I. Народ или «гражданское сожительство»?
Есть многозначное и таинственное слово, которым пользуются, не осознавая вполне его содержания, — народ.
Слово народ в полноте смысла означает издревле сложившееся общественно-историческое и духовно-мистическое единство, отмеченное глубинными свойствами народности.
«Народность есть личность народа[1], — писал К.С. Аксаков. — Точно так же, как человек не может без личности, так и народ без народности. Если же и может встретиться человек без личности, народ без народности, то это явление жалкое, несчастное, бесполезное и себе и другим...Народность одна дает возможность народу понять другие народности. Где исчезает она, там исчезает материально или нравственно сам народ. Народность — это есть живая, цельная сила, имеющая в себе нечто неуловимое, как жизнь. И дух, и творчество художественное, и природа человеческая, и даже природа местная — все принимает участие в этой силе».[2]
Эта сила образуется вековой сопряженностью и единством судеб многих поколений, связанных:
– этнической близостью,
– языком,
– преобладающей верой,
– соприродностью культуры,
– корневыми духовно-нравственными представлениями и традициями,
– отношением к идеалам,
– соучастием в историческом становлении,
– обретенным пространством («родная земля»), наконец —
– историческим предназначением.
Отсутствие какого-либо из названных признаков восполняется иногда глубинной укорененностью — в остальных. И прежде всего — в культуре, духовно-нравственных представлениях и отношении к идеалам. Поэтому по праву называются русскими такие, например, люди иных этносов, как Петр Багратион, Антон Дельвиг, Вильгельм Кюхельбекер, Марк Антокольский, архимандрит Константин (Зайцев) и многие другие.
Народ — понятие духовно-сокровенное. Народ нельзя «выдумать» или искусственно «создать». Тому яркий пример: есть страна Америка, но нет национальности — американец, нет американской нации. Нет природного американского языка, нет корневого исторического уклада американской народной жизни (лада), нет духовно доминирующей веры, одухотворяющей историю этой страны, нет и не может быть здесь и американской национальной культуры, а есть лишь пестрая американская цивилизация, «гражданское общество», характеризуемое модернизированным вариантом английского языка, типом человека с обостренным практицизмом и деловитостью, направленными на материальное обогащение, «престижность», комфорт и государственный эгоизм. Есть достижения культур граждан Америки, представителей разных народов (наций), сожительствующих в «гражданском обществе» США. К.С. Аксаков проницательно заметил, что в этой стране «нет смиряющей родной почвы, ни чувства народности, ни исторического предания. Условное устройство взаимных политических отношений заменило здесь вполне чувство любви. Северо-Американские штаты — это великолепное общество-машина»[3].
Жители Америки, получившие «географическое» наименование, не представляют собой единого народа-нации ни в историко-культурном, ни в духовно-судьбоносном смысле, но объединены лишь политическими интересами и соблюдаемыми законами гражданско-государственного социума. Америка как особое государство, внесшее много ценного в развитие научных, технических и цивилизационных достижений в мире, остается «пестрой смесью» народов-наций, скрепляемых практическими интересами и политическими корыстными предпочтениями. Есть там и конкретные национальности, которые реально (а не на словах и во всяческих официальных документах) владычествуют в этой стране, то есть для своих национальных выгод, в своих национальных интересах определяют в том или ином отношении реальную политику, используя тайно или явно аппарат государства…
Стремясь скрыть таковую ущербность, американцы нарочито, хотя и неоправданно, вводят в государственные документы и официальные названия слово «национальный»[4], дабы хоть чем-то «утвердить» на языковом уровне отсутствующие у них признаки духовно-мистической и историко-культурной общности. Всё у них — «национальное», а не государственное: банки, парки, зоопарки, разного рода учреждения и т.д. Да и чем можно им утвердить «духовно-историческое единство»: неужели — исторически реальным «подвигом» основателей «нового света» в бесчеловечном уничтожении коренных жителей страны, благородных индейцев, за каждый из скальпов которых их «славным предкам» в оные времена давали вознаграждение?..
II. Народ — нация — государство
Народ национален. Национальность — корень и проводник сознания человека как духовной личности, как исторического существа; в ней — корневая система духа[5]. Дух нации, закрепленный выстраданной исторической традицией[6], — выразитель ее самобытности. Исторически сложившийся народ обладает своим национальным характером, особенностями психического склада и взгляда на мир, своей культурой и образом мысли.
