Сколько раз в воспоминаниях выживших в Шоа жителей украинских городков и местечек встречалось: многие люди старшего поколения не хотели бежать ― они не верили, что немцы могут принести беду. Они просто хорошо помнили немцев 1918 года.
За тысячи километров от миллионов евреев, живших в тогдашней Украине, бывшей ещё год назад просто Малороссией, в еврейском ишуве Палестины, принадлежавшей Османской Империи, жили несколько десятков тысяч евреев. Многие из них родились в тех же самых убогих местечках Черты Оседлости.
Накануне
Евреи ишува
В 1914 году в еврейский ишув насчитывал около 85 тысяч человек.
Таблица 1 Численность еврейского ишува от начала XIX века и по 1914 год
Следует отметить, что вся статистика населения в Палестине является не точной и порой противоречивой. Население ишува 1914 года можно было разделить по 2-м критериям:
1-й критерий: ― население «старого ишува», то есть евреи, жившие в Палестине до начала 80-х годов XIX века (начала 1-й алии) и их потомки. Они жили в основном в Иерусалиме (где в 1880 г составляли большинство ― 17 тыс. из 31-й тысячи общего населения), в Тверии (2,5 тыс.), Цфате (4 тыс.) и Хевроне (800). Также в Яффе (1 тыс.) и Хайфе (300). Источником их существования была в основном халука – пожертвования евреев рассеяния своим соплеменникам, поддерживающими еврейское присутствие на Святой Земле. Эти пожертвования распределись между различными общинами: сефардской, ашкеназийской, и группами, образованными по месту их происхождения. (Ивритское слово חלוקה переводится как распределение). ― Иммигранты ― олимы, приехавшие в Палестину в 1-ю алию (1881–1903 года и во 2-ю алию (1903-1914 годы).
2-й критерий: ― поданные султана (как то не поднимается рука написать ― «граждане Османской империи»). К ним относилось большинство населения старого ишува ― иностранцы, в основном из Российской Империи, но и из Австро-Венгрии, Германии. Румынии и других стран. Вот они, евреи ишува.
Зихрон Яков 1883 год
Согласно переписи 1914 года населения Османской Империи в вилайете (провинции) Бейрут в 1914 г. проживало 15 052 иудея, в иерусалимском санджáке ― районе с прямым подчинением Стамбулу (санджáк — по-турецки «знамя») ― 21 259. Следовательно, где-то больше половины евреев были иностранными гражданами, подданных царя насчитывало около 40 тыс. При этом надо опять отметить, что все цифры являются только приблизительными.
Алия в оттоманскую Палестину
Напомню, что формально такой провинции как Палестина в Османской Империи не существовало. Часть её входила в состав Бейрутского вилайета (провинции), часть ― в Иерусалимский санджáк. Но фактически название Палестина широко использовалось, в первую очередь для определения консульской юрисдикции европейских держав, так называемый режим «капитуляций», и охватывал район от Рафиаха (сейчас сектор Газа) на юге и до реки Литани (сейчас Южный Ливан) на севере. Западной границей было море, восточно-сирийская пустыня. (Чуть поподробнее здесь: Сёма Давидович: Чертой по карте. К столетию Соглашения Сайкса–Пико. На период Османской империи пришлись 2 волны алии: 1-я алия, 1880-1903 годы и 2-я алия, 1904–1914 годы. 1-я алия ― это ашкеназы, выходцы из местечек черты оседлости, беженцы от погромов на юге Российской Империи, начавшихся после убийства Александра II 1(13) марта 1881 г., из Царства Польского, из Галиции, входившей в состав Австро-Венгрии, и Румынии. Были также и йеменские евреи (Йемен тогда входил в состав Османской империи). Всего в 1-ю алию приехало около 35 тысяч человек где то половина из них, не выдержав условий жизни, вернулись в страну своего исхода, из оставшихся часть поселилась в городах, в основном в Яффо, выйдя из которого на соседние пески основали в 1909 г. новое поселение Ахузат Байт, ставшее вскоре первым после 2-тысячелетнего перерыва еврейским городом Тель-Авивом, и в Хайфе. Выходцы из Йемена поселялись в Иерусалиме. Другие, где-то 15 тысяч, основали сельскохозяйственные поселения: Ришон-ле-Цион, Зихрон Яков, Реховот, Хедера, Гедера… В Израиле и сегодня шутят: от Хедеры до Гедеры. Первое же поселение, Петах-Тиква, (Ворота Надежды) основано ещё до начала 1-й алии выходцами из Иерусалима в 1878 году.
Карта еврейскихъ колонiй въ Палестинъ
1-я алия ― это новые еврейские сельскохозяйственные поселения, это возвращение евреев после тысячелетий к физическому труду на своей земле.
2-я алия. ― началась после грустно знаменитого кишиневского погрома 1903 года и прекратилась с началом войны, звавшейся тогда Великой, а теперь ― Первой мировой. Ехали, как и во времена 1-й алии, в основном из местечек черты оседлости, Царства Польского, Галиции. В отличие от 1-й алии, во 2-й алие участвовали молодые евреи, придерживавшиеся социалистических взглядов, но в отличие от большинства своих российско-еврейских соплеменников, мечтавших построить именно еврейское общество Социальной Справедливости. Во 2-ю алию приехало в страну около 40 тыс. человек, но также как и в 1-ю алию очень многие уезжали. (В Израиле шутят: «Страну построили олимы, не доставшие билета на обратный пароход в Европу».) 2-я алия ― это первые кибуцы, первые отряды еврейской самообороны, первая еврейская гимназия с обучением на иврите, первый кирпич в строительстве 1-го еврейского университета. Большинство, можно сказать приехавших, можно ― бежавших, в страну, были эмигрантами из Российской Империи. (На тему еврейской эмиграции из РИ была интересная статья «Сколько евреев эмигрировало из России и когда?»Михаила Пархомовского и Дан Харува. В период 1881 г по 1914 г. из РИ эмигрировало почти 2 млн. евреев. И власти совсем не препятствовали их отъезду. Царский Министр Внутренних Дел Игнатьев заявил в январе 1882 г.: «Западная граница для евреев открыта». А на отчете губернатора Подолии, в котором говорилось о желательности выселения из России «еврейского пролетариата», Александр III написал: «…и даже оченьполезно». Динамика роста численности еврейского населения РИ в период 1881-1914 годы приведена втаблице №2. Видно как, обратно пропорционально росту эмиграции, постепенно снижается прирост населения, к концу периода становясь отрицательным.
Таблица № 2
Таблица № 3. Эмиграция евреев из России в 1881–1914 г. по странам
Как видно из таблицы, в основном евреи эмигрировали в США. (Ничего не ново под луной) В Эрец-Исраэль эмигрировали только 2 %. Для сравнения: в период алии конца 70-х–80-х годов прошлого века процент приехавших в Израиль олим был на порядок выше ― 28 % (33 тысячи из общего числа в 117 тысячи эмигрантов из СССР в период 1978-1988 годы).
Султан и сионизм
Для султана Абдул Хамида 2-го, правившего с 1876 по 1909 годы сионизм был не больше, чем одним из национальных движений, расшатывающих его Империю. Причём намного менее опасным, чем армянское или балканское, в отличие от которых сионизм представлял собой только отдалённую угрозу. Но султан не хотел, чтобы ещё одна группа населения, не принадлежавшая к турецкому большинству, да к тому же и с особо высоким процентом иностранных поданных, пускала свои корни в империи. Он писал: «Почему мы должны принимать евреев, которых цивилизованные европейцы не хотят видеть в своих странах?.. Это не слишком умно так поступать, особенно в то время, когда мы имеем дело с армянскими волнениями»[1]. И в начале 80-х годов еврейская иммиграция в Палестину была запрещена, также как и приобретение земель для новых поселений. Причём запрет касался именно евреев. А как же алия, как же цифры Таблицы №1? Вот так «Краткiй путеводителъ по палестинъ для туристовъ евреевъ» изданный в Вильно в 1911 г. описывает процесс въезда в Палестину:
«В Константинополъ необходимо выправить «тезкерэ» (турецкiй паспортъ для иностранцевъ). Для этого надо запастись особымъ свидътельствомъ отъ русскаго консула (стоитъ 80 коп.), которое предъявляется вмъстъ съ паспортомъ въ «Серай». За выдачу «тезкерэ» взимается плата въ 80 коп. Прибывающiе въ Яффу безъ «тезкерэ» платятъ при высадкъ на берегъ 2 р. 40 коп. «Тезкерэ» годится на годъ. При высадкъ въ Яффъ предъявляется паспортъ и «тезкерэ». На другой день прибывающiй получаетъ «красный билетъ» (особое свидътельство для евреевъ русскихъ поданныхъ), за который взимается плата въ 25 к. Въ самой странъ паспортовъ не спрашиваютъ и не контролируютъ, проживаетъ ли иногородецъ по «красному билету» дъйствительно только положенное количество мъсяцевъ (3 мъсяца). При возвращенiи выдается обратно заграничный паспортъ взамънъ «красного билета»».
