КОГДА ЦВЕТЁТ СВЕТЛЫНЬ-ТРАВА
Когда цветёт светлынь-трава, шепчи любовные слова,
зови искать цветок во мглу лесных урочищ;
пусть вспыхнет он в твоих руках, как поцелуи на устах,
и мы найдём заветный клад Купальской ночью.
Пускай не скроет ночь лица, светлее све́тла месяца, —
а ясный месяц в вышине висит подковой;
и там, где речки светизна, русалка выплывет со дна,
а в травах возле берегов — свет светляковый.
Горят костры, и в полумгле деревья бродят по земле, —
ты не найдёшь их поутру на прежнем месте;
на воды светлые реки бросают девушки венки
и видит каждая из них фату невесты.
Когда цветёт светлынь-трава, шепчи безумные слова!
Ах, этот сказочный цветок скорей достать бы!
Скажи, ответь нам, светицвет, где клад зарыт, открой секрет!
А сразу после Покрова сыграем свадьбу.
ДИКАЯ ЯБЛОНЯ
Помню, что девочку звали Марусей,
Мальчика, кажется, звали Иваном…
Хлопали крыльями лебеди-гуси,
Не улетевшие в теплые страны.
Вот они, вытянув длинные шеи,
Громко шипят и хватают за пятки...
«Яблонька, яблонька, спрячь нас скорее!
Ветки густы твои, яблочки сладки!..»
...Дикие яблочки — меньше рябины —
Внучка домой приносила в кармане:
— Сколько на яблоне их уродилось!
Злющих гусей она тоже обманет! —
И нарисует ее, и раскрасит
В яблоках низко склоненные ветки,
А на вопрос, чем закончилась сказка,
— Знаю, конец был счастливый! — ответит.
…Яблоня, как украшала ты вёсны
Благоуханием, буйным цветеньем!
Оборвалось всё внезапно и просто —
Странным таким человечьим хотеньем.
Пусто теперь в чистом поле и голо,
Свалены в кучу, все в яблочках, ветки…
Внучка явилась домой невесёлой…
С сердцем упавшим — и я, и соседки…
Сколько давала она вдохновенья,
Как озаряла мое захолустье!
...Черный пенёк мочит дождик осенний
Да надрываются дикие гуси.
СЛОВ РОДНЫХ ЗОЛОТАЯ ВЯЗЬ
Что-то скажется, что-то спросится...
В нашей северной стороне
Слово каждое в песню просится
И ложится на душу мне.
Как котёнка погладят: «Кысонька!»,
Словом будто уже обняв,
Встретят ласковым: «Моя тысенька!» —
В вельских песенных деревнях.
О, потребность души извечная —
Излучать и дарить тепло!
Если путник с сумой заплечною,
Если ночь, и метель в стекло, —
Ждёт постель возле тёплой печки,
И услышит он в полусне:
«Спит, голубчик! Продрог, сердешный!» —
В виноградовской стороне.
Что приехал — не пожалеешь ты,
Ждёт тебя общенья уют.
Назовут тебя: «Золотеюшко!» —
В холмогорском нашем краю.
Как от прялицы, нитью тянется
Слов родных золотая вязь...
Знаю, детям моим поглянется
Та земля, где я родилась.
Долетит из полей пустеющих:
«Как ждала я, детоньки, вас!»
Дом родной, детских лет затеюшки...
Здесь мурлыкал у ног котеюшко
И трава-мурава вилась.
РАССКАЗ ОХОТНИКА
А. Абакумову
И он подбросил веток сухих в костер...
Озеро скрыл прохладный густой туман...
— В городе тесно, а я так люблю простор,
Вот и живем в деревне с твоей маман.
Дом-пятистенок ставил еще отец,
Землю в наследство ладил он для меня.
Только той жизни вскоре пришел конец —
Сдали в колхоз коровушку и коня.
Я же лесную науку давно постиг.
Ну а отец совсем тогда занемог:
«Лес да озера, берданку да наш путик*,
Видно, пора тебе передать, сынок!»
Помню, учил меня он ставить силки;
Здесь, говорил, к водопою ходил сохатый...
Вижу, обсохло нынче русло реки,
Да и бобры понастроили всюду хаток...
Сколько носили ягод мы и грибов!
Помню рыбалку, на озере зореванье.
Слушали бормотание тетеревов,
Рябчика свист, глухариное токованье.
Как кичивряжился в свадебном танце петух!
Щелканьем, трелями наполнялся лесок.
(«А как услышишь точенье ножа о брусок —
Можно стрелять, — в это время он слеп и глух!»)
Остановить тот танец не поднялась рука,
Так и ушел домой с пустым рюкзаком…
Вспомню потом не раз я эти тока:
Песня за песней, я слушал — и в горле ком.
