Обрядовая сторона иудаизма обращена к евреям
Этическая сторона – источник общечеловеческой мудрости
1.Этический иудаизм
В узком смысле под иудаизмом подразумевается религия, возникшая на рубеже II – I тысячелетий до н. э. среди еврейских племен. В более широком смысле иудаизм – это комплекс правовых, морально-этических, философских, в том числе и религиозных, представлений, определявших на протяжении около четырех тысячелетий уклад жизни евреев.
Начиная с пятого века до н.э. этическая сторона превалирует над ритуальной стороной. Формируется этический иудаизм, как свод конкретных принципов и правил морали и справедливости в человеческом поведении.
С годами этический иудаизм смягчает жесткие, а порой – жестокие законы древнего ритуального иудаизма, расширяет границы гуманных моральных правил и доводит их до понятных наставлений повседневной жизни.
2. Два принципа этического иудаизма
Этический иудаизм руководствуется двумя принципами:
первый – абсолютная ценность человеческой жизни,
второй – недопустимость крайностей.
Принцип абсолютной ценности человеческой жизни исходил из заповеди «Не убей», краеугольного камня иудаизма. Жизнь человека провозглашалась самой высокой ценностью, настолько высокой, что ради ее сохранения можно убить того, кто покушается на эту жизнь. (В Торе есть специальная заповедь: Спасать преследуемого от преследователя даже ценой жизни преследователя).
Создается парадоксальная ситуация, неопределенность: так можно убивать или нельзя? Решение этой проблемы следует из второго принципа.
Этот принцип – «недопустимость крайностей» требовал понимания и учета того, что жизнь неизмеримо богаче закона. Что любое правильное положение, можно довести до абсурда, если слепо следовать его букве без учета реальной обстановки.
Так, например, мужчине запрещается трогать чужую женщину. Слепо следуя этому правилу, мужчина должен оставить тонущую женщину без помощи. Абсурд!
И было сказано: «Мужчина, не решающийся вытащить из воды тонущую, дабы не дотронуться до нее – идиот и фанатик».
Итак: Спасать преследуемого от преследователя даже ценой жизни преследователя. Значит, можно убить?
Но и это утверждение нельзя доводить до безрассудного исполнения. Например, если угрожающий убийством хромает, и можно убежать от него, надо убежать, а не пытаться убить его.
Принцип недопустимости крайностей привел к понятию ограниченности любого закона разумными рамками.
Этот принцип оказал важное влияние на психологию народа. По сути, привил вкус к анализу каждой конкретной ситуации, заставил задуматься о применимости закона в данном случае. Отучил следовать закону слепо и бездумно, дал право толковать и конкретизировать правила повседневной жизни. Но и при этом следовало избегать крайностей, не допускать произвола в толковании.
Какими бы совершенными ни были законы, необходим специальный институт, руководствующийся строгим и совершенным кодексом суждений и процедурой принятия решения. Необходим мудрый суд, для которого высшим критерием была бы ценность жизни и неприкосновенность личности, а в суждениях – разумное следование закону.
Пожалуй, наиболее отчетливо суть этического иудаизма просматривается в комплексе конкретных юридических кодексов и судебных процедур.
3. Право и суд в этическом иудаизме
Сусанна и старцы
На картине Рембрандта “Сусанна и старцы” молодая обнаженная женщина собирается погрузиться в воду, а из-за деревьев за ней подглядывают старцы.
По легенде это произошло в Вавилоне в древние времена. Сусанна, жена богатого еврея, часто купалась в бассейне в собственном саду. Как-то раз почтенные старцы украли приготовленные у бассейна мыло и умащения. Когда же Сусанна услала за ними слуг и осталась одна, старцы вышли из-за деревьев и попытались принудить её к сексу с ними. Сусанна закричала, сбежались люди. Но уважаемые старцы обвинили ее в том, что она в саду предавалась блуду с каким-то юношей.
Преступление по тем временам было чрезвычайно серьезным, и еврейский суд, следуя показаниям свидетелей, приговорил Сусанну к смертной казни – побитию камнями.
Когда её вели к месту казни, из толпы выступил некий молодой человек и сказал, что он может доказать невиновность Сусанны. Суд вернулся. Молодой человек предложил судьям спросить каждого из свидетелей в отдельности, под каким деревом Сусанна якобы предавалась блуду. Старцы назвали разные места, и их ложь стала очевидной. Сусанну оправдали, а старцев казнили.
Остается добавить, что этим находчивым молодым человеком был пророк Даниил.
Сотвори себе суд и судей
Во все времена была необходима некая общественная структура, которая связывала бы общество не только общими нормами, но и инструментом принуждения к выполнению этих норм.
Извечно таким инструментом принуждения к выполнению закона являлся суд, руководствующийся некоторыми уголовными и гражданскими законами и процессуальными нормами, а также система контроля над выполнением решений суда.
ЕЕврейская традиция придает суду важнейшее значение как средству воплощения идей справедливости, провозглашенных в Священном Писании и сформулированных в документах этического иудаизма.
В этическом иудаизме комплекс фундаментальных законов – это заповеди Торы, но и они требовали конкретизации.o:p>
Например, Тора требует: «Выносить приговор, следуя мнению большинства». Проблема: какого большинства? Если простое большинство в один голос, то, как быть, если голоса разделились поровну?
Решение: принимать сторону, в которой председатель.
А всегда ли пользоваться простым большинством в один голос?
Решение: нет, чтобы приговорить к смерти необходимо большинство в три голоса.
Детальные правила судебной процедуры были разработаны также и для конкретизации заповеди: «Старательно допрашивать свидетелей».
Законы интересны и тем, что отражают психологию общества, его нравственные принципы. Его приоритеты и ценности.o:p>
Уже среди первых заповедей, данных Богом и обращенных ко всему человечеству, было: «Сотвори себе суд и судей». Т.е., не произвол грубой силы, а власть закона, судить по которому дано лишь достойнейшим.
Эффективная четкая судебная структура с тщательно проработанным процессуальным кодексом, сложилась после Вавилонского пленения.
На первый взгляд у традиционного еврейского закона было много общего с известными древними кодексами. Но это сходство – внешнее, поскольку различными были этические взгляды и высшие ценности законодателей и представляемых ими народов.
Если в кодексе Хаммурапи – царя Двуречья (который был образцом, в течение тысячи лет) во главу угла ставилась неприкосновенность собственности, то основу традиционного еврейского закона составляла неприкосновенность личности.
