Юбилейное
Михаил Румер-Зараев
Вопрос. Журналы и газеты сейчас переживают не лучшие времена. Тиражи когда-то популярных толстых журналов типа «Нового мира», «Знамени», «Звезды», упали с миллионов и сотен тысяч до жалких одной-двух тысяч экземпляров. Многие издания закрываются. Одна из популярных передач серии «Тем временем» с Александром Архангельским на телевизионном канале «Культура» так и называлась «Толстые журналы: грань исчезновения». Там была высказана мысль, что «независимый журнал» проживет максимум два-три года. Ваши «Заметки по еврейской истории», полностью независимые от внешних инвесторов, убедительно опровергают этот тезис: они существуют уже более пятнадцати лет, недавно вышел двухсотый номер со дня основания журнала в 2001 году. Ощущаете себя юбиляром?
Евгений Беркович
Ответ. Как математик я понимаю всю условность наших юбилеев. Ведь юбилей – это событие, возраст которого выражается «круглым числом», например, с двумя нолями на конце. Но ведь это зависит от системы счисления. Если бы мы считали не десятками, а, скажем, дюжинами, то до 200 номера в двенадцатеричной системе счисления нам пришлось бы выпустить еще 88 номеров. Но у нас прижилась именно десятеричная система счисления, поэтому и сотый, и двухсотый номера журнала вызывают «юбилейные чувства». И эти чувства совсем не бесполезны: ощущение юбилея заставляет «остановиться, оглянуться», понять, где ты находишься, в каком направлении движешься, оценить, достигнуты ли поставленные в начале цели…
Сотый номер «Заметок» вышел в 2008 году, спустя почти семь лет после создания журнала. До нынешнего, двухсотого, пришлось ждать еще девять лет. Сейчас мы выпускаем «Заметки» два раза в квартал, т.е. восемь номеров в год. Так что до трехсотого номера должно пройти еще двенадцать с половиной лет. Срок слишком большой, чтобы откладывать праздник «на потом». Мы получили к этому юбилею много теплых поздравлений и пожеланий.
В. А как вы отмечали выход в свет первого «круглого» номера с двумя нулями?
О. Выход сотого номера был для нас важным событием. Все же для сетевогожурнала семь лет – срок немалый. Можно было уже с уверенностью сказать, что журнал состоялся, обрел широкий круг авторов, завоевал доверие читателей…
В виде исключения мы выпустили юбилейный сотый номер и на бумаге – и тут стало очевидно, насколько «толстым» является журнал: номер не уместился в одной книге, пришлось выпустить его в двух солидных томах.
Очень тронули приветствия наших читателей и авторов. Сейчас, перечитывая эти послания, испытываешь грусть – многих авторов уже нет в живых, и их поздравления остались как память об ушедших друзьях.
Вот, например, что написал тогда академик, лауреат Нобелевской премии Виталий Лазаревич Гинзбург:
Дорогой Евгений Михайлович! С удовольствием поздравляю Вас с выпуском сотого номера журнала «Заметки». Я рад, что в Вашем журнале опубликованы и несколько моих заметок. Я тоже главный редактор журнала («Успехи физических наук») и поэтому хорошо знаю, как трудно заботиться о его содержании, форме и уровне. Но наш журнал все-таки издается только для физиков. Ваш же журнал охватывает, по-моему, самые разные стороны нашей непростой сегодняшней жизни и куда как не простой истории. Я хочу поздравить Вас с этим юбилеем и пожелать успехов Вам, Вашим журналам и книжкам.
А это дружеское послание человека-легенды, танкиста-аса, поэта, врача, Иона Лазаревича Дегена, совсем недавно оставившего нас. До последних дней он был нашим постоянным автором, даже чувствуя неизбежный конец, оставил нам для публикации свои предсмертные записки. Вот что он написал к выходу сотого номера:
Есть у нас такая молитва (в моём косноязыком переводе, увы, на русском слов не хватает): благословен ты наш Господь, что мы просуществовали, и прожили, и дожили до этого времени (до этих дней). Эту молитву я сейчас произношу в честь выхода в свет сотого номера «Заметок», журнала, равного которому по объёму, по качеству публикуемого материала, по именам авторов, по астрономически чёткой периодичности назвать не могу. Для меня сейчас журнал Берковича примерно то же, что в шестидесятых годах был «Новый мир» Твардовского. Даже странно, что я, посредственный любитель благодаря доброму отношению редактора прошёл с этим журналом почти половину его пути – с 52-го номера. Будь я моложе и более честолюбивым, задрал бы нос.
