1
— Друзья! — торжественно и сурово произнёс Ствол, обращаясь к листьям и веткам.
— Сегодня мы начинаем! Отныне никакой самодеятельности, всё делаем строго по плану! Помните, только совместные усилия приведут нас к заветной цели! Вопросы есть?
Вопросов, а тем более возражений ни у кого не было. Короткую речь Ствола встретили бешенными овациями и криками "Ура!". Правда Маленький Листик пропищал, что он хотел бы ещё поиграть с Паутинкой, но его тут же одёрнули, напомнив о решении, принятом на вчерашнем собрании.
Надо сказать, что на собраниях дерева всегда рассматривалось три вопроса:
1. Дальнейший успешный рост.
2. Уточнение хлорофилловой постоянной.
3. Приём молодых листиков в общество юных друзей леса.
Но хлорофилловая постоянная, вычисленная с точностью до двести какого-то знака после запятой, никого не интересовала, а рост дерева и вступление молодёжи в вышеназванное общество были делом само собой разумеющимися. Поэтому со временем собрания превратились в бессмысленный ритуал: собравшиеся спали во время доклада, и единодушно поддерживали предложения докладчика после него. Впрочем, бессмысленность ритуала компенсировалась организованностью и порядком, царившими во время его проведения и это всех устраивало, пока в дело не вмешался Его Величество Случай.
Нет-нет, упомянутое собрание было самым обычным и ничем не отличалось от всех предыдущих. Однако, началось оно не вечером, как всегда, а в полдень, под немилосердно палящим солнцем и, наверное, поэтому, устоявшийся порядок вещей, был неожиданно нарушен: в то время, как листья и ветки выбирались из тяжелого потно-удушливого сна для голосования, слово попросил, очевидно перегревшийся и оттого пребывавший немного не в себе Правильный Лист:
— Друзья! — начал он взволнованно. — Может, то, что я сейчас скажу покажется вам несколько странным или неприятным, но молчать больше нельзя...
— Что, что такое? — встревожились листья и ветки, стряхивая с себя остатки сна. — Неужели засуха!? А может голод? Ой, вы не знаете, это не голод?!
— Да причём тут голод! — опешил оратор. — Чуть что, сразу голод! Вы лучше посмотрите, как мы живём! Ведь это ужас! Это дремучий лес!
— Где ужас? Какой лес? Вы что-нибудь слышали? — ещё больше заволновались собравшиеся.
— Плохо, плохо мы живём! — с горечью продолжал Правильный Лист. — Что хотим, то и делаем! Нежимся на солнышке, качаемся, где вздумается, мечтаем, о чём попало! А тем временем... — Тут голос выступающего зазвенел и поднялся высоко в небо — ... а тем временем Ствол болеет! Ветки сохнут!! Товарищей жрут гусеницы!!!
При слове "гусеницы" голос оратора поднялся на немыслимую высоту и, как-то тоненько всхлипнув, исчез. Наступила долгая тишина.
— Да-а-а... — прервал её, наконец Бурый Лист. — Вот так дела-а! А ведь старик прав! Плохо мы живём!
— Живём, как можем, — буркнула Голая Ветка, — по-другому не научены.
— Что ты предлагаешь? Конкретней! — закричал Вечно Хворающий Лист. — Может нам всем сделать прививки?
— Критиковать каждый мастер! — пискнула Тоненькая Веточка.
Поднялся невообразимый шум. Каждый старался высказаться, предлагая своё и отвергая чужое. Наконец, пришли к выводу о необходимости построения счастливой жизни и хотели немедленно начать строительство. Но тут вдруг выяснилось, что каждый представляет его по-своему.
Одни утверждали, что счастье — это когда вечно тепло, другие понимали под ним полную свободу, третьи заявляли, что счастливым является то дерево, которое живет в изобилии, четвёртые кричали о труде...Словом, понять, что же надо строить никто не мог и поэтому, чтобы никого не обидеть, решили дать следующее определение счастья: "Счастье — это когда всем хорошо!"
Покончив с теоретической частью, решили приступить непосредственно к строительству. Но, оказалось, что и здесь никакой ясности нет и как строить счастливую жизнь никто толком не знает.
— Давайте потанцуем! — предложила Кудрявая Ветка, кокетливо охорашиваясь.
— О, это действительно счастье! — съязвил известный остряк Короткий Сучок. — Танцуют все!
— А может наклонить дерево к югу? — высказался Опытный Лист. — Тогда парусность его уменьшится, а площадь поглощения увеличится...
