Составил: Леонид Комиссаренко
Под редакцией Шуламит Шалит
От редакции: когда эта статья готовилась к публикации, пришла печальная весть — после тяжелой и продолжительной болезни скончался автор, Генрих Нейгауз мл. Он очень хотел, чтобы публикуемые письма стали памятником его родным и близким. Теперь они станут и памятником ему самому. Светлая память!
Вместо предисловия
Мы жили одновременно, и в то же время — в разные эпохи. Отец, я, Марина (сестра), Андрей Никольский, Брижит Анжерер — мы составляли как бы одну семью.
Мы любили друг друга без особых эмоций, просто потому, что мы есть. Мы жили в разных городах и странах. Но связь между нами была крепка. Никто и ничто не могло ее поколебать. Мы были как братья и сестры, как дети одного отца. Мы дорожили друг другом. И так уж судьба распорядилась — в живых остался только я.
Случайно наткнувшись на эти письма и открытки, я не знал, что с ними делать. Мои дети не так уж приучены к эпистолярному наследию. Что они сделают, если я уеду или умру — никто не знает. А оставлять это неизвестно кому как-то не хочется. Я подумал: не издать ли их в качестве путеводителя? Ведь почти каждая открытка написана из разных городов, такова уж жизнь артиста. Позднее отказался от этой мысли. Письма не пронумерованы, не отсканированы, да и время дорого.
Хронологии в этих письмах нет.
В почтовых штемпелях я не разбираюсь, я же не детектив. Я просто перевел их в цифру. В компьютер и в интернет. Может, когда-нибудь они станут интересными моим детям. Или ученикам отца. Или — его «музыкальным внукам». Да и любому, заинтересовавшемуся Нейгаузами.
Кроме того, они отражают дух и атмосферу нескольких эпох. Наши взаимоотношения. Нашу психологию. Россию и эмиграцию. Поэтому тексты я не редактировал. Открытки и письма написаны наспех, зачастую в кафе и ресторанах, между двумя чашками кофе или чем покрепче. Но этим они и дороги. Они рисуют и передают характеры людей. Разве этого мало? Читайте и наслаждайтесь…
Генрих Нейгауз мл.
Густав Вильгельмович Нейгауз
Генрих Густавович Нейгауз сыну Станиславу
Дорогой Стасик, принесли телеграмму, что Сильвия на Кавказе, где точно, не знаю. Трудная швейцарка! Лечусь, есть белок. Madame… хочет по Пруткову закрыть свой фонтан. Не унываю! Прага восхитительна! Видел чешскую… Много талантливого. Целую Неунывайко Г. Г. Нейгауз, Praha Hotel Esplanada
Станислав Нейгауз сыну Генриху
Переделкино. Вечер к 120-летию Бориса Пастернака. Подарок гостям, диск с записями классических произведений в исполнении Станислава Нейгауза — сына Зинаиды Николаевны от первого брака. Автографы за своего отца ставила его дочь — Марина Станиславовна
Дорогие Гаррик и Мариша!
Напишите мне поскорее, как здоровье Гаррика и Маришины планы. Здесь очень хорошо, у меня есть пианино, только до моря идти минут 15. Мариша, если приедешь, то имей в виду, что я уезжаю 31 июля в Кисловодск, а вернусь 5-го августа. Лучше, чтобы я был на месте. Гаррику привет шлет Ниночка. Целую вас крепко, крепко. Ваш папа. Пицунда, дом Ушосдора.
***
Дорогой Гаррик. Во-первых, я жалею, что не взял тебя с собой. Питаемся хорошо, только погода не очень хорошая. Во-вторых, я жалею, что ты увлекаешься мопедом, генетика гораздо интереснее, сложнее и увлекательнее. Написал ли ты мне письмо? Целую тебя и всех. Отдохни как следует. Твой папа.