Среди тех, кто поздравлял нас с сотым номером, но не дожил до двухсотого, мудрый рассказчик Марк Азов, талантливый физик Марк Перельман, признанный мастер перевода Эрнст Левин, поэт и литературный критик Василий Пригодич, редактор питерской газеты «Ами» Яков Цукерман и другие. Светлая им всем память!
Двухсотый пошел!
В. Чем двухсотый юбилей отличался от предшествующего сотого?
О. Есть принципиальное различие между этими событиями. Когда вышел в свет сотый номер «Заметок по еврейской истории», на портале издавался еще только альманах «Еврейская Старина». Как вы видите, в обоих названиях есть слово «еврейский». И хотя тематика изданий была очень широка, но еврейская направленность оставалась изначально заданной. В этих рамках некоторым авторам становилось тесно, а публикация той или иной статьи в «Заметках по еврейской истории» выглядела нелогичной. И через год после сотого номера «Заметок» мы стали издавать новый журнал «Семь искусств». В нем можно было печатать все, что интересно интеллигентному читателю – научно-популярные статьи, работы по искусству, философии, психологии, истории и географии, социологии и экономике и пр., не задумываясь о том, связаны ли эти работы с еврейской историей, традицией и культурой или нет.
Так на портале стали выходить три периодических издания – два ежемесячных («Заметки» и «Семь искусств») и один ежеквартальный альманах. Но многие статьи не могут долго ждать, как говорится, хороша ложка к обеду. Поэтому через пару лет мы запустили новый продукт – журнал-газету «Мастерская», где статьи появляются ежедневно. Так наш «издательский дом» стал выпускать четыре непохожих издания.
В. Что запомнилось из приветствий в двухсотом номере?
О. Широту и разнообразие тематики наших изданий отмечали в двухсотом номере главный раввин России Адольф Шаевич, писатель Александр Мелихов, многие другие читатели и авторы. К особенно восторженным оценкам я отношусь спокойно, понимая, что это жанр такой, как тосты в застолье. Но все равно приятно было читать оценку строгих Нины и Александра Воронель, назвавших «Заметки» «наиболее авторитетным журналом русского еврейства».
Забавно рассказали сотрудники Физического института РАН, как академик Гинзбург стал автором «Заметок»:
Виталий Лазаревич Гинзбург, всемирно известный физик, лауреат Нобелевской премии, не признавал компьютер до конца дней. Он был в преклонном возрасте, когда компьютер вошел в употребление, и считал, что ему уже поздно учиться. Молодые сотрудники старались пробудить у него интерес к работе на компьютере. Они ему показывали простые приемы работы. Однажды во время такого показа на экран вызвали «Заметки» Берковича и на глазах В.Л. Гинзбурга распечатали несколько статей. Виталий Лазаревич забрал распечатки домой. Поздно вечером (около полуночи) он позвонил Ю.М. Бруку, ученому секретарю Теоретического Отдела ФИАН. Ни до этого, ни после этого, никогда Виталий Лазаревич так поздно не звонил. Его интересовал вопрос, может ли он опубликовать статью в «Заметках» Берковича. Ю.М. Брук его заверил, что если Виталий Лазаревич статью напишет, то она будет опубликована. И Виталий Лазаревич написал статью (кажется, речь в ней шла об атеизме, религии и еврейском национальном чувстве). Статью эту Виталий Лазаревич писал от руки, он так и не научился набирать текст на компьютере. Светлана Васильевна Шихманова, референтка Гинзбурга, набрала текст на компьютере. А Брук отправил текст в «Заметки», где он и был опубликован. Так В.Л. Гинзбург вошел в число авторов. Позднее он неоднократно публиковался в «Заметках».