Национальность — залог сознания исторического человека, основа национального достоинства, национальной ответственности и национального долга. Национальность — печать духовной самобытности народа, его исторической роли и значимости. На путях истории народ обретает международное признание и его начинают называть еще и нацией.
Нация утверждает себя через свободно-самобытное культурное бытие в развитии сообразно с исторически сложившимися национальными духовными ценностями. Это требует прежде всего исполнения человеческого долга. «Всем известно слово долг, — писал видный ученый профессор И.А. Сикорский, — известны и два другие слова “национальный долг”. Слова эти не вычеркнуты ни из словарей, ни из жизни… Долг подлежит исполнению. Долг националистов состоит в охранении и развитии величайшего наследия веков — национальной души… со всеми ее атрибутами: языком, поэзией, художественным творчеством, школой, прессой, религией. Охранной силой может быть не армия и флот, но великое напряжение национального духа»[7]. Все это связано с телеологическим свойством нации, с «пониманием идеи в ее основной и конечной предопределенности», в стремлении к целям, «оцениваемым самим человеком как нечто высшее, чем его собственные интересы».[8]
«Народы, как и люди, неповторимы. Дарования Божии каждому из них определяют его роль и место в истории человечества. Русскому народу определено Богом особое служение, составляющее смысл русской жизни во всех ее проявлениях, — пишет митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев). — Это служение заключается в обязанности народа хранить в чистоте и неповрежденности нравственное и догматическое вероучение, принесенное на землю Господом Иисусом Христом. Этим русский народ призван послужить и всем другим народам земли...»[9] «Русскость — как начало культурно-духовное — определяется степенью укорененности, глубинной личностной слиянности с историческим образом народа. Степень такого личностного тождества со своим народом и определяет почвенность или беспочвенность человека... Можно жить далеко от своей земли, но оставаться глубоко укорененным в родной культуре и, таким образом, быть почвенником, а можно пребывать на определенной территории, не отождествляя себя ни с судьбой народа, ни с культурой...»[10]
В суровой истории своей обрел русский народ одну из коренных созидательных своих черт — государствообразующее дарование, определяемое его исконными духовно-нравственными и политическими свойствами. Среди многоцветья мирного бытия народов России он более других умеет жертвовать собою общему делу.
Ревнители «вавилонского столпотворения» в России неслучайно пытаются замолчать его роль, истребить в сознании политических масс безусловную важность особой государствообразующей ответственности и жертвенности русских... Есть в них корневое чувство великой русской земли и глубокое ощущение ответственности перед нею. «...Нигде на Западе и даже в целом мире, — писал Ф.М. Достоевский, — не найдете вы такой широкой, такой гуманной веротерпимости, как в душе настоящего русского человека...Тем не менее хозяин земли русской — есть один лишь русский (великорус, малорус, белорус — это все одно) — и так будет навсегда...»[11]
Народ без национальности — сборище не связанных духовно-исторической жизнью родов, вавилонское столпотворение. Принадлежащий к такому смешению, — лишь часть сброда, не более. Спасти от такого состояния может только истинный национализм. Это понятие толкуют по-разному и неслучайно нарочито искажают его смысл в политических целях. Здесь необходима ясность. Национализм (в переводе) значит: народность. Слово это и означает причастность, верность и благочестивую преданность народу, к которому принадлежит человек (личность).
Национализм воплощает благодарную память о предках своей нации и ее национальной истории, благородное ощущение долга перед родным народом, способность оценивать в связи с ним смысл своей жизни и ответственность за будущее. Националист служит национальному единству народа (нации), его утверждению в самобытной культуре, развитию этой культуры на основе созидательных ценностей, обретаемых в русле национальных традиций и державно-исторических связей.
Почитание своего народа зиждется в национализме на нелицемерном уважении ко всем другим народам. Истинный национализм чужд лжи, эгоистической или враждебной национальной обособленности, фальшивого сепаратизма или слепого возвышения своего народа над другими народами и за их счет. Нелишне вспомнить в связи с этим замечания академика Б.В. Раушенбаха: «…Ни одному баварцу не приходит в голову бредовая идея о суверенитете…Если баварцам предложить выйти из объединенной Германии, они будут считать это идиотизмом…»[12]. Истинный националист — враг всякого шовинизма, нацизма и фашизма.
