Wonderland. 2013. CA: LCSNA; Cathair na Mart: Evertype. Факсимильное воспроизведение издания 1879 г.
Тимирязев, Ф. И. Страницы прошлого. Русский архив, 1884, 1(1): 155-180, (2): 298-330.
Урнов, Д. М. Как возникла «страна чудес». М.: Книга, 1969, 80 с.
Урнов, Д. M. Путь к русским читателям. С. 219-233. В кн.: Винтерих, Д. Приключения знаменитых книг. Третье изд. М.: Книга, 1985, 255 с. (Первое изд., 1975).
Ушакова, Т. А. Mock nonsense: между Кэрроллом и русской сказкой (о первом переводе Приключений Алисы в Стране чудес на русский язык). В кн.: Николаев, А.И., Николаев, И. и Ушакова, Т. А. Тексты: слова и люди. Статьи и заметки по лингвокультурологии. Иваново: ЛИСТОС, 2015, с. 115-130.
Фет, В. «Сперва казнь, а потом уж приговор!»: о переводе Льюиса Кэрролла Набоковым. Побережье (Филадельфия), 2009, 18: 112-115; Fet, V. Beheading first: on Nabokov’s translation of Lewis Carroll. The Nabokovian, 2009, 63: 52-63.
Шарафадина, K. И. Флористическая «загадка» А.Н. Островского, или этноботаническая интерпретация «венка весны для Снегурочки». B кн.: Этноботаника: растения в языке и культуре. СПб.: Наука, 2010, c. 164-189.
Cohen, M. and А. Gandolfo, eds. Lewis Carroll and the House of Macmillan. Cambridge University Press, 1987.
Demurova, N. M. Alice speaks Russian: the Russian translations of Alice’s Adventures in Wonderland and Through the Looking-Glass. Harvard Library Bulletin, 1994-1995, 5(4): 11-29 (Aug. 1995).
Demurova, N. M. Sonja and Napoleon: The first Russian translation. In: Sonja v tsarstvе diva, 2013, pp. X–XV.
Haldey, O. Mamontov’s Private Opera: The Search for Modernism in Russian Theater. 2010, Bloomington: Indiana University Press.
Imholtz, A. A., Jr. and Imholtz, C. Alice goes to Russia. Slavic & East European Information Resources, 2014, 15: 150-160.
Parker, F. The first translation. In: Sonja v tsarstvе diva, 2013, pp. 169–172. Перепечатано из кн.: Parker, F. Lewis Carroll in Russia: Translations of Аlice in Wonderland, 1879–1979. Russian House Ltd, 1994, 89 pp.
Weaver, W. Alice in Many Tongues. Madison: The University of Wisconsin Press, 1964.
Приложение
Рецензии на «Соню в царстве дива» (1879–1882)
Рецензии 1 и 2 найдены и перепечатаны А. М. Рушайло (1990, с. 93–95); рецензии 3 и 4 найдены и перепечатаны В. В. Лобановым (2000, с. 12–13) совместно с рецензиями 1 и 2 (Лобанов, 2000, с. 8–10). Текст воспроизводится согласно правилам современной орфографии.
-
(Без подписи). Народная и детская библиотека, М., 1879, № 3, с. 93–94.
Соня в царстве дива. Москва, 1879, 166 стран. Ц. 75 коп. С рисунками. Склад издания при магазине «Детское воспитание». Москва, Леонтьевский пер., дом Мамонтова.
