Последний день империи
Господа! Если к правде святой
Мир дороги найти не умеет –
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой!
Беранже
И, вроде бы, уехала, и за российскими событиями следить перестала – своих забот хватает. Но зацепил вдруг диалог Прохоровой и Михалкова – абсолютно зазеркальный и очень показательный. Тем зацепил, что оба правы. Она ему толкует про разные разности, которые сделать необходимо, иначе не выживет Россия, а он ей: "Да с чего вы взяли, мадам, что она выживать собирается?".
Нет-нет, конечно, не теми словами он говорил, он все больше размазывал белую кашу по чистому столу насчет духовности и конформистского имиджа кандидата, без которого нечего и думать завоевать симпатии русского народа. А перспективы выживания Родины для него (народа), в общем-то, значения не имеют. Михалков, конечно, (мягко говоря!) циник, но далеко не дурак. Проблема России – вовсе не плохое правительство, или, точнее сказать, каждый народ имеет то правительство, которого он заслуживает. Как же дошла наша доисторическая до жизни такой?
* * *
Со второй половины двадцатого века политкорректным, т.е. единственно допущенным в салонах, является взгляд на империю как на чистый выигрыш для покорителей и абсолютное зло для покоренных. На самом деле все сложнее.
При всем разнообразии известных нам бывших и настоящих империй, все они проходят в своем развитии одни и те же этапы:
1. Становление
Нарождающаяся империя присоединяет будущие провинции. Либо огнем и мечом, либо угрозами, либо даже по свободному выбору "наименьшего зла", как присоединялись в свое время к России Украина и Грузия. Присоединяемые, естественно, сопротивляются чуждой власти, нередко – с оружием в руках.
2. Стабилизация
Поняв, что плетью обуха не перешибешь, покоренные начинают приспосабливаться. Аристократия в той или иной степени ассимилируется, овладевая, как минимум, языком метрополии. Естественно, в качестве ответной услуги она желает карьеры и теплых местечек уже не только в своей провинции, но и в империи в целом, старается быть полезной, и нередко это ей удается, ибо обладает какими-то свойствами (психологией, опытом, национальными производственными традициями – как, например, евреи в экономике или корейцы в сельском хозяйстве), которых как раз и недостает победителям. Не случайно римская аристократия по-гречески заговорила, а Россия еврейские анекдоты рассказывать начала. Но оборотной стороной выгоды для народа-создателя империи является отмирание собственных талантов, которые не могут конкурировать с пришельцами и теряют перспективу развития.
3. Перерождение
Империеобразующий народ пытается взять реванш за ограниченную профпригодность: раз уж мы такие великие – даешь в начальники всех! К тому же солдат и чиновников на самом деле требуется много, а балбесов, что на должности не годятся, можно за счет покоренных прокормить, чтоб работой рук не марали. Покоренные и сами не очень возражают, поскольку им открывается возможность хорошего заработка на широком и безопасном рынке, на обширной территории под единым управлением (вспомним Pax Romana), перспектива карьеры в масштабах куда более широких, чем родная Тьмутаракань. Так возникает негласный пакт: вся полнота политической власти – в руках правящего сословия имперской нации, а экономика вся – у инородцев. Теперь империя уже не обойдется без них.
4. Гибель
Зато они-то, в свою очередь, уже прекрасно без империи обойдутся. Особенно когда она без боя уступит им армию – свой последний форпост. Изнеженным тунеядцам в солдаты неохота, да и маловато их становится – сделавшись ненужными, начинают создатели империи потихонечку вымирать: рождаемость падает, массовой становится наркомания. И вот вопрос: может ли народ имперский империю свою пережить? Да, и такие случаи известны, современный пример – Турция, но только… Необходимым условием является наличие в нем значительной группы, которая не разучилась работать. Даже если в имперские времена невелик был ее экономический вес, но чтоб хотя бы сама себя кормила. Из нее может выйти новая элита, новая армия, она может занять брошенные инородцами места и со временем развить соответствующие таланты.
Есть ли сегодня такой шанс у России?
* * *
Похоже, что уже нету.
Был еще в том периоде, который господин Буровский метко назвал "одесским". Он, правда, скорее, применительно к литературе этот термин употребил, но, по-моему, Одесса – место показательное во всех отношениях.
