(в соавторстве с Олесей Янгол)
Вечером Елена Андреевна зашла на кухню и поставила на плиту чайник. Глядя в распахнутое окно, прислушиваясь к гулким детским крикам, воркованию голубей и шелесту листвы, она не могла отделаться от ощущения, что двор-колодец, словно прозрачной, пронизанной солнцем водой, наполнен остановившимся временем. Всё, как и сорок лет назад, – подумала она - но чего-то всё же не хватает. Ах, да... Не хватает самой малости - звуков пианино из какой-нибудь квартиры.
Телефонный звонок прозвучал резко и настойчиво. За прошедшую зиму она ослабла, и ей потребовалось время, чтобы дойти до аппарата.
- Бабуля, это я! – услышала она возбуждённый голос внука. – Я уже в аэропорту, через час вылетаю. Ты знаешь, стоит мне зайти в аэропорт, и я уже такой счастливый! Здесь я чувствую настоящую жизнь! Всё в движении, в ожидании чего-то нового! Такое чувство, что я… вот-вот взлечу!..
- Ладно-ладно, успокойся, - усмехнулась она, - и перестань говорить восклицательными знаками.
- Бабуля, тебе хватит тех продуктов, что я закупил?
- Всего мне хватает.
- Мне в голову пришла потрясающая идея, сегодня к тебе придёт Лена. Помнишь, я тебе о ней рассказывал? Представляешь, её тоже зовут – Лена! Хочу, чтобы ты с ней познакомилась. Она самая чудесная!
- Славик, недавно расшифровали древнеегипетский текст, и там были написаны эти же самые слова… Нет, я сегодня планировала поработать. Мне никого не хочется видеть. Я должна настроиться, подумать...
- Бабуля, Лена так мечтает с тобой познакомиться, она прочитала все твои книги…
- Хорошо, пусть заходит, дам ей автограф.
- Только побереги её от своих шуточек. Не шокируй её. Дай ей продержаться хоть один раунд. Она ведь ещё не знает тебя, и может что-то не так понять… Да, кстати, мне тут надо для конкурса написать юмористический рассказ, условие – должно быть ровно двести слов. Дай идею.
- Вот тебе сразу готовый рассказ. Запоминай. Друзья решили однажды подшутить над рядовым Шульцем и подпилили доски в туалете. Итак, написано десять слов. Остальные сто девяносто слов сказал рядовой Шульц, когда провалился в туалет…
- Бабуля… Вот-вот, ты там осторожнее с такими шуточками. Она же тебя ещё не знает. Всё, уже бегу на посадку. Прими её хорошо, чаёк там попейте. Поверь, второй такой просто нет!
- И с этой фразы неплохо было бы смести паутину. Позвони ей, пусть по пути купит четыре батарейки-пальчика. Я давление не могу измерить.
- Хорошо, позвоню. Уже бегу!
Ну вот, подумала Елена Андреевна, вечерняя работа сорвана. Хотя, батарейки тоже нужны, так что хоть какая-то польза будет от этой… «самой чудесной».
Звонок в дверь прозвучал, когда она, устав ждать гостью, села за письменный стол и погрузилась в работу. Стараясь подавить раздражение, Елена Андреевна открыла дверь.
Ну да, как я и думала, рыженькое, миниатюрное существо, – отметила она. – Вот, какой у Славика вкус, оказывается!..
- Здравствуйте! – выдохнула девушка, - вы Елена Андреевна?
- Да-да, заходи, деточка, - ответила она, стараясь скрыть раздражение.
- Меня тоже звать, Лена. Я так запыхалась, пока поднялась к вам на десятый этаж. У вас лифт не работает.
- Ах, вон что!
- Слава просил купить вам батарейки. Вот они… Фу-ф! Представляете, сзади меня…
- Позади меня…
- Что?
- Позади меня… Так будет лучше.
- Ах да, спасибо, позади меня шёл по лестнице какой-то тип с огромным догом! Этот отморозок так отпустил поводок, что дог дышал мне в спину…
- Это из четырнадцатой квартиры.
- Так, батарейки я вам дала… Ну, что же, я пойду…
- Да ты что! Ни в коем случае. Вон, и гроза приближается, слышишь, как гремит. И, кроме того, Славик велел напоить тебя чаем.
- Правда?.. Ой, совсем забыла, я же купила коробку вкусного печенья. Вам можно сладкое?
- Да, я недавно проверяла кровь, сахар у меня в норме. Заходи в комнату.
В большой комнате Елены Андреевны было прохладно. Окно занимало пол-стены, и за ним горела огненная полоса заката. Ветерок чуть шевелил листы бумаги на столе, тихо гудел компьютер.
- В сто сорок солнц закат пылал, - сказала Лена, подходя к окну. - Обожаю рисовать закат.