Например, закон Хаммурапи, гласил: “Беглый раб должен быть возвращен его господину”.
Еврейский же закон предписывал: «Не возвращай раба господину и не выдавай его ему, если раб перебежал к тебе от господина своего. Пусть он живет у тебя, где ему вздумается: не притесняй его».
Стоит также сопоставить евангельское высказывание: «Не суди, да судим не будешь» и традиционное иудаистское: «Не суди, пока не побываешь на месте подсудимого».
И еще важнейшее отличие еврейского законодательства – отсутствие всяких социальных и сословных привилегий перед законом. Неоднократное подчеркивание абсолютного равенства всех перед законом, независимо от социальной принадлежности преступника и жертвы.
Исключение составляли рабы, которые были неполноправны, но даже эта, совершенно бесправная в древности группа людей, по существу, сохраняла в библейском праве статус личности, а не живого товара.
Как появлялись рабы в еврейском государстве? Обедневшему еврею, который распродал все свое имущество и не мог прокормить себя и свою семью, было дозволено наняться (продать себя) в рабы. Такой раб должен был отработать шесть лет, а на седьмой год выходил на волю.
Если не находились для него покупатели-евреи и он продавал себя иноверцу, его родственникам надлежало выкупить его.
В то жестокое время иудейская судебная практика исходила из положения: «Бесспорная обязательность закона должна быть умерена сострадательным пониманием со стороны суда, смягчаться мудростью судей». Говорилось, что судья, не проявляющий умеренности в преследовании буквы закона, несет в себе разрушение духа закона.
Уважение к правам личности вело к весьма странному на первый взгляд отношению к подсудимому в процессе суда.
Понятие обвинения или защиты в еврейском суде отсутствовало. Есть поиск истины, и никакие действия суда не должны быть ни попыткой обвинить, ни защитить. Суд не признавал никаких специально выделенных защитников, поскольку считал, что такие защитники только бы учили подсудимого лгать. В то же время, как ни парадоксально, весь состав суда из 23-х человек являлся защитником подсудимого в том смысле, что в соответствии с процессуальным кодексом первой обязанностью суда было найти все аргументы для оправдания обвиняемого.
Это вовсе не означало отхода от закона, ибо исчерпав поиск аргументов в пользу подсудимого и не найдя обоснованной причины для его оправдания, суд судил его со всей строгостью.
Процессуальный кодекс
Но пока шел суд, действовала презумпция невиновности.
В наше время она звучит так: «Никто не может быть объявлен виновным иначе, как по постановлению суда».
А заповедь двухтысячелетней давности гласит: «Не казнить виновного прежде, чем он предстанет перед судом и будет вынесен приговор».
Суд основывался на показаниях не менее чем двух свидетелей, которые подвергались тщательному допросу. Никакие письменные документы не служили доказательствами (только при разборе имущественных споров могли привлекаться долговые расписки и подобные документы).
Свидетелей к присяге не приводили, но напоминали им, что спасти невинного – это все равно, что спасти целый мир, а погубить невинного – погубить весь мир. Свидетелям также напоминались две заповеди Торы: «Не лжесвидетельствовать» и «Не свидетельствовать в суде, если ты родственник подсудимого или другого свидетеля».
Явно и злостно лжесвидетельствующий мог подвергнуться такому наказанию, какому подвергся бы обвиняемый, если бы лживость свидетельства не была бы выявлена. Ответственность свидетеля особо повышалась в случае возможного смертного приговора, ибо он знал, что, возможно, начинать казнь придется ему.
Но и это суждение неоднозначно, и подход к наказанию лжесвидетелей рождался в тяжких спорах. Как, быть, например, если ложность обвинения выявилась после вынесения постановления суда, но перед приведением смертного приговора в исполнение?
Одни считали, что лжесвидетели должны умереть; другие – что можно оставить их жить, т.к. приговор не был исполнен, и жертва навета осталась жить.
Соблюдался принцип: приговор – не месть, а справедливое наказание, адекватное преступлению. Выражение «око за око, зуб за зуб» употреблено в Пятикнижии несколько раз, и всегда – в контексте уголовного законодательства (в том числе применительно к имущественным тяжбам), из которого совершенно ясно, что речь идет не о мести, а о соответствии меры воздаяния тяжести преступления.
На основании принципа «око за око» закон постановляет, что «тот, кто выбил другому глаз, должен этот глаз возместить»; понятно, что виновник не в силах восстановить глаз потерпевшего, но он должен дать ему определенную компенсацию.
В уголовных делах признание вины обвиняемым во внимание не принималось. Оно не имело юридической силы. Тем самым исключался смысл нажима на обвиняемого, вырывания у него признания под пытками.
Это существенно отличалось от практики римского суда, одним из принципов которого было: «признание влечет осуждение».
Обвиняемый имел право защищаться и мог высказываться до последней минуты, даже если был осужден на смерть.
Разбирательство проводилось в устной форме. Суд был быстрый: если в Греции на одно дело отводилась неделя, то в Иудее суд занимал один день. Исключение составляли дела, по которым мог быть вынесен смертный приговор. На такие дела выделялось 2 дня.
Тайна суда строго соблюдалась. Когда один из весьма уважаемых судей раскрыл, как двадцать лет назад голосовали конкретные судьи, его вывели из состава суда.
22 заповеди предъявляли судьям и суду высокие требования. Среди этих заповедей:
- Выносить приговор, следуя мнению большинства судей.
- Не искажать суда (т.е. не оправдывать виновного и не осуждать невиновного).
- Не лицеприятствовать в суде тому, кто имеет власть или влияние. Не быть лицеприятным бедняку.
- Не брать подарков (говорилось: «не бери мзды, ибо мзда ослепляет глаза мудрых и извращает слова праведных»).
- Не выслушивать одну сторону в суде в отсутствии другой.
- Относиться одинаково к обеим тяжущимся сторонам.
- Не наказывать человека, который совершил преступление против воли.
- Судье не страшиться подсудимого.
Судья не мог быть родственником подсудимого, не мог выступать свидетелем. Более того, судья не мог быть очевидцем преступления, ибо это могло ужесточить его позицию.
Члены судов должны были обладать широкими познаниями и знать много языков, дабы не пользоваться услугами экспертов и переводчиков. Членами суда не могли быть ни глубокие старцы, ни кастраты (считалось, им присуща жестокость), ни люди, не имеющие детей, «ибо судья должен быть милосердным».