— Браво, браво! — снова съязвил Короткий Сучок. — Отличный аэродром! Птицы будут нам очень признательны! Такое место для базара!
— Друзья, друзья, не надо так! — вступил в разговор Осторожный Лист. — Дело слишком серьёзное. Я предлагаю не спешить с нововведениями, а всё хорошенько обдумать.
— Да что тут думать? — закричал кто-то. — Строить надо! Стро -о-ить!
— Ха-ха! Строить! А вы знаете как?
— Да, что тут знать! Навалимся всем деревом и сделаем!
— Навалимся? Всем деревом? Ой, держите меня, сейчас я усохну!
Поднялся шум. Посыпались самые невероятные предложения, которые тут же отвергались. В конце-концов, собрание стало напоминаать птичий базари, и если б не Ствол, этим бы всё и закончилось:
— Я долго слушал ваши крики, — сказал он мгновенно притихшим листьям и веткам, — но ничего вразумительного так и не услышал. Вы все забыли о самой простой вещи: счастье дерева невосможно без счастья ствола...
— Правильно! — закричали молодые листья. — Очень верная мысль!
— В первую очередь, — продолжал Ствол, — вы должны построить счастливую жизнь для меня, а потом уже думать о себе.
— А это не больно? — встрепенулся Вечно Хворающий Лист.
— Нет, это не больно. — успокоил его Ствол. — Просто ограничим немного свободу и заставим всех работать…
После слов Ствола наступила тишина. Все стали думать. Впрочем, собственные мысли были уже высказаны и ничего нового на ум не приходило.
— Ну, что ж, — прервал, наконец, молчание Осторожный Лист, — идея хорошая. По крайней мере, мы всегда сможем вернуться к прежней жизни.
— Да-да! Давайте попробуем! Это так "sexy"! — закричала Кудрявая Ветка.
— Надо попробовать!
— Даёшь!
Все снова зашумели, но уже с облегчением, предвкушая скорое счастье. У многих от возбуждения начала кружиться голова, захотелось немедленно что-то сделать.
Внезапно у местного поэта родились блестящие строчки:
"Давайте построим счастливую жизнь,
Без гусениц, мошек, козявок и крыс,
В которой мы будем друзьями!
Шагайте вперёд, вслед за нами!"
И хотя никто не понял, почему нужно строить счастливую жизнь без козявок и крыс — и те, и другие, в отличие от мошек и особенно гусениц, никому не мешали, стихи всем понравились и было решено сделать их девизом дерева.
Затем выступили ещё несколько ораторов. Речи их, в основном, сводились к тому, что алтернативы предложениу Ствола нет и в итоге, предложение было принято единогласно.
На следующее утро началось строительство счастливой жизни. Листья и ветки выслушали поздравительную речь Ствола, стряхнули с себя капли росы и, повернувшись лицом к солнцу, пошире раскрыв поры, принялись поглощать световую энергию.
Все очень старались. Каждый хотел принести дереву максимальную пользу и действовал с полной отдачей. Иногда, то тут, то там вспыхивал смех: это наиболее проворные листья успевали на ходу обронить словечко, от которого и без того хорошее настроение становилось ещё лучше. За шутками да работой не заметили, как солнце миновало зенит и покатилось к горизонту.
Вечером Ствол подвёл первые итоги. Выяснилось, что за один день поглотили столько энергии, сколько раньше поглощали за месяц и, что, несмотря на размеры, лучшим поглотителем оказался Маленький Листик.
Все очень обрадовались и устроили сами себе восторженные овации, в паузах между которыми громко скандировали девиз дерева. Лучшего же поглотителя наградили памятным, жетоном, временно сделанным из паутинок, а его контур навечно занесли в книгу Почёта.
Назавтра темпы строительства возросли, рекордное достижение первого дня перекрыли, а лучшим снова оказался Маленький Листик.
С большой приветственной речью снова выступил Ствол. Он поздравил строителей с великолепным достижением, ещё раз подтвердившим правильность выбранного пути, и пожелал каждому новых трудовых успехов. После чего громко скандировали девиз дерева и приветствовали сами себя бурными, долго не смолкавшими аплодисментами.
В следующие две недели всё оставалось без изменений. Темпы строительства росли, веселье не убывало, настроение у всех было отличным.
Первое ЧП случилось примерно через месяц: листья и ветки не смогли перекрыть результат минувшего дня, что на фоне неослабевающего трудового подъёма выглядело странным.
Попытались объяснить случившееся ошибкой в расчетах, но ошибку обнаружить не удалось. Хотели обвинить в недостаточной активности солнце, но именно в этот день несколько листиков получили тепловой удар. Пришлось обратиться к Стволу, который пообещал во всём разобраться, а пока, до выяснения обстоятельств, объявил о временном прекращении работ.