- Да, внук говорил, что ты учишься в Академии художеств.
- Да, - радостно повернулась к ней Лена. – Представляете! А сколько было недоразумений… Когда в первый день пришла на экзамен, то не нашла себя в списках, решила, что меня не допустили. Я разревелась и пошла к выходу, а навстречу идёт… Кто бы вы думали!? Илья Глазунов!.. Он спросил, в чём дело, я рассказала, что не нашла себя в списках, и он пошёл со мной на кафедру. Разобрались... Оказалось, что по ошибке меня не вписали. А ведь могла бы уйти.
- И слава Богу! Пойди на кухню, подогрей чайник. А то у меня ноги сегодня что-то слабые. Там найдёшь три сорта чая. Сейчас почаёвничаем!
Лена убежала на кухню, и оттуда донёсся её голос:
- Я вам свой телефон оставлю. Если что, я могу в магазин сходить. А то, когда ещё там Славка вернётся.
- Какой чай заварим? – спросила Елена Андреевна входящую с чайником Лену, - чёрный или зелёный?
- Давайте чёрный, чего мы тут медитировать что ли собрались, – хмыкнула Лена. – Так и подмывает спросить, что вы сейчас пишете, но у меня в доме есть соседка, она доктор, так она мне говорила, что стоит только людям, в поезде или на отдыхе, узнать, что она терапевт, так ни о чём другом, кроме своих болячек, с ней уже никто не разговаривает. Так что, не буду спрашивать…
- Да, это будет правильней всего… А покупать мне особо ничего не надо. У меня есть соседка, она мне часто помогает. Хотя… очень она меня раздражает. На днях изрекла: «если бы не я, то мой муж помер бы под забором, как Лев Толстой»!
- Может, это у неё чувство юмора такое? – спросила Лена, разливая чай.
- Бери конфетку… Не думаю. Но иногда у неё проскальзывает и кое-что дельное. Однажды она сказала – «свобода, это когда ты никому не нужен». Это уже неплохо. Но всё же, это голос старости. Хотя… я в первый раз в жизни почувствовала свободу, когда закончила школу. Только не спрашивай, в каком году это было. Достаточно будет, если я скажу, что это было уже после падения римской империи. Так вот, я остро тогда испытала чувство свободы, и одновременно с этим почувствовала, что, действительно, никому больше не нужна. Никто меня больше не будет ни о чём спрашивать, не будет экзаменовать, не будет поучать. Полная свобода! Никому не нужна! Никому нет до меня дела. Иди на все четыре стороны.
- А… родители?
- Это отдельная история. В другой раз. Не было у меня к тому времени родителей, - она чуть помолчала и сказала, - знаешь, Лена, старость очень напоминает детство. Мир вокруг ребёнка очень узок, с годами он растёт, расширяется – колыбель, комната, двор, город, весь мир… А потом, в обратном порядке – город, двор, комната, постель...
- Я как-то не думала об этом.
- И ни в коем случае не думай. Просто живи. Молодость ведь даётся человеку для того, чтобы он собирал материал для раздумий в старости. Вот и собирай его… Бери ещё конфетку.
- Спасибо! Очень вкусные конфеты!
- А ты заметила, Лена, что мужчины и женщины по-разному едят конфеты? Женщина, в отличие от мужчины, откусив кусочек, обязательно внимательно рассмотрит начинку, так же, как ты сейчас это делаешь.
- Хм!.. Мужчины, они вообще невнимательные. Слава никогда не помнит, во что я была одета.
- Мужчин интересует в женщине, главным образом, внутреннее содержание…
- Это вы смешно сказали. А знаете, с вами так хорошо!
- Да и с тобой хорошо…
- Слава мне столько всего про вас понарассказывал, что я боялась к вам идти. Представляете, поднимаюсь по лестнице, позади дог, а впереди вы. Вот, думаю, влипла!
Елена Андреевна улыбнулась.
- Что же он обо мне «понарассказывал»?
- Вы думаете, я помню? И ещё кучу наставлений дал. Сейчас… А!.. Он сказал, чтобы я с вами не спорила и говорила вам только правду.
- Несовместимая комбинация.
- Наверное. Так он мне советовал просто помалкивать. Я ещё конфетку возьму, последнюю… Да, вы правы, не могу с собой справиться, всё время хочется разглядеть начинку.