***
Дорогой Гаррик. Вот я и в Кобулетах. Устроился очень хорошо, рядом с музыкальной школой и морем. В этом году здесь очень много народу, но пляж такой большой, что это не мешает. Скажи маме, что денег мне хватит. Приеду в начале сентября. Пока сплю целыми днями. Напиши мне АВИА, как ты занимаешься, починили ли пианино, как дела у Лёни. Поцелуй маму, Марину, бабушку и передай привет Наталье Сергеевне, Никите и Лёне. Целую тебя, твой папа.
***
Дорогой Гаррик. Вчера был мой первый концерт в Люксембурге. Прошел хорошо. Сейчас еду на маленькой машине Пежо в Париж. Я сфотографирую ее и покажу тебе. Очень скучаю по тебе и волнуюсь. Как твое здоровье? Сердце у меня не болит. Напишу еще. Целую тебя крепко-крепко. Поцелуй Маришу и маму. Твой ПАПА. Люксембург отель Molitor.
***
Дорогой Гаррик. Где ты?
Я вчера целый вечер звонил по телефону, мне сказали, что телефон не отвечает, я очень волнуюсь. Если вы все здоровы, было бы хорошо, чтобы вы меня встретили. Я прилечу в Шереметьево рейсом из Белграда 26-го февр. Здесь очень красиво, но я все-таки очень скучаю по вас. Будьте все здоровы. Целую тебя крепко. Поцелуй маму, Марину и бабушку. Твой папа. Сараево, отель «Европа»
***
Дорогой мой Гаррик,
Как ты себя чувствуешь? Всё время волнуюсь за тебя. Не простудись, зима очень холодная. Здесь тоже плохая погода, холодно и сыро. Глобус я еще не нашел, поищу еще. Пока ты не ходишь в школу, играй больше на рояле. Крепко тебя целую. Поцелуй маму, Марину и бабушку. Твой папа
***
Дорогие Гаррик и Галя.
Пишу вам из Праги (таки попал сюда). Вчера у меня был первый концерт в Карловых Варах. Приехал я туда прямым вагоном из Москвы, ехал ровно двое суток в маленьком купе, очень неудобном и грязном, рассчитанном на 3-х пассажиров. По счастью, в моем купе, единственном в нашем вагоне, не оказалось других пассажиров, и я мог с трудом повернуться, эти чешские спальные вагоны совершенно не рассчитаны на длительные путешествия, и я сделал большую глупость, что не полетел самолетом. Карловы Вары — маленький городок, расположенный очень живописно, в горах. Большинство зданий — отели и санатории. Посреди города протекает речушка, которая называется Теплая, хотя вода в ней холодная и Гаррику по щиколотку. Вдоль этой речки на красивых набережных, под красивыми колоннадами, расположены 12 источников. В определенные часы, перед завтраком, обедом и ужином, набережные заполняются несметными толпами пациентов — старичков, старушек и пожилых людей — с длинными плоскими кружками в руках, которые пьют воду под звуки местного симфонического оркестра, играющего здесь же в колоннаде популярную музыку. В остальное время город уже кажется малолюдным, а в 10 вечера совершенно пустеет. Тоска смертная, единственное дело здесь — сосредоточенное и напряженное лечение. Другое дело — Прага. Тут очень красиво, шумно, ярко, масса молодежи, туристов. Как всюду, мальчики ходят в невозможно ярких нарядах, с длинными волосами и при бородах, девушки почти голые, то, что они носят, нельзя назвать даже шортами. Был я здесь в игрушечных магазинах, кроме сладеньких куколок, мишечек и