Как ворковал, хвост распускал петух!
Как выдавал десятки таких колен!..
Вижу, и ты от любви своей слеп и глух —
Всё бы вот так же пел у её колен!
Рад я, что грусть берет по родным местам,
Рад, что и ты с невестой — в отцовский дом!
Может быть, сбыться время придет мечтам:
С внуком пройдемся дедовым путиком!
*Путик — охотничья тропа.
ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ
Лазоревый цветок, цветок-символ,
хранится где-то в глубине России
и расцветает в нужные сроки, даёт
силы тому, кто к нему прикоснётся,
взглянет на него...
Б. Сергуненков, «Мой дом — небеса»
Ты вся — как утро на Двине,
С огнями, зорями.
На берегу среди камней —
Цветок лазоревый.
Здесь краски всей моей земли
В реку уронены.
И я здесь — близко иль вдали —
Не посторонняя.
Брожу в лугах, что отцвели,
Где травы скошены.
Печали всей моей земли
На сердце брошены.
Безлюдье малых деревень,
Мой край покинутый.
Не радует грядущий день,
И сердце вынуто.
О родине, да всё о ней,
Что в счастье, в горе ли —
На берегу, среди камней —
Цветок лазоревый.
ГОРЬКОЙ КАЛИНЫ ЯГОДЫ
Вызрели, да не обраны
горькой калины ягоды.
Лето прошло-растрачено,
осень на сердце вновь...
Кто бы сказал мне загодя:
— Девка, ещё наплачешься!..
Было бы лучше заговор
выучить — на любовь.
Мне умываться надо бы
вешней водой-снежницею,
мне б разузнать, где водится
та приворот-трава,
да приготовить снадобье —
милому дать напиться бы,
да поднести, нашёптывая
ласковые слова...
Дали-поля застужены,
тропка под снегом прячется...
Да за какой же надобью
снова по ней иду?
Если бы знала загодя,
из-за кого наплачешься,
не назвала бы суженым —
не навлекла беду...
НОЧЬ АВГУСТА
Ночь августа. Вот-вот всплывет луна,
пробрызнут звезды, приумолкнут птицы...
За островами катится Двина.
Илья-пророк на звонкой колеснице
проехал по небу, и ясно виден след
ее колес... да растерялись спицы...
Горят костры на ближних островах,
и отсветами озеро искрится,
а мы вдвоем, и только ночь права...
Ответь, ужель нам это все не снится:
и музыка, и робкий полусвет...
Как запах расточает сон-трава!
Не отвечай... в твоих глазах — ответ.
СТАРАЯ ПЕСНЯ
Как свет, как травинка, рождается песня
И птицей несмелой летит в поднебесье.
Из самого сердца, из ласковой дали —
Протяжная песня, что раньше певали.
В ней речки журчанье, дыхание поля, —
И сердце сожмётся от счастья и боли,
К реке приведут тебя стёжки-дорожки,
Где мыла Марусенька белые ножки…
Где ветер весенний ей счастье пророчил
Да серые гуси, лазоревы очи,
Взмутили водицу, и на сердце смута…
И ты этой песней повит и опутан.
Повиты любовью — травой повилики —
Маруся и сокол её ясноликий…
Но ждёт её дома не милый — постылый…
И песня вдали затихает без силы.
УЕЗЖАЮ
Кто уехал — тот и останется…
Олег Чухонцев
Я уезжаю, и я остаюсь —
Мысль быстролётна, как ветер раздольный, —
Словно иду по дороге окольной,
Издали вижу деревню свою...
Я уезжаю. Светает едва.
Сёстры проснулись
и доят корову.
Что же надёжнее отчего крова?
Лишь ощущенье любви и родства.
Кажется, вовсе и не далека, —
Вижу, как будто смотрю из окошка:
Сено прибрали, копают картошку,
Звонкую воду берут с родника.
Словно заречным угором крутым,
Я прохожу у изломистых сосен;
Словно бы сердце мне тронула осень
Листиком лёгоньким и золотым...
Я уезжаю. Бессильны слова.
Долго у медленной жду переправы.
Падает сердце в пониклые травы...
Падает в тёмные воды листва...
СПИ, МОЯ РАДОСТЬ
Спи, не пытайся опередить рассвет,
Тешься, тешься, словно дитя в колыбели!
С ночи мороз, и дом ещё не согрет,
Спи, моя радость, нежься в своей постели!
Я на тебя из дали своей гляжу:
Как хороша ты в утренней сладкой дрёме!
Я не звонком — поцелуем тебя разбужу...
Нет ничего невозможного, счастья кроме.
