1. У ЯЗЫКА ИДИШ НЕТ НИ МАМЫ, НИ ПАПЫ
Еврейский писатель Борис Сандлер вступил в должность главного редактора идишистского варианта наистарейшей в Америке еврейской газеты “Форвертс”, издающейся ныне на трех языках: идиш, английском и русском. Беседа с ним, прибывшим по приглашению редакции из Израиля, куда эмигрировал он в 1992 г., касалась, главным образом, проблем еврейства, языка идиш, настоящего и будущего еврейской культуры.
Родился Б. Сандлер в Бельцах, закончил Кишиневскую консерваторию, работал скрипачем в Молдавском симфоническом оркестре, окончил Высшие литературные курсы при Литинституте в Москве и с 1981 г. начал печататься в журнале “Советиш Геймланд”. Написал несколько киносценариев и издал в дальнейшем 4 книги прозы.
В Израиле работал в Еврейском университете в Иерусалиме, занимался еврейской библиографией, являлся заместителем председателя Союза писателей Израиля (идишистского отделения), издавал детский журнал “Стар и млад”.
А.Б. Что представляет собой ныне идишистское отделение Союза писателей Израиля, большинство членов которого - выходцы из бывшего СССР?
Б.С. Действительно, костяк писательской организации Израиля, пишущей на идиш, составляют выходцы из Литвы, Польши Украины, прибывшие в разные временные отрезки. Жизнь писателя, пишущего на идиш, даже в Израиле, была и есть не легкой. Главным образом из-за нездоровой атмосферы, созданной вокруг идиш на территории Израиля еще до создания еврейского государства. Причины разные: идеология, политика, формирующаяся культура на языке иврит. И это не смотря на то, что писатели-основатели современной ивритской литературы и создатели государства Израиль писали и говорили на идиш. Достаточно вспомнить двуязычных писателей Бялика, Кацнельсона, Фришмана, Берковича, многих других. Я уже не говорю о еврейской прессе, которая буквально преследовала еврейские газеты на идиш, которым чинили всевозможные препоны, включая лишение бумаги, типографских услуг, и.т.д.
Но, не смотря на это, был у языка идиш читатель и зритель. Было и огромное количество писателей. Они ушли. Но пришли новые, молодые люди, главным образом - из стран бывшего СССР.
Около 2-х лет тому назад Кнессет принял закон о признании идиш и ладино национальными языками. Было, фактически, подтверждено то, что приняли 90 лет тому назад на Черновицкой конференции. Это значит, что идиш и ладино, не претендуя быть государственными языками (в Израиле два государственных языка - иврит и арабский, на них говорит подавляющее большинство населения), являются национальными языками еврейского народа. И под различные программы оздоровления и развития этих языков должны выделяться средства из бюджета страны.
Что касается языка ладино - был выделен 1 млн. шекелей в год. Для языка идиш - ничего. В связи с этим еврейские организации Израиля, включая и международную организацию “За идиш и еврейскую культуру”, вынуждены были обратиться в Верховный суд Израиля, для того чтобы он вынес решение и принял меры для реализации принятого Кнессетом закона. Такая вот по отношению к идиш даже в еврейском государстве наблюдается дискриминация.
А.Б. Может быть читающих и пишущих на ладино сегодня в Израиле больше?
Б.С. Не сравнить культуру, созданную на ладино и огромный материк под названием “культура идиш”. Ладино, в основном, это фольклор и поэзии, которые не вошли во всеобщую сокровищницу еврейской культуры. Идиш - это расцвет еврейской культуры в 19-20 веках, это 100 лет неслыханного роста всех видов искусств на этом языке, это духовная жизнь еврейского народа в этот период. Во всяком случае - ашкеназийской его части.
А.Б. Что сегодня публикуется на идиш в Израиле, в каких издательствах, на чьи деньги?
Б.С. Подчеркиваю, государство Израиль не выделило на культурные программы идиш ни одного шекеля за все 50 лет существования. Все, что издается на идиш, либо на частные пожертвования, либо за счет авторов. Однако, долго ли можно питаться воздухом и иллюзиями. Идиш сегодня - как когда-то Менахем-Мендл, висит между небом и землей, “луфт менч”. У идиш сегодня нет ни мамы, ни папы.
А.Б. А как обстоит дело в Израиле с читателями на языке идиш, сколько их сегодня?
Б.С. Конечно, это не те десятки тысяч читателей, что были когда-то, но читатели есть. Надо четко представить, что скептицизм и пессимизм евреев старшего поколения по поводу невозможности оживления и развития культуры идиш после них, в корне неверен. Они привыкли видеть идиш в качестве повсеместного уличного языка общения, языка прессы, языка Варшавы, языка политических партий, языка трех миллионов, языка борьбы. Идиш ушел с трибун, ушел с улицы, но остался в университетах, в прессе, пусть и незначительной, в массе секулярных, культурологических клубов. Их множество во всех странах, где еще есть люди, говорящие на идиш. В Израиле существует около 20 клубов, своеобразных “Домов идишистской культуры”. И идиш еще теплится в тех семьях, где на нем говорят с детьми. Я имею в виду не религиозный сектор населения, где все происходит по специфическим законам, а светский.
Хочу подчеркнуть, как бы там ни было, Израиль - это страна-хранилище еврейства. В том числе - и идиш. Примерно в 50 светских израильских школах дети два раза в неделю имеют возможность изучать идиш, как второй, или третий язык общения. Изучение идиш проводится почти во всех университетах.
А.Б. А что, по-вашему, происходит в Америке с языком и культурой идиш?
Б.С. Как ни странно, в большинстве крупных университетов Америки существуют отделения, кафедры, или группы студентов, изучающих идиш. Везде, где есть желающие (а по университетскому Уставу необходимо не менее 5 студентов для этого), университеты обеспечивают возможность изучения языка, литературы и культуры идиш, создают соответствующие библиотеки, приглашают преподавателей, и.т.д. Другой вопрос, как глубоко изучают, но это другая тема.
Кроме того, практикуются и летние программы, например, при еврейском институте YIVO. Здесь же проводятся и различные исследования, связанные с культурой идиш.
А.Б. Кто сегодня - главные потребители культуры идиш в Америке, кто читает идишистские газеты, книги, кто и сколько читателей у вашей старейшей газеты на идиш?
Б.С. В Нью-Йорке на идиш выходит журнал “Идише культур”, “Цукумфт”, “Афм швел”, молодежное издание “Югнт руф”, “Алгемайнер журнал”, “Найе цайт”, Де идишер кэмпфер”, выходит около десяти различных периодических публикаций религиозной литературы на идиш и, естественно, газета “Форвертс”, которую читают во всем мире: в Австралии, странах Латинской Америки, Израиле, Канаде, почти во всех штатах Америки.
А.Б. Сколько подписчиков у вашей газеты?
Б.С. 7500 подписчиков и 2500 экземпляров продаем в розницу. Распространение еврейской прессы всегда было проблемой, даже 100 лет тому назад, когда еврейские газеты выходили, чуть ли не в каждом местечке. Кстати, идишистскому Форвертсу исполнилось 100 лет, англо и русскоязычные варианты газеты только недавно стали выходить. И для нас проблема распространения - самая насущная. Закрылись в последние годы многие пункты распространения газеты в Аргентине, Бразилии, на Кубе. Но какие-то читатели остались!
А.Б. Какова тенденция, эволюционный процесс в изменении числа читателей прессы и литературы на идиш?
Б.С. В данном случае - эволюция сопряжена с биологией, люди стареют и уходят, ибо наш основной читатель - люди старшего поколения. Но мы не должны терять не только читателя, который потенциально существует, кто принес язык, как мамэлошн, но и тех, кто приходит к нам впервые, выучив идиш в школах и на университетских кафедрах. Для этих людей - это интимный язык, язык внутреннего духовного обогащения, нового восприятия мира, в какой-то мере - язык национальной самоидентификации.
А.Б. В каком состоянии, по вашему, находится идиш и уровень развития еврейской культуры в странах бывшего СССР, что там реально происходит?
Б.С. Я бы хотел разделить этот вопрос на два. Что касается “еврейской культуры”: выходят газеты, книги, различные другие публикации о еврейской жизни, преимущественно на русском языке. Создается даже новый пласт еврейской литературы на русском языке.
Что касается языка и культуры идиш, практически ничего не происходит. Ибо большинство носителей идиш или “ушли”, или эмигрировали.
Имел место и такой прецедент: когда в конце 80-х годов открылись ворота СССР, когда было дозволено возрождать национальную культуру, в том числе и идиш, много вреда принесли с собой те посланники, допустим “Сохнута” и других организаций, которые, в основном, являлись “эвакуантами”. Их задачей было - вывозить евреев, а не заниматься вопросами культуры, тем более - ее возрождением. Поэтому повсеместно появлялись курсы языка иврит, а не идиш.
В то же время, абсолютное большинство евреев из бывшей Империи говорили на идиш. Не было характерным для русского, украинского, белорусского, бессарабского еврейства - говорить на иврите. Учились в ивритских гимназиях, но дома и на улице говорили исключительно на идиш. Поэтому, естественность продолжения вдруг открывшейся в конце 80-х годов ниточки по изучению идиш была тут же прервана. Да и сами обстоятельства принуждали к тому, чтобы учить иврит, а не идиш.
А.Б. Существует ли сегодня хоть какая-то пресса на идиш в странах бывшего СССР?
Б.С. В Киеве выходит ежемесячная газета на идиш. Выходит приложение к Черновицкой газете, которое редактирует известный писатель И.Бург. С огромным трудом, ибо никаких субсидий нет, выходит журнал “Де идише гас”, редактируемый Б. Могильнером. Он недавно звонил: подготовлены два номера, нет денег для издания. Скончались одни из последних классиков идишистской литературы Гордон и Бромберг.