зайчиков, ничего нет — есть еще автомобильчики. В Карловых Варах меня принял председатель горсовета в 10 ч. утра, потом устроил обед в загородном ресторане, где был и директор кинофестиваля, который только что закончился, в промежутках я репетировал, а вечером играл сольный концерт и рано утром выехал автобусом в Прагу. Завтра вылетаю в Братиславу, это в Словакии на Дунае, где у меня будет 2-й концерт в ратуше, и где меня обещали повезти в горы, называемые Высокими Татрами. 9-го вылечу опять в Карл. Вары, откуда 18-го выеду в Мариенбад, где будет фестиваль им. Шопена. Там сыграю последний концерт, вернусь в третий раз в Карл. Вары и 31-го рассчитываю вылететь домой. Слышал по радио, что в Москве опять стало тепло и надеюсь, что Гаррик опять будет здоров, весел и научится плавать. […] Ты должен научиться хорошо плавать. Отработай движения на кровати, пусть мама тебе покажет, чтобы не было за тебя стыдно, когда мы поедем на будущий год к морю. Я буду в этом году 2 раза в неделю ездить в бассейн, если хочешь — возьму и тебе абонемент и будем вместе плавать. Тогда никакого синусита у тебя не будет, да и мои болячки, может быть, пройдут. Ну, до свидания, целую тебя крепко и очень скучаю, поцелуй маму и Марину, когда будешь ей писать и напиши поскорее мне. Если мне не удастся здесь купить тебе что-нибудь интересное, то в октябре, когда я поеду в Австрию и Италию, обязательно найду что-нибудь. Целую еще раз. Твой папа.
***
Дорогой Гаррик,
Все твои просьбы выполнил, только шапку не могу найти, потому что здесь не бывает зимы, а в Австрии можно было найти. Учись лучше, голова будет больше, и можно будет шапки покупать в Москве. Целую тебя крепко, поцелуй маму и бабушку. Твой папа. Venezia Hotel Bonvecchiati, 215
***
Дорогой Гаррик. Только что приехал в Грац из Инсбрука, где находится этот самый большой мост в Европе. Целыми днями ездим в автобусе, исколесили почти всю Австрию. Здесь очень красиво, много гор и погода хорошая — днём можно ходить без пальто. Завтра последний концерт в Австрии и послезавтра выезжаем поездом в Италию. Как только приеду — дам телеграмму с номером телефона, чтобы вы позвонили мне. Надеюсь, что вы все здоровы и ты хорошо учишься. Купил тебе лыжные перчатки. Будем вместе ходить на лыжах. Крепко тебя целую! Твой папа. Graz hot. Weitzer 227S Neuhaus.
***
Дорогой мой Гаррик. Это главная улица Парижа, называется Елисейские поля. 8-го числа я уеду в г. Канны на Средиземном море. Вчера я был у врача, кардиограмма моя лучше, но врач запретил мне курить. У меня есть для тебя электрический поезд. Не беспокойся, я куплю тебе все, что ты просил. Очень скучаю и беспокоюсь о тебе, не простужайся, это опасно для тебя. Целую тебя крепко, крепко. Поцелуй маму, Марину и бабушку. Твой папа.
***
Дорогой Гаррик. Наконец получил от тебя письмо. Очень я рад твоей мысли играть 2 часа этюды, а уж потом что-нибудь для души. Так все пианисты и работают. Расскажи Марише, как у тебя дела в школе, и пусть она мне позвонит и расскажет. […] И поцелуй маму, Марину, Амири и Этери Николаевну. Целую тебя. Твой папа. Я приеду числа 10-го.
