Твоё отражение
Жёлтые листы давнего письма
Я читаю вновь будто в первый раз.
И от слов твоих чувствую сама,
Как былое вмиг связывает нас.
Жаль, что ничего больше не вернуть,
В прошлом заплутал мой напрасный зов:
Он разлуки той ледяную муть
Пламенем любви озарить готов.
Да и нам уже не глядеть назад,
Скоро отзвенел наш с тобой апрель.
И напомнит мне сонный листопад,
Что за ним грядёт гулкая метель.
Тихий огонёк мой давно погас,
Ветер ждёт меня, воя на крыльце.
Но моя любовь связывает нас
Отраженьем лет на твоём лице.
Любила…
Столько нежности сложно душе превозмочь.
Но, так часто прося не любви, а венца,
Провожала она уходящие прочь
За остывший рассвет дорогие сердца.
Столько жалости сладкой погибло во мне
После жалких наветов глухого ума.
И для свежих страстей, что цветут по весне,
Неожиданно вновь наступала зима.
На признанья мои наложили табу:
Любят якобы молча, иначе – позор
Несмываемый той, кто закончит борьбу
Онемевших сердец до неведомых пор.
Угрызением страшным нелепый запрет
И душевной темницей сжимает виски.
И в неволе той мрачной заутренний свет
Вместо чувств обнажает останки тоски.
Круговая жизнь
Повседневного бренные мои круги
Точно силятся будущее моё украсть.
Говорю себе: беги за ними, беги,
Удержи, удержи над ними волевую власть.
Рассвет обещает сонмы прежних забот,
А на исходе дня тебя ждёт лишь твой дом.
И ты доволен, что очередной оборот
По кругу своему совершил, да с тяжким трудом.
Не напрасно известная гласит молва:
В этом мире ничто на месте не стоит.
Совершаются круги,
Давняя мудрость не нова.
Многие вещи древнее атлантид и пирамид.
Посему гляжу с благодарностью в небеса,
Когда приближается дня моего закат.
Одно неизменно:
Светом сменяется мрак,
Но выбирается нами судьбоносная полоса.
И я довольствуюсь моими кругами стократ…
Оторванность
Взвился листок. Видно, древа ему было мало,
Видно, ему неуютно опять.
Бедный, убогий,
Ведь после осеннего бала
Вскоре с метелями вчуже ему зимовать.
Может быть, лучше бы раньше нашёл он собрата:
Жалко он смотрится с осенью наедине.
Каждая доля непознанной тайной объята,
Хоть и, казалось бы, наша судьба в стороне.
Вот и сейчас от всего и от всех в стороне я,
Точно сорвавшийся лист, за деревьев пролив
Грусти слезу. И тогда ты листочку роднее,
Если и сам сиротлив.
Вот и теперь я нигде не предвижу покоя,
Ветер терзает, с холодных небес моросит.
Только душа без любви, теплоты и постоя
«Не оставайтесь одни!» в пустоте голосит.
Муки гордости
Если гордость – великий порок,
То, молве повинуясь людской,
Заблуждения горький исток
Иссушить я способна душой.
Но гордыне моей нет конца,
Между нами – незримая нить.
И её векового лица
Всё равно не смогла позабыть.
Пробуждённая даром любви,
Отвергала его всё верней,
Ведь измены с гордыней мои
Оставляли меня только с ней.
Вновь она обнимает меня.
Но, желая другого тепла,
Я сожгу её
в пламени чувства, храня
Ту любовь, что когда-то жила.
Поздно…
Вот и всё: с Салаватом-батыром
Не делить нам любовь на двоих.
И других наших воинов бравых
Ожидают любимые их.
Слишком поздно: лихого батыра
Далеко унесли скакуны.
И остался мне пламень угасший
И о прошлом холодные сны.
Не успела.
В краю недоступном
Ты теперь уже счастлив с другой.
Мне остался лишь ветер осенний,
Что напомнит о встрече с тобой…
Отчему дому
Мой дом родной, глядящий мне вослед,
Прощально машет створками ворот.
Весь постаревший после долгих лет,
Меня всегда он с нетерпеньем ждёт.
Оконных рам давно пожухлый цвет
Своей тоски не скроет обо мне,
Ведь никого с ним рядом больше нет
По чьей-то опрометчивой вине.
Он будет помнить каждый горький час
О прошлых днях, где с нами не грустил,
Где, вкусным угощая блюдом нас
Из бабушкиных рук, счастливым был.
Когда к нему я снова подойду
И с ностальгией в окна загляну,
То вновь припомню детства череду
И бабушки густую седину.
Надежда
Надежда как полёт,
Как ангел высших грёз,
Давно меня хранит,
Загадывая числа.
Когда бы не она, сквозь тьму душевных гроз
Не ведали бы мы луча земного смысла.
Мы вместе, породнясь, с надеждою моей
Смогли преодолеть немалые дороги.
Она меня вела над пропастями дней,
Открыла жизни суть и новые пороги.
Но сколько даже с ней по свету ни кружи,
Споткнёшься и не раз потерпишь неудачу.
Она твердила мне, что жизни виражи
Легко не разрешить, как ясную задачу.
Мы собирали вновь заветные мечты,
Рассыпанные там, где мы их растеряли,
Чтоб снова разглядеть мерцанье высоты
И дальше покорять неведомые дали.
Надежда – воздух мой
И ангел высших грёз.
Когда бы не её нежданность поворота,
Никто бы из людей в земное не привнёс
Загадочную блажь свободного полёта.
Актуальное, стихийное
Всё дозволено.
Кто на что горазд:
Украдёт ли, другого украсть ли заставит,
Оболжёт, оскорбит,
Ни за грош продаст.
Всемогущий Прохвост нами хамски правит.
Беспринципность – в почёте, туда же подлая лесть.
Ничтожный наш век,
Не сумею ему подчиниться!
Мы попрали закон, испоганили
Душу и честь.
Но должна же когда-то забрезжить граница…
Вижу нищую старуху
С протянутой рукой, –
Ей бы лучше замаливать
Жизнь свою у Святого.
Боже мой, неужели
Страшный мир людской
Довёл Тобою созданный мир до такого!
Если сможешь,
Ты хотя бы нас прости.
Я не верю, что всё лучшее в нас
Мы разрушим.
Верь и Ты, что нам ещё удастся вознести
Добро на высоту,
недоступную
грязным душам.
Скоротечность
Плавною речкой, прозрачной в края,
Нам неизвестные, жизнь протечёт.
Юные дни кровь лелеет моя
Наперечёт.
Лишь Бесконечность – мой главный сосуд –
Всё сохранит, хоть давно он начат.
Скоро от грусти смиренной спасут
Крики внучат.
Дважды в речушку свою не войти, –
С первой попытки держусь на плаву.
Волны проблем на текущем пути
Переживу.
Пусть не прибавится более сил –
Молоды будут желания всё ж.
Только невзгоды, что век подарил,
Легче несёшь.
Речкою тихою жизнь унесла
Долю мою, но не виден причал.
Нет ни маршрута, ни даже посла
В царство начал.
Перевод с башкирского В. Поповича