А.Б. Как относятся к возрождению, или, точнее, оживлению, реанимации культуры на идиш нынешние лидеры еврейских организаций в странах бывшего СССР. Они часто появляются в Нью-Йорке, представляют еврейство своих стран на различных симпозиумах, конференциях, международных встречах с лидерами мощнейших международных еврейских организаций в Америке, Израиле, странах Европы? У них не болит сердце по идиш?
И вписывается ли культура идиш в новые политические веяния? Например, в России на законодательном уровне разрешена национально-культурная автономия, и еврейские лидеры уже вплотную занимаются этим? Некоторые еврейские организации, их лидеры, добиваются государственных субсидий на некоторые еврейские программы, говорят о “ренессансе еврейской жизни”. Как это отражается на оживлении культуры идиш?
Б.С. Никто не хочет этим заниматься. Новый еврейский истеблишмент, который очень хорошо устроился и чудесно живет, фактически переродился в “министерство по еврейским вопросам” и субсидируется различными иностранными еврейскими структурами, международными еврейскими организациями, которые “их танцуют”. Зачем думать об идиш, когда проще идти по проторенной дороге и делать то, чего хотят и ожидают хозяева, дающие деньги. А дающим деньги культура на идиш не нужна.
А.Б. Но те мощные международные еврейские организации, финансирующие новую еврейскую номенклатуру в странах бывшего СССР, собирают немалые деньги с евреев Америки, предки которых говорили и жили с языком идиш. Почему им это безразлично?
Б.С. Не надо никого идеализировать. Ибо делами мощных еврейских организаций управляет не “народ”, а простые чиновники, понятия не имеющие об идишистской культуре, литературе, о еврействе с точки зрения традиций. Многие из этих чиновников не знают не только идиш, но и иврит. Но они “делают жизнь” и заказывают “музыку”.
Конечно же, в России происходят различные вечера, празднования, соблюдение традиций, принятых у евреев. Но все это ширма, галочка о проделанной работе. На самом деле глубины то нет. Посмотрите, с самого начала в 1989-90 годах за оживление еврейской жизни взялись серьезные люди, ученые, писатели, интеллигенция, где они все? Их оттеснили, выжили шустрые. Обратите внимание, разъезжают по миру на еврейские деньги не ученые, не те, кто желает и умеет работать в еврейских архивах, принимать участие в научных конференциях с еврейской тематикой, а еврейский истеблишмент, в среде которого процветает коррупция и протекционизм, как в любом министерстве. Поговорите с чиновниками от нынешних еврейских организаций, разъезжающих по миру, они все знают, кроме еврейской литературы и культуры, и идишистской, и ивритской. Их это не интересует.
Вот недавно, например, умница Маша Рольник из С. Петербурга должна была приехать для выступления, но не смогла, не было денег на билет. А шустрые ребята приезжают по 3-5 раз в году на различные конгрессы, ибо они наверху, они плавают.
Я тоже был одним из основателей молдавского еврейского движения в конце 80-х, начале 90-х годов. Но тогда этим занимались люди на энтузиазме. Мы за это денег не получали. Тогда еще не было у нас Сохнута, а когда он появился, то обращался к нам за помощью, чтобы мы помогли разобраться в местной ситуации, помогли наладить контакты с местными организациями и представителями власти. Люди работали за идею. Затем эти люди уехали. А остался второй, даже “третий круг”, который обрел еврейскую власть. Теперь они не хотят уезжать, зачем, они получили все, о чем раньше и мечтать не могли. Ибо они понимают: в Израиле, в Америке им придется что-то делать. Но они уже ничего не умеют, кроме как “руководить еврейской жизнью”.
А.Б. Грустная картина. Какой же выход? Явление это повсеместное: идеалисты и романтики начинают, а им на смену приходят бездушные прагматики, готовые на любой компромисс ради собственного блага. Одни пытаются что-то реально возродить, изучить, издать, открыть, другие - примеряют складывающуюся политическую и социальную ситуацию к своим эполетам, свое национальное происхождение делают своей профессией. Этим больны не только новые лидеры еврейского “ренессанса” в странах бывшего СССР, но и местные американские лидеры разного уровня огромной массы еврейских организаций, собирающих деньги на все и вся. Какой-то замкнутый круг, куда податься “бедному еврею”?
Б.С. Такое положение характерно для любого революционного процесса. Сначала приходят идеалисты, затем прагматики, превращающие “революцию” в средство существования.
А.Б. Но в Америке никакой революции, слава Богу, нет.
Б.С. Но чиновник, он и в Африке чиновник. Чиновники от еврейства - не исключение. Но американскому еврейству легче, оно не должно просить денег ни у кого. Они самостоятельны. Более того, они влияют на политику в стране, на политику в отношении Израиля, на политику в отношении евреев в странах бывшего СССР. У них есть деньги, и они могут себе это позволить.
А.Б. Мы с вами уже говорили об этом, позиция большинства лидеров мощных еврейских организаций Америки заключалась в том, чтобы помочь евреям уехать из стран СССР в Израиль, а не начинать возрождение еврейской культуры на развалинах почти уничтоженной еврейской жизни. Их не интересовала еврейская история, они занимались живыми людьми. Они говорили им, приезжайте и начинайте новую жизнь, забудьте обо всем, что было в прошлом.
Кстати, на этой же позиции стоит и ортодоксальное еврейство, им тоже культура Шолом-Алейхема, Гольдфадена, Гордона, Маркиша, Гофштейна, Хайкиной, сотен других еврейских писателей абсолютно не интересна. Может быть не они, а мы с вами не правы. Может быть, говоря о реанимации языка и культуры идиш в странах бывшего СССР, или в Америке, мы больше донкихотствуем, нежели реалистичны в своих нмерениях. Может быть и впрямь “народу” все это и не нужно!
Б.С. Никто никого насильно не заставляет учить идиш. Да это и невозможно. Это - потребность человека. Кстати, я знаю много не евреев, которые изучили идиш и не могут уже оторваться от этого процесса. Я никого не собираюсь убеждать в том, что читая на идиш, вы становитесь больше евреем. Я никого не собираюсь убеждать, что если человек желает наполнить глубоким национальным содержанием свою жизнь, он должен прийти к идиш. Я к этому в свое время пришел. И я в этом неоднократно убеждался, работая со студентами, изучавшими идиш в разных странах. К этому приходят в сознательном возрасте и каждый индивидуально.
Кроме того, зачем избирать экстремальный вариант: или-или! Зачем? Если сегодня, так или иначе, среди всего еврейского населения планеты примерно 1 млн. человек говорят на идиш, разве этого мало? Пусть даже далеко не все из них читают и пишут на идиш. Но 1 млн. евреев хотели бы жить в этой культуре, быть с ней как-то связанными.
А.Б. Сегодня вы живете в Америке, являетесь главным редактором газеты “Форвертс”. С вами приехал младший сын, а старший - служит в Армии Израиля. Примерно такое же положение в каждой еврейской семье: часть родственников живет в Израиле, часть - в Америке, Австралии, даже - в Германии. Как и какими идеями можно связать интересы евреев, живущих в разных странах, и необходимо ли это для среднестатистического еврея?
Б.С. Сегодня среднестатистический еврей Израиля думает о том, как лучше прожить свою жизнь, вырастить детей, не хворать, и.т.д. Да, у меня в Израиле сын, мама, родственники, я сам там, не смотря на то, что живу здесь. Я уехал из Кишинева, Молдавии, где фактически прошла вся жизнь, но особых ностальгических чувств у меня не было. Что касается Иерусалима, где я прожил 6 лет, скучаю по нему, каждый день приезжал бы туда. И не потому, что мне там манна небесная с неба сыпалась. Что-то есть в том, что ты - еврей живешь в Израиле и постоянно чувствуешь тяжесть и ответственность за то, что там происходит. В Израиле от каждого гражданина зависит - будет или не будет существовать Израиль, как еврейское государство. Это чувство своего государства пришло ко мне только в Израиле.
Но у каждого человека наступает момент отдохновения, когда он задумывается не о политике и достатке, а о чем-то таинственно-еврейском, связывающем его с предками, еврейской историей и культурой, песнями и сказками, которые они слышали от бабушек. И тогда у многих возникает вопрос: кто мы в культурном смысле? И чего мы хотим, к чему стремимся, где наши истоки и что связывает нас с прошлым и будущим?
И обратите внимание, эти же процессы специфичны не только для русских евреев, они болезненны и для евреев из Эфиопии, из Йемена, из любой другой страны. И у них сходные проблемы. Русские евреи - не исключение. И дело не в изучении, или не изучении идишистской культуры. Вопрос гораздо шире: в самоуважении, самопознании, национальной самоидентификации. Если человек может отказаться от культуры своего народа, это значит, что она его никогда не интересовала, и он к ней никогда не принадлежал. Это относится к любой культуре, не только еврейской. От своей сути невозможно отказаться. Главное богатство евреев - это их история и культура, все, что было ими создано за тысячи лет.
А.Б. Что бы вы пожелали русскоязычным евреям Америки последних волн эмиграции, большинство из которых воспитаны на лучших образцах русской классики и идиш не знают? Они читают русскоязычную прессу, слушают русское радио и смотрят русское телевидение.
Б.С. Конечно же, я бы посоветовал для сохранения связи поколений, изучать идиш. Способствовать этому в своих детях и внуках. Сто лет тому назад наша газета на идиш выходила стотысячным тиражом. Тогда в Америке не было русскоязычных газет, ибо евреи говорили на идиш. Сегодня наше место в еврейской среде заняла русская пресса. Жизнь показала, что именно отказ от языка идиш был главным ударом по еврейскому самосознанию и самосохранению. Поколения американских евреев, прибывших 100 лет тому назад, ассимилировались. Они ушли от самих себя. Однако некоторые их внуки теперь начинают возвращаться, изучая идиш в американских университетах. Я верю в успех.
