Глава 2. ПРАОТЦЫ
Следы птиц, пробежавших по мокрому песку
В Междуречье, недалеко от места впадения Тигра и Евфрата в залив, некогда стоял город Ур. Туда в незапамятные времена пришли люди, их называли «черноголовые», а язык их похож был на древне-турецкий. Позже этот народ получил свое названье от местности: Сумер (Шумер, Сеннаар). Черноголовые смешались с местными племенами, особенно многочисленным было семитское племя Аккад. Шумеры поклонялись небесным светилам. У них был бог солнца Шемеш и богиня луны Син. Они изобрели шестидесятиричную систему исчисления. Они придумали колесо, повозку, серп и соху. Вавилоняне, более поздние жители этих мест, произошедшие от слияния различных племен, составили где-то около 2000 года до н.э. список царей Ура. Они насчитали десять династий, правивших до потопа, и семь после.
Клинопись тоже принесли с собой шумеры, черноголовые. Первые копии клинописных текстов попали в Европу в ХVII - ХVIII вв. Упорядоченные, аккуратные ряды значков первым исследователям показались похожими на следы птиц, пробежавших по мокрому песку.
Авраам
Древний Ур – родина Авраама. Праотец жил в десятом поколении после Ноаха. Легенда рассказывает, что при его рождении на востоке загорелась звезда, затмившая свет четырех звезд на четырех сторонах небосвода.
Правившему в те времена в стране царю предсказали звездочеты, что родится ребенок, который станет владеть миром, земным и загробным. К отцу гениального младенца Фарре пришли от царя послы с предложением богатого выкупа за жизнь сына, но Фарра им ответствовал, что его сын умер.
Чтобы спасти младенца, его спрятали в темную пещеру, и несколько лет (есть разные версии, сколько) он буквально не видел света божьего. Но вот пришло время освобождения, и на впечатлительного от природы отрока внезапно обрушился многообразный и красочный мир, озаряемый дневным светилом. На смену свету дня пришла ночь с луной и мириадами звезд. Авраам был изумлен, оглушен, очарован.
Потом заработала мысль. Мир был полон загадок. Отчего день сменяется ночью, что приводит в движение светила, кем созданы земля и небо и сам человек, кто управляет всеми делами и событиями, изменениями земли и моря и природными явлениями?
Его озарила простая и гениальная мысль: всё это управляется Единой Силой.
(…) Повсюду распространилась слава о познаниях и мудрости Авраама. Правители царств нередко обращались к нему за советом. Аврааму приписывают и древний источник исторических сведений и гениальных прозрений – «Книгу творения», «Сефер Йецира».
Века спустя скажет о нем халдейский маг Бероэс, что:
"В десятом поколении после потопа жил среди халдеев справедливый и великий человек, опытный в астрономии".
Еще говорят, что со времен Ноаха Бог не говорил ни с кем, кроме Авраама.
Сказано в «Книге Творения», "Сефер Йецира", что каждое тело и все его части находятся в таком соотношении, чтобы тело это соответствовало цели, для которой оно предназначено. Меры площади, сухости и влажности, соразмерность движений и строй музыки, - всё основано на исчислении.
Говорится в Книге о трех категориях Единого, дающего всему строй и порядок, это:
Сфар, Сипур, Сефер.
"Сотворил Он свой мир тремя книгами: сфар, сипур и сефер, - все они одно во Всевышнем" (Иегуда Галеви, "Кузари").
Сфар показывает меру и строение вещей;
Сипур речь, «глас речений живого Бога» – форма и свойства всякого творения;
Сефер действие, письмо Всевышнего.
И там же: "Все живое нуждается в противоречии, и только в их войне его спасение".
Глас Божий приходил к Аврааму всегда неожиданно, был внятен и неслышим, Он открывал ему, во сне или бодрствовании, тайны бытия. Неслышно, но явственно прозвучал Глас Божий и в этот раз. Авраам привык повиноваться Ему.