***
Дорогой мой Гарринька,
вот я и в Вене, здесь очень красиво и хорошая, теплая погода, но мало времени, надо заниматься очень много, чтобы сделать что-то хорошее. Это во всем: и в учебе, и в труде, и в спорте. Очень много времени уходит на переезды в автобусе из города в город, но дороги очень красивые. Здесь много лошадок, извозчиков, но я хожу пешком или на машине. Думаю о всех вас каждый день. Очень устаю. Постараюсь писать из каждого города. Помогай бабушке и веди себя в школе хорошо. Крепко тебя целую. Поцелуй маму, бабушку, Марине я напишу отдельно. Еще раз крепко целую. Твой папа. Vien hotel «Stefanie»
***
Дорогой Гаррик. Это последняя открытка, которую я тебе посылаю. Очень соскучился без тебя, хочется скорее быть в Москве. Еще осталась целая неделя. Учи хорошенько английский язык. Я очень жалею, что не знаю его. Скажи маме, что кож. сарафан не могу нигде найти — вышли из моды. М. б. найду в Париже, когда поеду туда. Крепко тебя целую. Твой папа. Hotel Adriatics Tirenze Italia
***
Дорогой Гаррик. Пишу тебе из отеля в этих красивых горах. Очень скучаю по тебе и хочу, чтобы ты был здоров. Занимайся спортом и люби своего папу. Поцелуй Марину и маму. Твой папа. ЧССР г. Братислава гост. Карлтон
***
Гаррик, это гостиница, в которой я жил в г. Нагая. Сам город мало интересен, но публика здесь хорошая и люди приятные. Машин очень много, но максимальная скорость в городах — 50 км/час. Напишу еще. Целую папа. The New Otani Tokyo Japan
От Марины
«… Большое спасибо за ожерелье, оно мне очень идет, и я его ношу, не снимая. Обязательно к тебе приедем с Кети — наверное, правда, будет лучше в мае-июне, если Богу будет угодно. По телефону ты звучишь очень деловито, сухо и холодно (и я даже боюсь, что ты и на самом деле стал таким), и очень хочется увидеться с тобой по-настоящему и пообщаться в «нормальном ритме» (я надеюсь, это будет возможно). Крепко тебя целую и обнимаю, и поцелуй от меня Иру, я без нее очень соскучилась.
Марина.
Два письма от Андрея Никольского[1]
Гарри, Андрей и Мастер
Милый Гарик. Прости меня за долгое молчание, я то болел, то мотался с концертами, потом опять болел, потом опять мотался… Я по тебе тоже очень скучаю и ВЕРЮ в то, что настанет день, и мы снова встретимся, — кое-что в этом направлении продвигается. Насчет меня подробнее тебе расскажут мама и Марина — мы виделись дважды — в Париже и Штрассбурге (Страсбург). Сейчас понемногу встаю на ноги. Слава Богу, июль и август — у меня концертов нет, а в сентябре сначала еду в Канаду к Пьеру, где сперва 2 сольных концерта, а потом с Монреальским оркестром 3-й Рахманинова (10-го сентября). Потом на день домой и дальше опять в Бельгию (концерт Чайковского 2 раза, в чем не моя вина, и как бы я его ни любил, но хотел бы пока больше не играть, но они настояли, — видимо из-за публики), потом сразу в Голландию — сольный и его записывают на радио — два Моцарта Adagio h-moll, Рондо D-dur и, кажется, еще что-то, Юмореску Шумана, разного Скрябина и т. д. Пластинок пока больше не предвидится, т. к. нужно «толкать» — а мне противно этим заниматься.
Огромное тебе спасибо за «Балладу», за Зощенко (читаю каждый день и действительно помогает…), за книгу о папе, — еще всю не прочел, но оживает прошедшее…
Насчет Эвы — видел ее года 2 назад — она перебралась куда-то сюда в Германию, а недавно слышал, что вышла замуж за американца. Больше ничего не знаю, где живут, тоже.
Большой привет твоей Ире и если увидишь — Петровой, я тут в Брюсселе встретил Корниенко Лешу[2] — он приезжал на конкурс, и был на моем концерте (опять же Чайковский!..)
Алексей Корниенко
Прилагаю открытку для Саши Дементьевой, её адреса у меня не оказалось — пусть пришлет.
Ну, вот пока и все.