Закон требовал: “Судьи, будьте неторопливы в суде”, т.е., с предельной педантичностью выясняйте все обстоятельства дела, каким бы ясным оно ни казалось. Даже если много подобных дел прошло перед тобой, каждое дело рассматривай заново, ибо нет одинаковых людей, одинаковых обстоятельств и одинаковых дел.
Организация судебной структуры
Выдвижение судей, точнее, их воспитание, было длительным и многоступенчатым процессом.
После возвращения евреев из Вавилонского плена был создан синедрион – высший религиозный, судебный и политический орган страны, состоявший из 71-го мудрейшего мужа.
В каждом городе с населением не менее 120 жителей, были созданы суды из трех – семи судей для разбора главным образом гражданских споров, и суды из 23 судей – для разбора уголовных дел. Суды заседали каждый понедельник и четверг.
В Иерусалиме кроме синедриона было еще три суда по 23 человека, самый престижный из этих трех заседал у входа на Храмовую гору.
Синедрион назначал местных судей из местных жителей, известных ученостью и уважаемых земляками. Лучшие из местных судей избирались в суд 23-х, а лучшие из него приглашались в центральный суд в качестве кандидатов.
Кандидаты присутствовали на заседаниях суда, обладали совещательным голосом, и могли присоединиться к судьям, если не хватало одного судьи или один из судей воздерживался от голосования.
Хорошо проявившего себя кандидата пересаживали в передний из трех рядов. Проявившего себя хуже пересаживали в задние ряды. Вакантное место судьи занимал кандидат из первого ряда.
Поскольку судебные процедуры были направлены, прежде всего, на поиск доводов в пользу обвиняемого, если кто-то из кандидатов высказывался за осуждение, его лишали слова. Но если кандидат заявлял, что у него есть соображения в пользу обвиняемого, то судьи могли пригласить его в свой ряд для активного участия в обсуждении.
Если один из судей в ходе процесса высказывался в пользу обвинения, то ему разрешалось в ходе заключительного обсуждения изменить свое мнение в пользу обвиняемого. Однако, если он ранее высказывался в защиту обвиняемого, то ему возбранялось изменять свое суждение.
Дела, где был возможен смертный приговор, рассматривались с особой тщательностью. Никакие косвенные свидетельства во внимание не принимались. Например, пусть свидетели видели, как преследователь с мечом в руках гнался за кем-то. Оба забежали в сарай. Потом первый вышел, а второго нашли в сарае заколотого этим мечом, но никто не видел момента убийства. В таком случае вина обвиняемого не считалась доказанной.
Вынесение обвинительного вердикта затруднялось еще и тем, что свидетели назревающего убийства обязаны были показать, что они увещевали обвиняемого и отговаривали его от убийства.
Таким образом, совершенно очевидные на наш сегодняшний взгляд преступления, считались недоказанными, а преступники избегали заслуженной (на наш взгляд) кары.
Рассмотрение дела с возможным смертельным приговором продолжалось два дня. Ночью судьям надлежало не пить вина, не есть много, и после кратковременного отдыха продолжать обсуждение малыми группами. И только на утро они собирались вместе и выносили приговор. Для оправдательного приговора достаточно было большинства в один голос, для обвинительного требовалось большинство в три голоса.
И одно весьма странное на первый взгляд правило: «Если приговор выносился единогласно всеми 23-мя членами суда, он подлежал отмене».
Видимо, дело полагалось недостаточно расследованным, если ни у одного судьи не возникало сомнений.
Смертные приговоры были чрезвычайно редки. Синедрион, который приговорил человека к смерти один раз за 7 лет, назвали кровожадным.
Суть в том, что по еврейской традиции существует лишь один, высший судья – Всевышний, который обязательно воздаст каждому по его делам. Соответственно считалось, что если и оправдают действительного убийцу, то его покарает Господь. Если же осудить на смерть и казнить невиновного, то это уже необратимо.
Но сама возможность получить смертный приговор и пройти ужасную казнь действовала устрашающе и предостерегала людей от самых страшных преступлений.
За убийство полагалась смерть. Но если кто-то убил непреднамеренно (а закон гласил: «Не наказывать человека, который совершил преступление против воли»), его препровождали в один из шести городов-убежищ, где он был неприкосновенен. Если же он самовольно выходил за пределы этого города, то оказывался вне закона и мог быть убит.
Осужденный на казнь был лицом неприкосновенным, его нельзя было оскорбить ни словом, ни действием.
Приговор не приводили в исполнение в тот же день, чтобы увеличить возможность новых, благоприятных свидетельств. По дороге к месту казни глашатай громко объявлял, кто и за что осужден и каким судом. И призывал высказаться тех, у кого было что сообщить суду в пользу осужденного. Если таковой находился, суд возвращался на свое место, выслушивал сообщение, и, при необходимости, пересматривал дело. Трижды мог возвращаться суд, чтобы выслушать новые аргументы. Если же и после этого находились желающие нечто сказать, суд выслушивал их на месте.
Сам осужденный имел право остановить шествие четыре или пять раз и потребовать, чтобы его отвели в суд, так как он вспомнил новое обстоятельство.
Как видите, описанное выше дело Сусанны действительно рассматривалось по всем юридическим канонам этического иудаизма.
Иной подход был к гражданским делам. К примеру, кто-то неосторожным обращением с огнем сжег чужой дом, а денег на возмещение ущерба у него нет. Такой человек должен был отработать сумму долга. Любой другой мог заплатить за него требуемую сумму и взять его в свой дом в качестве подневольного работника – раба.
Но и права рабов Закон охранял строго. Хозяин был обязан поступать с рабом как с временным наемником, достойно содержать его и его семью. По прошествии шести лет он был обязан отпустить раба на свободу и дать ему средства, которые позволили бы бывшему рабу и его семье просуществовать время, необходимое для подыскания других средств. Хозяин не мог возлагать на раба слишком трудные или унизительные работы, если только это не было абсолютно необходимо. За любое оскорбление или насилие над рабом хозяин отвечал перед судом.
Наказание
Наказание расценивалось не как месть общества, а как средство возвращения преступника на праведный путь. Потерпевший и наказанный должны почувствовать, что все получили по заслугам, что с ними поступили беспристрастно и по закону. После исполнения приговора наказанный был абсолютно чист.