Как все начиналось
В. Мне интересно, как начинался такой крупный проект, который мы обсуждаем. Я помню ваши первые заметки по еврейской истории, которые вы приносили в ганноверскую русскоязычную газету, которую я тогда редактировал. Это был конец 90-х годов, вы уже работали в крупной немецкой компании, специализирующейся в области банковских информационных систем и финансовой математики. С этих заметок, как я понимаю, и начался портал. Планировали вы создать его в том виде, каким мы его видим сегодня?
О. Мне неловко в этом признаваться, но я начинал журнал, не очень представляя, как это делается и что должно получиться. Наверно, более опытный редактор или менеджер, оценив имеющиеся ресурсы, просто поставил бы на всем проекте крест. Ведь всем известно, что для создания и поддержки серьезного издания нужны серьезные средства: деньги, люди, оборудование… Эйнштейну приписывают высказывание:
Все знают, что это невозможно. Но вот приходит невежда, которому это неизвестно — он-то и делает открытие.
Вот я и был таким невеждой, и все получилось как бы само собой. Я уже сравнивал как-то создание портала с разработкой городского сада. Крупные проекты, будь то сетевой портал или городской сад, возникают, как правило, по плану. У кого-то рождается идея, находится заказчик, разрабатывается проект, в котором до мелочей прописана структура и функции творимого. Изыскиваются ресурсы: деньги, люди, материалы, согласуется план – и вперед! Через какое-то время заказчик может принимать работу – читатели получат новый сетевой портал, а жители города – новый сад.
Но бывает и так: без всякого задания посадит человек на пустыре деревцо, ухаживает за ним, поливает… Через какое-то время дерево вырастает, вокруг него появляются новые побеги. Человек прокладывает удобные дорожки, ставит скамейки, беседки, разбивает цветники и, глядишь, на пустыре уже и сквер возник, люди туда потянулись, и жизнь закипела…
Законы обратной связи никто не отменял. Чем интереснее журнал, тем шире его читательская аудитория, тем больше новых авторов, что делает журнал еще интереснее, а это опять увеличивает его известность и расширяет круг читателей и так далее, пока хватает сил…
Что помогает журналам выжить?
В. Почему же тиражи, а стало быть, и аудитория традиционных «толстых» журналов сокращаются, а ваш читательский круг постоянно растет?
О. На мой взгляд, причина лежит в том, что редакторы традиционных журнальных «толстяков» пытаются существовать по старой схеме: государство дает деньги, редакции выпускают журналы. Читателя при этом можно и не замечать. Так было в советское время – читатели присылали письма в редакцию, на них следовало отвечать, но какую-то существенную роль в издательском деле они не играли.
Сейчас время изменилось, читатель хочет и может активно участвовать в обсуждении статей, давать свои оценки и предложения. Мы с самого начала сделали на этом упор, разработали средства, облегчающие обсуждение, поощряли всевозможные форумы и «гайд-парки», жестко следили за тем, чтобы споры не превращались в свары. В результате вокруг журналов сложилась самая настоящая «социальная сеть», участники которой уже не представляют себе жизни без нее.
Оказалось, что именно социальная сеть вокруг журнала и обеспечивает его жизнестойкость, позволяет выжить в условиях, когда централизованной помощи «сверху» ждать не приходится. А традиционные «толстые» журналы эту возможность игнорируют. Они до сих пор ориентируются на «письма в редакцию», время которых безнадежно прошло.
В. Поделитесь каким-нибудь ноу-хау – что вы придумали, чтобы облегчить обсуждение статей, или, говоря по-научному, чтобы организовать интерактивный диалог?
О. Показательный пример дает так называемая гостевая книга портала. Когда появились первые сайты, то гостевая книга считалась важнейшим инструментом интерактивной связи с читателем. Ведь ничего другого тогда не было, только потом родились форумы, блоги и т.п.