«Национализм, — свидетельствует И.А. Ильин, — есть любовь к историческому облику и творческому акту своего народа во всем его своеобразии. Национализм есть вера в инстинктивную и духовную силу своего народа, вера в его духовное призвание. Национализм есть воля к тому, чтобы мой народ творчески и свободно цвел в Божием саду… Национализм есть система поступков, вытекающих из этой любви, из этой воли и из этого созерцания. Вот почему национальное чувство есть духовный огонь, ведущий человека к служению и жертвам, а народ — к духовному расцвету»[13]. Вненациональное «государственное сожительство», называемое «гражданским обществом» не может быть почвой свободного национального бытия...
Извращенное толкование слова национализм возникло не случайно. Врагам самобытности и свободы народов, так называемым космополитам и глобалистам (в действительности же — тайным шовинистам-трюкачам!), — нужно было бросить тень на понятие — нация. Извращенное толкование слова национализм неизбежно влечет за собой осквернение связанного с ним этого понятия. Коварные осквернители это знают. Их цель — внушить людям, любящим свой коренной народ, смущение перед чувством, которым можно только гордиться…
Единство народа, связанное с национальной историей, с национальным самосознанием и достоинством, требует ясного представления об их предмете. Чтобы предмет мог быть осознан, он должен быть назван, должен иметь имя. «Недозревшая до имени вещь “собственно” и не есть вещь, — пишет один из известных ученых, — она подобна недостроенному зданию, о котором нельзя сказать ничего определенного… Или же она подобна человеку, которого в просторечии называют недоделанным»[14]. Обретя имя, выстраданное историей и оплаченное кровью многих поколений, народ совершает исторический путь под знаменем этого своего имени.
Неполноценным, ущербным, как бы несуществующим, становится явление, которое лишается имени. Лишение имени, несомненно, имеет и сакральное значение. Жизнь народа может полноценно осуществляться среди других, если это определенный исторический народ. Исторически сложившаяся национальность (и только она!) знаменует национальную идентичность народа! Право иметь имя выстрадано всей многовековой историей народа, оплачено кровью многих его поколений. Посягательство на историческое имя народа — вызов его бытию, значению и достоинству. Любая форма «приглушения» национальности — это предательство народа, его многострадального и великого прошлого, его славных дел, созидательных свершений и творческих устремлений.
Твердо помнили это наши предки, победившие врагов в Отечественной войне 1812 г. «...Клянусь прахом отцов моих и тобою, Родина священная! — писал И.И. Лажечников. — Клянусь, что честь и Отечество будут везде моими спутниками; и если изгоню их когда-нибудь из моего сердца, если забуду их в пылу битв и мирных хижинах, то пусть недостоин буду имени Русского…»[15]. Имя народа и всех людей, ему принадлежащих, олицетворяло память, достоинство и связь с великим прошлым, утверждало чувство личной исторической ответственности перед народом.
Не раз возвращается писатель к этой теме. «Какой народ не любит восстановления своего имени? Какой пленник, оковами отягченный, не восхищается надеждою свободы? Велик народ, в трудной борьбе с неровными силами сохранивший всю славу своего имени; почтен и тот, который, потеряв имя в бурю политических обстоятельств, при первой благоприятной возможности спешит ополчиться всеми силами и средствами своими для восстановления его...»[16]
Долг русских людей — свято беречь имя своего народа в условиях тяжелейшей информационной войны, к которой иные недопустимо привыкли. От этой привычки, питаемой растлевающими идеями плюрализма и толерантности, рождается смертельное равнодушие к разрушению нашей духовной Родины. Родина — это все наше великое и трагическое историческое прошлое, величайшее наследие нашей культуры, образования, науки и искусства. Родина — это наши великие писатели, от автора «Слова о Полку Игореве…» до Пушкина, Гоголя, Достоевского, Л. Толстого, И. Бунина, С. Есенина, М. Шолохова, Н. Рубцова и В. Распутина, наши художники — от Андрея Рублева до В. Васнецова, Д. Поленова, П. Корина, П. Рыженко и других достойных современных живописцев. Это и наши композиторы и музыканты от Д. Бортнянского и И. Хандошкина до П. Чайковского, С. Рахманинова и Г. Свиридова, наши ученые от М. Ломоносова до Н. Вавилова, И. Курчатова и С. Королева и многих других.