Любящий тебя и всегда твой Андрей
***
Милый Гарик, еще раз спасибо за письма и книгу, пришли и окончание. Поливановы очень симпатичные. Я сыграл в Bruxelles 3-й концерт Прокофьева — концерт прошел хорошо, зал был переполнен, принимали очень хорошо. Сейчас должен записать еще одну пластинку. Вообще же подумываю о переезде в Брюссель (м. б. летом). Пока обнимаю и целую, привет Ире, маме и Марине с семейством, а при случае Наумовым (Ирина Ивановна и Лев Николаевич — Л.К.). Твой А.
16 февр. 90 Мюнхен
Два письма от Брижит Анжерер[3] [4]
Брижит Анжерер (1952-2012), пианистка, ученица С.Нейгауза, лауреат международных конкурсов
Он (Андрей Никольский — Л.К.) будет играть на конкурсе Чайковского? Если у тебя есть хорошие идеи, то поделись со мной!
В общем, у этого «коллекционера» старых пластинок я просила записи Корто-Тибо[5] и он сказал ТОЧНО, что существуют в мире ТОЛЬКО 5-я и 9-я Сонаты Бетховена. Больше они не записали. А у тебя именно эти есть? Если хочешь, я с его пластинки перепишу для тебя?
Сейчас я учу F-moll Концерт Шопена. Ужасно трудно! И слушаю замечательную запись Корто; как жалко, что нет записи твоего отца. Услышать сейчас эти новые записи мне очень помогло — как будто вдруг уши прочистились… Я сделала много копий этих пластинок и отдаю лучшим друзьям… Не вышли ли ещё какие-нибудь? И выучил ли Шумана?
Я не знаю, приеду ли в Москву в 82-м году… Я встретила Раду Лупу в Париже. Он дал замечательный концерт (a-moll Моцарта, опус 142, Шуберта, и 3-я Соната Брамса). Я потом говорила с ним о концерте в Москве для Папы; проблема только в том, что он сейчас меняет подданство, будет «англичанином» и не знает, сможет ли он вообще приезжать.
В следующем сезоне я должна выучить 3-й Концерт Прокофьева и сыграть в Гамбурге и Вене (4 раза). Надеюсь, что смогу его хорошо сыграть, но вообще-то мне так страшно соглашаться на программы, когда не знаю «как» выйдет. Но я обязана перед импресарио — не могу всем отказывать. (Я только что отказалась сыграть 4-й Бетховена и Сен-Санса…)
Всегда на нервах живу… Посылаю тебе мою новую пластинку… Не потому, что считаю хорошей, а просто для твоего «любопытства»! Только не давай слушать Андрею… (Андрей Никольский — ЛК) Смейся один!!!
Дорогой Гаренька, очень тебя люблю и очень беспокоюсь за твое здоровье… Береги себя и работай, как только сможешь, больше! Напиши мне и подбрось идей насчет русских пианистов…
Целую Нину и желаю вам обоим хорошего Нового года. Будь счастлив!
Целую тебя от всего сердца Брижит 21-12.81
***
Дорогой Гарик!
Спасибо тебе за твое письмо. Не волнуйся на счет Иваниной (Наталья Иванина, см. ниже — Л.К.)… Во-первых, конечно, я могу ей сказать о тебе только хорошее, во-вторых, она НЕ писала мне, а в-третьих, я ПОВТОРЯЮ что для твоей Русской души жизнь там будет очень тяжелой…
Если ты что-то сделаешь, то постарайся иметь возможность вернуться назад… в случае если тебе будет тоскливо.
Я, конечно, никак не смогу поехать сейчас в Россию и никак не согласилась бы сделать это на тех условиях, которые были предоставлены мне в прошлый приезд. Ничего не зависит от моих желаний, это просто не возможно.
Я не знаю, почему ты просил Леночку (Елена Леонидовна Пастернак — Л.К.) мне это передать… Но увы! Французское телевидение не собирается записывать музыку со мной в России.
А вообще пиши или звони, чтобы сказать, что вы с Ирой решили делать.