Свободный день для отвыкших от отдыха листьев и веток был очень тяжёлым. Истомлённые ничегонеделаньем, они бесцельно качались и перебрасывались малознащами фразами: "Скоро вечер...", "А до земли не так уж далеко ...", "Что-то птиц не видать ...". Все ждали объяснений Ствола.
Наконец, к вечеру объяснения были даны. Оказалось, что не все строители работают с энтузиазмом. Некоторые хотят вернуться к своим прежним профессиям врачей, музыкантов или учёных и считают поглощение световой энергии лишь временным занятием, мол, быстренько построим счастливую жизнь для Ствола, а потом займёмся собой. Но это заблуждение и ошибка. На самом деле, поглотителям нужно понять, что для них эта ситуация навсегда и, что они должны пожертвовать собой ради счастливой жизни будущих поколений.
— Помните, это не трагедия, а великая честь, оказанная вам Историей! — заключил Ствол. — Знайте, что потомки будут вспоминать о вас с благодарностью и любовью!
От объяснений Ствола веяло романтикой и горячей верой, что всем очень понравилось.
— Пусть светлая жизнь будет у других, — выразил общее мнение Бурый Лист, — зато никто кроме нас не узнает, как это здорово созидать! Что же касается потомков, — он почему-то повысил голос и посмотрел на Вечно Хворающего Листа, — то они, скучая в своей счасливой жизни, будут завидовать нам бесконечно!
Назавтра мобилизующее Откровение Ствола принесло свои плоды. Листья и ветки установили новый рекорд и ценой неимоверных усилий продолжали его улучшать.
Однако, через три недели наступил спад, преодолеть который не смогли даже после очередного объяснения Ствола. И тогда на свет появился знаменитый приказ "Не отдадим наших завоеваний!", в котором Ствол возлагал на себя ответственность за судьбу Дерева и приказывал поглощать световую энергию круглосуточно, используя солнце, луну и звёзды, а для наведения порядка и соблюдения приказа, приглашал на дерево дюжину гусениц.
Приказ ствола произвёл эффект разорвавшейся бомбы и вызвал у листьев и веток чувство сильной тревоги, к тому же очень смущали гусеницы. Впрочем, подумали, что Ствол большой и ему видней, нужны они или нет.
Целую неделю без отдыха и сна листья и ветки поглощали энергию и сумели поднять потолок рекорда ещё выше. Однако, вскоре пошли холодные осенние дожди и обессилевшие стрители не смогли им противостоять. Многое из них заболели, производительность труда резко упала.
Извествие о заболевших привело Ствол в такую ярость, что он временно потерял дар речи. Поэтому, своё объяснение случившемуся он написал прямо на коре:
— Строители счастья, — писал Ствол, — ведут здоровый образ жизни. Работа на свежем воздухе и хорошее настроение исключают болезни. Если же болезнь, всё-таки проявляется, то носитель её либо бездельник, либо саботажник! От таких надо немедленно избавляться! Если болен — прощай!
Откровение Ствола поразило незаболевших железной логикой. "Действительно, — сказали они, — мы трудились с полной отдачей, напрягая каждую жилочку, и потому здоровы. А эти только делали вид, что работают и теперь пусть пеняют на себя!"
Больные же ничего не сказали, ибо отличались от здоровых не тем, что плохо работали, а тем, что заболели и сейчас безжизненно висели, почти не воспринимая происходящее. И когда на них набросились гусеницы, они даже не вскрикнули.
Весь следующий день лил дождь и поэтому никто не работал.
Настроение у всех было препаршивое, о вчерашнем старались не вспоминать. Впрочем, иногда какой-нибудь листик неожиданно отворачивался и начинал подозрительно вздрагивать. Тогда остальные делали вид, что ничего не замечают, и заводили разговоры о погоде и о птицах.
И всё же тех, кто не жалел погибших, было большинство. Несмотря на вчерашнюю жестокую сцену, они верили в правоту Ствола и дали себе клятву работать ещё лучше, чтобы не подвести его и чтобы не дай бог не заболеть.
Однако, продолжить работу листьям было не суждено. В тот же день Ствол объявил, что дерево перенасыщенно энергией и теперь ему нужны не поглотители, а перегной, в связи с чем листьям предлагалось покинуть ветки и упасть на землю...