Историческая Россия — это особое духовное пространство, Православное Царство, приобретшее название Святой Руси. Понятие святости во всей Руси имело особый смысл. «Для Руси святость — идеал, но идеал обязательный и общий, предполагающий сознательную мобилизацию всех сил духовных для его осуществления. Это абсолютная ценность, которая не только возглавляет пирамиду ценностей, но и поглощает их все», — пишет архимандрит Константин (Зайцев)[17]. «…Русские люди ощущали себя принадлежащими непосредственно к одному Мiру, все ему отдавая и все от него получая, никак себя ему не противопоставляя — ни общественно, ни единолично. Это и было Русское Православное Царство…»[18].
Против России, корнями своими уходящей в это царство духа, против ее многовековой светозарной культуры и ведется ныне тотальная информационная война, предпринимаются «массированные попытки подавить независимость русского сознания, унизить и смешать его с грязью. «Радио “Свобода”, — пишет академик И.Р. Шафаревич, — утверждало, что “перестройка должна… изменить духовный строй русского человека, приблизить его к западному складу сознания”, добиться “мутации русского духа”, “русского человека выбить из традиции”»[19]. Это соответствует документам глобалистов, планирующих подготовить «”толерантные” массы примитивных людей через образовательные стандарты, основанные на качественно новых базисных принципах, применяемых на всех уровнях образования — начальном, среднем, высшем и распространяемых на всю сферу воспитания»[20]. Сознание таких людей должно избавиться от непременных собственно человеческих свойств: национально-исторического сознания, веры и культуры.
Неслучайно после революции иудо-большевики приложили огромные усилия, чтобы лишить русских православного вероисповедания[21]. Неслучайно ныне, заговорив о русском народе, иные «видные люди» пытаются исказить его облик. Так, несколько лет назад одно ответственное лицо публично вспомнило о русской культуре. И тут же приписало русским следующие «лучшие» черты: «терпимость, отзывчивость, умение уживаться вместе с соседями, строить совместное государство, уверенность в себе». И все. При этом были «забыты» корневые черты русского народа, отразившиеся во всей его истории и культуре: органическое стремление к правде-истине и правде-справедливости, глубинная совестливость, сострадание, милосердие, целомудрие, самоотверженность и вера в неизбежную победу добра и справедливости, наконец, то, что именно русские, а не кто другой, были державными строителями России.
«Упущения» начальствующего невегласа неизбежно должны были содействовать ложным мнениям, ложным «подстановкам» понятий, помогающим политике информационных диверсий в ведущейся необъявленной войне против России и русского народа.
«Надо отдавать себе отчет, — писал митрополит Иоанн (Снычев), что проводимая в последние годы политика жестко предполагает денационализацию русского сознания и российской государственности, утрату нашей религиозной и культурной индивидуальности, “унификацию” русской жизни согласно “общемировым” стандартам»[22]. Такой политике противостоит дух нации, русский дух, сформировавшийся в ходе исторического развития русского народа и проявляющийся неожиданно, в критические моменты, характерный внутренний духовный настрой русского человека, выражающий и отражающий генетически закрепленные, хотя и проявляющиеся не всегда в одинаковой степени черты национальной личности. Волевой духовный импульс, духовная энергия, выплескивающаяся в поведении и поступках русского человека в обыденной жизни и в экстремальных условиях. Качествами, соприродными русскому духу, являются остро переживаемые чувство совести, сострадания, милосердия, безусловной жертвенной готовности стоять за правду-истину, справедливость и веру; убежденность в окончательной победе правды и добра. В русском народном творчестве «русский дух» осмыслен как противостоящий всякой нечистой силе.
Наследники прежних духовных насильников пытаются вновь лишить нас исконного имени народа — национальности, «забыв» в паспорте на нее указать и пытаясь «сварить» нас в межнациональном котле «гражданского общества» под географическим названием «россияне» или «российская нация». Но такой нации нет! Есть веками сложившееся историческое целое единой России, есть единство наций, каждая из которых имеет свое имя, свою самобытную культуру, входящую в самобытное целостное замечательное многоцветье культур народов России. Был, есть и будет державный великий русский народ, против которого сегодня ополчились внешние и внутренние темные силы и кучки «родных невежд».
Культура — непременное свойство каждого народа и принадлежащего к нему человека. Даже те, кого называют некультурными, обладают элементами культуры. Ибо они считаются со многими установленными представлениями и правилами, вынужденно или по убеждению принимают то, что сосредоточивает устойчивые социальные, национально обустроенные созидательные традиции.