Я была очень занята последние два месяца. Играла сольную программу Концерт Es dur Моцарта и Wanderer Schubert-Liszt (смешно и не очень нужно).
Вrigitte
4 Апрель 90 Palace hotel GSTAAD SUISSE
Одесса ноябрь 2012 Внучка художника Леонида Осиповича Пастернака Лиза Пастернак-Слейтер и его правнуки, дети сыновей Бориса Леонидовича — Елена и Петр Пастернаки
Письма от Натальи Иваниной
На фото в первом ряду слева направо пианистка Наташа Иванина, Чарльз Найдик, В.Ф. Иванина — мама двух сестер, замечательных пианисток, Лена Иванина
Здравствуйте, дорогой Гарри,
Очень приятно было получить Ваше письмо, которое пришло ко мне в Connecticut — штат Коннектикут. Это всего 40 минут на машине от Нью-Йорка, на берегу океана, и город весь расположен в густом лесу, который тщательно берегут, поэтому выглядит очень красиво. С мужем мы развелись, и у меня было очень трудное время, когда пришлось устраивать свою жизнь самой и заботиться о моей дочке и маме, которая мне очень помогает, и поэтому я смогла заниматься и играть. Я уже много дала концертов в разных штатах Америки, много статей в газетах. Посылаю Вам копию последней — ревю после моих двух концертов в колледже штата Нью-Йорк. Тоже начала преподавать частно, ЗАП и у меня уже 13 учеников. После концертов здесь всегда устраивают приём, и мне задавали много вопросов. Очень немногие в центральной Америке слышали о школе Нейгауза и поэтому я всегда рассказываю о Станиславе Генриховиче и о днях школы, что всех очень интересует. В концертах я говорю также о музыке, читаю стихи, близкие по настроению — всё это по-английски, поэтому приходится много работать и с языком и на рояле. В сентябре у меня было турне на Западе, и после этого я сильно заболела, даже подозревали малокровие, но, кажется, обойдётся, и я чувствую себя лучше. Америка, конечно, многим поражает после России, особенно вначале. Сейчас я уже начинаю привыкать ко всему новому, но вначале это большое напряжение и самое главное — язык, чем лучше знаешь язык — тем легче. Здесь очень большой интерес к русским, и я встретила много друзей, которые, понимая трудности эмиграции, помогали мне, и продолжают поддерживать. Музыканту совсем не просто здесь сегодня: есть концерты — есть деньги, чтобы платить ренту и все счета, а завтра — нет, потому что это частные контракты, но несмотря на эти трудности, я счастлива этой перемене в моей жизни. Здесь постоянно получаешь новую информацию, тысячи путей для пробы своих возможностей, постоянно сталкиваешься с разными людьми, разными натурами, образом мыслей, что помогает больше найти себя и свои собственные пути в жизни.
После развода, когда я начала приобретать самостоятельность, я узнала, что когда делаешь приглашение в гости, то берешь на себя полную ответственность в смысле расходов и особенно медицинских, если такие понадобятся. В связи с изменениями в моей жизни это представляет для меня пока большую трудность, над чем я сейчас работаю и что в ближайшем будущем надеюсь преодолеть. Также я учусь водить машину, чтобы быть в состоянии возить гостей в New York, что конечно очень интересно и увлекательно. Я никогда не забывала о Вас, Гарри, и надеюсь, что мы с Вами скоро увидимся здесь в недалеком будущем. Спасибо за приглашение к Вам, сейчас не могу даже думать об этом, потому что надо укрепить свое положение здесь, а потом уже ездить в гости, что звучит очень притягательно, конечно. Напишите мне подробно, Наташа Иванина.
***
Это моя дочка нарисовала сердечко. Напишите мне подробно, что у Вас с рукой, и какие нужны лекарства. Я постараюсь помочь и прислать лекарства, Вы мне объясните, в чём дело, и я могу спросить врача, какие ещё методы лечения. Надо расслаблять руки и больше заниматься на рояле, что я начала делать тоже.