Что чувствовали листья в свои последние минуты, никто уже не узнает. Но они соблюдали железную дисциплину, и к тому же были научены горьким опытом своих собратьев. И они предпочли упасть на землю, чтобы шуршать там под ногами и лапами, пока не превратятся в пыль, чем попасть на обед мерзких гусениц.
И всё же акция по превращению листьеве в перегной, не прошла гладко. Маленький Листик неожиданно взбунтовался и заявил, что он ещё полон сил и перегноем быть не желает! И вообще Ствол несёт галиматью! Однако этот смелый поступок был лишь жестом отчаяния. На еретика тут же набросились ветки и били его до тех пор, пока не иссекли на мелкие кусочки.
2
На следующий год дереву снова понадобились поглотители и по приказу Ствола на ветках проклюнулись почки, которые позже превратились в новенькие, ярко-зелёные листочки. Однако, по недосмотру старших и ввиду явной своей беспомощности, листочли, в первые дни после рождения, только и делали, что нежились в ласковых лучах ещё не жаркого солнца, да бесмысленно улыбались, опьянённые голубовато-прозрачным воздухом. Впрочем, вскоре перед новорожденными выступил Ствол, и на этом идиллия закончилась:
— Дети мои, — произнёс Ствол, позёвывая, — вам выпало счастье родиться на дереве, строящем счастливую жизнь. А что такое счстливая жизнь? Счастливая жизнь — это когда всем хорошо. Только вначале, как говорили ваши предшественники, нужно как следует поработать...
А сейчас разучим девиз дерева. Повторяйте за мной:
"Давайте построим счастливую жизнь,
Без гусениц, мошек, козявок и крыс,
В которой мы будем..."
Стоп! Почему без гусениц? Без гусениц нельзя! Заменим:
"Давайте построим счастливую жизнь,
Без листьев и мошек, козявок и крыс,
В которой мы будем друзьями!
Шагайте вперёд, вслед за нами!"
Теперь всё! За работу дети мои, за работу...
Повторяя вслед за Стволом строчки девиза, листья и ветки так громко кричали, что оглушили друг друга. Поэтому, смысл услышанного и повторенного дошёл до них не сразу, а спустя некоторое время. Но так как Ствол, утомлённый собственнох речью, уже спал, а гусеницы кричали, что солмце уже высоко и гнали всех на работу, то исправить явную ошиблу, вкравшуюся в текст девиза, было уже невозможно.
Дела у нового поколения строителей не заладились сразу. Производительность труда, остановившись на одном уровне, вовсе не думала расти, подчиняясь директивным указаниям Ствола и угрозам гусениц. Видно зависела она от чего-то другого, от того, чем вначале в избытке обладало предыдущее поколение, но что ничем не подкреплённое, в конце-концов, с ним и погибло, так и не попав к поколению нынешнему.
И всё же жизнь продолжалась, дерево хоть и плохо, но росло.
Ствол, принявший на службу ещё пару дюжин гусениц, постоянно отдыхал, а листья, наслышанные о злой судьбе своих предшественников, безропотно тупели на подневольной, круглосуточной вахте.
Так бы, наверное, все и дожили до глубокой осени, не случись в середине лета одно странное происшествие.
Однажды утром, листья, живущие на нижних ветках, заметили, что их собратья с самых верхних ветвей, неожиданно пожелтели. И хоть само по себе это событие не было ни радостным, ни печальным и ни на чью работоспосбность никак не повлияло, выглядело оно на фоне однообразной, серой действительности захватывающе интересно и требовало разгадки.
Вначале попытались выяснить причину происшедшей метаморфозы:
— Уверен, это самолёт! — авторитетно заявил Бдительный Лист, старательно кося глазами по сторонам и к чему-то принюхиваясь, — пролетал мимо и выпустил на нас какое-то облако.
— Верно! — закричала Толстая Ветка, — Я хорошо помню, как Маленький Листик (у этого поколения тоже был Маленький Листик) показал ему язык и за это, он обсыпал нас чем-то жёлтым и кислым.
— Что за чушь! — возмутился Надломленный Cук. — Он сначала обсыпал, а потом ему показали! И не только Маленький Листик, я тоже показал... кое-что...
— Друзья, а может это дождь? — предложил свою версию Глупый Лист. — Ведь самолёт пролетал месяц назад, а дождь шёл в четверг!
— Да причём тут дождь! — закричал Вечно Хворающий Лист. — Я тоже попал под тот дождь и как видите ничего!
— Не зарекайтесь, коллега, сплюньте! — посоветовал ему Осторожный Лист.
— Тьфу-тьфу-тьфу! — испугался Вечно Хворающий Лист.