Сайт «Заметки по еврейской истории» возник 15 лет назад, и естественно, что гостевая книга была тоже представлена. В ее рамках проходило обсуждение статей, но не только: часто дискуссии возникали по общим темам. Это было практически на всех сетевых площадках, где публиковались информационные издания. Но постепенно новые платформы и технологии сделали гостевую книгу таким же атавизмом, как извозчичья коляска или дилижанс. Обсуждать статьи стало удобнее в комментариях под ними, надобность в гостевых книгах сошла на нет.
Но на нашем портале она неожиданно обрела вторую жизнь. Дело в том, что у нас выходят сейчас четыре периодических издания, во всех, разумеется, можно комментировать статьи, но выявилось вот какое неудобство: комментарии не видны читателю, если он не читает конкретную статью в конкретном журнале. И тогда функции «центрального наблюдательного пункта» были возложены на гостевую. Туда стали транслироваться все комментарии на статьи из всех четырех изданий плюс еще комментарии из блогов «Семи искусств». Достаточно пролистывать гостевую, чтобы быть в курсе, что и кто пишет по поводу той или иной статьи во всех наших изданиях. При этом функции «Гайд парка», т.е. свободной дискуссионной площадки, за гостевой остались. И старая форма наполнилась новым содержанием, стала нужной, востребованной. Я подобного решения в других сетевых изданиях не встречал.
Томас Манн и физики ХХ века
В. О журналах можно расспрашивать еще долго, но место в газете, в отличие от интернет-изданий, ограничено. Хотелось бы поговорить еще вот о чем. Я встречаю в тех самых «толстых» журналах, о которых мы с вами говорили, и ваши статьи по истории науки и литературы. Причем журналы самые авторитетные, типа «Вопросов литературы», «Иностранной литературы», «Нового мира», «Знамени», «Невы»… Какие темы интересуют вас лично, над чем вы работаете не как редактор, а как автор?
О. В этом году в московском издательстве научной литературы «URSS» вышел мой двухтомник под общим названием «Революция в физике и судьбы ее героев». Название первого тома звучит необычно «Томас Манн и физики ХХ века». Второй том называется «Альберт Эйнштейн в фокусе истории ХХ века». В обоих томах рассматривается связь двух исторических явлений – еврейской эмансипации и революции в науке. Так получилось, что эти процессы практически совпали во времени. В этом совпадении можно найти объяснение тому удивительному факту, что среди творцов новой науки в ХХ веке так много евреев. Непропорционально высокий процент евреев среди нобелевских лауреатов даже называют «нобелевской аномалией».
В. С учеными понятно, но причем тут Томас Манн, который ни евреем, ни физиком не был?
О. Вы правы, но у жены Томаса Манна Кати, в девичестве Прингсхайм, был брат Петер Прингсхайм, ставший профессором физики Берлинского университета. Его судьба сложилась необычно – он оказался заключенным концлагеря в двух мировых войнах. Сначала он провел пять долгих лет в концлагере для военнопленных в Австралии, где на свою беду оказался в 1914 году, приехав на научную конференцию. И его как немца арестовали, когда разразилась Первая мировая война. А второй раз он попал в концлагерь во время Второй мировой войны в оккупированной Франции уже как еврей. И если бы не помощь его зятя Томаса Манна и друзей физиков, прежде всего, Джеймса Франка и Альберта Эйнштейна, Петеру Прингсхайму грозила трагическая участь всех евреев Европы, попавших в руки нацистов.
Конечно, в жизни Томаса Манна это только один эпизод. Его творчеством я занимаюсь уже более десяти лет и надеюсь более подробно рассказать о нем в отдельной книге. Это из моих первоочередных планов. Хотя недаром говорят: хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
В. Вот вы и ответили на традиционный вопрос, которым заканчивается почти каждое интервью. Мне остается только пожелать вам и вашим изданиям долгой жизни, а вашим планам быть реализованными.
О. Спасибо! И вашей газете я желаю устойчивого плавания в неспокойном море еврейской публицистики.
* Интервью впервые опубликовано в газете «Еврейская панорама», №8/2017
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/2017-nomer8-9-berkovich0/