Он не сказал своей жене Сарре правду о том, куда собирается идти с мальчиком. Он выдумал ложь, что идут в известное ему место, где Исаак сможет получить хорошее воспитание. Сарра, поджав губы, наблюдала за сборами. Ох, не нравилось ей почему-то всё это, может, она и заподозрила нечто, но о том, что было в голове у Авраама на самом деле, даже близко мысли ее не были. Только спросила подозрительно:
– А нож и дрова тебе зачем?
Авраам же отвечал со всей правдивостью, что собирается в неблизкой дороге совершить жертвоприношение.
– Так ты возьмёшь с собой ягненка из скота?
На это он отвечал невразумительно.
Сарра собрала им в дорогу провизию и повязала на головку мальчику дорогую шаль с застежкой из драгоценного камня, чтобы не напекло солнцем. Потом долго стояла на кровле дома, приложив ладонь ко лбу, глядя им вслед. Беспокойство и благословение матери сопровождало их.
Надо сказать, что по дороге самому Аврааму в голову начали приходить сомнения. Сбоку он поглядывал на сына, который шел, радуясь прогулке, и то болтал, то напевал нежным голоском, и на душе у мудреца было муторно и тяжко. Как же, – спрашивал он Господа, – Ты обещал мне произвести от моего сына Исаака потомство, многочисленное, как звезды на небе, как земной песок?.. – и не получал ответа. Небеса молчали.
Но вот горы расступились перед ними, и открылась одна высокая гора дивных очертаний, и голос сказал Аврааму:
«Это – здесь».
Они взошли на вершину. Здесь тоже всё цвело, и пели птицы, перепархивая с ветки на ветку. Авраам, молча, складывал из камней жертвенник вблизи от разросшихся кустов. Разложил дрова. Тут только мальчик задал отцу вопрос: кого же собирается он принести в жертву Господу?
Повисло оглушительное молчание. И не слышно стало пения птиц, и солнечный свет померк, словно распростерлась между землей и светилом черная пелена. Не так легко было осознать за несколько минут конец всего. Авраам не глядел в лицо сыну.
Молчание длилось. Оно становилось невыносимым. Потом развязал Исаак повязанную матерью шаль, которая скользнув, упала на землю. И услышал отец милый голос, слегка охрипший, Исаак сказал, чтобы тот связал его крепче по рукам и ногам.
– Ибо я боюсь, – еще сказал, – чтобы я не пошевелился, увидя нож, занесенный надо мною, тогда жертва сделается несовершенной, и ее не примет Господь.
И еще заплакал о них, об отце и матери своих, как они будут стариться без него, осиротевшие и одинокие? И о матери сказал: если по возвращении Авраама она будет стоять на крыше или возле колодца, то не говорить ей сразу всей правды, потому что она упадет и разобьется насмерть.
Потом он лег на жертвенник. И глядел в небо.
Конец этой библейской истории известен. Тысячелетия спустя, в эпоху средневековья много было богословских споров о названии того куста, в ветвях которого запутался рожками агнец, принесенный Авраамом в жертву вместо сына.
Рассказывают также, что однажды в обитель прибежал монах с криком, что нашел тот самый куст. С тех пор творение причудницы природы с листьями, похожими на растопыренные пальцы, словно это были ладони, обращенные к небу, стали называть «Авраамовым деревом».
Глава 3. ИСХОД
Сын Амрама
О происхождении имени народа: "евреи" имеются разные версии. Иосиф Флавий считает, что оно происходит от Евера, правнука Ноаха. Связывают его также с ивритским "лаавор", - "переходить": племя это называли еще "перешедшими через реку".
У сына Амрама из колена Леви и его жены Йохевед, кроме имени Моше, были и другие имена: Хавер – соединяющий; Ави Сохо – пророк; Шемайя – Ашем будет слушать его молитвы, всего десять имен.