После этих слов наступило всеобщее оцепенение. Все стали думать. И, пока они думают, мы с тобой, дорогой читатель, отойдём в сторонку и тихонечко, чтобы не помешать им, поговорим...ну, скажем, о врагах. Откуда они, всё-таки, берутся? Может, как когда-то, появляются из-за гор и морей? Или бешенной, горячей от конского пота лавой накатывают из степи? Или просто злой волшебник колдует над высушенной и истолчённой шкуркой змеи и, в результате что-то в нас меняется, щёлкает и мы вдруг видим, что друзья наши — враги, что правда — ложь и что добро — зло? "Да, кто его знает!" — ответишь ты и будешь тысячу раз прав, ибо происхождение врагов неизвестно, а появление непредсказуемо. А хочешь, я в подтверждение своих слов попробую предсказать, что сейчас произойдёт? Вот смотри, они ещё думают, погруженные в тишину и в незнание, словно в реку, вот что-то пробормотал спящий Ствол, он спит всё время, ему ни до чего нет дела. И гусеницы пока никого не трогают, им главное порядок...
Но вот Оно родилось и сейчас материализуется в слово!
— Братцы! — неожиданно прошептал Острый Сучок. — Да, вить эта враги! Враги!! — закричал он уже громко и страшно.
— Враги! — потрясённо зашелестели листья и ветки. — Враги! Враги!
Наконец-то, решение было найдено. И какое мудрое, правильное! Ну, конечно, враги!
— Да, что же эта, братцы! — надрывался Острый Сучок. — Мы, значить пахай, а они жолтеть!.. Демаскирують!! — взвизгнул он от неожиданно пришедшей мысли.
— Ах, ты чёрт! Действительно! — ахнул Умный Лист. — Пожелтели — значит не хотят работать, связались с врагами! Кто бы мог подумать?
— Позор! — закричали Толстая и Тонкая ветки. — Стыд и срам!
— А ещё порядочные, залезли на самую верхушку! Тьфу!!!
— Что же теперь будет?
— Караул, братцы, спасайся, кто можить!
Возникла лёгкая паника, которая тут же стихла, ибо куда и как спасаться, было неясно, ведь внутренних врагов у Дерева давно уже не было. Значит пожелтевшие связались с врагами внешними. А ну, как спрыгнешь с дерева и попадёшь к тем в лапы?!
Все растерянно молчали.
— Друзья! — наконец произнёс Осторожный Лист. — Не будем торопить события. Давайте для начала изолируем пожелтевших, а потом уже решим, что с ними делать.
— Правильно! — закричали собравшиеся. — Изолировать вражин! Эй, ребята, присмотрите за ними!
В тот же миг пожелтевших окружили гусеницы, помочь которым вызвались несколько могучих веток. Стало ясно, что скрыться врагам не удастся.
Вскоре участь несчастных была решена. Перед листьями и ветками выступил Правильный Лист, объявивший, что есть мнение, при этом он, как-то странно покосился на Ствол, оставить пожелтевших в живых. Однако, надлежит навсегда изолировать их от дерева, для чего верхушку последнего, предлагается оплести крепкой паутиной и охранять. Кроме того, пожелтевшие лишаются прав участвовать в собраниях и занимать руководящие должности. Единственное, что они могут и должны делать — это работать на благо дерева.
Объявленное решение было встреченно одобрительным шелестом. Правда, никто из нового поколения листьев не понял, что значит участвовать в собраниях и занимать руководящие должности — с этим они никогда не сталкивались, но зато всем понравилось, что у них такие права будут, а у кого-то нет. Всё-таки, приятно, когда кто-то становится несчастней тебя!
Впрочем, некоторых такая малось, как наличие или отсутствие каких-то неведомых прав, не удовлетворила и они предлoжили ужесточить наказание: оплести паутиной не просто верхушку дерева, а дабы раз и навсегда исключить возможную связь с врагами, каждого пожелтевшего в отдельности.
Предлагали также повырывать им черенки, но дальше всех пошёл Острый Сучок, который заявил, что этих гадюк надо накалывать на сучки и пытать.
К счастью для пожелтевших, предложения непримиримых приняты не были и, хотя в дальнейшем Острый Сучок создал боевую организацию "Зелёные патриоты", члены которой периодически врывались на оплетённую паутиной вершину и с криками "Бей жёлтых, спасай дерево!" устраивали там погромы — всё же жизнь несчастных изгоев, если можно назвать это жизнью, была относительно терпимой.