Культура — это воплощенное в разных областях содержание созидательных представлений, идей, опыта, устойчивых традиций, сформировавшихся и освященных в самобытной исторической деятельности какого-либо народа, людей, являющих собой духовно-национальную общность. Культура — национальна. Народ может иметь или свою самобытную культуру, или — никакой, ибо чужая культура ему не принадлежит. Народ неповторим, его культура отражается в полноте содержания этой неповторимости. Каждый народ имеет свой идеал человека. Этот идеал «всегда выражает собою, — говоря словами К.Д. Ушинского, — степень самосознания народа… народную совесть»[23].
Многообразие национальных культур единой России сохраняется благодаря великой русской культуре, сформировавшейся в лоне Православия. Ведь даже в эпоху ожесточенной средневековой религиозной розни и резни святой Феодосий Печерский проповедовал терпимость и человеколюбие ко всем народам разных вер, твердо следуя христианской заповеди любить своего ближнего, как самого себя: «Свою веру непрестанно хвали... И подвигайся в своей вере добрыми делами, и милостью одаряй не только единоверцев, но и чужих. Если видишь раздетого, или голодного, или от стужи или от беды какой страдающего, будет ли то иудей, или сарацин, или болгарин, или еретик, или латынянин, или язычник любой — всякого помилуй и от беды избавь, и не будешь лишен воздаяния от Бога»[24].
Коренные свойства и традиции русской культуры имеют основание в соборном миросозерцании, чувстве совести, стремлении к правде-истине и правде-справедливости, любви, милосердии, вере в добродетельное и прекрасное и в несомненную победу добра. Эти черты культуры государствообразующего народа создавали условия для сотрудничества и духовного взаимообогащения культур народов России.
Россия — уникальный цветник культур. Выражение же «российская культура» — отражает непонимание того, что национальность — непременный признак истинной культуры. Культуры могут сосуществовать и обогащать друг друга, лишь оставаясь национальными, то есть самобытными.
Для наглядности понимания приведу такую аналогию: люди, имеющие несовместимые группы крови, могут сотрудничать и дружить, а мужчины и женщины — вступать в брак, иметь детей и т.д. Но если одному из таких супругов перелить кровь другого, — он умрет. Культуры сосуществуют, успешно взаимодействуют и взаимообогащаются, но! (аналогично): искусственное или насильственное «смешение» и «навязывание чужого» уничтожает культуры. Это необходимо помнить и нам в России в нынешних обстоятельствах искусственно создаваемого с помощью СМИ «вавилонского столпотворения», маниакально-агрессивной рекламы английского языка в условиях колониального угнетения русской речи и системного разрушения отечественного образования, прежде всего его гуманитарной составляющей. Такая политика — это духовный геноцид.
Национальный долг требует решительно воспрепятствовать фашистскому замыслу и сохранить стержень народа — национальность во всей полноте ее традиционных созидательных признаков! Государство должно исполнять свою непременную обязанность охранения и бережения национальной самобытности граждан. Так мыслили о России ее выдающиеся мыслители. «Государства национальны в своем происхождении и в своем ядре... Даже те государства, которые в своем окончательном виде состоят из многих племен и народностей, возникли в результате государствообразующей деятельности одного народа, который и является в своем смысле “господствующим” или державным. Можно идти как угодно далеко в признании политического равенства разных наций — их исторической равноценности в государстве все же не установить. В этом смысле Россия, конечно, остается и останется русским государством при всей своей многоплеменности даже при проведении самого широкого национального равновесия».[25] В первом разделе Проекта основного закона России И.А. Ильин писал: Россия призвана «ко хранению и осуществлению законов правды в жизни российских народов»[26]. Это возможно потому, что «в русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность, неведомая западным народам»[27].
«Если общечеловечность есть идея национальная русская, то прежде всего надо каждому стать русским, то есть самим собой, и тогда с первого шагу все изменится. Стать русским значит перестать презирать народ свой»[28]. «Если национальная идея русская есть, в конце концов, лишь всемирное общечеловеческое единение, то, значит, вся наша выгода в том, чтобы всем, прекратив все раздоры до времени, стать поскорее русскими и национальными»[29].
Народная сила и прочное государственное единство возрастают на содружестве полноценных личностей, обладающих сознанием и достоинством своей исторической национальности. Только единство наций, основанное на чувстве общей судьбы и неущемленного национального достоинства, может сплотить многонациональное государство.