(газета «Русский базар», 1 августа 1998)
2. ХРАНИТЕЛИ ОГНЯ
(памяти Хаима Бейдера)
Хаим Бейдер - один из очень небольшого числа последних могикан-свидетелей и участников творческого расцвета идишистской культуры на территории бывшего СССР. Культуры, в силу исторических событий вобравшей в себя и сконцентрировавшей на одной территории львиную доля мирового еврейства в первой половине 20 столетия.
Х. Бейдер родился в 1920 г. в местечке Купель на Украине, окончил еврейскую школу, Одесский пединститут, и когда ему исполнилось 13 лет, Харьковская еврейская газета опубликовала его первые стихи.
Х. Бейдер встречался и был дружен со многими классиками еврейской культуры, принимал непосредственное участие в их творческой судьбе, много лет по крупицам собирал исторические материалы, рукописи, документы, воспоминания - все, что было связано с распространением и развитием культуры на языке идиш. Работая много лет редактором журнала “Советиш геймланд” он аккумулировал усилия многих десятков еврейских писателей на страницах журнала в пору, когда никакие иные публикации на языке идиш не могли иметь место.
Сегодня, когда идиш с площадей и улиц переместился в тишину университетских городков, библиотек, в дома, где до сего дня разговаривают на мамэлошн, откровенная беседа с одним из “хранителей огня” еврейской жизни небезынтересна многим из нас, выходцев из тех же местечек, из которых вышли Шолом-Алейхем, Шагал, Сутин, Маркиш, Гофштейн, Бергельсон, Квитко, Михоэлс, Зускин, сотни других талантливейших представителей еврейской и мировой культуры.
А.Б. Расскажите, пожалуйста, как вы вошли в идишистскую литературу, и что она представляла собой в довоенный период на территории бывшего СССР?
Х.Б. Идишистская культура в довоенный период была мощнейшим источником вдохновения для многих тысяч талантливых писателей, художников, актеров, музыкантов, ученых. На идиш не только говорили дома, в школах, институтах, на идиш думали, чувствовали, воспринимали окружающий мир.
Я имел счастье изучить историю развития культуры идиш на территории бывшего СССР, начиная с послереволюционных лет. Центрами развития еврейской культуры были Киев, Минск, Одесса, Москва, Черновцы, многие другие города. Здесь жили и работали классики еврейской культуры. Я в свое время составил список широко известных деятелей еврейской культуры, выпустивших книги на идиш, творивших в этот период в этих городах. В Киеве - 88 писателей, в Минске - 56, в Москве - 188, и еще более 100 писателей, работавших в других городах Союза. Причем, география их расселения самая обширная: Ленинград, Витебск, Вильнюс, Ташкент, Баку, Биробиджан, и.т.д.
А.Б. Можно ли условно назвать писателей, список которых вы составили, членами Союза писателей, пишущими на идиш?
Х.Б. Безусловно, эти люди жили своим литературным трудом. Это была их работа. В Киеве, например, это Аронский, Бловштейн, Береговский, Бухбиндер, Гольденберг, Бергельсон, Гофштейн, Квитко… Киев в моем списке стоял на первом месте, но со временем Москва “проглотила” многих из писателей, жизнь есть жизнь. В Москве, уже в тридцатые, сороковые годы, были самые лучшие условия для публикации произведений. В 20-годы в Киеве работало крупнейшее издательство: “Нацмениздат”. Были еврейские издательства и в Минске, Одессе, многих других городах. В Киеве работал знаменитый Институт еврейской культуры при Академии наук. Было много еврейских театров, которые ставили еврейские пьесы. Но после 1936 года все еврейское стало изгоняться из жизни и культуры, а носителей его стали арестовывать и уничтожать. Закрыли еврейский институт, а спустя 5 лет - та же участь постигла и Кабинет еврейской культуры.
А.Б. О чем писали классики еврейской культуры в эти годы, какими идеями жили, что возбуждало их творческий порыв, что было темой их произведений?
Х.Б. Они писали о том, о чем все советские писатели писали в то время, еврейские - не были исключением. Например, когда Шолохов написал свой знаменитый роман “Поднятая целина”, оказалось, что в еврейской литературе был свой “Шолохов”: это Ноте Лурье, который жил в Одессе. Он написал роман “Степь зовет”, посвященный коллективизации и переведенный на многие языки мира. Эта тема тогда была актуальной.
Взгляните на творчество Переца Маркиша, это огромный материк, а начинал он в Киеве в 1919 г. первым сборником “Пороги”. Когда он возвратился в 1926 г. из Польши, опубликовал ставшую сразу же знаменитой поэму “Братья”, посвященную гражданской войне. Свой первый роман “После всего”, посвященный жизни еврейской интеллигенции накануне революции, издал в Киеве и Д. Бергельсон, и.т.д. Эти же темы явно прослеживаются в творчестве выдающихся русскоязычных писателей этой же поры: Катаева, Эренбурга, Маяковского, Горького, Светлова, Блока, Бабеля, Симонова, Фадеева, мн. других.
А.Б. Скажите, из всего того, что написали 500 профессиональных идишистских писателей в период советской власти, не считая, скажем, 5-10 классиков, было бы хоть что-нибудь из изданного ими в 30-е годы актуально для сегодняшнего читателя, купил ли он эти книги сегодня, если бы они были переизданы?
Х.Б. На этот вопрос ответить сложно и просто. Например, поэзии для детей Л. Квитко! Это - еврейский С. Маршак. Но Л. Квитко опубликовал свои произведения задолго до публикаций С. Маршака. Все еврейские дети знали его стихи и сказки. Но, в то же время, он вынужден был написать его знаменитое “Письмо Ворошилову”. Это - дань времени. Но почти все написанное им касается общечеловеческих чувств, не подвластных сиюминутным веяниям. Его творчество может быть использовано в любой стране, на любом языке, ибо это - Поэзия.
То же можно сказать и о десятках других талантливейших писателей и поэтов, писавших на идиш. Больно понимать, что их творчество не знакомо нынешнему поколению людей. Наши современники, в том числе и евреи, не только не знакомы с творчеством таких авторов, как Квитко, Бергельсон, Маркиш, Гофштейн, Дер Нистер, но никогда не слышали их имен. И всех это устраивает, вот в чем трагедия! Уходит целая еврейская эпоха, потрясшая мир высочайшими образцами литературного, актерского, художественного, философского творчества. И никого это не интересует, почти ни у кого не болит сердце.
А.Б. Русским евреям было не до того, почти все боролись за выживание. Но в более благополучных для евреев странах: Америке, Аргентине, Австралии тоже никто не понимает, свидетелями какой потери мы все являемся? И, кроме того, почему молчит русская, украинская, белорусская, прибалтийская, польская интеллигенция, рядом, в содружестве с которой евреи жили и творили столько сотен лет?
Х.Б. Около 7 лет тому назад одно мощное русское издательство обратилось к “Советиш Геймланд” с идеей издания серии книг еврейских писателей и попросили подготовить перечень авторов и произведений. Мы, естественно, с удовольствием выполнили этот заказ. Но началась неразбериха, издательство лишилось финансовой поддержки, идея умерла.
В Аргентине еврейская община выпустила собрание сочинений идишистских писателей, не только советского периода. Вышли в свет 200 томом, огромное богатство. Но они мало кому доступны.
Почему молчит интеллигенция? У них свои проблемы. Им не до нас.
А.Б. А почему, на ваш взгляд, богатая еврейская община Америки не заинтересована в популяризации культуры и литературы на языке идиш? Вы мне показали четыре, на мой взгляд, уникальнейших рукописи-альбомы с фотографиями и документами, подготовленные вами за многие годы. Это и краткие жизненные и творческие биографии всех писателей, писавших на идиш в советское время, 870 имен! И биографии тех из них, кто погиб на войне, в Гулаге, пропал без вести, умер в непризнании и нищете.
Это и поразительная книга еврейского народного фольклора, уникальные тетради с записями фольклора еврееев-кантонистов из еврейского местечка “Баргузин” под Иркутском, где они поселились после 25 лет службы в царской армии. Они записаны скрупулезным, каллиграфическим почерком, так уже никто сегодня не умеет писать. Это еврейский фольклор, привезенный в Сибирь из Европы и сохраненный этими людьми. Только история этих тетрадей, попавших к вам уже от сына одного из собирателей, своеобразная “Сага о Форсайтах” еврейской жизни.
Не хочется верить, что сегодня никто не издает еврейское наследие только потому, что почти нет читателей на идиш? Как это увязать, когда, с одной стороны, колоссальный айсберг на 9/10 под водой, с другой - никто не желает поднять этот ”Эверест”, ибо нет читателей, а значит - не будет и покупателей. Вы видите выход?
Х.Б. На идиш сегодня действительно читает мало людей. Но если, садясь за письменный стол, думать о том, когда и кем будет опубликован твой труд и кто его прочтет, ничего путного не напишешь. Я показывал эти книги очень влиятельному лицу в еврейской общине Нью-Йорка. Он хватался за голову, как вы сейчас, говорил: это необходимо немедленно издать. Но нет денег. Особенно его, как и вас, поразили подлинные тетради с сочным, полузабытым юмором, анекдотами, поговорками, присказками, иносказаниями, глубочайшим еврейским фольклором, много лет записываемым неким Гуревичем и раввином Бейлиным в далеком местечке Баргузин.
А.Б. Что же делать?
Х.Б. Еврейская литература, начиная с первых ее шагов, жила надеждой. Первые классики еврейской литературы начинали писать, когда еще не было ее издателей. Издатели появились уже во времена Шолом-Алейхема. Я уверен, все, кто писали на идиш, творя еврейскую литературу, проявляли героизм. Например, 10 тетрадей Гуревича. Его родители были сосланы из Витебска в Сибирь за революционную деятельность, а он писал ежедневно, общаясь со старыми солдатами-евреями, которые говорили на идиш, сохраняя диалект и своеобразие языка тех районов Европы, откуда они были призваны в армию. Теперь этим тетрадям нет цены.