Больше в это лето ничего не случилось и казалось ничто не помешает дереву строить, а к осени, наверное, и построить счастливую жизнь. Однако, именно осенью произошло неприятное событие, имевшеее для строителей самые печальные последствия.
Как-то утром, отстоявший ночную вахту Правильный Лист, обнаружил, что он внезапно и против своей воли пожелтел, хотя вчера ещё был зелёным. Находившийся рядом Бдительный Лист догадался, что произошло заражение части строителей идеологией поднявшего голову врага и потребовал от завербованного покаяния и выдачи соучастников и явок.
После некоторого раздумья, бывший Правильный Лист согласился выдать всех, кого ему укажут, но увидев, что Бдительный Лист тоже начал желтеть, временно потерял дар речи.
Придя в себя, бывшие Правильный и Бдительный Листья всё же решили довести дело покаяния до конца и весьма в этом преуспели. Однако, после пыток, применённых к ним Острым Сучком, они пошли ещё дальше и рассекретили не только себя, но и организацию, членами которой являлись абсолютно все листья.
Назавтра, как бы в подтверждение сказанного, листья начали желтеть и пробудившийся Ствол усмотрел в этом общелесной заговор против дерева.
После такого обвинения, заговорщики были немедленно сброшены на землю.
3
Прошло несколько лет. Дерево по-прежнему строило счастливую жизнь, ежегодно меняя одних работников на других, но счастья от этого не прибавлялось. Зато в судьбах листьев стала прослеживаться определённая закономерность — рождение для великой идеи весной, работа в поте лица летом и смерть во имя будущего осенью, что позволило Стволу сформулировать тезис о примате средства над целью: "Главное в жизни — не само счастье, а стремление к нему!"
Впрочем, собственная участь и теоретические изыскания Ствола в последнее время мало кого интересовали, и всё потому, что теперь у строителей были пчёлы и цветы.
Первым, вопреки или благодаря своей всегдашней нацеленности на плохое, испытал приятные ощущения Бдительный Лист (у каждого поколения были Бдительные, Маленькие, Осторожные, Правильные и другие листья). Именно он, принюхавшись к севшим на дерево пчёлам, почувствовал какой приятный запах от них исходит и задышал ещё глубже и чаще. В результате, уже через минуту внутри у него началась сладкая дрожь, через две — стал розоветь и таять окружающий мир, а через три всё исчезло. Он остался один, но у видел себя не листом-поглотителем, давящимся солнечными лучами, а запретной, увековеченной в девизе дерева мален ькой козявкой, которая безумно высоко парила в небе и от счастья вопила: "А-а-а-ааа!"
— ...Эй, коллега! Чего вы кричите? — вернул козявку на землю чей-то голос. — Это что, ваше личное дерево?
— Да я... — забормотала козявка, снова превращаясь в Бдительного Листа, — да, я...
_ Да пыльцы он нанюхался! Цветочной! — прожужжала одна из пчёл. — Потому и кричит!
— Пыльцы?! — удивлённо зашелестели листья. — Цветочной? А нам можно попробовать?
— Можно! — заулыбались пчёлы. — Конечно, можно!
И, перелеатя с ветки на ветку, они дали понюхать пыльцу всем желающим.
Через несколько дней листьям захотелось повторить свои ощущения и, пролетающие мимо пчёлы, опять сели на дерево. Все опять нюхали цветочную пыльцу и плавали в розовом тумане, опять испытавали неизъяснимоее блаженство и замирали от восторга и счастья. Многие не хотели возвращаться на грешное дерево. Бдительный Лист после второго превращения в летающую козявку с последующей трансформацией обратно, забился в истерике, умоляя оторвать его черенок от ветки и дать возможность полетать ещё хоть минутку. Пришлось пообещать ему ещё один, а потом ещё и ещё один полёт. Так продолжалось до тех пор, пока не наступило полное привыкание к пыльце, и вот тогда-то, словно ждавшие этой минуты пчёлы, потребовали плату за предоставление услуг.
Удар был страшен! У листьев, кроме никому не нужного хлорофилла, ничего не было, платить было нечем. Но тут Отчаянный Лист предложил покупать цветочную пыльцу за сок дерева и это предложение показалось всем приемлимым, хотя непонятно было, как к нему отнесётся Ствол. Оказалось, что никак! Ствол отдыхал и даже не почуствовал, что на нём сделали надрезы. Гусеницам же быстро закрыли рот, пообещав и пыльцу, и сок.