Моисей уже в детстве поражал своими необыкновенными способностями. Когда же он вошёл в юношеский возраст, то проявил сноровку и в военном деле. Фараон послал его против эфиопов, которые уже много лет разоряли страну своими набегами. Молодой полководец одерживал победу за победой. Он дошел до главного города эфиопов Савы, но это была крепость, казавшаяся неприступной. Тут Моисею помог случай. В него влюбилась эфиопская царевна и прислала слуг для переговоров о браке. Моисей поставил условием сдачу крепости.
Какие надо было иметь душевные силы и убежденность, чтобы взять на себя миссию: вывести целый народ из египетского рабства. И Моисей знал в себе эту силу, он говорил:
– Во мне силы больше, чем во всем мире!
Евреи покинули Египет "в месяце Ксанфике, на пятнадцатый день по обновлении луны, четыреста тридцать лет спустя после прихода праотца Авраама в Хананею".
Из народов, населявших земли, через которые шли евреи, спрашивали, что это за многочисленное племя, и кто у них вождь, и каковы его особенности. И был дан ответ:
– Неотразимая сила слова – главная особенность этого человека.
Во время сорокалетнего путешествия среди моря каменных холмов евреи под предводительством пророка одерживали победы над местными царствами и племенами. И опять спрашивали цари друг у друга, что это за народ, и кто их предводитель? Рассказывают, что царь Арабистана повелел лучшему из своих мастеров рисования сделать портрет Моисея, а затем созвал мудрецов, чтобы те сделали по портрету толкование характера этого человека. Вот что сказали царю мудрейшие:
"Государь! Облик этот принадлежит человеку жестокому, высокомерному, жадному к наживе, одержимому властолюбием и всеми пороками, какие существуют на свете".
Узнав об этом, вот как ответствовал Моисей:
"Да будет ведомо тебе, царь, что все пороки, о которых говорили мудрецы, действительно были присвоены мне от природы… Но долгими и напряжёнными усилиями воли боролся я с пороками моими, пересиливал и подавлял их в себе, пока всё противоположное им не стало натурой моей. И в этом высшая гордость моя".
Этот эпизод описан в сборнике "Агада", раздел: "В пустыне".
Когда же после долгих странствий подошли, наконец, евреи снова к Земле Ханаанской и стали за Иорданом напротив Иерихона, то услышал пророк обращенный к нему Глас Божий:
"Ты через Иордан не перейдёшь!"
Это было неожиданным ударом; кажется, что к своей собственной смерти пророк не был готов и роптал Богу:
– Это ли мне плата за сорокалетнюю работу?!
Жаловался на несправедливость и умолял не посылать к нему ангела смерти! На всё Господь отвечал ему так, как некогда сам Моисей говорил своему брату Аарону:
– Брат, надо умереть.
И закрыл Господь ворота всех семи небес, "ибо молитва Моисея подобна была мечу, который рубит и рассекает без удержу" .
Тогда смирился и с высокой горы смотрел на страну, куда не суждено было ему ступить, и плакал и спрашивал себя:
"Неужели это всё сотворил я один?"
День и ночь недвижен на горе сидел, и никто не посмел тревожить патриарха.
А потом вышел к людям новый Моисей, которого они не знали, смиренный, с непокрытой головой и с грустью в очах и, поклонившись, обратился к ним, говоря так:
– Израильтяне! Много огорчал я вас законами и постановлениями и ныне прошу: простите меня! Прошу вас только, когда войдете в Землю обетованную, – он сглотнул комок, застрявший в горле, и не смог удержать одинокую слезу, которая сползла через щеку до самого подбородка, – поминайте меня, поминайте кости мои, говорите:
"Горе Бен-Амраму! Горе тому, кто подобно коню, мчался впереди нас, а кости его остались лежать в пустыне!" (там же)
И люди отвечали ему, плача:
– Учитель и господин наш! Мы прощаем тебя!