Лишение свободы в качестве наказания не практиковалось, – только в качестве меры временной предсудебной изоляции опасного преступника. Тюрем как мест наказания не было. Предпочитали телесные наказания, обычно – бичевание. Законом не дозволялось давать более 40 ударов. При этом присутствовал врач, следивший за тем, чтобы экзекуция не нанесла непоправимый вред здоровью преступника.
Современный осуждающий взгляд на телесные наказания известен. Но полезно было бы учесть, что после такого бичевания бывший преступник был чист в глазах общества. Он возвращался к своей семье и к своим делам, а не погружался на долгий срок в среду преступников и не набирался у них криминального опыта.
Уроки правосудия этического иудаизма
Проблема правосудия всегда была важнейшей в обществе. Естественно, меняются времена, меняются взгляды, законы, процедуры. Но есть много хорошего в законах этического иудаизма, о которых неплохо бы вспомнить и, возможно, в какой-то части использовать и сегодня.
Можно ли утверждать, что современный суд справедливей, а наказания лучше служат исправлению преступивших закон?
Может быть, действительно, тюрьма не лучшее и не самое эффективное средство наказания и исправления?
Может быть, смертная казнь все же должна предусматриваться законом как средство предостережения, к которому на практике прибегают чрезвычайно редко и в исключительных случаях, когда вина преступника не вызывает сомнений?
Может быть, суд коллегии порядочных и компетентных, умудренных жизнью судей лучше суда случайных присяжных?
Может быть, не стоит такое большое значение придавать признанию обвиняемого и на этой основе допускать его торговлю с обвинением?
4. Охрана прав личности
Ранее говорилось, что первый принцип еврейской этики провозглашает абсолютную ценность человеческой жизни: ради спасения своей или чужой жизни можно нарушить почти все заповеди.
Среди многих заповедей, гарантирующих право на жизнь, такие:
– Не убивать человека.
–Не красть человека (похищение человека приравнивалось к убийству).
– Не уклоняться от спасения того, кому угрожает опасность.
– Спасать преследуемого от преследователя даже ценой жизни преследователя. («Если видишь, что кто-то идет убить твоего ближнего, убей того первым»).
Это – право на самооборону – «защищай свою или чужую жизнь даже ценой жизни убийцы при условии, что другого выхода не было».
Исходя из абсолютной ценности человеческой жизни, этический иудаизм запрещает человеку зря рисковать свой жизнью. И требует:
– Не иметь источника опасности в своем доме. (Например, запрещено иметь дома неисправную лестницу).
– Делать ограду на крыше и ограждения у опасных мест, «ибо, если кто упадет с крыши дома твоего, кровь будет на твоем доме» (т.е., ты отвечаешь за его увечье или смерть).
– Не наносить себе раны…не рвать волосы в скорби по умершему.
– Не падать ниц на тесанном камне. (Даже в молитвенном экстазе нельзя падать в храме на пол “тесанного камня”.)
– Не исполнять заповеди (например, не поститься), если это опасно для здоровья».
Говорилось: «Каждое непредусмотренное законом воздержание есть нарушение закона». Т.е., если, например, предписано поститься сутки, не переусердствуй в благочестии, не постись двое суток.
Эти правила и законы по возможности конкретизировались.
Так, предписывалось не просто ставить ограду на крыше, но высотой в 90 сантиметров. Не просто жертвовать на бедных, а конкретно: от 10 до 20 процентов дохода. Не просто оставлять для бедных часть урожая в поле и маслин на дереве, но и какую именно часть.
Право на средства к существованию
Право на жизнь органически включало и право на средства к существованию, включая право работника на гарантированный и вовремя выплачиваемый заработок, достаточный для обеспечения достойного уровня жизни работника и его семьи. Работник имел право оставить незаконченную работу, если замена его другим не наносила ущерба хозяину.
Посягательства на заработок ближнего и его клиентуру или нечестная конкуренция осуждались как кража и ограбление.
Строго регулируются и имущественные взаимоотношения.
Так, запрещено посредничество при продаже жизненно необходимых продуктов, дабы не удорожать товар. Запрещено придерживать у себя товар, чтобы «вздуть» цены.
Запрещено обманывать покупателя и иметь неисправные весы.
Из принципа неприятия крайностей следовало, в частности, утверждение: «Цель не оправдывает средства». Так, «Нельзя красть, чтобы помочь нуждающемуся» (евреи не одобрили бы Робин Гуда).
Существенное внимание уделяется ситуациям, когда законные интересы одного человека сталкиваются с равнозаконным интересом другого.
В Законе рассматривается такой пример: Бредут по пустыне двое. У одного из них осталось немного воды, которой может хватить только для одного, прежде чем они доберутся до источника. Он может оставить воду себе и спасти свою жизнь. Но может поделиться со спутником, но тогда погибнут оба. Надо выбрать что-то одно. Возникает проблема совести.
В подобных обстоятельствах закон дает право выбора самому человеку, т.е. он вправе предпочесть свои интересы интересам всех остальных людей, если они равносильны перед законом. Иными словами, никто не может обязать человека к самопожертвованию.
Однако, говорится: именно тем, как человек поступает в таких ситуациях, и определяется, что это за человек.
Возможно, в приведенном примере лучшее, хотя и необязательное для первого, решение было бы: поделись водой со спутником, и положись на милость Бога!
В то же время этический иудаизм утверждает:
«От других нельзя требовать большего, чем требует от них закон, от себя же всегда следует требовать большего, и чем больше, тем совершеннее человек». Праведный, мудрый человек тот, кто внутри закона следует еще более глубоким требованиям и предъявляет к себе больше требований, чем к другим.
Право на доброжелательность и уважение
Особое значение в этическом иудаизме придается доброжелательным отношениям между людьми в повседневной жизни. Человек имеет право на доброжелательность.
Например, запрещалось вымогать долг у неимущего должника: «Если знаешь, что должник в затруднительном положении и не может с тобой расплатиться, избегай ходить по одной улице с ним, дабы не корить его своим появлением».
Запрещалось напоминать бывшему преступнику, понесшему наказание, о его прошлом.
Не рекомендовалось вести ученые разговоры о Торе в присутствии неученого (дабы он не чувствовал свою неполноценность).