С этого дня на дереве началась райская жизнь. Был проложен постоянно действующий воздушный мост "Улей — Дерево", по которому осуществлялось бесперебойное снабжение обеих сторон товаром. Регулярно проводились народные гуляния с обильными возлияниями и массовыми, праздничными видениями прекрасного. Были созданы общества дегустаторов и нюхачей, лига борцов за улучшение качества сока, школа рационального усвоения и научно обоснованного потребления пыльцы. Кстати, выяснилось, что смесь сока с пыльцой даёт поразительный эффект. Например, попробовавший её Бдительный Лист, превратился в Бдительную Козявку и остался парить в безумно высоком небе навсегда, а ещё один листик, последовавший его примеру, вообразил себя хлорофилловой постоянной и потребовал, чтобы его вычисляли, как можно точнее.
К счастью, любителей столь острых ощущений оказалось немного. Основная масса строителей предпочитала лёгкий приятный кейф.
Неизвестно, сколько бы продолжалась такая беззаботная жизнь, останься потребность строителей в чудесном зелье на прежнем уровне. Но потребность стала расти и это заставило искать выход из создавшегося положения.
Вначале хотели увеличить добычу сока, чтобы обменивать его на большее количество пыльцы, но оказалось, что воздушный мост перегружен и и не сможет справиться с возрошим объёмом перевозок.
Ещё одно предложение — выдолбить в Стволе дупло и устроить в нём пчелиный дом, хоть и давало выигрыш во времени за счёт прекрашения ненужных перелётов, всё же не позволяло существенно увеличить количество собираемой пыльцы.
Только третье решение — содрать со Ствола кору и посадить вместо неё, прямо на древесину цветы, показалось всем единственно верным, так как позволяло нюхать пыльцу неограниченно долго, в любое время суток и кроме того делало строителей, ни от кого не зависящими.
Единственно, что ещё требовалось — это найти исполнителя-обдирателя, но тут строителям неслыханно повезло: пролетавший мимо дятел, согласился помочь им за небольшую, почти символическую плату в виде нескольких гусениц.
Через несколько часов, частично ободранный Ствол, проснулся от боли и ошалело уставился на свои раны. Поняв, а может и не поняв смысл происходящего, он затрясся от ярости и трясся до тех пор, пока все до единного листья не оказались на земле.
4
Рождение умного листика — большая редкость, если, конечно, за ум принимать не ту врождённую неглупость, что закалившись в жизненных битвах, приобретает к старости черты мудрости, а бесценный дар, который, независимо от возраста, делает его обладателя великим. Когда же в одном поколении рождаются не один, а несколько умных листиков, то к этому невероятному событию следует относится философски и понимать, что здесь без вмешательства сверхъестественных сил или мутации — не обошлось.
По-видимому, когда-то обсыпавший дерево чем-то желтым и кислым самолёт, и был причиной того, что на дереве родились несколько умных листьев, которые тут же принялись анализировать настоящую и прошлые жизни:
— Ничего не понимаю! Столько лет день и ночь работать, принести такие ужасные жертвы и в результате ни одного счастливого! Ни одного! Только вечно отдыхающий Ствол и плюнувшие на всё ветки и листья с атрофированными за ненадобностью мозгами! Это что, социальный эксперимент?!
— Ну-ну, коллега, полно! Эмоции тут ни к чему. Лучше попытаемся понять, как такое могло произойти, хотя и так ясно, что решение пожертвовать своим настоящим ради чужого будушего было ошибочным!
— Правильно! Пожертвовать собой или чем-то значительным можно лишь в исключительных случаях. Требовать же делать это постоянно, от рождения и до смерти, да ещё и ради какой-то далёкой от осуществления идеи — это абсурд, утопия!
— А действительно, как понимать это определение? Ведь счастье — это ощущение, это субъективное состояние каждого, зависящее от тысяч мелочей!
— Эврика! Я всё понял! Счастье — это талант, заложенный в нас природой! Именно он основа счастья и его нравственная опора, именно он наполняет смыслом жизнь! А раз так, то только раскрыв талант каждого, мы сможем сказать, что всем хорошо!
— Браво, друзья! Мы выяснили, что такое счастливая жизнь, теперь неплохо бы узнать, как её строить, ведь старые методы строительства бессмысленны и жестоки, а новых пока нет.
— Старые, новые! Будто ещё не ясно, что приносить в жертву строителей нельзя!
— Ну, это вам ясно! А мне нужны доказательства бесмысленности старых методов, свидетели, наконец...