А он, сложив руки на груди, еще так сказал:
– Глядите! Вот конец созданного из плоти и крови!
На горе Нево, в земле моавитской, против Бет-Пэора, место погребения его, но никто, ни один смертный, не нашел этого места до сегодняшнего дня.
"Когда стоят на горе, то могила видна в долине, а когда сойдут в долину, то могила видна на горе" (там же).
Город на источнике Силоам
И было в Салиме жилище Его и
пребывание Его на Сионе
(Пс 75:3)
Это озерко у подножия холма, источник, на котором стоял город иевусеев, носило название Силоам или Шилоах. На современном иврите город – "ир", то же значение было, по всей видимости, и у древних хананеев. Отсюда – Иерусалим или Солима, – в таком прочтении город впервые упоминается в Ветхом Завете, – город на источнике Силоам. Часто предлагают другую этимологическую версию названья города, связанную с ивритским "шалом" – "мир": "Ир шалом" – "Город мира". Но тут надо заметить, что от этого же корня происходит другое понятие: "шлема" – "целый, совершенный, полный", это определение может относиться именно к источнику. С этим же понятием, "шлема", "полный", возможно, связано не вполне ясное или не совсем удачно переведенное восклицание Давида:
"Иерусалим, устроенный, как город, слитый в одно!" (Пс 121:2-3)
"И поселился Давид в крепости и назвал ее городом Давидовым" (2 Цар 5:9).
На холме Офел он выстроил дворец для своего жительства, и тирский царь Хирам, называвший себя другом Давида, прислал ему для строительства кедровых деревьев с гор Ливана, а также мастеров, каменщиков, резчиков по камню и плотников.
Гумно Орны иевусянина
В городе Давида у подножия холма Офел жил мудрый и благочестивый человек по имени Натан. Давид часто советовался с ним, так было и на этот раз, когда в один из дней ближе к вечеру царь вышел из своего дворца и спустился с холма туда, где стоял дом с одной оливой перед входом, пророка Натана. Ему первому решил поведать о своей великой мечте.
Он увидел Натана сидящего на пороге своего дома и, когда тот при появлении царя хотел подняться, остановил его, сказав: "Сиди, Натан, сиди, дорогой", и сам сел рядом с ним. И рассказал царь старцу о том, чего не говорил до сих пор никому. Он поведал о посетившем его однажды, когда сидел на крыше своего дворца, чудном видении. Ему пригрезился на горе дивного вида дом, весь белый, как снег, ослепительно сиявший в лучах солнца. Он так ясно его видел, что мог сосчитать число колонн перед входом и ведущие к Храму ступени. Ибо сразу понял, что это за Дом, и сердце царя сильно и гулко забилось.
"Вот я живу в доме кедровом, – воскликнул, – а Ковчег Божий находится под шатром!" (2 Цар 7:2).
И он рассказал, что уже выкупил на вершине горы Мориа. что высится за холмом Офел, гумно у Орны иевусянина за пятьдесят сиклей серебром, хотя тот отдавал землю царю даром. И еще сказал, что на этом священном месте задумал выстроить жилище Господу, и глядел, сощурясь, туда, где в начинавшихся сумерках мягко и ясно рисовался силуэт священной горы, но то виденное однажды не пришло вновь к нему. Покосился на старца. Тот заговорил после молчания медленно, растягивая слова.
– Благое дело задумал ты, Давид, самое благое изо всех дел людских, – и еще так сказал. – Всё, что у тебя на сердце, иди, делай, ибо Господь с тобою.
Они проговорили так до наступления темноты.
Но вот наступило утро, и царь увидел из окна своего дворца, как спешит Натан, подымаясь вверх по каменным ступеням и пыхтя. А тот, увидев в окне лицо царя, еще издали замахал руками, что-то крича.
– Нет, Давид! Нет, нет, Давид! – услышал с изумлением и тревогой.