Но еще продолжаются химерические поиски «государственной формулы», коренным образом извращающей историческую реальность. «...Идея Единой Нации, — свидетельствует О.Н. Забегайло, — формируемой к тому же без учета определяющей роли религиозной принадлежности людей, утверждает своего рода “национальный экуменизм” и даже “безнационализм” — отрицает существование отдельных наций вообще и государствообразующей русской нации в частности. Ведь быть русским — значит прежде всего быть православным по вероисповеданию, а не членом некой единой нации. Кроме того, в такой единой нации все 100 % руководящих постов на вполне “законном” основании займет одна известная всем нация, так как сущность теории “единой нации” составляет идея безнациональности общества. Тем более что по этой теории ближним является не любой человек (образ Божий), а только “свой”, а другие люди — чужие (гои)»[30]. При этом надобно помнить, что исторические процессы национальной мимикрии политически значимы и не должны сбрасываться со счетов при трезвой оценке исторических обстоятельств[31].
Вместо того, чтобы признать очевидную историческую правду о государствообразующей роли русского народа, составляющего несомненное большинство в семье народов России, ищут фальшивое «интернациональное клише для русского народа». Скрытая цель этих поисков в том, чтобы помешать единству и стабильности, организовать препятствие державности, затруднить державную работу русского большинства, создать условия для разброда.
В основе истинного русского национализма — чувство великой русской земли и ощущение исторического долга перед нею. Этому корневому русскому чувству сопутствует глубинное презрение к предательству, измене. Человек, изменивший родине, — пропащий человек, то есть погибший безнадежно, становящийся пропадиной, то есть стервою, падалью. Сознание долга связано в русском сознании с чувством преемственности поколений, несущих из рода в род идею Божьего государства, олицетворяющего бескорыстное стремление к справедливости, святости, «благоговения ко всему человеческому — к добру, красоте и правде в каждом смертном...»[32]
«Надо открыто признать, что Россия есть государство русского народа. — писал митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн. — В этой простой констатации очевидного исторического факта ни для кого ничего обидного быть не может. Ведь русские же громили псов-рыцарей на Чудском озере в 1241 году, секли полчища Мамая на Куликовом поле в 1380-м, очищали Москву от интервентов-поляков в 1612-м, насмерть стояли на Бородинском поле в 1812-м! Русские же купцы ходили “за три моря”, подобно знаменитому Афанасию Никитину, закладывая основы нашей экономической мощи! Русские же священники, иноки и инокини — подвижники Святого Православия, любовно пестовали душу народа, вкладывая в нее драгоценные перлы добродетели: милосердия и незлобливости, смирения и мужества. Русскими костями на девяносто (да как бы не поболее!) процентов усеяны с нашей стороны поля сражений первой и второй мировых войн. Да и сегодня русские составляют более четырех пятых населения страны. Именно они являются тем цементом, который стягивает государственное строение России: общность якута и лезгина, татарина и вепса поддерживается лишь тем, что они на равных включены в державное тело Руси»[33]...
Да, именно так: всегда на равных. И на это способен едва ли не один русский народ!.. Этой свойственной ему чертою характера пытаются в ущерб ему же пользоваться недобросовестные или чуждые России политики!.. Преступные «игры» вокруг надуманного закона о «государственной нации» обнажают последовательно враждебный замысел оттеснения с исторических позиций державного, государствообразующего народа и «хитроумные» намерения разрушения целостности России...
Русским присуще чувство особой ответственности и жертвенность во дни тяжелых испытаний. Слышал я, что маршал И.Х. Баграмян говаривал: если, мол, в военном подразделении меньше половины русских, то оно небоеспособно. Слышал я о предвоенном разговоре в марте 1941 года двух уже тогда известных служилых людей. «Война будет», — сказал один. «Что ты, что ты, — отвечал другой, — типун тебе на язык!» «Будет», — повторил первый. «Почему ты так думаешь?» — вновь возразил ему второй. «А потому, что заговорили о русском народе с уважением. Это тогда случается, когда опасность на горизонте. Воевать-то и умирать будут прежде всего — русские…»
Русские стяжали себе единственное преимущество: первыми умирать за Родину. Для созидания и спасения России от врагов-захватчиков русский народ сделал несравнимо много. Когда же наконец возвратят ему и всем народам России имена, которые в официальных документах отняли у них в ХХ веке по вине недоброжелателей и недоумков?!.
«Демократы» лишили граждан России права иметь в государственном документе имя родного народа, к которому они принадлежат. Изъятие имени народа из паспортов — в сущности антиконституционно. По определению ЮНЕСКО, недопустимо «любое действие, направленное на лишение этнических черт или идентичности того или иного этноса, любые формы его насильственной ассимиляции или интеграции».