Невольно вспоминается знаменитое: «Суровость законов смягчается их неисполнением». А если вспомнить про энергию и целеустремлённость сионистов с одной стороны, и про слабую, как теперь говорят, «вертикаль власти», то есть слабый контроль Стамбула над действиями местных властей (тогда это пошло на пользу евреям, во время войны ― во вред, но об этом позже), плюс колоссальное распространение взяточничества среди османских чиновников ― с другой, то станет ясно, как получилось, что за время 1-й и 2-й алии еврейский ишув утроил свою численность. (Про коррупцию: В своей очень интересной книге “With the Turks in Palestine” Александр Ааронсон, брат знаменитого Аарона Ааронсона, руководителя НИЛИ, рассказывает, как ему достаточно легко, дав взятку эквивалентную $ 200, удалось демобилизоваться из турецкой армии, когда призванных в неё осенью 1914 г., накануне вступления Османской Империи в войну, евреев и христиан разоружили и направили в стройбат строить дорогу от Цфата до Тверии: «Было известно, что из 10 турецких офицеров 9 берут взятки, и у меня не было оснований считать моего командира десятым. И я оказался прав… В течение 2-х недель я купил полдюжины офицеров, от капрала до капитана и заручился согласием командования при условии получения медицинской справки. Военный врач долго думал, что ему написать про меня, молодого, и абсолютно здорового. В результате он написал: Избыток крови»[2]
Члены семьи Ааронсон ― руководители Нили: Аарон Ааронсон (сзади), Александр (второй слева) и Сара (справа от Александра). Дом Ааронсонов, Зихрон-Яаков. Дом Ааронсонов, Зихрон-Яаков
Хотя нельзя забывать о тогдашней высокой рождаемости, но к примеру в период в 1881-82 годах две трети увеличения численности пришлось на иммиграцию. Султан не хотел полностью рвать отношения с сионистами ― он надеялся с помощью мирового еврейства улучшить имидж империи в Европе, сильно пострадавшей от известий об армянской резне, и кроме того, получить денежный заём. (Финансы империи были в настолько катастрофическом состоянии, что европейские страны получили право управлять внешним долгом Империи). В 1901 году султан благосклонно принял Герцля и попросил его рекомендовать какого-нибудь финансиста, способного помочь Османской Империи. Со своей стороны Герцль попросил султана выпустить декларацию, «дружественную евреям». Султан согласился: «У него есть придворный ювелир-еврей. Он может сказать своему ювелиру пару добрых слов о евреях и поручить ему опубликовать их в газетах»[3]. Герцль очень вежливо отклонил это любезное предложение, он добивался совсем другого ― декларации о создании еврейского дома в Палестине. Сионисты от своих попыток не отказывались. В 1906 г Давид Вольфсон, преемник Герцля на посту Председателя ВСО и его ближайший соратник, советник в отношениях с восточно-европейским еврейством, с которым сам Герцль был знаком мало, дважды приезжал в Стамбул. Но разрыв между требуемым султаном 26 миллионами фунтами и 2-мя миллионами, предложенными Вольфсоном, оказался слишком велик. Тем не менее, сионисты открыли в августе 1908 г Стамбуле своё представительство, его директором стал Виктор Якобсон, управляющий англо-палестинским банком. В 1908 г произошла младотурецкая революция, на следующий год Абдул-Хамид был низложен, а в 1913 году власть полностью перешла в руки 3-х пашей: Министр Внутренних дел Талаат паша, Военный Министр Энвер паша и Морской Министр Джемаль-паша (см. Сёма Давидович: Чертой по карте. К столетию Соглашения Сайкса — Пико). Придя к власти, младотурки проявили благосклонность к сионистам, обещая снять ограничения на иммиграцию в Палестину. Когда в 1909 году начались репрессии против национально-освободительных движений в Империи, перед сионистами власти дверь полностью не захлопнули. И хотя были выпущены очередные указы о запрете иммиграции в Палестину, в том же 1909 году младотурецкий Министр Внутренних Дел, один из 3-х пашей Талаат, обещал отменить (но не отменил) «Красный билет» (см «Краткiй путеводителъ…). А потом он выступил с фантастическим предложением о мусульманско-еврейском союзе. Балканские войны вконец подорвали имперские финансы, и была надежда с помощью сионистов получить доступ к богатствам «мирового еврейства». Есад-паша, член ЦК правящей партии «Единение и прогресс», предлагал Якобсону:
«Почему бы евреям не начать управлять нашими делами, заключив с нами дружеский союз? Такой союз будет способствовать выздоровлению ислама благодаря еврейским мозгам, знаниям и капвложениям»[4].
В качестве жеста доброй воли младотурки всё же отменили 20 сентября 1914 года «Красный билет», а вскоре отменили и запрет на создание еврейских поселений в Палестине. Еврейская иммиграция в Палестину в предшествующий Войне год была самая большая из всех предшествующих ― около 6 тысяч.
Еврейский ишув бурно развивался, обзаводился собственными экономическими, политическими и социальными институтами. Приток капитала из диаспоры заложил начало индустриальной инфраструктуре, и хотя половина евреев ишува ещё жила в Иерусалиме, еврейское население Яффо и Хайфы быстро росло, в 1909 г. был основан первый современный еврейский город Тель-Авив, иврит стал главным языком ишува. А потом началась Война. Её называли Великой, Мировой, сейчас называют Первой мировой.
Война
Сионизм и Война
В 1914 году сионистский, как теперь говорят, проект успешно развивался. Отделения ВСО появились по всему миру, включая Филиппины, в период 1907–13 гг. число членов всемирной Сионистской организации (плативших шекель) увеличилось на треть с 164 333 до 217 231 человек. (В России взнос был 30 копеек). Численность ишува достигла 85 тыс. человек, за 1-ю половину 1914 г приехало более 5-ти тысяч евреев, появились люди с солидным капиталом, начала развиваться промышленность (цементный и кирпичный заводы, фабрика по переработке сахарной свёклы. Разразившаяся летом 1914 г. Мировая Война, разделившая мировое еврейство тысячекилометровыми линиями окопов, нанесла сильнейший удар по сионистскому движению. Исполком ВСО находился в Берлине, Президентом был немецкий учёный-ботаник Отто Варбург, Палестина входила в состав Османской империи, вступившей с ноября 1914 г. в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии. С другой стороны ― больше всего евреев, более 5 млн, и, соответственно, самое большое число членов ВСО, проживало в Российской Империи. Для ВСО не оставалось ничего иного, как объявить о строгом нейтралитете. В нейтральном Копенгагене было организовано Исполнительное бюро под председательством Лео Моцкина (с 1916 г. его сменил Виктор Якобсон). В декабре 1914 г на заседании Исполкома ВСО в Копенгагене было принято решение запретить какие-либо контакты с правительствами воющих держав. Но это постановление, конечно же, не выполнялось. Достаточно вспомнить Хаима Вейцмана и историческую Декларацию Бальфура. Зеев Жаботинский и Иосиф Трумпельдор добились от английских властей создания в 1915 г. Отряда погонщиков мулов, а в 1917 г ― Еврейского полка (легиона). Бен Гурион и Бен Цви, высланные турецкими властями из Палестины, развернули активную деятельность в Америке, сначала в поддержку Османской империи, а потом вступили в еврейский батальон британской армии. В самой Палестине живший в Зихрон Якове известный ботаник и агроном Аарон Ааронсон, создал в 1915 году разведывательную группу, поставлявшую британской армии чрезвычайно ценную информацию. Организацию назвали НИЛИ (נֵצַח יְשְׂרָאֵל לֹא יְשַׁקֵּר, Нецах Исраэль ло иешаккер — `Вечность Израиля не обманет). По другую сторону окопов немецкие сионисты тоже не сидели сложа руки. Нахум Гольдман возглавлял Еврейский отдел МИДа в Берлине и стремился заинтересовать германское правительство в создании еврейского национального очага в Палестине. Президент Сионистской федерации в Германии Артур Хантке после опубликования в Лондоне Декларации Бальфура попытался побудить Германию и Австрию выступить с аналогичными декларациями; его усилия увенчались частичным успехом: в ноябре 1917 г. австро-венгерский министр иностранных дел граф О. Чернин опубликовал просионистское заявление. Но, конечно же, результаты деятельности сионистов в странах Четверного Союза (Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария) нельзя сравнить с результатами деятельности их соратников по другую линию фронта. В Берлине боялись поддержать идею сионистов из-за опасения, что это ухудшит его отношения с турецкими властями и приведет к ослаблению Османской империи ― союзника Германии в войне.