А когда прибежал, наконец, и отдышался, то рассказал праведник о посетившем его этой ночью видении. Ему явился Господь.
– Нет, Давид, – проговорил, – Предвечный не отвратил от тебя лица! Благословение Господне продолжится над тобой. Он был с тобой везде, куда ни ходил ты, и истребил всех врагов твоих и сделал тебя великим на земле. Но строить Божий дом тебе нельзя, Давид, так сказал Он, ибо много крови на руках твоих! – и повторил еще тише. – Много крови на руках твоих, Давид, – а, помолчав, добавил. – Дело твое продолжит твой сын, так Он сказал, и построит дом имени Его.
(…)Давид старился. Однажды он спросил у Всевышнего, сколько дней осталось его жизни, и получил ответ, которого и ожидал, что «никому из смертных не дано запретом Всевышнего знать час своей кончины».
– Ну, скажи хоть, в какой это случится день?
– В день субботний, – был ему ответ.
Когда же почувствовал приближение неизбежного, то призвал к себе своего любимого сына Соломона и усадил с собой рядом и, взяв в свои ладони нежную руку юноши, заглянул ему в глаза. Долго в тот вечер беседовали отец и сын на крыше царского дворца, и никто не посмел нарушить их уединения. В тот вечер Давид рассказал сыну всю свою жизнь.
– Я оставляю тебе, милый мой сын, – говорил, – великое царство, чтобы ты управлял им и судил людей по справедливости. Постарайся только не проливать много крови. В многотрудной своей жизни я делал много ошибок. Мое время было временем войн. Опасности подстерегали твоего отца на каждом шагу! Теперь наступило, я верю в это, время мира. Хотя врагов у нас еще много. Будь, мой сын, тверд и мужествен. Исполняй ревностно заповеди Моисея, но также и ту, где завещает пророк быть беспощадным к врагам. Теперь вот что, главное. Тебе предстоит довершить начатое мной. Обернись и взгляни на эту гору дивных очертаний, на которую ты глядел с тех пор, как появился на свет. На этой горе, ты знаешь, наш праотец Авраам, повинуясь гласу Божьему, намеревался принести Ему в жертву своего единственного сына, рожденного его женой Саррой. Это святое место для евреев. Я задумал выстроить на этой горе Дом Божий. Но Он не судил мне сделать это. Это сделаешь ты, Соломон. Я сделал всё, что мог, чтобы облегчить тебе это великое дело. Я заготовил меди и железа и много бревен, а также камень для строительства и много белого мрамора. Еще я договорился с царем тирским Хирамом, нашим другом и братом, и он обещал мне прислать мастеров каменотесов и строителей и ювелиров и резчиков по камню. Милость Господня да пребудет с тобой, мой милый сын. Близится наша разлука, Соломон. Но ты не печалься много от этого. Ты не увидишь больше моего лица, но я пребуду рядом с тобой твоим ангелом-хранителем, Соломон, милый мой сын!
"И избавь, Боже, Израиля от всех скорбей его!" (Пс 12, 24:22).
(…)К величайшему делу своей жизни – постройке Храма на горе Мориа – царь Соломон приступил уже на четвертый год своего царствования. Храм был построен за семь лет, в течение которых рабы, строители и каменщики, трудились неустанно. Здание, выстроенное из белого камня, было обшито изнутри кедровыми досками и обложено золотом.
Эти два царствования, Давида и Соломона, были поистине золотым веком Израиля. Переход к государственному устройству сопровождался наивысшим расцветом.
Жители Иуды и Израиля, перейдя от постоянных войн и скитаний к мирной жизни, ощутили себя на своей собственной земле, и тогда и родилось у них это особенное чувство к "земле хорошей, земле потоков воды, ключей и источников, истекающих из долин, земле пшеницы и ячменя и виноградных лоз, гранатов и олив, из которых делают масло…" (Втор 8:7,8).