Другой пример, жил-был в Бердичеве такой еврей - Йуде Лифшиц. Еще в середине прошлого столетия он решил подготовить и издать лексический идиш-русский и русско-идишистский словарь. И ходил каждый день на базар и слушал, как говорят евреи, записывая каждое незнакомое слово. На него смотрели, как на ненормального. Но он не обращал внимания. И сейчас, когда мы говорим о лексикографии языка идиш, вспоминают Лифшица, как величайшего филолога. Без его трудов невозможно обойтись любому исследователю идиш до сего дня. Когда уже значительно позднее группа ученых во главе с членом-корреспондентом АН СССР Спиваком создавали русско-идиш словарь, они каждый раз обращались к словарю Лифшица, с ним сверяясь.
Так что тот, кто сегодня работает в области идишистской культуры, может быть уверен: его труд не пропадет.
А.Б. А кто профессионально работает сегодня в идишистской литературе кроме нескольких десятков писателей в Израиле, да группы энтузиастов, издающих с десяток еврейских газет и журналов в Америке, Англии, Аргентине, Австралии? Что сегодня происходит в еврейском идишистском мире?
Х.Б. Я совсем недавно был в Москве. И мне очень больно осознавать, что выходящий там журнал “Де идише гас”, живет только на подачках, от случая к случаю. И некому там сейчас писать для этого журнала. Мы в свое время подготовили многих молодых писателей на идиш, но они уехали, в основном, в Израиль. И там создали идишистское отделение при Союзе писателей.
А.Б. Почему в Израиле нельзя издать хотя бы часть из того, что вы показывали?
Х.Б. Никто не дает денег. Деньги - решают все! Такие вот пироги.
А.Б. А что представляет собой идишистская община в Америке?
Х.Б. Она своеобразная. На ее плечах с десяток идишистских газет и журналов. И люди, которые их “тянут”, заслуживают всяческого уважения. Но они живут очень замкнутой жизнью. Я, к сожалению, не вижу никакой живой литературной жизни в их среде. В то же время, возможности у них есть. Думаю, главная причина - в отсутствии в их среде молодежи, а потому и нет интенсивной еврейской культурной жизни.
А.Б. Как они относятся к идишистской культуре русского, советского периода?
Х.Б. К сожалению, далеко не все местные деятели еврейской культуры относятся с пиететом к культуре идиш советского периода. Не понимают, не хотят понимать, увы!
А.Б. В каких странах, где вы видите сегодня возможность сохранения, поддержания культуры на идиш, можно ли как-то прогнозировать?
Х.Б. Говорить о странах бывшего СССР не приходиться, ничего там не делается в этом направлении. В Америке - также очень сомнительная перспектива. Потенциальные возможности - лишь в Израиле. Ибо большинство воспитанных вокруг “Советиш Геймланд” еврейских писателей сейчас там. Они не дадут погибнуть идиш. Кроме того, более чем в 50 школах существуют классы по изучению идиш. Возврата же к уровню еврейской культуры первой половины 20-го столетия никогда не будет. Жизнь - есть жизнь, ничего не поделаешь!
А.Б. Вы были много лет редактором единственного в СССР еврейского журнала “Советиш Геймланд”. Отношение к журналу у разных людей было разным. Не буду повторять ни хулу, ни хвалу. Как вы оцениваете деятельность журнала?
Х.Б. Журнал сыграл огромную роль в развитии еврейской культуры, ибо он писал не только о литературе, но и о науке, музыке, различных событиях еврейской жизни. Сам этот факт цементировал еврейскую жизнь в стране, кто бы, что не говорил. Говорить всегда легче, чем конкретно действовать. При тех условиях, в которых мы находились, журнал прилагал героические усилия. Многие критики считают, что идеология журнала была не та. Сегодня критики очень смелы. Но спросить у них, какой могла быть идеология легального союзного журнала во времена советской власти?
Могу утверждать, ни одно заметное литературное, музыкальное или театральное еврейское имя, заявившее о себе в годы существования журнала, не прошло мимо его страниц. Мы давали читателям возможность вспомнить имена погибших, расстрелянных и забытых выдающихся евреев. Разве одно это - не достижение? Если полистать около 400 номеров журнала, создается впечатление, будто листаешь энциклопедию еврейской жизни в СССР тех лет.
Кроме того, журнал воспитал плеяду молодых авторов, пишущих на идиш. И это в то время, когда не было в стране ни одной школы, ни единого института, где бы готовили кадры для развития еврейской культуры. Журнал, наконец, не давал забыть о том, что есть такая литература и культура. Разве этого мало!
А.Б. История, если не в виде фарса, не повторяется. Что будет, когда последние из могикан идишистской культуры уйдут с “поля боя”?
Х.Б. Не знаю. Мне больно и страшно об этом думать. Но надо верить!
(газета «Русский базар», 8 августа 1998)
3. ВИННИЦКАЯ ИЕРУСАЛИМКА
(памяти бытописателя Иерусалимки, художника Михаила Лошака)
Перед войной 1939-45 годов по всей Европе еще были почти нетронуты реликвии старого еврейского быта - здания синагог и еврейских молельных домов, школ, институтов, общественных зданий, многие из которых были “экспроприированы экспроприаторами” - такое “научное” словосочетание было придумано для обычного грабежа. Но особенный колорит сохранялся в тех местах, где веками жили евреи. В каждом большом городе, например - на Украине, некогда - эпицентре еврейской жизни в Европе, еще сохранялись, обычно на окраине, районы, где жила еврейская голь: ремесленники, жестянщики, портные, скорняки, рабочий люд.
Эти районы дышали еврейскими традициями, неповторимым фольклором, языковым юмором, “смехом сквозь слезы”, который стал органической силой и двигателем творчества Шолом-Алейхема, многих других классиков еврейской и мировой литературы, большинство из которых “сгорели” в топке войны, в Гулаге, в сталинских этнических чистках.
Во время войны многое из еврейского прошлого было разрушено гитлеровцами, а что они не успели уничтожить, постаралась довершить советская власть, строя не местах старинных еврейских кладбищ стадионы и парки, укладывая в фундамент новых телецентров, правительственных зданий и дорог надгробные плиты с еврейских кладбищ, снося остатки еврейского архитектурного быта с лица современных городов и поселков, строя на месте массовых расстрелов евреев не памятники, а дискотеки и пивнушки.
Не была исключением и еще патриархальная до войны Винница, славящаяся уникальным еврейским районом, расположенным на густо изрытом оврагами крутом берегу реки Южный Буг, где компактно жила еврейская беднота. Район этот с незапамятных времен назывался в народе “Иерусалимкой”. Здесь еще хранились уникальные средневековые патриархальные черты еврейских местечек черты оседлости: горбатые и кривые до умопомрачения улочки, островерхие черепичные крыши рядом с крышами соломенными, цветное стекло в окнах синагог рядом с бесконечно скрипучими и узкими деревянными лесенками и балкончиками, оплетающими дома.
В Винницкой Иерусалимке было 4 синагоги, иешива, музыкальная школа, кошерные магазины и рестораны. А всеми внутриеврейскими делами занималась выборная Община. Евреи жили здесь, словно в общей коммунальной квартире: каждый всё знал обо всех, и все всё знали о каждом. В архитектурном смысле Винницкая Иерусалимка носила на себе приметы разных архитектурных эпох и стран: Испании, Германии, Франции, Польши. По этим приметам можно было не только проследить пути многовековых еврейских гонений, но и осмыслить те новые архитектурные элементы, которые вносили еврейские зодчие, переплавляя принесенный Европейский опыт с местными традициями на Украине. Все это породило уникальный архитектурный стиль построек в Винницкой Иерусалимке, как, впрочем, и во многих других районах и городах, где компактно жили евреи.
В первые годы советской власти на территории Украины проживало 48,5 млн. человек. Из них - украинцев - 67,7%, русских - 11,1%, евреев 8,8%, поляков - 4,8%, белорусов - 2,1%, немцев - 1,9%. В период с 1920 до 1928 г.г. в СССР наблюдался расцвет всех национальных культур, так в 1928 г. по статистике в Украине работало школ: 592 немецких, 480 - еврейских, 351 - польских. Их уничтожение началось в 30-е годы.
В период с 1925 по 1929 г.г. Винницкая Иерусалимка была избрана местом киносъемок для экранизации произведений Шолом-Алейхема. Сюда на съемки приезжали, признанные классиками, режиссер А. Грановский, актер С. Михоэлс, кинооператор Н. Тиссе, художники Н. Альтман, Р. Фальк, М. Уманский.
Их привела в Винницкую Иерусалимку ее готика и деревянные покосившиеся заборы, засаленные лапсердаки многих ее обитателей рядом с модными котелками на голове. Серебряные брелки и сверкающие цепочки рядом с нищетой. Портняжные, сапожные и швейные лавки рядом с заезжими дворами и магазинчиками, где можно было купить “Чай высшего качества фабриканта Г. Высоцкого, поставщика Двора его Величества” и съесть тут же “Гусиные шкварки Хаима Пипека-Гимзельберга”.
Но все это стало возможным увидеть и проследить сегодня благодаря тому, что в те годы, когда снимался фильм “Еврейское счастье”, в Винницкой Иерусалимке “вечно крутился под ногами” у С. Михоэлса семилетний сын художника и будущий художник, увековечивший Винницкую Иерусалимку навеки, Мэхэлэ Лошак.
Шолом-Алейхем умер в 1916 г., ему было 57 лет. В этом же году С. Михоэлс учился в Петрограде на юридическом факультете университета и еще не занимался театром. М. Лошак родился в 1918 г., когда С. Михоэлс ушел с выпускного курса юрфака, перешел в организованную А. Грановским Еврейскую школу сценического искусства, где сразу же стал исполнять ответственные роли. А в 58 лет великий “Тевье” - С. Михоэлс был убит.