Вступление ОИ в войну
Османская Империя вступила в войну через 3 месяца после её начала, в ноябре 1914 г. (Сёма Давидович: Чертой по карте. К столетию Соглашения Сайкса — Пико). Султан носил также титул халифа ― предводителя всех мусульман. 14 ноября в Стамбуле был провозглашён джихад, война против неверных. (Союзники Османской империи, Германия и Австро-Венгрия тоже были «неверными», но на это закрыли глаза). Французы и особенно англичане взволновались ― большинство солдат британской индийской армии были мусульманами, но призыв к джихаду услышан не был, а через 2 года шериф Мекки Хуссейн поднял восстание против своего халифа. На тот момент в турецкой армии было 38 дивизий общей численностью 600 тысяч человек, сгруппированных в 3 армии. 1-я армия, самая большая по численности ― 250 тыс., была расположена в европейской части империи для защиты Стамбула и проливов. 2-я и 3-я армии, каждая по 125 тыс., были расположены соответственно вдоль азиатского побережья Мраморного моря и в Закавказье на границе с Российской Империей. Из дислоцированных в арабских провинциях воинских частей численностью около 100 тыс. солдат с началом войны была сформирована 4-я армия, командующим которой и одновременно властителем всего региона стал морской министр Джемал паша. В составе турецких войск были и военнослужащие из Германии, их число за весь период войны приближалось к 25 тысячам, и Австро-Венгрии. И это были не только военные советники и командующие, как адмирал Сушон, командовавший всем турецким флотом, или генералы фон Фалькенхайн и фон Сандерс, но и офицеры и солдаты, непосредственно принимавшие участие в боях. Приехавший в Иерусалим Александр Ааронсон встретил там много немецких молодых офицеров (ему сказали, что высокопоставленные родители укрыли их там от боёв на Зап. Фронте[5]). А Жаботинский вспоминал, что среди турецких солдат, попавших в плен осенью 1918 в Иорданской долине, были и немецкие солдаты.
Немецкие солдаты в Иерусалиме. 1914 г.
Целью наступления Джамал паши был сначала Суэцкий канал, далее Египет, далее ― весь Магриб. Но его опередил его соратник по триумвирату, военный министр Энвер паша, который назначил себя в декабре 1914 г. одновременно командующим 3-й армией. Энвер паша бросил свою армию в безумное наступление против русских, стремясь неожиданной атакой захватить город Саракамыш, находящийся на расстоянии около 100 километров от штаб-квартиры 3-й армии в Эрзеруме, с последующей целью захватить весь Кавказ. Немецкий советник генерал фон Сандерс тщетно предостерегал Энвер пашу от этой авантюры ― турки были абсолютно неподготовлены к ведению боевых действий в зимних условиях при температуре ниже минус 30 градусов, ближайшая железнодорожная станция находилась на расстоянии почти 1000 километров от фронта и каждый снаряд, каждую пулю надо было доставлять верблюжьими караванами, 6 недель в пути[6]. Русские успели хорошо подготовиться и разгромили 3-ю армию, потерявшую 80 тыс. человек, около 90 % своей численности. Прикомандированный к турецкому Генштабу немецкий офицер написал, что
«катастрофа, произошедшая с 3-й армией по быстроте и законченности не имеет аналогов в военной истории»[7].
Вернувшийся в столицу Энвер паша ввёл запрет на публикацию в газетах сообщений о поражении, причинной которого он назвал недостаточность немецкой поддержки[8].
Суэцкая компания
В ноябре 1914 года на стамбульском вокзале Джемаль-паша пообещал собравшимся на его проводы в египетский поход членам правительства:
«Я не вернусь в Константинополь, пока не покорю Египет».
(Он вернулся в Стамбул в конце 1917 г, вернулся «на щите», потеряв половину Палестины). Джемаль-паша начал своё наступление на Суэцкий канал в январе 1915 г, в самое благоприятное время для действий в Синае. К началу войны Египет формально находился в составе Османской Империи, но после победы Британии в англо-египетской войне 1882 г. англичане де факто установили контроль над ним, включая Синайский полуостров. В декабре 1914 г., после вступления турок в войну, англичане объявили Египет своим протекторатом, при этом отведя войска численностью около 30 тыс., в основном индийские части, на западный берег Суэцкого канала. Несмотря на отсутствие путей сообщения турецкая армия численностью около 20 тыс. человек[9] к концу января благополучно достигла Суэцкого канала. С собою турки везли полученные из Германии понтоны, правда, выяснилось, что войска не обучены обращению с ними.
Понтон
Рано утром 3 февраля турки под покровом темноты начали форсирование канала, и 2 ротам удалось переправиться на западный берег.
План наступление турок
В Иерусалим тут же было отправлено сообщение о захвате Исмаилии, город был иллюминирован в честь победы[10]. Но турки не выдержали огня англичан и отступили, потеряв 2 тысячи убитыми ― 10 % от общей численности. Джемаль-паша послал телеграмму с сообщением о том, что
«турецкие войска достигли канала, англичане разгромлены, потери турок составили 5 солдат и 2 верблюда, но началась страшная пыльная буря и доблестная армия, восприняв бурю как волю Аллаха не продолжать наступление, отступила»[11].
Англичане издевались:
«План турок состоял в том, чтобы пригнать тысячи верблюдов к каналу и затем поджечь шерсть на них. Верблюды, известные своими умственными способностями, устремятся в воду, чтобы погасить огонь и турки промаршируют по их спинам на другой берег»[12]
(Никогда нельзя недооценивать врага. Через несколько месяцев англичане потерпели страшное поражение в Дарданеллах). Турки отступили от канала на 10 километров и продолжали, уже под командованием немецкого полковника Кресса фон Крессенштейна, (впоследствии в боях на Синайском и Палестинском фронтах он показал себя блестящим командиром) попытки парализовать работу канала, включая установку мин и артиллерийские обстрелы. Для снабжения своих войск в Синае турки построили 160-километровую железную дорогу и железнодорожную станцию в Беэр-Шеве.
Торжественное открытие станции в Беэр-Шеве 17 октября 1915 года. Англичане неоднократно бомбили эту станцию
В конце 1915 года англичане, чтобы покончить с опасностью обстрела канала дальнобойной артиллерией, воспользовались начавшимся выводом войск с Галлиполи и отодвинули линию фронта на 10 километров восточнее канала. В марте 1916 года из британских сил в регионе была сформирована Египетская экспедиционная армия (Egyptian Expeditionary Force, EEF). В составе армии, кроме британских, были австралийско-новозеландские части (ANZAC), египетские и индийские части, и немногочисленные французские и итальянские подразделения. Кроме того с 1916 года вместе с ними сражались и восставшие против турок арабы под командованием Фейсала, 3-го сына шерифа Мекки Хуссейна. В 1918 году в состав армии был включён и Еврейский легион. Командовали армией сначала генерал Арчибальд Мюррей, затем весной 1917 года его сменил генерал Эдмунд Алленби. В течение 1916 года британцы, отразив новую попытку турок прорваться к каналу, вытеснили турок со всего Синайского полуострова, в январе 1917 года англичане захватили Рафиах, синайская компания, которая для Лондона была по существу оборонительной, с целью обеспечить безопасность Суэцкого канала ― исход войны решится в Европе ― была закончена и британская армия вышла на границу с Палестиной. Линия фронта протяжённостью около 40 километров проходила с запада на восток от Газы Беэр-Шевы.
