Волна голов поднялась и схлынула. Пали царства.
Кто знал, что сближает ненависть,
а разводит сближение?
Молчаливое большинство
Молчаливого государства
И великая немота молчаливого унижения.
***
лишённый способности плакать
он стоит у края и смотрит на нескончаемые похороны
в его глазах пустыня потрескавшаяся от зноя
его сердце на дне высохшего моря
среди каменных отпечатков рыб и растений
лишённый способности плакать
он мог бы остановить парад тонущих гробов
и взмывающих в небо людских душ
умолк бы охрипший колокол
дрогнули б стрелки часов без точек отсчёта
но что делать с этой очередью усеявшей горизонт…
СМЕРТЬ ДЕДА МОРОЗА
Сегодня умер Дед Мороз, как снег растаявший,
Так обыденно бьётся тарелка, считавшаяся летающей.
Так звёздная вселенная превращается в лавку вещизма,
Смерть Деда Мороза — начало скучного прагматизма.
Дети преображаются, теряя мечты-караты,
Их покидают говорящие звери и благороднейшие пираты.
Мир чудес зарастает травою забвения,
Умер Дед Мороз — погибло ещё одно поколение…
ОБЩЕНИЕ
Смех — разговор с детством,
Молчание — разговор с собой,
Молитва — разговор с Богом.
Поединок — разговор с судьбой,
Покой — поцелуй смерти…
***
Мир грустных метафор.
Весёлые девчонки превратились
В серьёзных женщин, взрослых и правильных.
Милые тётки — неугомонные любовницы –
Стали бабушками.
(Пыльный глянец старого эротического журнала).
Одна говорит: Пора климакса, но он не наступает,
К тому же меня бешено любят молодые парни…
Вторая требует: Ну скажи, что я лучше всех!
— Хорошо, ты лучше…
Но я уже не влюблён, чтоб так думать,
Не замечать лиц,
Вспаханных жизнью и временем.
Молодые глядят сквозь меня:
Что я для них?
Сексуально нейтральная
Прозрачность стекла
С диоптриями
Эротических
Претензий.
***
Дорога — это встреча или расставанье?
Я — это просто я или «ты» наоборот?
Что получишь, раздавая себя, как милостыню,
И зачем спрашивать, если ответа всё равно нет…
Наконец, зачем так стремиться к победе,
Которая всегда означает поражение?
***
Ну здравствуй, осень, щедрая сестра,
Дарительница круглобоких яблок,
Хозяйка превращенья во «вчера»
Хмельного лета, что чуть-чуть озябло.
Ну, здравствуй, мой октябрьский рыжий кот,
Незримый спутник брошенных вокзалов,
Пора разлук, незапертых ворот,
Дверей и недостроенных причалов.
И дни, и листья — ветер и поток,
Всё двойственно, как песни Франка Заппы,
Душа стремится в солнечный восток,
А корабли,
а корабли плывут на запад.
***
Ты — зима, в которой мне тепло,
Где снега улыбчивей небес,
Где так нескончаемо светло,
Утром — солнце,
вечер светел без
Фонарей.
Нет ярче этих звёзд,
Что блестят и в небе, и в снегу,
Ты — зима, где даже капли слёз
Ювелирно стынут на бегу.
Гранями на тысячу карат,
Гроздьями на тысячу карет,
Новый год,
как прожитое,
в ряд,
Новый год, которого всё нет.
Только в этот раз мне повезло:
Ты — зима, в которой так тепло…
***
Это не одиночество, если никого нет рядом.
Это не одиночество, если никто не нужен.
Это не одиночество, если ты один среди всех.
Это не одиночество, если тебя просто забыли …
Одиночество —
когда нужен человек,
Только один,
Из всех миллиардов, живущих на этой планете,
Только один,
Определяющий смысл жизни,
Только один,
Которого нельзя потерять,
И который тебя не любит…
НЕ МОЁ
И роли хороши,
и классно сыграны,
Лихой сюжет, красивое житьё,
Гламурные призы гламурно выиграны,
Всё хорошо, но это —
не моё.
Со всех экранов, залов, репродукторов
Всё те же песни
всё того же дня,
Всем по пути, а я ищу кондуктора,
Видать, и этот рейс не для меня.
Воздушные шары плывут за окнами,
В которых крутится своё кино,
Мчат кони алые а-ля Петрова-Водкина,
Жизнь выглядит совсем неплохо.
Но
Пора сомнений, как луна двурогая,
Несёт разлад, уж точно знаю я,
Как встречная девчонка длинноногая,
Да, хороша….
Но тоже не моя.
ШАНСОН
Твоя любовь покинула меня,
Как солнце, утонувшее за лесом.
Слились неразделимо стрелки дня,
И время перечёркнуто завесой
Ухода…
Я уже терял друзей,
А вот теперь любимая уходит,
Вся наша жизнь похожа на музей,
Обрамленный в готические своды.
Здесь каждый день — всего лишь экспонат,
Но стоп! Я не сторонник формалина!
Меня не тянет в антиквариат,
Мне верится, что время обратимо.
Всё образумится, и на круги своя
Вернётся, что бесбашенно растратил,
Вдруг позвонят забытые друзья,
И ты влетишь, шурша июльским платьем.
И радость, так похожая на сон,
И я, кружением цветов разбужен,
Тебе спою, как в первый раз, шансон
О наших путешествиях по лужам.