Уж и не издание ли это Мамонтовского магазина «Детское воспитание»? В маленькой книжке, переполненной орфографическими ошибками и стоящей непомерно дорого, помещен какой-то утомительно скучнейший, путанейший болезненный бред злосчастной девочки Сони; описание бреда лишено и тени художественности; остроумия и какого-либо веселья нет и признаков. Вот вам, читатели, на выдержку болезненные мозговые припадки Сони, очевидно страдающей горячечным бредом во сне: бежит кролик... кролик достал из кармана в жилете часы, взглянул на них и во все лопатки припустился бежать, Соня вскочила на ноги… Соня летела в глубокий колодец… по стенам колодца как будто шкафы, книжные полки; на гвоздях кое-где висят атласы, картины… Соня выпила из стакана – стала уменьшаться в росте… Соня плачет, слезы собираются в лужу, и захватила лужа с пол залы (стр. 16-я, правописание подлинника)… Соня поскользнулась — и бултых в, по горло окунулась в соленую воду (это из слез-то! как это изящно)! В конце лужи мышь заплескалась... Лицо у ней (у мыши!) бледно как смерть… В лужу навалилися и утка, и журавль, и попугай, и орленок... Мышь говорит, что французы пошли на Москву, сразились под Бородиным… Птица, старая сорока, кутаясь в шаль, затрещала: «и мне, кажется, пора… Смеркается, горло боится простуды...» Соня пробралась в чистенькую комнатку, у окна стоит туалетный столик, на нем несколько пар новых перчаток и несколько вееров… Соня выпила из склянки, и все растет и растет, ударилась головой о потолок… тесно становится … что делать? Оставалось одно последнее средство: одну руку высунуть в окошко, одну ногу просунуть в трубу (??)… Соня съела пирожок – росту убавилось… ходит Соня в лесу… щенок теребит прутик… Соня пустилась бежать со всех ног, как бы щенок не съел ее – она очень маленькая!.. Толстый синеватый черяк сидел на самой верхушке гриба и, сложив руки, спокойно курил предлинную трубку… Соня откусила гриба, и шея у нее вытянулась до макушек деревьев… шея сгибается и разгибается точно змеиная… Лакей-рыба подает письмо лакею-лягушке… Ребенок – не ребенок, а свинья… Сибирские кошки «скалятся»… Княгиня занялась ребенком: споет стишок (колыбельной песни) и тряхнет ребенка, «да так поддаст, что страшно глядеть»… Княгиня швырнула ребенка прямо в Соню, а кухарка пустила в нее сковородой… За столом, Илюшка с зайцем сидят за чаем… карты: пятерка, семерка и т.д. играют на лугу в крокет… Из брони черепахи торчала телячья головка… На Соню налетела колода карт.
Довольно, читатель! Соня проснулась. Если промежутки между отрывками, выше приведенными из книжки, наполнить всем содержанием, которое в ней заключается, смысла в книжке выйдет не более, чем в приведенных отрывках. Если б рассказ о Соне был даже переделкой откуда бы ни было – из Гофмана, из Эдгара По, вообще из причудливых фантазий поэта, мы и тогда сочли бы эту переделку неумелым, болезненным диким бредом. Можно и полезно увлекать иной раз детей in das schönе Wunderland—по Шиллеру, но это царство див, царство чудесного создается на известном чувстве художественной меры... Можно поэтически воспроизводить человеческие сны, но подобный мемориал патологического содержания о мозге, пораженном горячкой, что и представляет собою эта странная книжка о Соне, пригоден, быть может, для медицинских наблюдений и исследований, но никак не для забавного и художественно-воспитательного чтения детям.
(2) (Без подписи). Воспитание и обучение. СПб, 1879, № 10, с. 474–475.
Соня в царстве дива. Цена 75 к. Москва 1879.
Издание опрятное на вид, со многими рисунками, не безобразными по исполнению и без опечаток, бумага хорошая – все эти достоинства мы признаем вполне, потому что масса покупает детские книги исключительно на основании таких достоинств; впрочем, надо оговориться, эта масса не принимает в соображение отсутствие опечаток и безобразие в рисунках, и для нее рисунки этой книжонки имеют недостаток, и весьма важный: они не расцвечены аляповато-яркими красками. Публика, которая ищет содержания в детских книжках, не найдет его в «Соне в царстве дива». Царство дива – это нескладный сон девочки, который переносит ее в мир мышей, кошек, белок, насекомых. Может быть, покупатель, перелистывая книгу, подумает, что найдет в ней кое-какое подражание «Бабушкиным сказкам» Жорж Занд, и, разумеется, не рассчитывая найти ни крупного таланта, ни поэзии, будет все-таки ожидать найти мысль – и ошибется. Автор и не подозревает, что фабула его могла бы быть богатым источником, из которого дети почерпали бы поэзию мира природы, учились понимать влияние на человека, как в сказках Жорж Занд; он просто сплетает небылицу за небылицей, в которых нет никакого смысла, кроме грамматического, и преподносит все это для услаждения досугов детей. Соня пьет волшебные напитки, ест волшебные пироги и грибы, то вырастает, то становится крохотной под стать миру мышек, попадает в какой-то фантастический мир карт, – и нет конца нескладице. Положим, известно, что когда же сны бывали складны, но ведь сны, насмешившие нас нескладицей, рассказываются для смеха в своем кружке, а не печатаются на 166 страницах в 1/16 листа, не иллюстрируются и не преподносятся публике.
(3) «Е. С.» Женское образование, педагогический листок для родителей, наставниц и наставников, издаваемый при Санкт-Петербургских женских гимназиях. 1879, № 6–7 (Август-сентябрь), с. 469.