— Что?!! Вам нужны свидетели?!! Эти несчастные, растратившие свою жизнь впустую?!! И сколько вам их нужно? Один? Пять? Десять? Вот, этот, например, отличный врач, мог бы лечить дерево, но, мы его сделали плохим строителем, они сейчас нужнее! А этот отличный поэт, как он воспевал красоту дерева! Теперь увлекается соком и нюхает цветочную пыльцу! А вот гениальный учёный, пардон, мог бы им стать, не превратись в бестолкового строителя! Зато этот — великолепный поглотитель, но его смекалка и чудесные, буквально золотые поры никому не нужны!
А вот ещё, смотрите...Этот — нераскрытый талант, этот — неопознанный гений, эта — исковерканная судьба, эта — растоптанная жизнь, эта — строитель, этот— строитель, эти — строители, строители, строители! Так чо же мы строим?
— Друзья, друзья! Я изначально не понимаю почему я должен жертвовать собой ради кого-то и зачем мне Ствол и Дерево? Я независимая свободная личность и хочу жить так, как нравится мне!
— Ах так! А зачем же как только поднимется ветер вы сразу жмётесь к Стволу! Объясните, как вы собираетесь жить отдельно?
— Ах, коллега, конечно, он шутит, он не проживёт без Ствола и дня. Лучше послушайте к какому выводу пришёл я: мы живём на общем дереве и поэтому не можем отдать все силы только своему таланту. Развитие и свобода каждого из нас ограничены потребностями дерева, насколько оно разрешит, настолько мы и будем счастливы. Однако, полной свободы мы никогда не получим. Более того, сами её не захотим, потому что свобода для нас означала бы исчезновение дерева и собственную смерть!
— Хм, интересно! Значит, вы полагаете, что противоречие заключается в самом дереве? Для листьев оно жизнь, но оно же не позволяет сделать эту жизнь счасливой?
— Именно! Именно так, хотя...
Неожиданно раздался громкий, какой-то рвущийся звук и листья с ветками замерли от испуга. Многим показалось, что звук идёт откуда-то снизу и очень похож на треск, но такое предположение было настолько ужасным, что о нём побоялись и думать. Внезапно звук исчез и все облегчённо вздухнули. Но уже через минуту, усиленный многократно треск, а теперь не было никаких сомнений, что это именно треск, раздался снова, а ещё через мгновение Ствол затрясся, как в лихорадке и, очевидно, забыв, что на дереве, кроме строителей никого не осталось, принялся звать врача.
Поднялся страшный шум, все стали кричать, пытаясь заглушить зловещие звуки и подавить тоскливо-жуткую волну, поднимающуюся внутри:
— Что, что случилось?
— Неизвестно! Говорят, нужен врач!
— Неужели Ствол?
— Хуже, гораздо хуже!
— Так что же? Не тяните!
— Корни...
— Что??!
— Я не шучу. Серьёзно больны корни!
— Да...да я... да вы...да как вы смеете!!! Ма-а-а-а-а-алчать!!!
— А-а-а-а-ааа! Я знал, я чувствовал!!! Это конец!!!
— Господи, прости меня грешного!
— Я не верю! Не верю!!
— Ма-а-а-а-а-алчать!!!
— Смотрите, Ствол стал крениться!!!
— А-а-а-а-ааа!
— Господи, прости меня-я-я-яааа...
* * *
Прошло несколько лет и рядом с рухнувшим на землю Стволом, выросло новое дерево, жители которого воспринимали гниющую внизу колоду, как неотъемлимую часть пейзажа— не более того. И также, как и их предшественники, они решили однажды построить счастливую жизнь. И всё повторилось, и закончилось точно так же. А потом... Да, что потом! Эта история и сейчас повторяется неизменно: каждую весну на дереве рождаются, а осенью умирают листья и, каждое новое поколение, словно снедаемое тяжелым недугом, пытается построить счастливую жиснь.
И всё это настолько безнадёжно и печально, что хочется бессильно опустить руки, простите черенки, и заплакать, но неожиданно вспоминаешь последние слова умных листиков:
— Значит, вы полагаете, что противоречие заключается в самом дереве?! Для листьев оно жизнь, но оно же не позволит сделать эту жизнь счастливой?
— Именно! Именно так, хотя...
И приходит догадка. Он хотел сказать: "...хотя, мы сами растим наше дерево и от нас зависит каким оно вырастет!"
И всё становится простым и ясным — значит счастья не в чьих-то, а в наших руках и оно достижимо!
Но, тут ты заглядываешь в самого себя и видишь себя настоящего, со всем, что в тебе есть и бездна собственного "Я" разверзается у твоих ног. И вот тогда-то, ты с удивлением и ужасом начинаешь понимать, какая тяжёлая и бесконечно долгая дорога ведёт к счастью.