Еще надо Вам, Гарри, заниматься спортом, играть в теннис, здесь все американцы как сумасшедшие, они пекутся о своем здоровье еще и потому, что болеть и ходить к врачам так дорого, что лучше этого не делать. Я тоже бросила курить (я курила 2-3 сигареты в день) и по утрам занимаюсь ходьбой, во время которой учу новые слова.
Кстати, я посылала открытку Брижит, но не получила ответа. Напишите мне её новый адрес и новости о ней, что она делает. Также напишите мне, как поживает Марина — Ваша сестра, и передайте ей и Вашей маме — Галине Сергеевне — самые теплые приветы и поздравления с Новым Годом, то же и Вашей жене.
Я очень рада, что вышла книга о Станиславе Генриховиче и буду очень рада, если Вы пошлете мне. То же сделаю при возможности что-то передать Вам, когда будет оказия, и кто-то поедет из знакомых. Напишите, что Вам нужно отсюда.
Посылаю Вам открытку с видом Гринича — города, где мы живем. Здесь еще не видно океана. Сейчас я пишу статью о музыке и фортепианном искусстве и в будущем хочу организовать свою школу здесь, что потребует много сил и времени. Как Вы относитесь к преподаванию, Гарри? Приедете мне ПОМОГАТЬ? Здесь большая конкуренция в этой стране — кто лучше, а кто менее активен и меньше делает — прогорает запросто. Здесь нужно много деловых, организаторских способностей, умения контактировать с людьми и дипломатии. Я все это изучаю и весьма успешно. Я тоже играю своим ученикам, и недавно один из них прислал поздравление с Рождеством и написал, что ему нравится Шопен и хоккей, что было мне очень приятно услышать. Почему у Вас мало концертов, Гарри? Получили ли Вы диплом? Здесь надо показывать диплом тоже иногда, хотя бы училища. Я знаю, Гарри, почему Вам не хотелось учиться. Я тоже не все предметы изучала с удовольствием и интересом. Я помню, как учительница по политэкономии жаловалась Ст. Генриховичу, и мы с ним мило посмеялись над ней. Здесь совсем другая система. Студенты выбирают предметы, которые им интересны, но и стоит дороже — например один семестр стоит около 2000 $. Это очень дорого, поэтому не все могут пойти учиться. С кем Вы консультируетесь? Это тоже важно. Например, насколько меня вдохновлял заниматься Ваш папа — настолько Лена Рихтер мне не нравилась, и у нас не было контакта. Вам нужен чуткий музыкант и коллега. Кому Вы играете? Напишите. Учите ли английский? Я поздравляю Вас с Новым Годом и желаю Вам приятного и продуктивного года и знайте, что я думаю о Вас и много работаю.
Всегда Ваша Наташа Иванина
***
На смерть Станислава Генриховича
Советское искусство понесло тяжелую утрату. На пятьдесят третьем году жизни скоропостижно скончался выдающийся советский пианист Станислав Нейгауз — народный артист РСФСР, профессор Московской консерватории.
Станислав Нейгауз — явление глубоко притягательное, единственное в своем роде, явление поэтическое. Превосходный музыкант, отмеченный ярким талантом; великолепный пианист, много и успешно в течение тридцати лет, концертировавший по Советскому Союзу; последователь, ближайший помощник, сын одного из основоположников советской фортепианной школы Генриха Густавовича Нейгауза — Станислав Нейгауз был убедителен и прост в своем искусстве, необычайно собран и одновременно «растворен» в атмосфере доверительного музицирования. Игра его, исполненная бесконечного обаяния, всегда оставляла значительное впечатление.