Осуждались всяческие сплетни. «Не обсуждай другого. Сказанное в твоем присутствии, даже если это не секрет, не передавай дальше. И если кто рассказывает тебе что-либо, не говори, что ты это уже слышал».
Клевета же осуждается и вовсе решительно. Подчеркивается, что вред, нанесенный клеветой, исправить чрезвычайно сложно.
По этому поводу рассказывалась притча:
…К рабби пришел еврей и сказал, что он клеветал, распускал ложные слухи о ком-то. И теперь хочет загладить свою вину. Как это сделать?
Рабби велел придти на другой день и принести подушку. Тот послушался. Тогда Рабби сказал: «Выйди на улицу на ветер и распори подушку», Это было сделано, и ветер развеял весь пух. «Теперь, – продолжал рабби, – собери пух обратно в подушку». – «Но это невозможно», сказал кающийся». – «Вот так же невозможно загладить зло, которое ты нанес своей клеветой».
По Торе именно за клевету Всевышний наказал Мириам, сестру Моисея, краткосрочной проказой.
Законы о неприкосновенности личности подразумевали и высочайшее уважение личности. Они запрещали оскорбления словом, предписывали деликатность и воспитанность в обращении.
По талмуду “Публичное оскорбление – такое же преступление, как пролитие крови”.
Нельзя и замахиваться: «Тот, кто поднимает руку на ближнего, считается злодеем, даже если он не наносит удара».
Особо следует остерегаться нанести обиду прозелиту – новообращенному в еврейскую религию. Чтобы его не обидеть, запрещается даже напоминать ему (не говоря уже о попреках) о его нееврейском происхождении.
Запрещается злоупотребление доверием. Так, нельзя приглашать на обед, зная наверняка, что приглашаемый не придет. Почему? Пояснялось: «Приглашаемый верит в твою искренность. Он благодарен тебе, сожалеет, что не может придти. Ты незаслуженно, пользуясь его доверием, получил чувство признательности. И более того, возможно, обязал этого человека пригласить тебя, и ты придешь».
Ложь понимается не узко формально. Даже абсолютно правдивые слова, но сказанные с намерение ввести в заблуждение, становятся ложью. Говорилось: «Пусть ваше “Да” будет да, а ваше “Нет” будет нет».
Но всегда ли надо говорить правду? Нет, правда – не самоцель. Это лишь одно из средств защиты личности. Если правда может незаслуженно обидеть, следует промолчать, а если нельзя смолчать, то – солгать.
Например, Гилель говорил: «Невесту на свадьбе всегда нужно восхвалять, говорить, что она красива, стройна, добра». Ему возражали: «Как так!? А если невеста уродливая, кривая, и в придачу – злая?!» – «Все равно, надо хвалить, – настаивал Гилель, – Это святой день её свадьбы».
Этические принципы уважения прав личности совершенствовались и в средние века. Так, в 1000 году раввинский съезд в Майнце (Германия) принял постановление о неприкосновенности личной корреспонденции (запрещалось вскрывать и читать чужие письма).
И в то же время, этический иудаизм прекрасно понимает, что в реальном мире перед лицом его многочисленных сложностей принятые законы не всесильны. Что всегда будут нарушения. Что идеал, совершенство – недостижимы: «Даже самый большой праведник подвержен соблазнам жизни. И чем сильнее личность, тем чаще этот человек нарушает законы».
Призыв ценить радости жизни
Правила охраны личности предписывали и «охрану от себя» – требуя не поддаваться унынию, ценить радости жизни. Традиция запрещала каждое непредусмотренное законом воздержание, утверждала жизнерадостность и оптимизм, не оставляла места аскетизму и ханжеству.
И более того, говорилось: «Каждый ответит за любую неиспользованную возможность порадоваться».
И еще говорилось: «Глупец всегда найдет причину для уныния. Мудрец же смехом разрывает трудности бытия».
5.Защита прав женщины
Положение женщины в этическом иудаизме дает яркий пример того, как начальные очень жесткие и неравноправные постановления о женщинах постепенно смягчаются вплоть до признания полного равноправия в светской и религиозной жизни.
Действительно, Талмуд и послеталмудические авторитеты резко ограничили права женщины во многих областях личного и гражданского статуса. Так, права женщины на приобретение и владение собственностью, наследование, завещание урезаны по сравнению с правами мужчин; женщина не допускалась к какой-либо государственной или общинной службе; в подавляющем большинстве случаев женщина не могла выступать в суде в качестве свидетеля. Согласно Талмуду, муж имел право развестись с женой, если она просто разбила блюдо в его доме, или если муж найдет другую женщину, красивее, чем его жена. Сама же жена не имеет права на развод. До замужества женщина была подвластна воле отца, а затем – мужа
Изменение положения женщины являет яркий пример одной из магистральных тенденций этического иудаизма – неуклонная гуманизация положений библии и талмуда путем соответствующего толкования древних заповедей или даже введением новых положений.
Многие формальные правила не устраняются, но постепенно вводится все больше ограничений и пояснений, которыми в значительной мере улучшается положение женщины. Непрерывно следовали пояснения к законам о женщинах, защищающие их права в семье и обществе. Например, формально мужчина имеет право написать разводное письмо и передать его своей жене в любой момент. Однако этический иудаизм право мужа на развод рассматривает лишь как возможность, которой нужно пользоваться только в крайнем случае, когда возникают обстоятельства, которые не позволяют продолжать совместную жизнь. Введя целый ряд постановлений, ограничивающих формальное право мужчины по собственному желанию развестись с женой в любой момент и без объяснения причин, мудрецы сделали развод возможным только по обоюдному согласию сторон. Как брак заключается по обоюдному согласию, так и развод может быть произведен только при согласии обеих сторон.
Брачный контракт Ктуба
Одним из первых – ранних актов этического иудаизма, возможно восходящим к эпохе Эзры, было введение «ктубы» – брачного договора, неотъемлемой части традиционного еврейского брака. Суть содержания ктубы направлена на то, чтобы обеспечить и укрепить положение женщины в доме ее мужа, обеспечить ее особые права, превосходящие права мужа, для того, чтобы возможность развода не была слишком легкой в его глазах. В ктубе перечисляются обязанности мужа по отношению к жене, такие, как предоставление еды, одежды, исполнение супружеских обязанностей, а также обязанность выплатить определенную сумму денег в случае развода. Мужчина, желающий развестись, обязан выдать своей жене «гет» (документ о разводе). На протяжении веков был выработан целый ряд обязательств, которые возлагались на мужчину при заключении брака, чтобы обеспечить материальное благополучие женщины в случае развода или смерти мужа.