Присутствуя при съемках еврейских фильмов в Винницкой Иерусалимке, маленький М. Лошак еще не осознавал, что этот район займет в его жизни доминирующее, определяющее место, обозначит его творческую и личностную судьбу навсегда. Он понял это значительно позднее, когда поступил в 1935 г. в Одесское художественное училище и каждое лето все дни рисовал людей и улочки Винницкой Иерусалимки. В тот год Винницкая газета “Молодой Большевик” писала в обзоре “На выставке юных художников”: “ Особо следует остановиться на творчестве Миши Лошака (2-я Винницкая школа). Чувствуется твердая рука с определенным опытом”.
Рисовал и перерисовывал по памяти Винницкую Иерусалимку М. Лошак всю свою жизнь, ибо более 500 его рисунков, выполненных до войны, пропали во время оккупации Украины гитлеровцами, уничтожившими еврейский район Винницы в буквальном смысле слова: они срыли ее горбы, улицы для обустройства переправы через реку Буг, а дома сожгли.
Теперь нет больше Винницкой Иерусалимки. Сохранилась она лишь в рисунках М.Лошака, который до сих пор упорно продолжает ее рисовать, чаще всего - “в стол”. Ибо никому, кроме евреев, да небольшого числа интеллектуалов, не нужна эта память.
Нарисовал М. Лошак и серию рисунков “Мои встречи с Михоэлсом”, передающих характер выдающегося актера и режиссера еще в те времена, когда ему не нужно было гримироваться, когда за ним еще не охотились художники, фотографы и чекисты. Это было время, когда быть евреем - еще не было опасно.
В период с 1925-29 г.г. в Винницкой Иерусалимке были экранизированы четыре фильма: “Еврейское счастье”, “Кровавый потоп”, “Блуждающие звезды” и “Страницы прошлого”, где в массовых съемках участвовало все население района, его не надо было гримировать и специально готовить. М. Лошак своими рисунками описывает этих людей, их внешний вид, быт, философию жизни, их имена, особенности быта этой еврейской “Атлантиды”, ушедшей в историческое небытие, но сохраненное в памяти людей.
М. Лошак вспоминает надписи и объявления на идиш, которые были в Винницкой Иерусалимке: “Срулик дер Васерфидер” (Срулик - водовоз), “Дудик дер Лангер” (Дудик - длинный), “Переле Цицька” (в переводе, думаю, не нуждается), Мойше дер Шнайдер (портной), Нисель дер Лигнер (лгун), и.т.д. Как не вспомнить героев Шолом-Алейхема, например, в рассказе “Мечтатели”: “Абрам Большой, Лейб Короткий, Хаим Черный, Берл Рыжий, Мендель Философ, Файтель Скряга, Янкель Синий Нос, Хая Сумасшедшая, Мотя Врун”, и.т.д. В прежние времена евреи хорошо знали, какие имена давать своим соплеменникам.
М. Лошак вспоминает и надписи и объявления на идиш на улицах Винницкой Иерусалимки, которые приводили в восторг самого С. Михоэлса: “Ставим банки, пиявки, пускаем кровь, а также играем на свадьбах”; “Пупчики, печеночки и гусиные шкварки”; “Артель по ремонту примусов - “Примусова Праця”; “Всем гражданам накручиваем головки” (имелась в виду смена горелок-головок у примусов); “Еврейская кухня с ночлегом”; “Кошерная еда Срулик Довбинштейн”; “Артель Красный мотузник”, и.т.д.
На одном из своих рисунков - “Хедер” М. Лошак нарисовал увлеченного учителя Дувида Барера как бы в сиянии, падающем с небес на фоне беспечных учеников в классе, за окном которого горбится уходящая к небу улочка Винницкой Иерусалимки. И ниже приписал: “До революции Д. Барер, знаток Торы и Талмуда, преподавал в Хедере. В годы НЭПа он работал продавцом в скобяной лавке. А когда вслед за хедерами ликвидировали частную торговлю, он стал разносчиком телеграмм”.
Глядя на рисунок “Э, реб Рабинович, вы не правы” так и хочется вмешаться в разговор, сказать, что не правы, господа, вы оба. Что самое главное не в том, что... Но сперва давайте отойдем от дома этой дурковатой Хаи, она снова готовит гифилте фиш из несвежей рыбы, как вы можете стоять под ее окнами? Да и, кроме того, посмотрите, ей некогда починить свою лестницу, еще, не дай Бог, упадет на ваши умные головы...
В дальнейшем М. Лошаку посчастливилось несколько раз встречаться с С.Михоэлсом и рисовать его: в 1933 и 1938 годах, когда ГОСЕТ приезжал в Винницу со спектаклями “Король Лир”, “200000” и “Гершеле Острополер”; летом 1943 г., когда в войсковую часть, где служил М. Лошак, приехала бригада актеров ГОСЕТа с шефским концертом, и в 1947 г. в Москве на спектакле “Фрейлехс”.
Рисунки, выполненные М. Лошаком за более чем 60 лет творческой работы, часто преследовал злой рок: многие пропали во время войны, часть не возвратили те, кто брал на хранение, когда семья М. Лошака эвакуировалась. Однажды в мастерской художника в Виннице после мощных дождей обвалилась крыша, и большая часть коллекции пришла в негодность. Во времена “Борьбы с космополитами” пропала из мастерской большая часть рисунков и только в 1982 г. к М. Лошаку пришла пожилая женщина, сказала, что случайно нашла на чердаке большой сверток бумаги, завернутый в пергамент. Там оказались пропавшие рисунки М. Лошака. Женщина, принесшая рисунки, просила не называть имени мужа, взявшего рисунки без спроса только для того, чтобы их спасти. Он думал, что М. Лошака арестуют, а рисунки уничтожат. Но вскоре сам умер, а она забыла о рисунках и только спустя много лет нашла их на чердаке.
Но возвращенные рисунки были в таком состоянии, что требовали полной реставрации. И снова М. Лошак начинал все сначала.
После 1991 г. на Украине было организовано несколько выставок его рисунков. Те, посетители, кто помнил обитателей Иерусалимки, благодарили художника и плакали, плакали и благодарили. В интервью, которые давал в этот период М. Лошак, он с грустью рассказывал о том, как вплоть до конца 80-х годов его увлечение Иерусалимкой власть имущие иначе как “романтикой хлама” не называли. Рассказывал о многих подробностях творческого и человеческого унижения, которому подвергали его за увлеченность памятью Винницкой Иерусалимки.
Было и такое. «Зимой 1952 г. в Дом политпросвещения Винницкого горкома партии зав. лекторской группой горкома Добровольский (никогда его не забуду) стал собирать людей разных специальностей. На собрании медиков сказал: вот вы - врачи, такие-сякие, сидите тут и сочувствуете врагам народа, врачам-убийцам. А Маруся Богуславка (Тимощук) не побоялась...
На другой день собрал технарей, и снова: “а Маруся Богуславка не побоялась”. Затем собрали художников. И снова “Маруся Богуславка…”. И еще сказал, что среди нас сидит человек, который рисует врагов народа... Я уже не ночевал дома”.
Сегодня М. Лошак живет в Нью-Йорке. Ему 80 лет, но он по-прежнему рисует Иерусалимку.
Сегодня ходить по улочкам Иерусалимки, изображенным на рисунках М. Лошака, можно только молча, склоня голову, погрузившись в глубокие раздумья. Можно тихонько подойти к их обитателям, вставить слово, рассказать о своем житье-бытье, дать совет, высказать свою точку зрения. Почему бы нет! Мы все - евреи.
Но, главное, услышать, о чем они говорят, понять их боль и страдания, их юмор и иронию, разделить их смех и слезы, зайти в их лавки, магазинчики, синагоги, школы, заезжие дворы. И мысленно отправиться вместе с ними в дальнюю дорогу, по которой они шли сотни лет к своей мечте - феерической, таинственной и далекой, словно Золотое руно.
Ушедшая навсегда Винницкая Иерусалимка, как и десятки тысяч других “Иерусалимок”, были заселены, преимущественно, мечтателями, людьми воздуха и людьми солнца. И если всмотреться в небо, в пространство, в тихо текущую в реке воду, можно увидеть в солнечных бликах, щемящих глаза, их лица, их блеск и нищету, их великую мечту о всеобщем Счастье на земле.
(газета «Новое русское слово», 1998, «В новом свете», 23 июля 1999).
4. ЕВРЕЙСКИЙ ПИСАТЕЛЬ – АБРАМ КАГАН
(К 100-летию со дня рождения и 35-летию со дня смерти).
«Я родился в Бердичеве, маленьком захолустном городке, центре еврейской резервации царской России. Скученность, грязь, нищета... Сочинять стихи начал в школе, шла гражданская война. Я воспевал мужество революционеров. В 1923 году в Киеве вышла в свет моя первая книга стихов. Так началась моя литературная деятельность. Теперь я отдаю предпочтение прозе. Судя по откликам читателей, был удачным мой роман «Шолом-Алейхем»...
Еще бы я назвал роман «Преступление и совесть» - одна из последних моих работ. В ней рассказывается о процессе Бейлиса в Киеве в 1913 г. Мои герои – люди еврейских местечек... В работе мне очень помогает моя жена: она и секретарь, и первый читатель, и первый критик. Она же – переводит мои работы на русский язык... Сын погиб во время войны в Севастополе. Дочь – театровед, живет в Москве».
Это цитата из интервью А.Кагана московскому радио (отделу вещания на США) 2 августа 1965 г. Вел передачу А.Хавкин. Называлась передача «Еврейский писатель Абрам Каган».
Так уж случилось, что один из плеяды классиков еврейской идишистской культуры, плеяды, давшей мировой литературе имена Д.Гофштейна, П.Маркиша, Д.Бергельсона, Л.Квитко, И.Фефера, десятков других выдающихся писателей, родился на пороге 20-го века 9 января 1901 г. в еврейском местечке Бердичеве, а умер – 17 декабря 1965 г. в стольном Киеве. Ему было 65 лет.