- Угощайся, давай ещё чаю налью. Ты про себя расскажи. Как живёшь, кто твои родители…
- Ну, вот… Очень боялась этого вопроса! Ладно! Похвастать мне нечем. Мама умерла, когда я была совсем маленькая. Отец стал пить. Жили мы очень бедно. Всё детство я запомнила, как одну сплошную бедность… Видели, как на улице милостыню просят? Однажды отец заставил меня милостыню на улице просить, я тогда в первом классе была. Один только раз я это делала. Я сидела у входа в «Детский мир» и смотрела на ноги проходивших мимо людей. А когда так долго сидишь и смотришь на мельтешение ног прохожих, то ужасно мутит… Немного денег я собрала, и в этом же «Детском мире» купила себе акварельные краски. Да, я забыла рассказать… В нашем доме жил художник, на чердаке у него была мастерская, и он вёл там занятия с учениками, готовил их к поступлению в Академию. Ну а я, совсем маленькая была, с мальчишками по крышам лазила, по чердакам, вот и набрела на его мастерскую, стала подсматривать. Он разрешил мне приходить и смотреть, как рисуют. Дал мне бумагу, краски, я сидела рядом со взрослыми учениками и рисовала свои любимые закаты. А потом художник стал со мной заниматься, научил рисовать куб, шар, конус, натюрморты, человека… Отец мой умер, когда я была в пятом классе. У меня совсем никого не осталось, и наш завуч взяла меня жить к себе домой. Она стала моей второй мамой. Вот и всё про меня…
В комнате потемнело, ветер распахнул окно и раздул штору. Гром прогремел так, что, казалось, вздрогнул весь дом.
- Ну и грозанёт сейчас! – воскликнула Лена, подходя к окну. – Я, наверное, помешала вам работать. Вот дождь пройдёт, и я пойду домой... Ой, сколько у вас книг по искусству, почти все передвижники есть! Сейчас ведь никто не понимает передвижников… Да и вообще, сейчас искусством мало кто интересуется, у всех мысли о деньгах. Так смешно!.. Я иногда представляю себе – Вселенная, множество солнечных систем, тьма звёзд и планет и, всё на них безжизненно… И вдруг, во всём этом невообразимом пространстве появляется чудо – крохотная планета, и на ней есть жизнь! Есть солнце, воздух, вода и есть существа, которые мыслят, чувствуют… И вот, это чудо, это мыслящее существо, эта искорка сознания во всей Вселенной, встаёт поутру и… начинает думать о деньгах или идёт собирать бутылки, или просить милостыню… Разве это правильно?
- А когда ты чувствуешь, что живёшь правильно?
- Правильнее всего я живу, когда люблю, и когда рисую. Верно говорят, что человек появился потому, что Вселенная просто-напросто захотела увидеть себя со стороны и осознать себя. Мы – глаза Вселенной, её уши… О, гроза прошла, смотрите, солнце за окном сделало всё золотым!
Елена Андреевна, пригубив чашку чая, смотрела на стоящую у окна Лену. Её рыжие волосы были похожи на пылающий закат.
- Как там Вселенная, не хочет посмотреть, что есть в моём холодильнике? – спросила вдруг она, - Слава там столько вкусного накупил. Мы тут конфеты едим, а про ужин и забыли.
- О, Славку я знаю! – воскликнула Лена, быстро направляясь на кухню, - сыр «бри» там точно будет. Обожаю его! Когда я ем сыр «бри», то тоже чувствую, что живу правильно…
Из кухни послышался звук открываемого холодильника и звяканье блюдец.
- Скоро Славка должен позвонить, рассказать, как долетел, – послышался из кухни голос Лены. - Вот он удивится, что я ещё здесь. Он-то думал, что вы меня быстренько выставите… А где у вас хлеб?
- Иду-иду…
Елена Андреевна встала, подошла к столу и, чуть подумав, выключила компьютер.
Ковалёв Виталий Васильевич (художник, г. Юрмала, Латвия), 1957 г.р. Окончил рижскую художественную школу имени Яна Розенталя и латвийскую государственную Академию художеств имени Теодора Залькална, по отделению книжной графики. С 1981 по 1991 работал главным художественным редактором в издательстве «Zinatne» Академии Наук Латвийской ССР. Как художник работает в области графики, пастели и дизайна световой рекламы. Имеет публикации рассказов и повестей в латвийском журнале Eva&Adam, «Волга XXI век» (Саратов), «West/East» (Лос Анджелес, Калифорния), «Приокские зори» (Тула), «Сибирские огни» (Новосибирск), «Зарубежные задворки» (Дюссельдорф), «Дальний Восток», «Кольцо А» (Москва).
Олеся Янгол (Чмыр Олеся Владимировна) (художник, г. Юрмала, Латвия), 1973 г.р. Публиковалась в журналах: «Приокские зори» (Тула, Россия), «Волга XXI век» (Саратов), «Чешская звезда» (Чехия), «Север» (Карелия), «Кольцо А» (Москва), «Зарубежные задворки» (Дюссельдорф), «Дальний Восток». Член редколлегии журнала «Приокские зори» (Тула). Как художник работает в области станковой живописи, и оформления книг. С 2012-го года авторы работают совместно. В издательстве «Za-Za publishing» были опубликованы первые две книги из саги «Побережье наших грез».