Усматривая главную функцию ктубы в защите интересов жены, как стороны более слабой в правовом отношении, законоучители внесли в часть контракта, определяющую ответственность мужа и его наследников, ряд финансовых обязательств, рассчитанных как на то, чтобы «не облегчать мужу развод», так и на обеспечение жены средствами существования в случае развода или смерти мужа.
Пункт об обязанности мужа обеспечивать финансовые потребности жены давал ему право на ее доходы; но жена могла освободить его от этой ответственности и сама обеспечивать себя. Т.е. подразумевалась возможная финансовая самостоятельность жены.
В различных областях в ктубу дополнительно вводились некоторые обязанности мужа. Так, в восточной Европе, терпящей набеги крымских татар, мужу предписывалось выкупать жену, захваченную татарами в плен.
В средние века продолжалось активное изменение законов в пользу женщины. Так, по древнему закону мужчина мог выгнать жену из дома без ее согласия на это, вручив ей разводное письмо. Рабби Гершом, наставник и духовный руководитель евреев центральной Европы, запретил и это.
Бывало, в ктубу включался пункт, обязывающий мужа не жалеть средств на косметику для жены («Дабы жена всегда оставалась привлекательной для мужа!»).
Основной текст ктубы, дополнения к нему и даже его стиль очень древние. Так, письменный брачный договор, обнаруженный среди арамейских папирусов еврейской общины Элефантины (пограничного египетского города), датирован 449 г. до н. э.
Предусматривались также ситуации, при которых женщине разрешается обратиться в суд, чтобы тот вынудил ее мужа написать разводное письмо: например, когда мужчина занят недостойным делом.
Более того, уже в документах Х века упоминается записанное в книгах общин юридическое правило, дающее возможность каждому члену общины, а в особенности вдовам, одиноким и сиротам, прерывать субботнее служение, входить в помещение посреди чтения и стучать по столу, обращая срочное внимание общины на свои жалобы.
В те же годы раби Гершом запретил и многоженство. Это было актом юридического оформления давно сложившегося отрицательного отношения народа к полигамным бракам. Заключение брака со второй женой, рассматривается как нечто практически невозможное или давно отжившее.
Призыв к бережному отношению к женщинам
Мудрецы потребовали от мужей бережного отношения к женам:
«Люби жену как самого себя и оказывай ей уважение в большей степени, чем себе».
«Не заставляй женщину плакать, потому что Всевышний внимателен к ее слезам».
«Если жена ниже тебя ростом, наклонись и шепчи ей на ушко».
«Тот, кто находит добродетельную жену, приравнивается к тому, кто исполнил все заповеди Торы».
Разница между реальным положением женщины в еврейском и нееврейском доме четко проявляется, как только поднимается вопрос, можно ли бить женщину.
Сложившееся в народе доброе отношение к женщине и ее физическая неприкосновенность были юридически закреплены в XVI веке в кодексе "Шулхан Арух". Кодекс предписал еврейскому суду строжайшим образом наказать всякого, кто поднимает руку на женщину, и даже исключить его из общины.
Интересно, что в то же время избиение женщин было привычным делом и напрямую разрешалось властями многих городов. В Англии, например, вплоть до XV в. избиение женщин было признанным правом мужчины, и без всякого стеснения высшие и низшие классы пользовались этим правом.
Великие женщины в еврейской истории
В еврейской истории много примеров выдающейся роли женщин.
Так, евреи были избавлены из египетского рабства благодаря добродетельности женщин, а Мирьям, сестра Моисея, названа среди трех руководителей еврейского народа той эпохи.
В течении 40 лет, в период войны в Ханаане мудрым судьей Израиля, военачальником и руководителем народа была пророчица Двора.
Большим уважением пользовалась Олдама (Хульда), иерусалимская пророчица, современница Иеремии, говорившая о судьбе Израиля. Её имя носят ворота в южной стене Старого Иерусалима.
Поучительна библейская история первых феминисток, дочерей некоего Цлофхада, по инициативе которых был изменен закон Торы. Цлофхад не оставил наследников по мужской линии, и, согласно существующим тогда законам, его семья должна была остаться без надела. И дочери Цлофхада решили отстаивать свои права. Они прошли всю судебную иерархию, но ни один суд не смог решить их проблему. Так они дошли до самого Моисея. Моисей сказал: «Пусть Всевышний вынесет решение по этому делу». И вынесенное решение гласило, что дочери Цлофхада правы в своих притязаниях. И более того: если еврей не оставил после себя сыновей, его надел наследуют дочери. Так дочери Цлофхада получили высшую награду – один из законов Торы был написан благодаря им.
Стоит вспомнить и бабку царя Давида, Рут – моавитянку. Иноземка вышла замуж за еврея, но не приняла веры мужа при его жизни. Когда муж умер, Рут отвергает советы свекрови Наоми вернуться в Моав к родным богам, и снова выйти замуж. Она говорит Наоми: «Куда ты пойдешь, пойду и я, где ты жить будешь – там и я... Где ты умрешь, там и я умру. Твой народ да будет моим народом, и твой Бог – моим Богом».
В Стране Израиля, Рут выходит замуж за двоюродного брата Наоми. Её внуком станет Давид, будущий царь Израиля. Имя Рут стало символом веротерпимости и симпатии к добрым пришельцам.
Для послевавилонского периода, пожалуй, самый яркий пример являет царица Саломея. Девять лет ее правления Иудеей (76 - 67 до н. э.) принадлежат к самым счастливым временам этой страны. Это были годы мира и процветания.
6. Дни покаяния и Суббота
Иудаизм послевавилонской эпохи, наряду с созданием новых ориентиров и развитием новых идей бережно сохранил этические традиции самого раннего времени. Таким наследием, в частности, были традиции праздников.
Возможно, с наибольшей яркостью дух этих праздников можно проследить на примерах Дней покаяния и Субботы.
Дни размышлений и покаяния
По традиции в дни Рош-Хашана («Начало года») решается судьба каждого человека на следующий год. Окончательный же приговор выносится через десять дней в Йом-Кипур («День искупления»).
В эти дни размышлений и покаяния человек может смыть с себя груз недостойных дел, может обновить свою душу и очистить совесть.