Вспомним любимую песенку: Шаланды полные кефали/В Одессу Костя приводил,/И все биндюжники вставали,/Когда в пивную он входил. Кто же они такие, эти биндюжники, что их уважение обеспечивает такой высокий статус? Биндюжники – это ломовые (грузовые) извозчики, прямые предки нынешних "дальнобойщиков"-шоферов. Возят они – пшеницу. Важнейшую статью российского экспорта, на которой, собственно, и выросла Одесса, и стала порто-франко и головной болью господина Буровского. Теперь – внимание!
Возят пшеницу – евреи, продают ее – греки (позже евреи их вытеснят из этого бизнеса), ну а растит-то кто? Среди тех, кто растит в степях Новороссии, народности самые неожиданные, вплоть до тех же евреев, русских немало имеется, но первую скрипку играют все-таки немцы-колонисты. Зато начальство все, от генерал-губернатора до городового, естественно, будет русское. (В 18 веке импортное бывало, типа там французы, вроде герцога Ришелье, но это – до того!). Получается, значит, типичная позднеимперская картинка: имперская нация – либо совсем сверху, либо совсем снизу, а посередке инородцы сплошь.
Ту же модель наблюдаем мы в таком доходном бизнесе как контрабанда – вспомним Степняка-Кравчинского: работают евреи, а русские, как нынче говорят "крышуют", с чего и имеют свой процент. Именно такое крышевание положило начало капиталу Павла Ивановича Чичикова, а безымянный барин из лесковского "Запечатленного ангела" на этом деле погорел – жадность фраера сгубила! По той же модели, кстати, наркоторговля в современной России строится: оптовики да курьеры – из Средней Азии, розница в руках у цыган, а крышует, естественно, русское начальство.
Однако в те времена большинство русских, что "снизу", еще были крестьянами, работать умели, а после отмены крепостного права нашлись среди них такие, что инициативу стали проявлять, на традиционно инородческую площадку вторгаться, но… такие их попытки начальство русское встречало в штыки, и Столыпина, что против течения выгребать пытался, быстренько к праотцам спровадили. Почему?
А потому что интересы имперской элиты требуют сохранения имперской структуры. Что в 1903, что в 2003 году в России очень охотно принимали иностранные инвестиции, вполне терпимо относились к еврейским миллионерам, но давили и презирали своих собственных торговцев. Иностранца интересует только прибыль на свой капитал, инородец свое место знает, а вот русский буржуй – дай ему только волю – чиновника русского с потрохами съест, и чиновник отнюдь на сей счет не заблуждается.
В течение 20-го века "физический" состав российского чиновничества радикально, с массовым отстрелом, обновлялся, как минимум, дважды, не считая большой войны, на которую и чиновника брали. Но преемственность политики в интересующем нас вопросе практически не прерывалась. Инородцы, просочившиеся в чиновничество в ходе революции, вычищены были быстро, зато в промышленности (особенно военной) удерживали прочные позиции почти что до конца советской власти. На всяческих национальных окраинах сохранялось мелкое частное предпринимательство, начальство не слишком возражало, абы только взятки не забывали давать, в то время как в России допускалось только откровенное воровство.
Но главное: ликвидировали как класс крестьянство – основной источник буржуазии, т.е. опасности для чиновника. Отныне для амбициозного, энергичного русского человека не было вне государственной службы никаких карьерных перспектив. Либо гнить и спиваться в нищете завода или колхоза, либо доказывать свою преданность системе в рядах армии, полиции или партийной номенклатуры. К тому же с русскими специалистами был у начальства русского опыт очень неприятный.
Думаю, нет нужды перечислять имена физиков, что России делали ядерную бомбу. Но вот, затесался среди них один настоящий ариец. Не партийный карьерист, что только деньги получает да под ногами путается, не тупой чекистский засланец, а человек достойный, труженик и настоящий ученый. Так вот, сделал он, значит, водородную бомбу, а потом по сторонам огляделся, да так и ахнул: "Мать честная, это кому же я такую опасную штуку в руку-то дал?!".