А.Каган родился в хасидской семье, учился в хедере, окончил еврейскую школу, затем (когда ему исполнилось 19 лет) – коммерческое училище. С 1920 по 1925 годы преподавал в еврейских школах Бердичева, затем – Харькова. Некоторое время работал в небольшом передвижном еврейском театре (таких тогда было великое множество). Может быть, любовь будущего писателя к театру зародилась в раннем детстве, когда в еврейских местечках такие театры были очень частыми гостями. Вот как автор описывает в рассказе «Петрушки» один из таких театров:
«Не каждый, очевидно, знает, что такое «петрушки». Так называли в моем родном местечке народный кукольный театр. Летом вдруг появлялась посреди улицы маленькая избушка из четырех разукрашенных тонких стенок. Над передней стенкой, сверху, выныривали куклы – у нас их называли «человечки». Они разговаривали чудаковатыми голосами и внезапно начинали лупить друг друга: кто маленьким веничком, кто палкой, кто гусиным крылом, затем снова исчезали в таинственной избушке, проваливались, словно в пропасть.
После представления все это сооружение преобразовывалось в перевязанный дощатый сверток, который легко нес на плече худой парень, похожий на цыгана. Рядом с ним шла красивая, улыбающаяся девочка, которая немного прихрамывала. За ними следом бежали мы, дети бедных улиц, сопровождали их аж на противоположную сторону моста, где начинались улицы с высокими кирпичными домами. Здесь снова располагались вокруг необыкновенной избушки и смотрели на «человечков», которые фантастически прыгали, изгибались, разговаривали и спорили между собой... Иногда нас догоняла чья-нибудь испуганная мама. Запыхавшаяся, красная, она силой забирала своего разбойника. Тогда и мы вспоминали, что и наши мамы могут тоже прибежать и устроить скандал, и наперегонки мчали обратно за плотину, хотя и очень не хотелось оставлять таинственную избушку».
В 1934 году А.Каган был делегатом 1-го съезда Союза писателей страны, его членский билет подписан М.Горьким (хранится в киевском музее литературы). С началом войны был эвакуирован вместе с другими членами Союза писателей СССР в город Уфа. Активно сотрудничал с еврейской антифашистской газетой «Эйникайт». А в 1949 г. вместе с другими еврейскими писателями был арестован по сфабрикованному делу Еврейского Антифашистского Комитета.
Все бурные события первой половины 20-го столетия: 1-я и 2-я мировые войны, революция 1917 года, гражданская война 1917-21 годов, НЭП, расцвет идишистской культуры в 20-годы, сталинские чистки, фашистский Холокост и сталинский антисемитизм, апофеозом которого стал расстрел лидеров еврейской культуры до и, окончательно, в августе 1952 года - все это самым непосредственным образом отразилось на судьбе Абрама Яковлевича Кагана.
В литературе А.Каган дебютировал в 1921 г. стихами в киевской еврейской газете «Коммунистическое знамя». В дальнейшем публиковал не только стихи, но и рассказы, романы, эссе, переводы русских и украинских поэтов в журналах «Ди ройте велт» (Красный мир), «Штерн» (Звезда), «Юнгер бойкланг» (Милый звон стройки) и др.
Все 30-е – 40-е годы А.Каган не только сам чрезвычайно много пишет (опубликовано около 20 его книг: романы «Инженеры» (1932), «Арн Либерман» (1935), сборники рассказов «В разное время» (1937), «Родные и близкие» (1939), повести «Возле речки Гнилопятки» (1940), «На нашей земле» (1944) и др.) и активно сотрудничает со многими еврейскими издательствами и журналами, но и успевает помогать молодым писателям.
Одна из последних могикан еврейской литературы, чрезвычайно пластичная, эмоциональная и талантливая Д.Хайкина (ныне живет в Израиле) писала дочери писателя Эмме Фрейдиновой:
«Когда мне исполнилось 17 лет (8 октября 1930 г.) я послала в харьковский журнал «Пролит» два стихотворения «Я иду на работу» и «Дни чарующе красивы». И они были опубликованы в №1-2 за 1931 год. Редактором журнала был Фефер, твой отец – ответственным секретарем. Годы спустя твой отец рассказал мне: «В октябре 1930 г. Журнал «Пролит» (№1-2, 1931) уже был укомплектован. И вдруг я получаю от незнакомой девочки два хороших стихотворения. Мне было жалко держать их в портфеле. На последних двух страницах стояли стихи Бори Кравеца (он погиб на фронте). Я дал стихи Бори петитом на одной странице, а твои, тоже петитом, на другой».
И далее Д.Хайкина пишет о чуткости А.Кагана, но я цитирую ее слова не только для характеристики писателя, они удивительно правдиво передают и быт того времени.
«Когда мы вернулись из эвакуации в 1944 году, в доме не работало паровое отопление (речь идет об известном в Киеве доме писателей в центре города под названием «Ролит», А.Б.), все сооружали в квартирах печи. Я купила на рынке большие поленья и для экономии средств сама их рубала. Выходила во двор с топором и рубала. А окна кабинета твоего отца на 5-м этаже выходили во двор. Как только он видел дровосека в моем облике, сразу же вставал из-за письменного стола, выходил во двор, брал из моих рук топор и сам становился отличным дровосеком».
А.Каган ушел в тюрьму молодым, жизнерадостным, здоровым 48-летним человеком, возвратился после реабилитации в 1956 году, после сталинской мясорубки (которая перемолола, изуродовала судьбы многих миллионов людей) деморализованным, морально и физически разбитым 55-летним стариком. И, не смотря на возвращенную свободу, реабилитированную честь и достоинство, поддержку и любовь близких людей, он уже через 9 лет ушел в мир иной. Но даже и за такой короткий творческий период А.Каган состоялся как выдающийся еврейский писатель.
Он относится к людям, как, впрочем, и большинство еврейских и нееврейских писателей того времени, которые свято верили в коммунистические идеи и незабвенно служили советскому строю, оказавшемуся, в сути своей, молохом.
Сегодня с высоты исторически свершившихся фактов, с позиции логического познания истины, легко навешивать ярлыки, легко быть «за красных» или «за белых». Но эта легкость не имеет глубины, она поверхностна, примитивна и лишь подчеркивает трагедию поколения тех людей, чья молодость совпала с началом 20-го века. Подчеркивает трагедию уникального взлета еврейской культуры в 20-х – начале 30-х годов, трагедию ее носителей, трагедию еврейского народа, эпицентром жизни которого в конце 19-го – начале 20-го века был бывший Юго-западный край Российской империи, где сегодня размещены уже независимые республики Украина, Беларусь, Молдова, страны Прибалтики, часть России.
В настоящей статье я не ставлю перед собой задачу исследования творчества А.Кагана. Моя цель – приоткрыть читателю личность писателя – человека, мужа, отца. Приоткрыть то время, в котором жил писатель. Оно по своему уникально, пусть даже многие его атрибуты кажутся сегодня наивными, дикими, страшными и смешными. Но, опять же, легко быть полководцем после боя.
Решение именно под таким углом зрения взглянуть на А.Кагана, его творчество и его время, созрело после того, как его дочь Э.Фрейдинова (проживает ныне в Калифорнии) прислала мне копии уникальных писем, написанных, как рукой ее отца, так и направленных в его адрес различными людьми.
Многие из писем, опять же, могут показаться сегодня несерьезными, примитивными. Осторожно! Такая оценка, к сожалению, больше характеризует нас с вами, нежели «советских людей», живших в эпоху тотальных «сталинских пятилеток» и «построения светлого будущего».
Читая эти документы и письма, вдруг окунаешься в тот мир, в систему тех взаимоотношений, правил игры, когда главным было не то, что ты думаешь, а то, что ты произнес вслух, написал, или как повел себя в соответствующей ситуации. Люди, родившиеся после смерти А.Кагана, слава богу, не знают значения слов «стены имеют уши». А тогда эта фраза постоянно висела в воздухе, как дамоклов меч, готовый опуститься на голову неосторожной жертвы в любой момент безо всякого повода или предупреждения.
С другой стороны, время творчества А.Кагана характерно чрезвычайно мощным всплеском интеллектуальных усилий огромной массы интеллигенции, огромной тягой к познаниям миллионов «рядовых советских людей». Тиражи книг, журналов и газет превышали сотни тысяч экземпляров и, в то же время, на многие из них невозможно было «подписаться». Термин этот сегодня вообще ушел из обращения. Тысячи людей по всей стране с вечера занимали очередь у книжных магазинов, чтобы купить новую книгу. Этой же судьбой жили и книги А.Кагана.
Итак, слово документам и письмам. Все – в хронологическом порядке.
1. Письма сына к отцу и маме.
1.1. Город Пермь (здесь Каган заканчивал «Военно-морское авиационное
техническое училище им. Молотова», А.Б.).13 июня 1941. «Моя дорогая мамочка. Прежде всего, разреши поблагодарить тебя за посылочку. Как всегда – мамины коржики. Но на этот раз они были какие-то особенные. На душе было так светло, потому что я знал, каждую вещь держали твои руки, каждая вещь была тобой аккуратненько завернута в пакетики...»
1.2. 29 июня 1941. (война началась 21 июня 1941, А.Б). «Дорогие родители.
Чрезвычайно беспокоюсь за Вашу судьбу. Я еду в Черноморский флот, чему очень рад... Очень прошу Вас больше беспокоиться о себе, чем обо мне... Постарайтесь поскорее эвакуировать Эммочку... Напишите, куда были попадания бомб противника, вблизи ли Вас... Я возмущен поступком немецких варваров, они будут проучены, поверьте... Целую. Автомеханик-сержант авиации, Ваш сын Лева. Р.S. Училище я окончил хорошо».
1.3. 27 августа 1941. «...Теперь, наконец, я знаю, что все Вы находитесь вместе...
Сегодня мне сообщили о еврейском митинге в Москве. Я еврей и Обращение, принятое на митинге, относится ко мне больше, чем к кому-либо другому... Я не знаю такого слова, которым бы можно было передать мои чувства, когда узнаю, что делают проклятые фашисты с женщинами, девушками и детьми. И как мне после этого их не уничтожать, как не бить, не истреблять? Я вырос в стране, где никогда мне никто не говорил, не упрекал меня в том, что я еврей. Я буду уничтожать врага до тех пор, пока сильны мои руки. Рук не будет – зубами буду грызть, зубов не будет, буду ненавистью своей, величайшей, беспредельной ненавистью, уничтожать!