Расширились размеры царства, оно простиралось от реки Евфрат до Египта. Иерусалим стал сердцем страны.
Подобный расцвет повторится разве через тысячу лет во времена правления в Иудее царя Ирода Великого. Это произойдет в эпоху владычества Рима над миром, потому что наступало время великих империй.
Глава 6. ВРЕМЯ ВЕЛИКИХ ИМПЕРИЙ
Вавилонский плен
При реках вавилонских там сидели мы и плакали,
Когда вспоминали о Сионе
(Пс 136)
Потом было так. Царь вавилонский Навуходоносор пришел в Иудею и подверг осаде Иерусалим и взял его. Он пленил правившего там царя Иехонию, его жену и мать и евнухов и всех сильных земли и увел в Вавилон. Он разорил сокровища Храма и дворца в Иерусалиме, изломал золотые сосуды царя Соломона. Он выселил из Иерусалима людей и войско, всего десять тысяч, и увел в Вавилон кузнецов и плотников, художников и строителей, не оставив никого, кроме бедного народа земли, чтобы работали в виноградниках и обрабатывали землю. В Иерусалиме в это время жил пророк Иеремия, и он предрекал городу и народу великие бедствия. "Ужас объял меня", – так говорил.
А потом Навуходоносор, "царь царей с конями и с колесницами, со всадниками и с войском и с многочисленным народом" снова пришел под стены Иерусалима.
Осада продолжалась два года. Вокруг города врагами был насыпан вал, подведены стенобитные машины. В городе начался голод. В одну бедственную ночь враги вошли в город через пролом в стене, и воины иудеев побежали по дороге между двумя стенами к воротам, что возле царского сада, и, выйдя из города, разбежались по равнине. Халдеи гнались за ними.
В побежденный город пришел начальник телохранителей царя вавилонского Навузардан и сжег Храм Соломона, дворец царя и все большие дома в Иерусалиме. Медные столбы и медное море изрубили на куски, и медь отправили в Вавилон.
И были выселены все иудеи, как раньше жители Израиля, из земли своей.
А пророк Иеремия пророчествовал теперь о будущем благе для страны, когда после семидесяти лет изгнания иудеи снова соберутся в этой земле, "ибо возвращу плен их", - так сказал ему в видении Господь.
"Я соберу их из всех стран, в которые изгнал их во гневе Моем…и возвращу плен Иуды и Израиля и устрою их, как в начале… Опять будет слышен голос радости и голос веселья" (Иер 32:37, 33:7,11).
И земля субботствовала семьдесят лет.
Возвращение в Сион
Все земли дал мне Господь и повелел
построить Ему дом в Иерусалиме.
(2-я Пар 36:23)
Эти слова принадлежат персидскому царю Киру. Он был великим завоевателем, границы империи Ахеменидов при нем продолжали расширяться. На востоке их владения простирались до реки Инд; на западе была завоевана Малая Азия с лидийским царством.
Евреям же после семидесяти лет вавилонского плена Кир разрешил вернуться на родную землю. Скорее всего, так считают, он преследовал цель еще больше ослабить Вавилон, заселив окраины дружественными Киру народами. Евреи, как никакой другой народ, помнят содеянное им добро. В Иерусалиме и сейчас есть улица, которая носит имя этого царя, это улица Кореш, ведущая к Старому городу.
И поднялись тогда главы колен Иуды и Беньямина и с ними священники и левиты. Исчисленное количество вернувшихся в Сион было сорок две тысячи триста шестьдесят человек, не считая рабов.
Праздник Кущей
А Иерусалим был пуст, храм сожжен, разрушены стены и ворота, и не было людей в уцелевших домах, только змеи и вороны обитали там. Это было унылое и страшное зрелище.
Поставили жертвенник на горе. Приносили жертвы Господу. По приказанию Кира евреям вернули храмовые золотые и серебряные сосуды. Были у них и кони и верблюды.
