Вот перед вами ещё один рассказ из моей прошлой жизни.
Как-то раз позвонил мне незнакомый человек, назвался писателем и сценаристом и рассказал, что для фильма, который сейчас снимается, ищут пианистку (именно пианистку, а не пианиста), которая должна записать для фильма прелюдию Рахманинова и Медленный вальс Дебюсси. Рахманинова соль-минорную прелюдию я, конечно, играла, а Вальс Дебюсси выучить не составляло для меня проблемы, так что мы договорились встретиться и все обсудить. Коротко он мне объяснил, что фильм этот о французской пианистке, приехавшей из Франции в Советский Союз за своим русским мужем. Кончилось это трагично, её отправили в Гулаг, в общем, теперь эту историю можно прочитать даже в Википедии. Имя пианистки — Вера Лотар-Шевченко. Тогда я ничего про такую пианистку не знала. Мое дело было маленькое – записать два произведения для фильма. Разумеется, я сразу согласилась.
До сих пор не знаю, как Женя Козловский (а именно он был сценаристом фильма) меня нашёл. Но я помню, что до меня была приглашена другая пианистка, и её исполнение группу не удовлетворило. Кстати, с Женей Козловским нас связывает дружба и по сей день. Женя — эдакий «мультиталент» — актер, писатель, сценарист, компьютерный эксперт. Помимо этого всего, у него есть музыкальное образование, и он обладает безупречным музыкальным вкусом. Как говорится, талантливый человек талантлив во всём.
Женя мне немного рассказал о фильме. Сказал, что будет сниматься Ира Муравьева и Петренко в эпизоде. А вот кто будет сниматься в главной роли, я не спросила, а Женя не сказал.
Прошло какое-то время, от киношников ни слуху, ни духу, и я как-то расслабилась.
Когда Женя позвонил опять, я уже почти забыла, о чем была речь. А Женя заговорил совсем не о записи. Они собирались снимать эпизод с прелюдией Рахманинова. Обдумывали: может быть, будут снимать мои руки, так как исполнительница главной роли на рояле совсем не играет. В общем, мы договорились, и я, очень возбужденная, отправилась на съёмку в какой-то заброшенный клуб, где эта сцена снималась. Слава Б–гу, в то время я принимала какие-то жуткие гормональные лекарства от страшной аллергии, выражавшейся незаживающими ранами на руках. Руки выглядели, как кровавое месиво и страшно чесались. А вот эти жуткие лекарства на время привели их в приличное состояние.
Приезжаю в клуб, там меня встречает Женя, знакомит с Валерой Ахадовым — режиссёром фильма, артистом Пашей Семенихиным и с остальной группой. Как обычно при съемках фильма, много народу, камеры там и здесь, провода, аппаратура, в общем, обычная киношная кутерьма. Осматриваю зал. Есть небольшая сцена, на ней стоит старенький никудышный рояльчик. Сразу пробую его и впадаю в ужас! Как же на нем играть? Но меня сразу успокаивают, говорят, рояль исключительно для съемок, он и должен так выглядеть, а записывать я буду на Мосфильме в нормальных условиях. Уф! Прямо камень с души свалился! Валера с Женей просят меня показать руки и начинают что-то между собой обсуждать. Просят меня поиграть, смотрят в камеру, снимают, опять что-то там обсуждают… «Не подходят твои руки! Слишком молодые, к сожалению…»
Ани Жирардо
Я пока ничего не понимаю. И тут… появляется исполнительница главной роли… я не верю своим глазам! Анни Жирардо собственной персоной! Все начинают прыгать вокруг неё и совершенно забывают обо мне, а я стою с открытым ртом в полном ступоре. В то время мой словарный запас по-французски ограничивался словами «амур, тужур, бонжур». Единственным подходящим был «бонжур», но я боялась не то, что открыть рот, но и вообще даже приблизиться к Звезде! Не помню, как все с ней общались, наверное, был какой-то переводчик или кто-то из группы говорил пару слов по-французски. В общем, через какое-то время про меня вспомнили и позвали на сцену, где велась подготовка к съемке. Там меня представили Анни Жирардо, которая сразу сказала, что не умеет даже прикасаться в клавишам… и мне надо её научить, как сидеть за роялем, где должны быть руки и как «правильно» качаться. Когда я увидела её руки, я поняла, почему мои для съемки не подошли. У нее были на редкость старые руки! В общем, я начала «урок». Я играла прелюдию по кусочкам и преподавала ей, собственно говоря, ритм. Надо отдать ей должное, Анни была очень способной ученицей! В этом можете сами убедиться, посмотрев фильм «Руфь». Она безупречно двигается в такт музыке и при этом её руки всегда находятся в правильном месте клавиатуры. Оператор, пока мы репетировали, что-то пытался придумать, как снимать Анни, чтобы и руки толком не видны были, а с другой стороны, чтобы создать иллюзию, что это именно она играет! По-моему, нашли отличное решение: оператор с камерой бегал вокруг рояля, создавалось впечатление, что её кружит и завораживает эта прелюдия, и она уносится вместе с музыкой в далекие времена, когда она в Сибири, в лагере, тренировала пальцы, стуча по дереву, на котором были нарисованы клавиши… Кстати сказать, тот стук по дереву в ритме Рахманинова, это тоже моя запись. Стучала я правда по крышке рояля, а не по доске, как в фильме… Ею, этой записью, почему-то больше всего восхищались киношники. «Какие же у тебя сильные пальцы!» И все пытались издать пальцами подобный звук, но увы! Это так же невозможно без усиленных тренировок, как невозможно для меня издать подобные звуки пальцами ног, когда я пытаюсь изобразить «пике». Вы когда-нибудь слышали, какой звук издают пальцами ног балерины? В общем, человека восхищает то, чего он не может.
Елена Кушнерова
Короче, сцену мы записали. Позже я записала на Мосфильме Дебюсси и Рахманинова. К слову сказать, обе вещи записаны без монтажа. Я сыграла оба произведения по 2 раза, и мне было сказано: «Записано!» Со мной был Женя Козловский, и, когда мы выходили из здания Мосфильма, мы встретили Иру Муравьеву, которую я бы никогда не узнала, настолько она просто и обыкновенно выглядела. Вот, что значит талант актрисы!
А потом была премьера, по-моему, в доме Кино, где мы все выходили на сцену, а после — большой банкет. Женя очень был доволен записью, потому что Рахманиновым заканчивается фильм, и, собственно, эта прелюдия и есть кульминация!
Через какое-то время фильм «Руфь» показывали по телевизору. Титры шли в конце. Сразу после этого раздался телефонный звонок. Звонил мой приятель — пианист:
«Слушай! Смотрю по телевизору фильм, слышу прелюдию Рахманинова и думаю, вот киношники — козлы! За роялем женщина, а запись дали мужскую!» (В те допотопные времена, когда ещё было прилично обсуждать различия между мужчиной и женщиной, пианистки частенько дискриминировались по половому принципу, поэтому слова моего приятеля можно было рассматривать как лучший комплимент).
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/2017-nomer6-kushnerova/