Я люблю евреев, этих остроумнейших, талантливейших людей с большой культурой. Я не позволю никому больше, никому не позволю над ними издеваться. Я кричу это во весь голос... я еврей, но я бью фашиста как воин... Вы – евреи, я защищаю вас, защищаю мою Родину. Во мне, правда, мало чего еврейского, но во мне есть гордость за мой народ!.. Разобьем немцев, я приеду, погуляем, повеселимся, будет нам, что рассказать друг другу...»
1.4. 6 сентября 1941. «Я здоров, настроение замечательное, скорее только хочется закончить с фашизмом. Получили ли Вы мой перевод на 250 рублей? Боюсь, как бы он не затерялся, как и предыдущий, который послал еще в Киев. Папа, ты написал, что сейчас не время для писательской деятельности. Нет, дорогой отец. Именно сейчас голос твой должен звучать как никогда...»
1.5. 21 сентября 1941. «...Вчера перевел Вам в Уфу телеграфно 300 рублей. Это на дрова и пр. Теперь хочу выкроить немного денег Эммочке на учебники. Нужно ее, во что бы то ни стало обеспечить всем необходимым в первую очередь... Работаю много, как зверь... Победа наша недалека».
1.6. 3 октября 1941. «...Я чрезвычайно рад, что у Вас в комнате уже есть плитка и топливо, что комнату можно перегородить. Есть ли у Вас одеяла, есть ли стол, стулья и пр. Я не знаю, сколько кубометров дров папа купил, хочу знать подробно... это временное явление, скоро настанет день, когда мы вновь встретимся в нашем цветущем Киеве... Как только получите деньги, которые я перевел, постарайтесь купить валенки хотя бы Эммочке... Маяковский когда-то писал: «наши танки стопчут и стены и лужи»... Стопчем и сотрем, поэт не ошибся, фашизм затопчем в землю».
1.7. 23 октября 1941. «...Знаешь, папочка, жаль, что я сейчас не могу вступить в партию, а так хочется быть коммунистом, особенно – в бою... Но я напрягаю все усилия... Хочу заслужить это высокое звание как можно скорее...»
2. Письма отца к сыну.
2.1. Киев. 28 мая 1941. «Дорогой сыночек. Передаю тебе 30 рублей. Извини, что так мало... Эммочка уже сдала 3 экзамена на отлично. Она увлекается театром, играет в драмкружке... с 10 июня она будет в пионерлагере в Ворзеле... стоит дешево – всего 150 рублей в месяц, выгодно... Я должен был поехать в командировку по разным местечкам, но... сейчас нет специальных фондов на культработу, поэтому не выгодно ездить. Придется много работать, выискивать средства. Лейбеле, целую тебя крепко.
P.S. Присутствовал на матче между тбилисскими и киевскими динамовцами. Результат 3:0 в пользу Киева».
2.2. Уфа. 15 октября 1941. «Дорогой мой сыночек, единственная наша надежда, мы получили от тебя сразу два письма. Нашему счастью нет предела... Я работаю в госпитале... мама не имеет работы... Лишь бы знать о твоем благополучии. Тут уже зима самая настоящая. В комнате тепло, мама топит... Живы будем, дрова будут... Мы тебя не забываем ни одной минуты в сутки».
2.3. Уфа. 25 октября 1941. «Дорогой, родной, единственный сыночек, Лёвочка!.. Ждем от тебя получения денег в связи с тем, что с 1 сентября должен искать себе новую работу. В госпитале упразднили должность библиотекаря... Эмме пока валенок не купили, средств нет. В квартире тепло. Мамочка ушла на базар. Эммочка в школу сейчас отправляется...»
2.4. Уфа. 28 октября 1941. «...У нас не совсем благополучно в отношении средств к существованию. Но у меня есть надежда, что возьмут на работу в качестве начальника клуба... тогда будет неплохо, жалованья – около пяти сотен в месяц... Мамочка с Эммой ушли в баню... я собираюсь на работу с 1:30 дня до 11 вечера...»
Последние два письма возвратились обратно, не нашли адресата.
3. Письмо от товарища Левы – И. Ковтуна. 4 июня 1942.
«Глубокоуважаемый Абрам Яковлевич. Я Вас помню зимой 1940-41 годов, когда Вы приехали в Молотов к своему сыну. Мы все тогда стояли строем перед училищем с винтовками, и вдруг Лева выскочил из строя... Что с Левой, где он? Что знаю – пишу. Лева записался добровольцем и ушел в парашютный десант в средине октября. С тех пор о нем никто ничего не знает. Когда он уходил, прощался со мной и просил, что «если что-нибудь случится, напиши домой в легкой форме», чтобы, мол, не особенно переживали... Месяца три я боялся Вас тревожить, надеясь, что он вернется, но время шло и идет, а его нет... Может быть, он партизанит где-нибудь, или лежит где-нибудь в госпитале. А если он и погиб, так погиб как герой... Такая смерть делает честь и ему и Вам, и всем, кто его знает...»
4. Жалоба А.Кагана Генеральному прокурору СССР, датированная 29 мая 1954 г.
Газета «Еврейский камертон» опубликовала 27 марта 1998 г. Главы из романа А.Кагана «Преступление и совесть». В предисловии к этому материалу исследователь еврейской истории А.Чубинский поместил этот документ. Вот что писал А.Каган в жалобе.
«...Мое дело непосредственно связано с именем и общественной деятельностью народного артиста СССР С.Михоэлса, как председателя ЕАК... Меня обвиняли как сообщника, будто по возвращении С.Михоэлся и И.Фефера из Америки в 1943 г. я якобы был оповещен об их связях с американской разведкой и действовал по их указке. В ходе следствия я был вынужден подписать протокол с этой явной клеветой...
Картина принуждения выглядела так: в январе 1949 года на первых допросах... подполковник Лебедев сперва грязным потоком сквернословия пытался заставить меня рассказать о моих «преступлениях»... затем лексиконом... вроде «жидовская морда», «еврейская б... ь», «не будешь говорить, что нам надо, твои сарочки – жена и дочка – окажутся тут, в соседней камере». И дальше следовали фразы, приводить которые невозможно даже с многоточиями... Лебедев обвинял меня и в том, что я якобы тормозил ассимиляцию в СССР. Он говорил буквально следующее: «Уже тем фактом, что вы писали на еврейском языке, вы утверждали самобытность вашего народа. Если бы вы писали на русском, мы бы вас никогда не арестовали».
5. Письмо А.Кагана Илье Эренбургу. Караганда, 31 марта 1955.
«Обращаюсь к Вам, как к депутату... как к выдающемуся советскому писателю... помогите, пожалуйста, жена Вам покажет копии моих жалоб... Вы убедитесь, что за меня нужно заступиться... я уже почти физический калека после стольких лет мытарств и страданий. Пишу в третий раз. К кому же мне обращаться, если не к Вам, Илья Григорьевич? Наступает закат моей жизни. Человек становится жалким, когда просит сочувствия, но невиновный человек, когда просит помощи, горд сознанием, что ему не откажут...»
6. Письма А.Когана к жене.
6.1. «Любовь моя!.. Если бы все свелось, я имею в виду задержку реабилитации, только к болезни Генер. прокурора, было бы не страшно, он выздоровеет, разберется... Мне кажется, что при настоящем новом положении я еще не настолько инвалид для актировки. Раньше на год, на полтора, подходил бы, но, такова судьба... Пока думаю только о полной реабилитации. Как это получилось у Береговского и Кипниса – не знаю... Тут уже началась весна, а теперь опять зима со снегом и холодом. Но все пройдет, «как с белых яблонь дым», но буду ли я опять молодым – это вопрос. Я бы хотел...»
6.2. Караганда, 25 мая 1955.
«Моя прекрасна Ленточка. Спасибо за посылку... На днях меня известили, что поступили на мой лицевой счет 200 руб. Благодарю. К сожалению, не имею возможности потратить их на такие продукты, какие ты посылаешь мне. Поэтому прошу тебя, дорогая, в следующей посылке побольше жиров и сахару... Если возможно, две баночки консервированного молока...»
6.3. Караганда, 14 июня 1955.
«Ангел мой, хорошая и мудрая Ленточка. Вчера получил твое письмо и, как видишь, подождал до утра, чтобы остыть за ночь от возбуждения... Пойми, я человек чувства в большей мере, чем рассудка... и должен признать, что, как всегда, ты разумнее меня... Если я погашу в себе чувство надежды, останется только покончить с собой, а поскольку твои умные глаза открыты для мира, я не могу не жить ради них, они излучают для меня свет большой радости... Эта лирика мне простительна... я готов на ракете полететь на край земли, чтобы взглянуть на тебя... Но надо ждать... В доме свиданий при лагере будем вместе с глазу на глаз дней семь, но я должен знать за дней 10-15 до твоего приезда, предупредить... Люблю тебя... Целую тебя всю... Твой Абрам».
6.4. Караганда, 21 июня 1955.
«Моя прекрасная... Написала ли письмо в «Правду», или отказалась от этой мысли? На днях узнал, что Зив, бывший зав. отделом в «Эйникайт», получил отказ в жалобе. Он осужден только на 8 лет. А Рабинович – зам. редактора, реабилитирован. Пойми что-нибудь... По поводу твоей поездки ко мне: вот такой случай – приехала жена к моему знакомому, а обе комнаты заняты ранее приехавшими, приходится ждать несколько дней, чтобы очутиться вдвоем...»
6.5. Караганда, 22 августа 1955.