Это дни перерождения – великой стирки, которая смывает с души всю грязь! Это, пожалуй, наиболее глубокое погружение в этические нормы Иудаизма, ощущение полной отделенности от земной суеты, приобщение к самым сокровенным сторонам человеческого духа. Возможность построить гармоничные отношения с самим собой, с людьми и с Богом.
В эти дни традиция призывает погрузиться в глубокий самоанализ, включающий интенсивное осознанное проникновение в глубины своей души. Призывает в своем раскаянии поведать Всевышнему обо всем, что гложет.
Необходимо не просто сожаление о прошлом, – это может скоро пройти. А нужен всесторонний анализ, беспощадная оценка своих дел. Надо осознать свой проступок с такой силой, чтобы испытать истинное потрясение от содеянного, чтобы сделать для себя невозможным повторение проступка. Это и значит «Стать другим – обновить душу и обновить сердце».
И древняя традиция призывает: «3агляните себе в душу и подумайте, правильно ли вы живете, не затмевают ли вам мелкие обиды и повседневная суета самого главного, того, что дает вам право называться людьми, сотворёнными подобно Богу».
Идея глубокого самоанализа и раскаяния превращает эти десять Дней Трепета в очищающее пламя, в котором должно выгореть все плохое в человеке.
Иудаизм не допускает никаких посредников между человеком и Богом. Грех может простить только Господь.
Но даже Господь не может простить человеку обиду, которую тот нанес другому, пока обидевший не искупит свою вину и не получит прощения обиженного. Обязанности перед человеком ставятся выше, чем обязанности перед Богом.
Просить прощения следует в присутствии тех, которые видели, как была нанесена обида.
В древности в Дни Покаяния евреи совершали далекие и небезопасные путешествия, чтобы повиниться, вернуть долг, исправить нанесенное зло.
И, наконец, часто – самое тяжелое, – надо самому простить тех, кто обидел тебя, и кто сам раскаивается и просит прощения. Только простивший других может сам надеяться на прощение.
В исповедальной молитве “Видуй” всем обществом просят прощения за все мыслимые грехи.
Общественный характер исповеди “Видуй” отражает ответственность каждого за весь народ. Говорят не «прости меня», а «прости нас». Пусть ты и не делал большинства вспоминаемых грехов, но если кто-то из народа их совершал, то «прости нас!». Говорят: «Молю за народ Твой. Да не устыдятся они за меня, а я за них».
Каются в самых разных грехах. Там и жестокосердие, прелюбодеяние, неуважение к родителям или к наставникам, пустые разговоры, насилие, сквернословие, обман, мздоимство, насмешки, нечестная торговля, высокомерие, дерзость, зависть, легкомыслие, упрямство, ложная клятва, беспричинная ненависть, злоупотребление доверием, присутствие на сборище распутников, надменность, и многое другое.
На одну доску ставятся, например, насилие, и сплетни.
Однако мелкие повседневные проступки разлагают душу. Не случайно именно такие «обыденные» грехи, как жадность, зависть, высокомерие, гневливость, чревоугодие, похотливость, лень, составляют по традиции «Семь смертных грехов». Они – изначальный источник всех других пороков.
Среди покаянных просьб и такая: «Прости за то, что согрешили перед Тобой, подавив в сердце своем добрые побуждения».
Стоит сопоставить её с циничным поучением Макиавелли: «Не следуй первому побуждению, оно бывает самым великодушным».
Но полного личного очищения можно достичь только индивидуальной исповедью. У каждого есть свое, что жжет. Для личной исповеди «один на один» в праздничной литургии отводится специальное время.
Древняя традиция призывает: Стучитесь же и будете услышаны! Нельзя терять надежду на прощение. Каждый имеет право на очищение совести, на душевный покой и умиротворение, на согласие с окружающими и с самим собой.
Праздничные дни кончаются молитвой Неила («закрытие ворот»).
В древности в этот час закрывались ворота иерусалимского Храма, и, как считалось, закрывались ворота и Храма небесного. Т.е. кончался период особой открытости Бога для молитв людей.
Неила – финальный аккорд – надежда быть услышанным и последняя просьба о прощении:
«Открой нам врата небесные, ибо наступает час закрытия ворот. День кончается, солнце заходит и скрывается. Дай нам вступить во врата Свои. Прости вину народу».
Суббота – символ свободы, равенства и надежды
Другое настроение и другая цель праздника Субботы.
Это – праздник свободы и справедливости, обновления памяти об освобождении из египетского рабства. Праздник надежды. Духовного возвышения от повседневных будней. В отличие от других праздник Субботы отмечается не раз в году, а каждую неделю, и, как правило – в домашнем кругу.
Это и источник выживания и спасения евреев на протяжении столетий.
Действительно, как еврейский народ мог выстоять, сохранить здоровую психику, не сойти с ума, прожив многие века в условиях непрерывных унижений, постоянной угрозы насилия, абсолютного бесправия, в непрекращающемся стрессе? И не просто выжить, но и пронести через столетия свои этические и национальные идеалы?
На помощь пришел некий общенациональный «аутотренинг» – мощное средство сохранения физического и психического здоровья. Как известно, основу аутотренинга составляет снятие эмоционального напряжения, отключение от забот и от переживания отрицательных эмоций.
И из века в век раз в неделю самый забитый и униженный еврей создавал себе атмосферу праздника, забывал обо всех заботах, отдавался радостным занятиям и мыслям. Погружался в атмосферу святости, следуя заповеди:
«Помни день субботний, чтобы святить его.
Шесть дней работай, и делай всякие дела твои;
А день седьмой – суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих».
Ожидание субботы облегчало страдания людей. Все будни приобретали смысл, поскольку на них падал отблеск ореола наступающей субботы. В этот день еврей переносился в другой мир, в иную жизнь. Получал заряд духовности на всю неделю.
Зажигая субботние свечи, он сбрасывал с себя будничные заботы и тяготы и стряхивал давивший его гнет и унижение. В этот день он отдавался мыслям о вечном и божественном, занимался только праведными делами и забывал об окружавшем его море жестокости, несправедливости и суеверного мракобесия.
Гейне писал: «Когда злобное существо «анти» приписывает еврею «мышление собаки», принцесса-суббота в течение всей недели протягивает ему свою волшебную палочку, и на сутки он становится не просто человеком, а носителем человеческого света, такого же яркого, как непобедимая надежда».