Палестинская компания. Начало
5 декабря 1916 г. правительство Асквита, который был более или менее равнодушен к Востоку, пало, и ПМ стал Ллойд Джордж, ярый «восточник». Он верил, что путь к победе над Германией лежит через Балканы (также спустя четверть века считал и Черчилль). Но для того, чтобы пройти Балканы, прежде всего надо было победить турок… На совещании англо-французского командования в Кале 26 февраля 1917 года было принято решение начать, желательно более или менее одновременно с готовящимся весенним наступлением на Западном фронте, наступления на всех других фронтах Мировой войны. Генерал Мюррей предложил начать наступление на Палестину. В Лондоне предложение одобрили, но в просьбе о подкреплениях отказали. 26 марта британцы атаковали Газу с юга и к полудню им удалось захватить часть турецких позиции, но с наступлением ночи и из-за опасения подхода турецких подкреплений войска получили приказ отойти, солдаты ругались: «нам не дали победить». Британские потери составили около 4 000 человек: 523 убитых, 2 932 раненных, 246 попавших в плен, включая 5 офицеров, и 266 пропавших без вести.
Британские пленные
Потери турок составили 2 447 человек, включая 57 немецких и австрийских военных. Английское командование оценило результат сражения как частичный успех, газеты в Лондоне вышли с победными реляциями, с турецкого самолёта были разбросаны листовки:
«Вы победили нас в газетах, мы победили вас в Газе».
На основании «не совсем точного» доклада Мюррея Имперский Генштаб отдал ему приказ возобновить наступления и взять Иерусалим. 2-е сражение за Газы произошло 17-19-го апреля. В британском наступлении участвовали 5 дивизий и 8 танков Марк-1.
Подбитый танк
За прошедшее после 1-го сражения время турки получили подкрепления и под командованием Кресса фон Крессенштейна сильно укрепили свои позиции. Британское наступление окончилось полной неудачей, потери составили 6444 человек убитыми, и 1534 пропавшими без вести, потери турок были намного меньше. Генералы Мюррей и Чарльз Добелл, непосредственно руководившие наступлением, были отозваны в Лондон, командующим британскими войсками был назначен кавалерийский генерал Алленби, переведённый с Западного фронта, где командовал 3-й армией. (Сначала Ллойд Джордж предложил командование Яну Смэтсу, герою англо-бурской войны, видному политическому южно-африканскому деятелю, члену Имперского Военного Кабинета, будущему дважды ПМ Южной Африки, ярому стороннику сионистов. Ян Смэтс поставил условие: палестинский фронт должен стать одним из главных фронтов с соответствующими обеспечением людьми и техникой. Но Начальник Имперского Генштаба Вильям Робертсон отказался, назвав вовлечённость Ллойд Джорджа в ближневосточные дела его «навязчивой идеей[13]») Перед Алленби была поставлена задача оккупировать Палестину и к Рождеству взять Иерусалим ― задача была выполнена. Своим начальником разведки Алленби назначил полковника Ричарда Мейнертцхагена. Именно он стал адресатом, получавшим разведывательную информацию от НИЛИ. Одни говорили, что знакомство с Аароном Ааронсоном решительно изменило его прежние антиеврейские взгляды. Другие утверждали, что он проникся сочувствием к сионизму со времени погрома в Одессе в 1910 г, свидетелем которого он оказался. В любом случае, работая впоследствии в британской администрации в подмандатной Палестине, он безоговорочно поддерживал сионистское движение и был другом Х. Вейцмана. Вместо повторения фронтального наступления на Газу Алленби решил нанести удар на восточном фланге через пустыню на Беэр-Шеву, что явилось полной неожиданностью для турок. Детальной разработке плана операции очень помогла полученная от НИЛИ информация о турецкой армии, коммуникациях и источниках водоснабжения, месторасположение оазисов (что имело огромное значение на этом театре военных действий). Мейнертцхаген разработал блестящую операцию по дезинформации турок: 10 октября он ехал на лошади по безлюдной местности, когда на него наткнулся турецкий кавалерийский патруль, обстрелявший его. Мейнертцхаген притворился раненным и ускакал, выронив окровавленную сумку с секретными документами, свидетельствовавшими о плане нового наступления на Газу. Ллойд Джордж впоследствии написал: «Операция Мейнертцхагена практически обеспечила победу в битве. Он ― один из самых умных людей, которых я встречал в армии. Излишне упоминать, что он никогда не получит звание выше полковника»[14]. (Четверть века спустя, в 1943 году, английская разведка осуществила аналогичную операцию по дезинформации противника, подбросив немцам «планы» высадки в Сардинии.) Примерно в это же время произошла и реорганизация по другую линию фронта: в Месопотамии и Алеппо была создана группа армий Йылдырым (в переводе с турецкого «удар молнии»), в составе 3-х армий, общей численностью 150 тысяч, командующим которой в июле 1917 г. был назначен немецкий генерал Эрих фон Фалькенхайн (бывший ранее военным министром и нач. Генштаба). Британские войска имели 70 000–80 000 пехотинцев, 15 000 кавалеристов (в отличие от Западного, статичного фронта, Палестинский театр военных действий был динамичен и позволял широко использовать кавалерию, в том числе французские и индийские подразделения), 350 орудий, сведённых в 7 пехотных дивизий и конный корпус. Турки имели на палестинском фронте восемь дивизий общей численностью 45 000 пехотинцев, 2180 кавалеристов, 308 орудий и 526 пулемётов. 31 октября британцы, 47 500 тысяч пехотинцев и 15 тыс. кавалеристов, начали, неожиданно для турок, с запада и востока наступление на Беэр-Шеву, которую обороняли 4 400 пехотинцев с 60-ю пулемётами и 28 лёгкими пушками. К вечеру Беэр-Шева пала. Потери англичан составили 171 убитых, турки потеряли около 1 000 убитыми и ранеными и 1 947 пленными. 7 ноября 1917 года, не выдержав 10 дневного артиллерийского обстрела, в том числе и с моря, турецкая армия ушла из Газы. 16 ноября новозеландская бригада конной пехоты вошла в Яффо.
Церемония сдачи города перед зданием мэрии
Освобождение Иерусалима
Карта линии фронта на 16.11.1917 г.
Наступление на Иерусалим продолжалось по 3-м направлениям: северное ― по древнему пути в Иерусалим, сейчас 443 шоссе, центральному ― главному пути в Иерусалим, сейчас трасса 1-го шоссе и южному ― через Хеврон и Бейт-Лехем. План Алленби состоял в том, чтобы перерезав дороги в город заставить турок уйти из Иерусалима избежав боёв в самом городе. 16 ноября был захвачен Латрун, 21 ноября ― Неби Самуэль (Гробница пророка Самуила) ― одна из самых высоких точек иудейских гор ― 908 м. над уровнем моря, в нескольких километрах от Иерусалима (около полутора километров от сегодняшнего иерусалимского квартала Рамот). В ночь с 8-го на 9-го декабря турецкая армия покинула город. Утром делегация жителей города во главе с мэром Иерусалима Хуссейн Салим аль-Хуссейни с белым флагом, в сопровождении фотографа американской колонии Иерусалима (США, объявив 6 апреля 1917 года войну Германии и 7 декабря Австро-Венгрии, не объявили войну Османской империи) вышла из города, чтобы передать британцам письмо губернатора иерусалимского санджака о сдачи города. Вот его текст:
«Из-за тягостей осады и страданий, которые эта миролюбивая страна терпит от ваших тяжёлых орудий и из за страха, что эти смертельные бомбы нанесут ущерб святым местам, мы вынуждены сдать вам этот город при посредничестве мэра Хуссейни аль-Хуссейни с надеждой, что вы будете оберегать этот город также, как оберегали его мы в течении более чем 500 лет».
Подписано: Иццат, Муташариф Иерусалима (губернатор иерусалимского санджака). В реальной истории порой происходят такие эпизоды, до которых не мог бы додуматься ни один из писателей-фантастов, создателей истории альтернативной. (Артур Кестлер назвал такие маленькие эпизоды «дырочками в платье истории, которые залатывают с поспешной импровизацией».)
Первыми английскими солдатами, на которых наткнулась делегация, оказались 2 солдата ― повара командира 6-й дивизии, сформированной в Восточном Лондоне. (В британской армии части зачастую формировались по территориальному или профессиональному принципу), посланные с целью раздобыть яйца для командирского завтрака. Повара отказались принять капитуляцию города:
«Мы не хотим сдачи Святого Города, мы хотим яиц для нашего офицера!»
Продолжив путь, делегация наткнулись на 2-х английских разведчиков из той же дивизии, сержантов Джеймса Седжевика и Фредерика Харкомба. Сержанты тоже отказались принять капитуляцию, но захотели сфотографироваться вместе с делегацией и угостились турецкими сигаретами (спохватившись, англичане приказали фотографу отдать негатив, чтобы в историю вошла лишь фотография торжественного вступления генерала Алленби в город, но фотограф успел сделать копию).