Затем под шумок чехарды разрушительных реформ ввели термин «гражданское общество», традиционно связанный с денационализированным государством. При этом повсеместно системно, поэтапно и варварски «придушили» источники объединяющей Россию русской культуры: в средней и высшей школе сократили преподавание русской словесности, разного рода «мероприятиями» и распоряжениями «довели» знание государственного русского языка в России до критического состояния, «закрыли» отдел русского языка в Министерстве образования, отдел национальных литератур — в РАО, кафедры русской словесности в иных педагогических вузах, «сверху» сократили (сделали неполноценными!) программы по филологическим дисциплинам в педагогических университетах и т. п.
Все это — вопреки интересам государства. «Теперь перед всеми русскими людьми стоит задача... сделать родину нашу из умирающей — живою. И для этой новой задачи... нужно решительное изменение нашего отношения к нашей родине-матери... Воссоздание России может быть совершено только подвигом и порывом общего национального объединения, только духом связанности высшими началам и святынями...
Для возрождения России нужно другое знамя — “восстановления святынь”, — и прежде всего — восстановления святыни народной души, которое связывает настоящее с прошлым, живущие поколения с давно отошедшими и весь народ с Богом, как жребий, возложенный на народ, как талант, данный Богом народу»[34].
И речь идет здесь не о какой-то искусственной «геополитической нации», а об историческом русском государствообразующем народе, у которого есть органическое «сознание ответственности перед целым».
Политики-манипуляторы совещаются сегодня о том, как рекомендовать «верхам» протащить через управляемую Думу закон о какой-то новой «российской нации». «При деэтнизации нации... русские теряют этническую идентификацию... — писал В.И. Илюхин. — В рамках национально-культурного автономизма закладывается основа дальнейшего расчленения России, что прямо касается проблемы безопасности вообще и национальной (этнической) безопасности в особенности»[35]. Эти слова вскрывают смысл откровенно порочного и опасного по последствиям замысла дерусификации, прикрытого благостными и фальшивыми словами об укреплении государственного единства. Они обличают тех, кто пытается сегодня во вред России продолжить усилия по ее разрушению, используя сниженный ныне уровень политического просвещения масс.
Но благодатный опыт России не утрачен. И объединяющей силой, как и ранее, остается культура. Поэтому-то, — писал П.И. Новгородцев, — «все, живущие в России, выросшие в колыбели русской культуры и под сенью русского государства, и могут, и должны объединяться и еще одним высшим началом, прочнее всего связывающим, — а именно — преданностью русской культуре и русскому народу. В идеальном смысле своем это и есть именно высшая духовная связь. Она отнюдь не означает отрицания национальных и культурных особенностей отдельных групп населения. Пусть каждая из них чтит и развивает свою культуру, но чтит и развивает ее на почве уважения и преданности великим сокровищам русской культуры...»[36]
Многоцветье самобытных культур России, соблюдаемое и поддерживаемое получившей мировое признание русской культурой, — будет и впредь великим созидающим духовным достоянием и щитом нашего Отечества!
Сохранение, защита, развитие и распространение культуры народа — сегодня важнейшее направление противостояния плану войны против России! Да здравствует культура!
[1] Выделено мной — В.Т.
[2] Аксаков К. Эстетика и литературная критика. М. «Искусство», 1995. С. 368.
[3] Аксаков К. О современном человеке // Аксаков К.С. Эстетика и литературная критика. — М., 1996. С. 429.
[4] Либеральные политики неслучайно стали сегодня употреблять эту же фальшивую формулу в России.
[5] Дух — воплощенная реальность, представляющая основополагающий элемент «иного мира», подчиняющегося духовным законам и не определяемая в категориях вещественного мира.
[6] Традиция — путь естественного наследования человеческого опыта. Она лежит в основе всей духовной жизни общества. Через нее осуществляется связь времен; она придает человеческому бытию, человеческой истории истинный толк, устойчивость, высокое значение и нравственный смысл. Она есть созидательный обычай, соприродный жизни наследуемый порядок человеческого отношения к человеку и миру.
[7] Сикорский И. О психологических основах национализма. Киев. 1910. С. 12–13 (выделено мной — В.Т.).
[8] Бородин Л. Опыт телеологического оправдания нации // Вече. Независимый русский альманах. 9. 1983. С. 159, 164.
[9] Высокопреовященнейший Иоанн митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Одоление смуты. Слово к русскому народу. Спб. 1995. С. 18.