Суббота – символ свободы и равенства. В субботу все равны по своим возможностям. Бедняк, живущий впроголодь всю неделю, чтобы накопить на субботу, в праздничный обед получает удовольствие не меньшее, чем Ротшильд.
Этический иудаизм всецело поддерживал традицию субботы, но в то же время, верный принципу «избегай крайностей» предостерегал от слепого исполнения запрещения работать. Призывал помнить, что «Суббота для нас, а не мы для Субботы».
Так, в начале восстания против греков евреи, чтя субботу, в этот день не брали в руки оружия, и многие гибли. Но вождь восставших священник Матитьягу Хасмоней провозгласил: «Лучше осквернить одну Субботу, но иметь потом возможность освятить много Суббот» и потребовал сражаться и в этот день.
В определенном же смысле этот день наполнен делами даже более других дней. Суббота – это день стремления к учению и размышлениям, к добрым делам, к совершенствованию.
При всех строгостях исполнения Субботы в этот день предписываются добрые дела. Недопустимо в этот день воздержаться от помощи нуждающимся, от спасения чьей-то жизни, от предупреждения опасности грабежа или пожара,
Характерная притча гласила: Весьма почитаемый рабби исчезал с вечера пятницы на всю субботу. Ученики полагали, что этот день он проводит на Небе. Один из них очень хотел увидеть, как именно происходит это вознесенье.
В пятницу, с приближением темноты он проследил, как рабби, одетый в платье простолюдина, вышел на окраину городка, зашел в покосившийся дом, где жила парализованная старая женщина, мыл пол, готовил еду, стирал, ухаживал за больной и вернулся домой только к концу субботы.
Когда ученика спросили, где был рабби, он убежденно ответил: «Рабби был на Небе».
Выполняя субботние заповеди, евреи подарили миру социальную идею регулярного еженедельного отдыха для всех без исключения.
Греки в свое время насмехались над евреями за то, что они раз в неделю не работали. Называли их лентяями, неприспособленными к труду. Но через столетия и христиане, и мусульмане ввели такой же обычай.
Суббота – не просто физический отдых, не просто специальные богослужения. Это – погружение в мир иных дел. Это день душевного подъема.
Это призыв: Раз в неделю отвлекись от суеты повседневных забот и подумай о том, кто ты и зачем ты!
7. Становление Этического Иудаизма
До пятого века до н.э. этическая сторона иудаизма уступала обрядовой стороне. Абсолютный приоритет принадлежал Храму и храмовым ритуалам. Без них не мыслилось никакое общение с Всевышним. В пятом веке произошла решительная переоценка духовных ценностей, и приоритет перешел к морали и этике. Начался процесс формирования Этического иудаизма, в котором отношения между людьми поставлены выше отношений с Богом.
Начало пути к Этическому Иудаизму
В 928 году до н. э. скончался царь Соломон. Его государство простиралось от границ с Египтом до середины современной Сирии. Вскоре после его смерти страна раскололась на две части: Северную, получившую название Израиль, и Южную – Иудею.
В 722 г. до н.э. ассирийцы разгромили Северное государство и рассеяли его население по всей своей империи. А через 120 лет вавилоняне разгромили и Южное государство, разрушили Иерусалимский Храм и увели жившие там два колена в плен в Вавилон (90 км к югу от нынешнего Багдада).
В этот момент, согласно всем теориям мировых цивилизаций еврейский народ должен был прекратить свое существование.
Однако на полпути между этими разгромами произошло духовное пробуждение евреев Иудеи, изменение приоритетов в их вере.
В начале 538 г. до н. э. изгнанникам разрешили вернуться в Иудею и восстановить храм в Иерусалиме. Вышедшие из Вавилона 42360 человек существенно отличались от тех, кто был угнан в плен. Хотя их вера в Бога была непоколебима, изменились их фундаментальные духовные представления, были посеяны зерна этического иудаизма, в котором не было абсолютного приоритета жертвенных храмовых обрядов, а на первое место вышла этика, добро в отношениях между людьми.
По-новому стала звучать нота ответственности и раскаяния.
Пересмотр принципов Иудаизма
В узком смысле под иудаизмом подразумевается религия, возникшая среди еврейских племен на рубеже II – I тысячелетий до н. э. В более широком смысле иудаизм – это комплекс правовых, морально-этических, философских, в том числе и религиозных, представлении, определявших на протяжении около четырех тысячелетий уклад жизни евреев.
Первые две тысячи лет евреи исповедывали ту часть учения, которая говорила о служении и жертвоприношениях в Храме. Она позволяла сохранить еврейство в мире языческих цивилизаций. После Вавилонского плена на первый план вышла та часть учения, которая говорила о морали, этике и справедливости.
В истории почти всех народов радикальные изменения в мыслях, убеждениях, вере, изменения в образе жизни были связаны с потрясениями. Чем сильнее потрясения, чем ярче угроза выживанию народа – тем сильнее эти изменения.
Одним из таких страшных потрясений для еврейского народа явился разгром двух еврейских государств. Рассеяние по необъятной территории Ассирийской империи десяти колен Северного государства, и угон в плен в Вавилон населения Южного, двух колен – Иуды и Беньямина.
Тысячелетия до пленения абсолютным центром веры был иерусалимский Храм с обрядом жертвоприношения и служения священников в нем. Теперь же перед народом в далеком плену, лишенным этого центра веры, были два пути: первый путь – подобно десяти северным коленам рассеяться и потеряться в мировом пространстве, и второй путь – пересмотреть сложившиеся убеждения и традиции и, сохранив безусловную веру в Бога, так сместить акценты и так трансформировать символы веры, чтобы вдали от Иерусалима приспособиться к новым условиям.
И евреи, оказавшись вне своей земли, без Храма пошли по второму пути. Они со временем организовали богослужение в обычных помещениях – названных синагогами, где уже не приносились жертвы, и где молитвы вытеснили храмовые ритуалы. Синагога стала «домом учения», «домом собрания» и «домом молитвы». В синагогах не было ни первосвященника, ни священников. Людей не делили по их социальной принадлежности, и в этом смысле демократизм позднее стал характерной чертой синагоги.
Через 70 лет они вышли из плена преображенные, их иудаизм существенно реформировался. Было положено начало этическому иудаизму.
(окончание следует)
Оригинал: http://www.berkovich-zametki.com/2017/Zametki/Nomer2_3/MGinzburg1.php