На этом месте сейчас квартал Ромема
Следующим, кто отказался принять письмо, был артиллерийский офицер, который вызвал на место командира 180-й бригады генерала Ватсона, который капитуляцию принял и доложил об этом своему командиру, командиру 6-й дивизии генералу Шеа, который отменил принятую капитуляцию и потребовал, чтобы Хуссейни снова вышел из города и сдался ему. Приняв капитуляцию, генерал вступил в город, объявил о введении военного положения и доложил о капитуляции Иерусалима командующему генералу Алленби. Который отменил две предыдущие капитуляции и заявил, что он, и только он, должен принять капитуляцию. От стояния на холодном декабрьском ветру Хуссейни заболел воспалением лёгких и в церемонии 3-й капитуляции участие не принял. 11 декабря Алленби прогарцевал по городу, но у яффских ворот спешился и вошёл в Старый Город пешком ― в честь уважения к Святому городу (и в противопоставлении помпезному въезду в город германского императора Вильгельма II в 1898 году, когда для проезда его кареты сделали пролом в стене, окружающей Старый город.)
11.12.1917 г. Вступление генерала Алленби в Святой Город
Интересные документальные кадры этой церемонии здесь.
Алленби принимает парад индийских частей у Яффских ворот
Имя генерала, не слишком благосклонного к делу сионизма, навсегда осталось в истории страны, его именем названы многие улицы и площади сегодняшнего Израиля. Иерусалим оказался 2-м городом, захваченным Антантой за всё время с начала войны, продолжавшейся уже более 3-х лет. (Первым был Багдад, захваченный британцами 11 марта 1917 года.). Этот театр военных действий продолжал оставаться второстепенным, и с чисто военной точки зрения захват Иерусалима нельзя было сравнить с той или иной операцией на Западном фронте (Восточного тогда практически уже не было). Но с моральной, идеологической, пропагандистской точки зрения, особенно если вспомнить то тяжелейшее положение, в котором оказалась Антанта в конце 1917 года ― после выхода из войны России, разгрома итальянской армии в Капоретто, после выхода из войны Румынии (9 декабря), в то время как во Франции союзникам оставалось только ждать нового немецкого наступления с переброшенными с бывшего Восточного фронта дивизиями, ждать и надеяться продержаться до прибытия американцев ― значение освобождения Святого Города из под власти мусульман-османов переоценить было нельзя.
Первая страница газеты New York Herald от 11 декабря с сообщением об освобождении Иерусалима
На протяжении декабря турки неоднократно предпринимали контратаки с целью вернуть город, но безуспешно. Джемаль-паша, который фактически уже давно не командовал армией, вернулся из Дамаска в Стамбул. В апреле 1918 года Эриха фон Фалькенхайна сменил другой немецкий генерал Отто Лиман фон Сандерс. Общие потери турок на протяжении всей операции составили около 25 тысяч человек, британцев ― около 18 тысяч.
Палестинская кампания. Завершение
В Лондоне продолжались споры между так называемыми «западниками» и «восточниками». Первые утверждали, что судьба войны решится на Западном фронте и что Англия, выиграв войну на Ближнем Востоке, проиграет Войну на Западе. «Восточники», соглашаясь с тем, что судьба Войны решится на полях сражений во Франции и Бельгии, утверждали, что ошибкой будет полный отказ от инициативы и пассивное ожидание американских войск, которые уже были на пути в Европу. (Стоит заметить, что и турки, несмотря на все свои потери на западе, в Палестине и Месопотамии, продолжали наступление на востоке, в Закавказье, ставшим практически беззащитным после выхода из Войны России. 15 сентября турки вошли в Баку.) На совещании Высшего Верховного Совета Антанты в Версале в январе 1918 года был принят план военной кампании на 1918 год: переход к стратегической обороне на Западном фронте и наступление в Палестине с задачей вывести из войны Османскую империю, но при условии отказа от переброски дополнительных сил из Франции и Италии. Первой целью должен был быть Дамаск, потом ― Алеппо. В ожидании окончания сезона дождей Алленби проводил операции местного значения, в феврале был захвачен Иерихон и начато оккупация Иорданской долины. В марте британские войска перешли Иордан.
Понтонная переправа через Иордан
Была поставлена задача захватить Амман и перерезать Хиджазскую железную дорогу.
Хиджазская железная дорога. Узкоколейная железная дорога протяжённостью 1320 км от Дамаска до Медины, пущена в эксплуатацию в 1908 г с главной целью доставки паломников в Мекку (завершению последнего участка длиной в 400 км от Медины до Мекки помешала начавшаяся война). Дорога включала ветку в Хайфу, проходившую по Изреэльской долине. (В Израиле эту железную дорогу называют רכבת העמק ― «поезд Долины». Ветка перестала функционировать после Войны за Независимость. В этом году на участке от Хайфы ― до Бейт-Шаана введена в эксплуатацию современная железная дорога, получившая то же название).
Две попытки захватить Амман окончились неудачей ― первое поражение британцев после сражения за Газу. Генеральное наступление было запланировано на 5-е мая. А 21 марта немцы начали своё весеннее наступление на британские войска (наступление Людендорфа) сначала в Пикардии, потом во Фландрии. Британцы понесли колоссальные потери, отступив на 60 километров (в условиях позиционной войны это было очень много), положение спасли переброшенные с других участков фронта французские части. Немецкое наступление продолжалось, в июне линия фронта стала проходить в 70-ти километрах от Парижа. С палестинского фронта во Францию были переброшены самые боеспособные части. В середине июля немцы потерпели поражение во 2-й битве на Марне ― последнем немецком наступлении в Войне, численность американских войск превысила 1 миллион, Алленби, получив в качестве подкрепления из Франции 2 индийские кавалерийские дивизии, начал снова готовить наступление на палестинском фронте. Наступление, получившее название Сражение при Мегиддо (Армагеддон) началось 19 сентября. У Алленби было 57 тысяч пехоты, 12 тысяч кавалерии и 540 орудий. Ему противостояла группа армий Йылдырым, состоящая из 3-х армий (армия по численности соответствовала британскому корпусу) под командованием немецкого генерала фон Сандерса. Одной из армий командовал Мустафа Кемаль-паша, будущий Кемаль Ататюрк. Группа армий насчитывала 32 тысячи пехоты, 3 тысячи кавалерии и 402 орудия. Наступлению опять предшествовала проведённая Алленби великолепная операция по дезинформации, когда ему удалось убедить противника, что удар снова будет нанесён на восточном фланге ― в Иорданской долине. На самом деле, главный удар был спланирован на левом, западном фланге, вдоль морского побережья.
Сражение при Мегиддо
Под утро на 19 сентября, после сильнейшей артподготовки британская пехота прорвала линию фронта и в прорыв, при поддержке авиации, устремилась кавалерия. Сражение при Мегиддо считается последним в истории войн, исход которого решила именно кавалерия. 20-го сентября были захвачены Афула и Нацерет, где находился штаб фон Сандерса, который, правда, сумел вовремя покинуть город. Как написал австралийский военный историк Алекс Хилл «План Алленби был великолепен как в разработке, так и в реализации, ему не было аналогов ни на Западном, ни на каких других фронтах. Он скорее предвосхищал как в принципах, так и в деталях блицкриг Второй мировой войны». 21-го сентября был захвачен Наблус (Шхем), 23-го ― Хайфа. Хайфа была взята бригадами английской и индийской кавалерии. Одна колонна захватила Шфарам и Акко, отрезав тем самым отход турок на север, другая колонна продвигалась по Изреэльской долине в полосе между рекой Кишон и горой Кармель. На склоне горы, над теперешним Чек-постом, британцы уничтожили обстрелявших их турецких пулемётчиков, продвинулись 5 километров на восток и поднялись вдоль русла ручья Катия на хребет Кармеля, немного севернее места, где сегодня расположен Хайфский университет. Продолжив движение на север, они захватили австрийскую артиллерийскую батарею, установленную в районе теперешнего Мерказ Кармель для контроля над Хайфским заливом, и оттуда спустились в город, где соединились с колонной, вошедшей в город с северо-востока.
Парад индийской кавалерии в Нижнем городе
В боях на правом фланге британской армии в Иорданской долине принимали участие, и показали себя с наилучшей стороны, бойцы еврейских батальонов. Они захватили стратегически важный брод через реку Иордан, по которому британская армия переправилась на её восточный берег. Впоследствии Владимир Жаботинский так подытожил те события:
«Британская армия могла бы освободить Палестину и без нас. Но она освободила Палестину с нами; в ответственный момент она поручила нам ответственную роль на опасном, исключительно тяжелом посту. Это не много и не мало; это то, что есть… Признание своего права на Палестину мы получили ценою войны — значит, ценою человеческих жертв. И сегодня никто не может бросить нам в лицо упрек: где вы были?»