«Моя светлая радость... Сообщаю тебе маршрут с Карагандинского вокзала, как мне говорили: автобусом или трамваем доехать до шахты №20, там спросить зону, это, очевидно, означает дыру, где я пребываю, и в штабе лаготр. №1, лагпункта №1, предпочтительно связаться с капитаном Кахановером – он зам. нач. 1-го отд. по политчасти. Если его не будет – с другим, который тебе по твоему паспорту даст разрешение на свидание со мной... После придешь на вахту зоны, там свяжешься с дневальным дома свидания Чупринским, он меня вызовет, и.т.д...»
6.6. Караганда, 19 сентября 1955.
«Моя добрая, необыкновенная хахейма. Всю ночь думаю о твоей кристально-чистой преданности мне, об удивительной, беспримерной заботе обо мне. Не могу не сказать: я просто потрясен твоим отношением, боже мой, как ты добра, хороша и обаятельна, какое у тебя большое сердце. Ты меня омолодила, ты меня выпрямила физически, и душевно, и духовно... Целую твою мудрую голову, целую тебя всю – молодую и красивую. Твой возлюбленный Абрам».
6.7. Караганда, 20 сентября 1955.
«Моя обаятельная... Хочу тебя предупредить, что вчера удалось поменять свои старые ботинки на новые, на меньший размер, так что не трать денег и не посылай мне никаких туфель и галош, пока обойдусь. Не перестаю думать о твоем подвиге-поездке ко мне в такую даль...»
6.8. Долинка, 28 октября 1955.
«Любовь моя... узнал, что если даже пройду благополучно актировку по болезни, суд может не пропустить, потому что в моем судебном определении по ОСО значится «шпионаж», а это, как диверсия, убийство и тому подобные прелести, не пропускается... Настроение соответствующее...»
7. Приписка В.Самойло на копии текста статьи-рецензии «Шолом-Алейхем в жизни» (авторы рецензии на роман А.Кагана «Шолом-Алейхем»: В.Самойло и М.Бальф). Направлена в адрес А.Кагана.
«11 июля 1961 года... Посылаю Вам нашу рецензию (скорее – это отзыв читателей), потерпевшую неудачу, т.к. «Сов. Украина» не поместила ее «за перегруженностью редакционного портфеля». Оба мы сожалеем, хотя и не было твердой уверенности в напечатании, а «Лит. Газета» (московская) известила, что на Ваш роман уже заказана рецензия. На днях я от себя лично послал отзыв о Вашей книге в «Рабочую газету...»
8. Цитата из письма в издательство «Сов. Писатель» москвича, инженера-химика М.Брин по поводу книги А.Кагана «Шолом-Алейхем».
«...Я прочел эту книгу только недавно. Она мне очень понравилась. Но тираж ее мал – 30 тыс. экз. Неплохо бы переиздать ее. Я ищу книгу давно, но в продаже ее нет. Вы коротко рассказали об авторе. Неплохо было рассказать и о переводчике с еврейского Е.Кагане. Что он еще перевел?..» (Автор письма не мог знать, что переводчиком книги с языка идиш на русский была жена писателя Елена Каган. На идиш роман был написан в 1959 г., но в виде отдельного издания никогда не публиковался, А.Б).
9. Почтовая карточка писателя М.Шрайбмана, датированная 5 августа 1961.
«Здравствуй, Абрам! Поздравляю с выходом в свет твоего романа о Шолом-Алейхеме. Очень рад за тебя, что ты довел это дело до конца, преодолев трудности... Привет Елене. Моя жена приветствует тебя. Дочка в Лазаревском...»
10. Письмо литератора Э.Магарама. Липецк, 20 ноября 1961.
«Я получил писульку из «Лит. Газеты». Вот ее содержание. «31 октября 1961, №20388... Ваша заметка о романе Абрама Кагана пришла к нам тогда, когда уже редакцией была заказана небольшая рецензия на этот роман. На днях получим эту рецензию. В связи с этим редакция не может принять к опубликованию Вашу заметку. С уважением З.Корахмальникова. Лит. сотрудник отдела литератур народов СССР»...
Чувствую, что автор не то хотел сказать... Кажется, Лессинг высказался: «Самое чудесное чудо из всех чудес, это отсутствие каких-либо чудес». А разве мы сейчас не являемся свидетелями многочисленных «чудес»? Взять хотя бы стихотворение Евтушенко... статью Старикова и письмо в редакцию «Лит. Газеты» Эренбурга... Может быть, последует еще одно «чудо»? Говорят, вопрос «спорный», его будут разбирать где-то... Вас «эвакуировали» в 1949, меня - в начале 1938, и в этой своеобразной «эвакуации» я находился без малого 18 лет! Нет, много чудес на свете бывает!..»
11. Письмо друга детства. 21 сентября 1961. Барнаул.
«Дорогие Абрам и Елена! Сидя на вокзале в ожидании поезда на Рубцовск я нашел время написать Вам... «Залпом» закончил чтение романа... читал за троих: глазами нашего поколения, глазами молодого современника, знающего немного быт, Шолом-Алейхемовскую среду и героев его произведений. И, наконец, глазами молодого современника, совершенно не знающего ни эпохи, ни быта. Первые два – встретят книгу с интересом, любовью и удовлетворенно... книга художественно убедительна. Должен признаться, что раньше мало как-то читал книги о писателях. Теперь собираюсь читать Тынянова о Пушкине, Кетерли о Некрасове и др. ... Когда прочитаю, сравню, поделюсь своими впечатлениями... Я еще не видел журнала «Советиш Геймланд». Что он говорит или скажет?»
12. Письмо читателя Ю.Евдокимова. 26 августа 1961. Ленинград.
«...пишет Вам один из многих тысяч читателей, который ревностно следит и любит нашу советскую многонациональную литературу. Два раза в месяц, когда дают зарплату... я распространяю литературу у себя в цехе. Тут же, за тонкой стеной, стоит несмолкаемый грохот пневматических рубильных молотков, вой огромных термообжигающих печей, в которых «жарятся» многотонные корпуса газовых турбин... снуют маневровые паровозы... высоко над ажурными фермами двигаются 50-тонные мостовые краны... я, рядовой рабочий-слесарь, имею свою небольшую библиотечку. Мне бы очень хотелось иметь Ваш роман «Шолом-Алейхем», творчеством которого я сильно интересуюсь, и, разумеется, книгу с Вашим автографом... С ответом не тороплю, но желательно, чтобы он был обязательно, и положительный».
13. Письмо И.Антоненко, адресованное в адрес журнала «Дружба народов» на имя А.Кагана. Г. Чернигов, 1 июля 1965.
«Узнав от А.Могилянского и из Вашей заметки в «ДН» о том, что Вы пишете роман о деле Бейлиса, я решил обратиться к Вам за «литературной» помощью. Вам, верно, хорошо известно, что за пять дней до окончания в Киеве процесса Бейлиса, Петербургские адвокаты на общем собрании вынесли резолюцию протеста против постановки дела Бейлиса. В результате этого были судимы Петербургским окружным судом и осуждены 25 адвокатов на сроки от 6 до 8 месяцев тюремного заключения. Дело «Петербургских адвокатов», в свое время, привлекло к себе исключительный интерес общественности, печать посвящала этому делу страницы газет, даже проводились забастовки протеста на заводах, устраивались демонстрации на улицах... Я уже два года собираю материалы...»
14. Д.Хайкина. Эпизоды жизни. «Еврейский камертон», 5 июля 1996. Отрывок о А.Кагане.
«В 1964 г. в Киев приехал редактор американской еврейской газеты «Моргн-Фрайхайт» Пейсах Новик... В Киеве во время «оттепели» проходили вечера, на которых выступал П.Новик, с участием еврейских писателей и других деятелей культуры (вернулись к тому времени из сталинских застенков Р.Лернер, М.Майданский, Х.Лойцкер, М.Шапиро, Б.Вайсман и др.). Писатели читали свои произведения, делились творческими планами... А.Каган сказал, что закончил роман о Бейлисе. Новик заинтересовался, сказал:
- Если Вам удобно, Абрам, я бы хотел не откладывать...
А. Каган пригласил в гости и некоторых писателей, среди которых были мой муж, я и писатель, сопровождавший П.Новика по стране. Гостей встречали две прекрасные женщины – хозяйка дома, жена А.Кагана Елена и Фейга Гофштейн – вдова классика еврейской литературы Д.Гофштейна, задушевная приятельница Е.Каган.
А.Каган, уже тогда очень больной (спустя год он ушел в мир иной), приступил к чтению. Все слушали, затаив дыхание... Слышен был только тихий голос автора, который и читал мастерски. И только Елена, боясь, чтобы длительное чтение не повредило мужу, сказала вскоре: - Отдохни немного, Абрам!- Но он не реагировал на реплику, продолжал чтение.
Еще несколько раз она повторяла свою просьбу... но чтение продолжалось... В двенадцатом часу ночи мы разошлись».
Вот, коротко, и все, что я хотел рассказать о еврейском писателе Абраме Кагане и его времени. Нет его, но есть его книги. Нет больше героев его книг, нет его коллег, его друзей и близких. Но есть их дети и внуки.
Нет больше того времени, есть другое, с другими «правилами игры», на ином уровне цивилизации, добра и зла, искренности и лицемерия. Новые времена рождают своих героев и свои нравы.
Все в мире меняется, только, увы, не человек. Все в мире меняется, только, слава Богу, вечны не писаные законы человеческого общения, понятия чести, мужества, добра, а не низости, предательства и зла.
Ярких носителей еврейской идишистской культуры больше нет. Откуда им взяться! Был бы спрос, было бы и предложение. Но есть прошлое. И если не очерствеет наша память, значит можно надеяться на будущее. Будущее еврейской культуры.
(газета «Форвертс», 16 февраля 2001)
Из книги публицистики А.Бураковского «СПОКОЙНО, ВЫ В АМЕРИКЕ!», Бостон,
M-Graphics Publishing, 2011, 647 C, ISBN: 978-1-934881-63-7.
С вопросами можно связаться с автором по адресу: aleksbur@gmail.com.