Соня в царстве дива. Москва, 1879 г., 166 стр. небольшого формата. Цена 75 коп.
Есть книги, о которых и десяти слов сказать не хочется, до того они «ниже критики». Лежащее перед нами издание принадлежит именно к их числу. Бессодержательнее и нелепее этой сказки, или, вернее, просто небывальшины (так как в создании сказки предполагается участие фантазии) трудно себе что-нибудь представить. Советуем всем матерям пройти мимо этого никуда не годного издания, не приостанавливаясь ни на минуту. Е. С.
(4) Соболев, М. В. Обзор детских книг за 1879 г. Педагогический сборник, издаваемый при главном управлении военно-учебных заведений. СПб, 1882, вып. 2 (апрель–май–июнь), с. 287–337. (Рецензия на с. 297–298).
Соня в царстве дива. М. 166 с. мал. форм. Ц. 75 к.
В заграничной литературе существуют издания, в которых отношения и действующие лица изображаются в карикатурном виде и притом в степенях, увеличенных до последней возможности; при помощи таких сочинений надеются представить порок в отталкивающем виде и со слов других возбудить в детях отвращение к нему. Весьма сомнительна возможность достижения цели: осмеяние, позорное осуждение действует только на детей с развитым самолюбием, для других же выделяется комическая сторона: дети потешаются над недостатками, или, лучше сказать, над утрировкою их, не понимая хорошенько сущности того или другого ненормального явления.
В деле воспитания важнее развивать положительные стороны характера, чтобы в них человек находил опору для борьбы со всеми ненормальными явлениями.
Книжка «Соня в царстве дива» принадлежит к категории подобных изданий, хотя уступает заграничным в занимательности и талантливости. Русское сочинение скорее скучно, потому что, с одной стороны, мораль слишком выступает, а с другой, похождения Сони малоинтересны. Восстает автор против излишней любознательности, страсти к разнообразным пожеланиям, пустой болтливости и т.д. Соня засыпает в саду и странствует в подземном пространстве, где она встречается и беседует с разнообразными животными, олицетворяющими этот или другой недостаток.
Превращения Сони в большинстве случаев бесцельны и сцены до крайности дики: напр., у Сони от выпитой жидкости до того разрастаются все члены, что одна нога вылезает в трубу, а рука за окошко, и только для того, чтобы ушибить кролика и вытолкнуть таракана. Как на одну из диких сцен, укажем на сцену в кухне пиковой дамы, в которую кухарка палит чем попало и чуть не убивает ребенка.
Прочитав книжку, все-таки кажется, что ее писал человек, несколько знакомый с делом, именно превращения, которые испытывает Соня во сне, он приурочивает изменениям в положениях тела и внешним влияниям на сонного человека вообще. Если бы автор обладал более правильным и развитым воображением, то из темы вышла бы прекрасная сказка, теперь же ничего не получилось.
Поэт, биолог. Родился в 1955 г. Окoнчил HГУ в 1976 г. Дo 1987 г. рабoтал зоологом в Среднeй Азии, после - в Северной Америкe. Преподает биологию в Университете Маршалла, Западная Виргиния. Публиковался в периодике США и Европы, в основном в журналах «Литературный европеец» и «Мосты» (Франкфурт), в США – в ежегодниках «Встречи» и «Побережье» (Филадельфия), «Слово\Word», «Альманах поэзии», «Связь времен», «Время и место», «Литературная Америка», в журнале The Nabokovian; в России – в альманахе «К востоку от солнца» (Новосибирск), в журналах «День и ночь», «Крещатик», «Сибирские Афины», «Мир культуры». Книги: «Под стеклом», «Многое неясно», «Отблеск», «Известное немногим», «По эту сторону». Стипендиат международного Хоторнденского фонда писателей (Шотландия, 2001). Один из авторов антологии «Общая тетрадь. Из современной русской поэзии Северной Америки» (М., 2007). Первым перевёл на русский язык «Охоту на Снарка» Льюиса Кэрролла (перевод закончен в 1982, опубл. в 2001; в 2016 вышел отдельной книгой). Автор театральных рецензий и эссе о творчестве Кэрролла, Набокова, Евг. Шварца. Редактор-консультант издательства Evertype (Ирландия) для переводов «Алисы в Стране чудес» на русский, а также на редкие языки (кыргызский, алтайский, шорский, хакасский и др.). Корреспондент журнала «Литературный европеец» в США. Интернет: http://victorfet.com.