25-го сентября был взят Амман, 30-го ― Дамаск, 26-го октября ― Алеппо. Сражение при Мегиддо, последнее сражение на этом театре военных действий, окончилось. Потери британцев составили 782 убитыми, 382 пропавшими без вести и 4179 ранеными. В турецкой армии осталось в строю, уцелело и не попало в плен, 6000 тысяч (из 35 тысяч). 30-го октября 1918 года Оттоманская империя признала своё поражение в войне, заключив Мудроское перемирие. Сёма Давидович: Чертой по карте. К столетию Соглашения Сайкса — Пико. Окончание.
Репрессии
Начало репрессий
Собственно репрессии против ишува начались ещё до вступления Османской империи в войну (Российская империя объявила войну Османской 1-го ноября). Уже в начале октября вновь назначенный губернатор (каймакам) Яффо Баха эль-Дин, известный своей враждебностью к национальным движения вообще и к сионизму в частности, предпринял серию драконовских мер, направленных против еврейской общины. Он запретил еврейскую иммиграцию и поселение евреев в находящейся под его юрисдикцией области, лишил сионистские организации легального статуса, запретил еврейский флаг, использование марок Еврейского Национального Фонда стало уголовным преступлением, надписи на иврите были уничтожены, было запрещено использование иврита и идиша в переписке. Ещё раньше во всей Османской Империи был отменён режим капитуляций, при котором граждане иностранных государств находились под юрисдикцией не османских чиновников, а консулов своих стран. Напомню, что почти половина жителей ишува, 40 тысяч, были поданными не султана, а царя и с началом войны стали врагами. Репрессии в Яффо достигли кульминации 17 декабря, 5-й день Хануки, названный «Чёрным четвергом», когда Баха эль-Дин издал приказ о высылке всех евреев, иностранных граждан. 700 евреев, жителей Яффо-Тель-Авива, поданных Российской империи, было схвачено, посажено на пароход и отправлено в Александрию (за их собственный счёт). Евреев, не поданных султана, в Яффо было подавляющее большинство, и их общая высылка практически была бы концом еврейского присутствия в городе. Руководитель палестинского бюро ВСО, тогдашний фактический лидер сионистов в Палестине, Артур Руппин писал:
«То, что один каймакан в один день может уничтожить результат нашей многолетней работы, показало, на какой шаткий фундамент опирается вся наша сионистская деятельность в ишуве[15]». Защита пришла издалека. Под нажимом Министра иностранных дел Германской Империи Артура Циммермана и посла кайзера в Стамбуле Ганса фон Вангейхема на Золотую Порту османский губернатор Яффо Аль-Дин был смещён, депортация отменена. (Кроме немцев вмешался и Генри Моргентау, посол США). Но хотя Баха эль-Дин был смещён и отозван в Дамаск, не зря в начале статьи было сказано о слабости «вертикали власти» в империи. Раньше это шло евреям на пользу ― помогало обходить шедшие из столицы всевозможные запреты на эмиграцию. Теперь ситуация поменялась на 180 градусов. На место Баха эль-Дина был назначен Хасан Бек, проводивший антиеврейскую политику с ещё большим рвением. (Он вошёл в историю построенной в 1916 г. на севере от Яффо, на границе с её новым районом под названием Тель-Авив, большой мечетью, названной его именем. Её можно видеть и сегодня, если прогуляться по набережной из Тель-Авива в Яффо.) А Баха эль-Дин вернулся в Иерусалим адъютантом командующего 4-й армией и по совместительству властителем всего Леванта, Джемаль-пашой. Маленькое отступление. Сам факт репрессий против граждан вражеского государства, не говоря уже об их высылке из страны, не являлся специально антисионистским действием, а было общепринятой нормой во время и Первой и Второй мировых войн ― достаточно вспомнить интернирование в 1939 г бежавших во Францию немецких евреев, сохранивших формально германское гражданство. В ноябре 1914 г., сразу после начала войны, из Стамбула было выслано множество проживавших там граждан Великобритании и Франции. А через несколько месяцев, в мае 1915 года, спустя короткое время после высадки союзников в Галлиполи, турки решили переселить остававшихся в Стамбуле 3 тысячи британских и французских граждан (большинство из них всю жизнь в нём прожили, а многие в нём и родились, но оставались гражданами Британии и Франции) в район боевых действий на полуострове, чтобы они служили живым щитом от обстрелов корабельной артиллерии. Благодаря вмешательству американского посла в результате было отправлено только 50 молодых людей и только на неделю. Принципиальным отличием ситуации с евреями ишува было то, что они не просто жили в чужой стране, или нашли в ней временное убежище. Они считали её своей, они приехали в неё, чтобы построить в ней свой национальный дом. Репрессии, наложенные на яффских евреев, были распространены на всю Палестину. Евреи, граждане других стан были поставлены перед выбором: «оттоманизироваться» (со всеми вытекающими последствиями, вроде призыва в турецкую армию), или уехать. В первый же военный год 15 тысяч стали поданными султана, 11 тысяч уехали сами или были изгнаны, в основном в Александрию. Именно из них Трумпельдор сформировал «Отряд погонщиков мулов» британской армии. Но среди евреев ишува были и те, что сделали ставку на сотрудничество с турками, например ― глава Тель-Авива, еврейского квартала (района) Яффо, Меир Дизенгоф. В самом начале Войны группа учащихся 1-й ивритской гимназии Герцлия в Тель-Авиве вступили добровольцами в турецкую армию, а Моше Шарет даже стал офицером. Двое молодых руководителей сионистско-социалистической партии Паалей Цион Давид Бен Гурион и Ицхак Бен-Цви предложили организовать еврейскую милицию для борьбы с Антантой. По прибытии в Иерусалим Джемаль-паша велел их арестовать и выслать из страны. В приказе об изгнании было написано: «Высылаются из Османской империи навсегда». В яффском порту Бен-Гурион сказал провожавшим его друзьям: «Еще посмотрим, кто останется на этой земле ― Джемаль-паша или мы». Джемаль-паша заявил сионистским лидерам:
«Я не верю в вашу лояльность; если бы вы не были заговорщиками, вы бы не поселились в этой далёкой стране среди диких арабов, так ненавидящих вас. Мы, младотурки, считаем, что сионисты заслуживают виселицы, но я устал вешать. Поэтому мы изгоним вас, рассеем по всей Турции и не дадим вам собраться где-нибудь вместе»[16].
Джемаль-паша был одним из 3-х пашей, фактически правящих Османской империей с 1913 года (Сёма Давидович: Чертой по карте. К столетию Соглашения Сайкса-Пико), Властитель Леванта, казнён армянскими националистами 21.07.1922 в Тбилиси.
Вот отрывок из его характеристики, данной американским послом в Стамбуле Генри Моргентау:
«…у Джемаля было очень мало приятных черт. Американский врач, специализирующийся на физиогномике, считал Джемаля очень интересным объектом. Он сказал мне, что никогда раньше не видел лица, в котором жестокость так сочеталась с силой и проницательностью. Как показала история, Энвер мог быть жестоким и кровожадным, однако его отрицательные качества всегда были спрятаны под маской вежливости, спокойствия и даже нежности. Однако Джемаль не скрывал своих мыслей, по его лицу всегда можно было понять, о чем он думает. Его глаза были черными, взгляд ― пронизывающим. Резкость, быстрота и острота, с которыми взгляд скользил с одного предмета на другой, улавливая главное за несколько секунд, говорили о коварстве, беспощадности и эгоизме. Даже его смех, демонстрирующий полный комплект безукоризненно белых зубов, был неприятным и казался действием затаившегося животного. А черные волосы и борода, резко контрастирующие с бледным лицом, лишь усиливали впечатление. Сначала фигура Джемаля казалась незначительной. Он был коренастым и низкорослым, слегка сутулился, но когда начинал двигаться, становилось ясно, что его тело полно энергии. Когда же вы обменивались с ним рукопожатиями, создавалось впечатление, что ваша рука ненароком угодила в тиски. Если же при этом он пристально смотрел на вас своими подвижными проницательными глазами, становилось очевидно, что этот человек обладает впечатляющей внутренней силой и умеет производить впечатление. Поэтому после короткой встречи я не был удивлен, услышав, что Джемаль был человеком, для которого кровавые убийства были частью повседневной работы. Как и все младотурки, он был незнатного происхождения. Он присоединился к комитету партии «Единение и прогресс» в самом начале, и его личная власть, как и его безжалостность, быстро сделала его одним из лидеров. После убийства Назима Джемаль стал военным губернатором Константинополя, и его главной обязанностью было убирать со сцены оппонентов правящих сил. Эту близкую ему по духу деятельность он выполнял мастерски, и последующий террор был по большей части результатом деятельности Джемаля. Позже Джемаль стал членом кабинета, но работать в согласии со своими товарищами не мог, будучи более чем беспокойным человеком. В дни, предшествовавшие разрыву, его считали франкофилом. Какие бы чувства Джемаль ни испытывал по отношению к Антанте, но свою неприязнь к немцам он даже не пытался скрыть. Говорят, что он мог проклинать их в их же присутствии ― по-турецки, конечно. Он был одним из тех немногих официальных лиц Турции, которые так никогда и не попали под немецкое влияние. Дело было в том, что Джемаль был представителем направления, которое быстро набирало обороты среди турецких политиков ― пантюркизма. Он презирал подданных Оттоманской империи ― арабов, греков, армян, черкесов, евреев. Он хотел отуречить всю империю».