Положили основание Храму. Молились. Собрали, кто чем мог помочь, золото и серебро и священнические одежды. Строили Храм из камня. Платили серебром каменотесам и плотникам. Обратились и к тирянам, чтобы прислали кедров с Ливана в Яфу с дозволения Кира.
Взялись за восстановление стен и ворот вокруг города. Об этом рассказывается в описании путешествия в Иерусалим пророка Неемии. Он жил в Вавилоне и отпросился у царя посетить город, "где гробы отцов моих, чтоб я отстроил его" (Неем 2:5).
Рассказывается, как ночью он объезжал разрушенный город. Через ворота Долины и мимо Драконова источника проехал к воротам Навозным и дальше к источнику Селах против царского сада до ступеней спуска из города Давида и до гробницы Давидовой…
Неемия упоминает всех, кто и где по его призыву отстраивали стены, ворота и башни, – иерихонцы и жители Сенная, священники и левиты, начальники полуокругов, и серебряники, и торговцы. И Водяные ворота, Конские, Овечьи и Темничные…
Евреев, однако, не ждали на этой земле. Враги и недоброжелатели из соседних племен, среди них были аммонитяне и самаритяне и аравитяне, смеялись над иудеями, говоря, что "пойдет лисица и хвостом разрушит их каменную стену" (там же, 4:3).
Пытались и нападать на строящих. Тогда евреи разделились, половина из них строили, половина охраняли их с копьями и луками. И у каждого были под рукой меч и вода.
Стены были отстроены за пятьдесят два дня.
И была восстановлена святость субботы, и впервые по возвращении из вавилонского плена евреи отпраздновали в Иерусалиме дни Кущей. По указанию пророка они пошли на гору и набрали маслины садовой и дикой, ветви миртовые и пальмовые, чтобы сделать кущи по написанному. Устраивали из тех ветвей шалаши во дворах и на кровлях, и всё общество возвратившихся из плена жило в кущах.
Слеза печали
Эйн мазаль ле Израэль – Нет доли для Израиля
Строительство Дома Господа было закончено в третий день месяца адара, в шестой год царствования Дария. Он повторял строение Соломонова Храма, так же как последний воспроизводил созданную во время путешествия евреев по пустыне Скинию собрания Моисея. Но был этот новый Храм значительно скромнее, не так роскошен, беднее были украшения, не было ни двух медных столбов, ни медного моря. Некоторые старики, те, кто помнили прежний Храм, плакали горько. Другие радовались громогласно и славили Господа.
"И не мог народ распознать восклицаний радости от воплей плача народного" (Неем 3:13).
В Святая Святых, куда вход был разрешен только первосвященникам и только в Судный день, находился Ковчег Завета, но без скрижалей Моисея. Перед Храмом стояли две витые колонны, и по их спиралям видели, как стекала слеза печали, это был плач по Первому Храму.
Так будет до нового расцвета страны при царе Ироде Великом, который заново отстроит и роскошно украсит Дом Божий, он расширит территорию города и выстроит мощные башни, своей грандиозностью поражавшие современников.
И скажут так: "Кто не видел Иерусалима в полном величии его, тот не видал в жизни истинно великолепного города, и кто не видел Храма в полном его сооружении, тот не видал никогда замечательного по красоте здания" (Агада, "Эпоха Второго Храма").
Беспощадное и бесконечное время унесло в своих ледяных водах память о многих народах, исчезли аммонитяне и моавитяне и филистимляне, исчез с лица земли "совершенство красоты", великий город Тир вместе с Финикией и финикиянами. Но защитил Он от исчезновения и забвения этот беспокойный народ, который называют еще "народом Книги". Волшебные, отшлифованные временем, строки этой Книги вновь и вновь перечитывают поколения живущих на земле.
Оригинал: http://www.berkovich-zametki.com/2017/Zametki/Nomer2_3/Grinko1.php