Слушатели и коллеги высоко ценили Станислава Нейгауза. Но он был также и одним из тех немногих воистину счастливых артистов, которых публика преданно любила. Концертные залы в дни его выступлений были всегда переполнены, играл ли пианист Моцарта, Бетховена, Шуберта, Шумана, Листа, Прокофьева. Но особенное вдохновение озаряло Станислава Нейгауза, когда он исполнял бессмертные произведения Шопена и Скрябина. Здесь мало кто мог с ним сравниться. Нейгауз играл Шопена и Скрябина как глубоко близкую, много говорящую ему музыку, и потому она звучала у него с редкой органичностью, правдиво, совершенно и свободно.
В игре Станислава Нейгауза не было нарочитой камерности, но не было и «концертности», претензий на особое истолкование известной музыки. В каждое исполнявшееся им сочинение он привносил свой личный художественный мир, но не навязывал его слушателям. Чувство меры, природный художественный вкус и подлинная, непоказная скромность позволяли Станиславу Нейгаузу нести слушателям мир чувств композитора, оставаясь при этом самим собой.
Один из самых своеобразных и ярких представителей современного советского искусства, Станислав Нейгауз был всегда предан музыке, был всегда требователен к самому себе. И в этом был залог его артистических открытий.
Много душевных сил, таланта, любви отдавал профессор Нейгауз своим ученикам в Московской консерватории.
Со смертью Станислава Нейгауза становится достоянием истории и нашей благодарной памяти одно из высоких и самобытных проявлений русского романтического пианизма.
Его имя останется в отечественном искусстве наряду с именами Владимира Софроницкого, Генриха Нейгауза, Константина Игумнова, Льва Оборина и других незабвенных наших артистов.
Министерство культуры СССР, Министерство культуры РСФСР, Московская государственная дважды ордена Ленина консерватория имени П.И. Чайковского
***
ВЕРА ГОРНОСТАЕВА
Даже зная его всю жизнь, нельзя было привыкнуть к необычайной красоте и одухотворенности этого лица. Его игра продолжала впечатление от зрительного образа: человек с таким лицом не мог играть иначе.
Станислав Нейгауз… Большой, глубокий талант! Природа дала ему особый дар, за который расплачиваются дорогой ценой. Трудно нести в себе постоянное ощущение внутренней незащищенности, душевного надлома, но, вероятно, лишись он всего этого, — его искусство не было бы таким вдохновенным и романтическим.
Последний раз в Большом зале консерватории он играл весь вечер Шопена. Играл неповторимо, удивительно! В этой музыке он выражал себя наиболее полно, и, возможно, поэтому в Шопене звучала та подлинность, которую забыть нельзя. Романтическая музыка всегда была для него глубоко личной, субъективно близкой. И он возвращался вновь и вновь к Скрябину, Рахманинову, Шуману, Шопену… На его фортепианных вечерах царила атмосфера высокого музицирования: утонченная наследственная культура выражалась во всем.
Он являл собою тот редкий тип художника, который привлекает нас своим истинно поэтическим строем. Его исполнительское творчество вопреки распространенной тенденции утверждало преобладание духовного начала над виртуозным, — и в этом был несомненный этический смысл. Традиции Генриха Нейгауза и Владимира Софроницкого нашли в нем свое прекрасное продолжение. Он был любим и глубоко притягателен. Это ощущалось всеми: публикой концертных залов, многочисленными учениками, коллегами, друзьями.
…Не было возраста. Поэты остаются вечно молодыми.
Примечания
[1] См. на портале статью о А. Никольском http://berkovich-zametki.com/Nomer24/Neuhaus1.htm
[2] Корниенко А.— пианист, дирижер.
[3] Читай на портале http://berkovich-zametki.com/2005/Zametki/Nomer10/Mikita1.htm
[4] Текст отредактирован по нормам русского языка (насколько это возможно), но сохранен стиль автора-иностранки.— Ред.
[5] Альфред Корто (пианист), Жак Тибо (скрипач).
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/2017-nomer10-neuhaus/