По всему ишуву турки устраивали обыски в поисках спрятанного оружия. Евреи хорошо представляли возможное продолжение: изгнание и геноцид армян предварялся именно такими требованиями к ним. Вот как это было в Зихрон Якове: Александр Ааронсон, который был тогда одним из лидеров молодёжи поселения, был арестован и брошен в тюрьму, где по ночам его избивали палками ― он отказался сообщить место, где было спрятано оружие. В своей книге, изданной в США в 1916 году “With the Turks in Palestine” Ааронсон рассказывает:
«В конце концов поняв, что ни заключение, ни избиение не заставят нас выдать месторасположение тайника с оружием, турки подвергли нас последнему испытанию, которое мы выдержать не смогли. Они объявили, что в определённую дату несколько еврейских женщин будут задержаны и переданы в руки турецких офицеров до тех пор, пока оружие не будет сдано. Мы знали, что они могут выполнить эту угрозу и мы понимали, что это будет означать. Альтернативы не было, оружие было выкопано и передано туркам[17]».
Экономические невзгоды
Экономическое положение в аграрной стране, какой была Османская Империя
Массовый призыв в армию и реквизиция тяглового скота нанесло сильный удар по сельскому хозяйству. Транспортная система страны при отсутствии развитой железнодорожной сети во многом базировалась на каботажном плавании, которое прекратилось ― в море господствовал флот союзников. Положение в ишуве было ещё хуже. Главный оптовый рынок основного экспортного товара ― апельсин, находился в Манчестере, кроме того морская блокада побережья, установленная флотом Антанты, вообще прекратила экспорт этого главного экспортного товара, что в первую очередь ударило по сельскохозяйственным поселениям 1-й алии, был введен большой военный налог, реквизировался скот и продовольствие, вырубались эвкалиптовые рощи для паровозных топок, мужчины были вынуждены отбывать трудовую повинность ― работать в каменоломнях и строить дороги. В связи с прекращением торговых и финансовых связей с внешним миром закрылись банки. Ко всем напастям весной 1915 году добавилась ещё одна ― нашествие саранчи, уничтожившая новый урожай. Джемаль-паша назначил выдающегося агронома, основателя сельскохозяйственной станции в Атлите Аарона Ааронсона руководителем борьбы с этим нашествием. Ааронсон получил право беспрепятственного передвижения по стране. Создав НИЛИ, Ааронсон воспользовался этим правом для сбора разведывательной информации для англичан. В особо тяжёлом положении оказались жители Иерусалима ― почти полностью прекратились пожертвования из-за границы ― халука, экономическая основа существования старого ишува. В начале 1917 года в Иерусалиме умирали ежемесячно от голода и болезней до трехсот жителей еврейскихкварталов. За все годы войны еврейское население Иерусалима сократилось на треть. Оставался один источник помощи ― американские евреи, создавшие в ноябре 1914 года специально для помощи оказавшимся в тяжёлом положении из-за войны евреям, (сначала палестинским, потом и российским) организацию Джойнт. Но с вступлением США в апреле 1917 года в Войну, американские корабли с помощью больше не подходили к берегам Палестины ― опасались немецких подлодок. Какое-то время денежная помощь шла через НИЛИ, её распределением руководил глава комитета Тель-Авива, который тогда был районом Яффо, Меир Дизенгоф. В начале войны Борис Шац, основатель иерусалимской школы искусств Бецалель написал:
«Война уже нанесла свой удар по Палестине. Пока не прозвучало ни одного выстрела, но уже сотни жизней было унесено заразными болезнями, пришедшими с турецкой армией. Кризис только начался, но «больной человек» (Турция) уже продемонстрировала свою гнилость, отсутствие культуры и недостатки в организации управления».
В разгар войны он продолжил:
«Ужасы всех болезней, холеры, тифа, дизентерии, малярии и других ангелов смерти отступили на второй план перед ужасом голода… Синагоги снимали серебряные украшения со свитков Торы и продавали их на вес ― из их серебра делались рукоятки кнутов… Арабы обматывали головы талитами, продавцы в лавках заворачивали товары в наши святые книги… Матери торговали собой, чтобы спасти своих детей от голодной смерти… Тысячи умерли от голода».
Всё эти беды, плюс добровольный или вынужденный отъезд, привели к тому, что за годы войны население ишува сократилось с 85 тысяч до 56 тысяч. Но было бы в высшей мере не справедливо не вспомнить про борьбу ишува за выживание. Главой комитета яффского квартала Тель-Авив Меиром Дизенгофом была создана «Комиссия по облегчению кризиса», в задачу которой входило получение и распределение хлеба нуждающимся, помощь потерявшим работу, сбор необходимых средств в стране и заграницей. По этому примеру в сельскохозяйственных поселениях были созданы аналогичные комиссии. Кроме того возникли кредитные товарищества, общественные кухни, пункты медицинской помощи, сеть «Машбир лецархан» (существует и сегодня) для снабжения еврейских поселений различными товарами по сниженной цене, без цели получения прибыли. Во времена британского Мандата она сильно поспособствовала развитию еврейского сектора экономики и укреплению «государства в пути».
Изгнание из Яффо-Тель-Авива
В праздничный вечер Пейсаха תרע»ז, 6 апреля 1917 года, евреи Яффо, включая и его новый квартал Тель-Авив, получили приказ губернатора Иерусалима Иццата Бея покинуть город. За 2 недели до того британцы начали наступление на Газу и причиной для высылки была названа забота о безопасности мирных граждан при возможном морском десанте. На самом деле, турки опасались, что евреи окажут британцам содействие при высадке. Если вспомнить о хорошо известном «Отряде погонщиков мулов» и тогда ещё не известной туркам НИЛИ, нельзя сказать, что у турок не было совсем никаких оснований для таких подозрений. Приказ покинуть Яффо получили и арабские его жители, но в отличие от евреев они просто ушли в ближайшиепардесы (апельсиновые рощи), возвращаясь каждый вечер ночевать домой. И как при изгнании армян, турецкие власти не позаботились ни о транспорте, ни о питании, ни об охране в пути от нападений местных жителей. Евреи организовали «Комиссию по переселению» под руководством Меира Дизенгофа и Менахема Клёйнера, которая обратилась с призывом в жителям сельскохозяйственных поселений помочь выселяемым. Оттуда прислали повозки, изгнанных евреев, общим числом около 10 тысяч, приняли в центре и в Шароне: Петах-Тикве, Кфар-Сабе, Зихрон-Якове, Хадере, (всего около 7000 тысяч), на Севере: в Тверии (1200), в Цфате (700), в поселках Нижней Галилеи. Небольшое количество, несмотря на запрет, направились в Иерусалим. Квартал Тель-Авив опустел, в Яффо, с особого разрешения власти, осталось 30 евреев, в их числе 12 юношей, охранявших покинутые дома. Евреи-изгнанники смогли вернуться в свои дома только с изгнанием турок из Палестины. Мало у кого из изгнанников были средства на съём жилья, большинство жили в палатках и хижинах.