[10] Корольков А. Русская духовная философия. Спб. 1998. С. 99.
[11] Достоевский Ф. Дневник писателя // Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. В тридцати томах. Т.23. С.127.
[12] Раушенбах Б. Постскриптум. АГРАФ. 2011. С.229.
[13] Ильин И. О русском национализме // Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948 — 1954 гг. В 2-х томах. Т.1. М.1992. С.282.
[14] Камчатнов А. Лингвистическая герменевтика. — М., 1995. С. 43.
[15] Лажечников И. Походные записки русского офицера. Спб. 1820. С. 6.
[16] Там же. С. 89. (выделено мной — В.Т.)
[17] Архимандрит Константин (Зайцев) Чудо русской истории. Издание второе, исправленное. М.Форум. 2007. С. 147.
[18] Там же, С. 155.
[19] И.Р. Шафаревич. Будущее России. Минск. 2005. С. 4.
[20] Там же. С. 11. См. также книги: О создании конвейера «людей примитивного типа». Ход и результаты обсуждения проекта федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования. Сборник материалов. М.2009, а также кн.: «Эвриканец Адамский». Екатеринбург. 2007. (Общероссийское общественное движение «Всероссийское родительское собрание». Серия: «Разрушители Российского образования»).
[21] См., например: О.Н. Забегайло. Духовное понимание истории. М. 2006.
[22] Высокопреовященнейший Иоанн митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Одоление смуты. Слово к русскому народу. Спб. 1995. С. 192.
[23] Ушинский К. О народности в общественном воспитании // К.Д. Ушинский. Избранные педагогические сочинения в двух томах. Том первый. М. 1953. С. 99.
[24] Слово святого Феодосия игумена Печерского монастыря о вере христианской и латинской//Златоструй. Древняя Русь X–XIII веков. М. 1990. С. 162.
[25] Булгаков С. Размышления о национальности // С.Н. Булгаков. Два града. СПб, 1997 С. 338–330.
[26] Ильин И. Проект основного закона Российской Империи (черновая схема) // И.А. Ильин. Основы государственного устройства. Проект основного закона России. М. 1996. С. 61. (выделено мной — В.Т.).
[27] Бердяев Н. Душа России. // Н.А. Бердяев. Русская идея. Судьба России. М. 1007. С. 232.
[28] Достоевский Ф. Указанное изд., Т. 25, С. 23.
[29] Достоевский Ф. Указанное изд., Т. 25, С. 20.
[30] Забегайло О. Духовное понимание истории. М. 2006. С. 444–445.
[31] Небольшая справка из книги Евгения Стеценко «Россия: предательства, революции, анархизм. История родного отечества с позиции богослова», г. Краснодар, 2016 — поможет понять суть дела: «Попробуем установить хотя бы примерное число “перекрасившихся” евреев в Советском Союзе. Можно даже обратиться к трудам еврейских летописцев С. Шварца или М. Куповецкого, которые втрое завысили число погибших советских евреев в сравнении с тем, что выдали органы Политуправления Министерства Обороны СССР. Банкиры, оплатившие этот труд, постановили данным исследователям темы “Холокоста” утверждать о 2 800 000 — и названные летописцы этот заказ исполнили. Хорошо потрудились и историки Второй мировой войны Д. Ноукс, Д. Придхэм, Л. Харт, сделав вывод, что в Польше было уничтожено 2,9 миллиона евреев, правда, подзабыв о количестве перемещенных в азиатскую часть Советского Союза. Итак, по методике авторов “Холокоста” получается, что в преддверии образования государства Израиль в Советском Союзе проживало 3 500 000 евреев. По выводам советских властей, правда, начала 60-х годов ушедшего столетия, получается, что число советских евреев в означенный период составляло не менее 5 500 000 человек. Теперь обратимся к результатам переписи 1959 года: оказывается, евреев было всего 2 268 000 человек...» (С. 212).
[32] Соловьев В. Русский национальный идеал // В.С Соловьев. Соч. в 2-х томах. Т.2 ,М. 1989. С. 287.
[33] Высокопреовященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Одоление смуты. Слово к русскому народу. Спб. 1995. С. 100–101.
[34] Новгородцев П. Восстановление святынь. // Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М. 1991. С. 570,575.
[35] Илюхин В. Нация — государство — безопасность (Вопросы теории и практики). Монография. М. 1999, С. 28.
[36] Новгородцев П. Восстановление святынь. // Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М. 1991. С. 573,575.