…И что вы думаете, один он был такой умный? Или в самой-то номенклатуре так-таки никто и не понимал, из чего у колосса ноги? Многие понимали, конечно, но… Самый умный чиновник – тот, кто сумеет скрыть от начальства, что умнее его. А при моде на подсиживание, при драке за каждое стулО и с коллегами крамольной мыслью не очень-то поделишься. Среди ученых, конечно, посвободней было, говорили, делились, обсуждали друг с другом, потому что… по давнему и недавнему опыту знали, что еврейское мнение тут не учитывается, и голос их за пределами узкопрофессионального загончика не решает ничего. Промеж себя им даже чека говорить не препятствовала, хотя была, конечно, в курсе, ибо понимала, что все те разговоры – не более чем сотрясение воздуха.
Но вот, случился между ними русский, которого они считали ровней себе, говорили с ним открыто, и он открыто мысли свои с ними обсуждал, но не было у него изначально того ощущения неполноправности, заведомой безрезультатности всех своих усилий. В итоге получилось… ну, в общем, Андрей Дмитриевич Сахаров получился, со всеми вытекающими… Не просто, то есть, диссидент любой национальности и расы, свободный художник в звании старшего помощника младшего дворника, а уверенный в своем праве знаменитый ученый, носитель больших государственных тайн. Так сами понимаете – им это надо?
Им надо, чтоб ты с одной стороны, квалифицированно на них работал (за что они даже готовы хорошо заплатить!), а с другой на участие в принятии решений чтоб не претендовал, помнил бы, что рожей не вышел. Отсюда, кстати, известный аргумент антисемитов: «На дискриминацию жалуешься – а сам-то академик, сталинскими премиями осыпанный и к распределителю прикрепленный!». Совершенно также ведут они себя и с прочими инородцами: все стройки и уборки в Москве – монополия выходцев из Таджикистана и окрестностей, одновременно не возбраняется черносотенцам периодически паре-другой таджиков голову отрезать и картинку в интернете вывешивать. Но в последнее время дала эта схема фундаментальный сбой (в точности как у римлян получилось когда-то с варварами): кроме таджиков в Москве появились, например, чеченцы, и тут уж непонятно стало, кто кому чего скорей отчекрыжит, ибо выяснилось, что защищаться от тех же чеченцев русским, по большому счету, нечем.
Отделились республики, разбежались евреи, немцы уехали – и вот уже всю военную промышленность придется России строить заново, да непонятно еще, стоит ли ее строить вообще. Ведь воюет-то не техника, воюют-то люди, а людей-то в России рожают все меньше, а среди тех, что уже родились и выросли, все больше древнеримского «пролетариата», которому кроме хлеба и зрелищ ничего не нужно. А кому еще нужно – либо прет по привычке в чиновники, в племени которых не случайно образовался демографический взрыв, либо в заграницы лыжи вострит, где заплатят спецу поболее, чем таджику на московской стройке.
Мелкий бизнес, начиная с рынков по всей России, уверенно забирают в свои руки Кавказ и Закавказье, ибо тамошних выходцев русский чиновник своим соплеменниками всегда предпочтет, не возбраняя одновременно черносотенцам погромы устраивать. Но погромщик – не воин. Заселяют, осваивают китайцы Сибирь и Дальний Восток, на русских женятся. Понятное дело – как работника, что все в дом тащит, окончательно спившемуся обормоту не предпочесть?
А обормота это, по большому счету, и не колышет, как нашествия варваров «хлебозрелищных» римлян не колыхали до самого конца. Им уже требуется только минимальная подачка, сон золотой про «вставание с колен» да «утирание носа Америке». Америка на это, понятное дело, не реагирует, других забот хватает, тем более что реальные ее интересы Путин и не думает задевать. Реальная внешняя угроза для России существует совсем с другой стороны, но на ней лучше не сосредотачиваться – защититься-то, все одно, нечем.
Только не надо, не надо меня убеждать, что "не все такие" и что "бывают случаи". Потому что исключения подтверждают правило, и не случаи решают, а решает тенденция. Возможно ли одолеть гармоничный симбиоз рвача-самодура сверху и люмпена снизу? Как правильно заметила Юлия Латынина: "Анчоусов больше".