Изгнанники в Рош ха-Аине
Только в мае сведения о произошедшем дошли до заграницы. В еврейской печати Германии, Британии, США появились возмущённые статьи, рассказавшие, с некоторыми преувеличениями, об ужасах изгнания евреев. В лондонской газете “Jewish Chronicle” сравнили происходящее в Палестине с тевтонскими зверствами в Бельгии и в оккупированных районах Франции. Аналогичные сообщения появились и в не еврейской печати, например во французском телеграфном агентстве «Гавас». В Рейхстаге еврейские депутаты обратились с запросом к канцлеру:
«Знает ли он о том, что произошло с еврейскими изгнанниками из Яффо, которым турецкие власти не помогли ни с транспортом ни с продовольствием?.. Может ли Канцлер Кайзера потребовать от турецких властей не повторить с евреями Палестины тех ужасов, что произошли с армянскими изгнанниками?».
А из нейтральной Швеции пришло сообщение, что к собравшейся в Стокгольме комиссии Социнтерна обратились еврейские партии с призывом попытаться защитить евреев Палестины. Всё это подействовало. 28 мая Джемаль-паша вызвал к себе руководителей еврейского ишува, в том числе Меира Дизенгофа, и заверил их в самом лучшем своём расположении к евреям. В подтверждении чего он приказал направить 2-х врачей для оказания помощи изгнанникам, выделил 3 000 лир на срочные расходы и официально назначил Дизенгофа председателем комиссии. В ответ Яков Техон направил в немецкую газету Jüdische rundschau опровержение сообщения телеграфного агентства Гавас о турецких зверствах по отношению к евреям Палестины. В первое время Комиссии по переселению удалось наладить снабжение изгнанников продовольствием, но зимой 1917-18 года положение оказавшихся на севере Палестины резко ухудшилось, южная часть страны была захвачена британцами, а на севере территория стала прифронтовой зоной турецкой армии. Многие умерли от голода, холода и болезней. В Тверии из 1200 изгнанников умерло 300, в том числе 70 от эпидемии холеры, 450 человек умерли в посёлках Галилеи. Доктор Хилел Яфе записал в своём дневнике в начале 1918 года, что среди изгнанников оказавшихся в тяжелейших условиях в Кфар-Сабе насчитывается 250 больных и каждую неделю умирают по 25 человек.
Неосуществлённые планы
Вполне могло случиться так, что изгнание из Яффо стало бы только первым шагом. Вскоре Джемаль-паша объявил консулам союзных с Османской империей и нейтральных стран, находящихся в Иерусалиме, о своём намерении изгнать из стран всех евреев, на первом этапе ― жителей юга и Иерусалима, и опять по причинам военной необходимости. Если в случае с высылкой из Яффо ещё можно было признать хоть минимальную обоснованность высылки, (во время битвы за Газу из города было выслано 40 тысяч арабов и 3 еврейские семьи), то тут было абсолютно понятно: «военная необходимость» ― лишь предлог и ничто больше. В это время было уже ясно, что британцы потерпели неудачу в попытке вторгнуться в Палестину через ворота Газы. Только противодействие со стороны правительства Германии и полковника Креса фон Крессенштайна, бывшего в то время начальником штаба 4-й армии, не позволило Джемаль-паше осуществить тогда свои планы. Но Джемаль-паша был упорным, жёстким и жестоким человеком. На встрече с сионистскими лидерами 5 ноября 1917 года он заявил, что если турки будут вынуждены уйти из Палестины, то в ней не останется ни одного еврея, чтобы приветствовать британскую армию[18]. К счастью это осталось лишь угрозой. Джемаль уже не был всесильным и единовластным правителем. В тот же день, 5 ноября в Иерусалим прибыл новый командующий турецкими войсками генерал Эрих фон Фалькенхайн, Джемаль вернулся в Дамаск, потом в Стамбул. После поражения Османской империи в войне он на немецкой подлодке через Одессу бежал в Германию, потом в Москву, оттуда в Афганистан, где был военным инструктором. В 1919 году военный трибунал в Стамбуле приговорил его заочно, вместе с Таллатом и Энвером, к смертной казни. 21 июля 1922 года приговор был приведён в исполнение в Тбилиси, где он остановился по дороге из Москвы в Агору (Анкару). Армянские мстители, члены партии «Дашнакцутюн» Петрос Тер-Погосян и Артам Геворгян расстреляли его в упор, когда он вечером выходил из ресторана. Яков Техон докладывал Центральному Совету ВСО:
«Если бы не твёрдая рука германского правительства, которая защитила нас в час опасности, мы бы получили смертельный удар. Огромным везением для нас было то, что в эти критические дни, верховное командование перешло в руки генерала фон Фолькенхайна. Если бы власть оставалась бы в руках Джемаль-паши, он бы выполнил свою угрозу и изгнал бы всё мирное население, а страну превратил бы в руины».
100 лет спустя. Картины истории
Берлин. Холодное зимнее утро. Натянув на себя все, что было у нас зимне-израильского, мы идём по правой стороне Эберштрассе от Поцдамерплатц к Рейхстагу. На другой стороне стоят так непривычные для нас голые деревья (сразу вспомнились недавние пожары на Кармеле). Переходим улицу Ханны Арендт и подходим к серым бетонным надолбам Мемориала Жертвам Холокоста. По плану находим, что спуск в музей с другой стороны этого страшного и необычного памятника. Огибаем его, поворачиваем налево, и с удивлением видим длинную вереницу людей, на промозглом ветру ожидающих свою очередь спуститься в расположенный под полем бетонных плит музей. Встаём в конец очереди, стоять не меньше получаса, но это ― хова(обязательно), так же как Музей Анны Франк в Амстердаме или Яд ва-Шем в Иерусалиме. Хова ― для нас. А для остальных? Вокруг слышится немецкий, английский, французский, кажется итальянский и испанский. Вдоль очереди идёт симпатичная девушка, подходит к людям и что-то объясняет. Вот подошла и к нам ― оказывается, предупреждает, что когда спустимся вниз, то будет проверка безопасности, говорит: «как в аэропорту». Собрав все свои остатки немецкого, отвечаю: “Wir verstehen. Wir sind aus Israel.” Всю панораму немецко-еврейских взаимоотношений 20-го столетия покрыла чёрная туча пепла сгоревших в Шоа. Эта картина страшного «вчера» ― главная, та, что останется главной для всей истории нашего народа. Та, что «по умолчанию» не может первой не появиться перед глазами любого, решившего перелистать её картины. Но мне кажется, что иногда надо, также как при лёгком касании экрана смартфона одна картина на экране меняет другую, надо перелистать картины нашей истории, увидеть совсем другие: позавчерашнюю и сегодняшнюю картины. Может тогда будет проще предвидеть картину завтрашнюю?
Источники
[1] Efraim Karsh & Imari Karsh. Empires of the Sand. First Harvard University Press paperback edition, 2001, стр. 162
[2] With the Turks in Palestine by Aleksander Aaransohn.
[3] Efraim Karsh & Imari Karsh. Empires of the Sand. First Harvard University Press paperback edition, 2001, стр.163
[4] Efraim Karsh & Imari Karsh. Empires of the Sand. First Harvard University Press paperback edition, 2001, стр. 165.
[5] With the Turks in Palestine by Aleksander Aaransohn.
[6] David Fromkin. Peace to End All Peace. Owl Books Henry and Company LLC. NY, 1989, стр. 120.
[7] Там же, стр. 121.
[8] Efraim Karsh & Imari Karsh. Empires of the Sand. First Harvard University Press paperback edition, 2001, стр. 141.
[9] Efraim Karsh & Imari Karsh. Empires of the Sand. First Harvard University Press paperback edition, 2001, стр. 141.
[10] Jerusalem. Its Redemption and Future. By Mme Ben Yehudah. Prof. Kemper
[11] With the Turks in Palestine by Aleksander Aaransohn.
[12] David Fromkin. Peace to End All Peace. Owl Books Henry and Company LLC. NY, 1989, стр. 121.
[13] David Fromkin. Peace to End All Peace. Owl Books Henry and Company LLC. NY, 1989, стр. 282.
[14] David Fromkin. Peace to End All Peace. Owl Books Henry and Company LLC. NY, 1989, стр. 311.
[15] Efraim Karsh & Imari Karsh. Empires of the Sand. First Harvard University Press paperback edition, 2001, стр. 167.
[16] Efraim Karsh & Imari Karsh. Empires of the Sand. First Harvard University Press paperback edition, 2001, стр. 168.
[17] With the Turks in Palestine by Aleksander Aaransohn.
[18] Efraim Karsh & Imari Karsh. Empires of the Sand. First Harvard University Press paperback edition, 2001, стр. 170.
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/2017-nomer7-sdavidovich/
