Сэр Чарльз Тигарт был прекрасным полицейским. Службу он начал в 20 лет, в 1901, в Калькутте. A в 1911 был награжден Королевской полицейской медалью, почетной наградой, которой на всю Британскую империю — именно с целью сделать почетной — могло быть награждено не более 120 человек в год. Из этих 120 на Индию полагалось 50 медалей — и вот Чарльз Тигерт одну из них и получил.
Он прослужил в Индии многие годы, и неуклонно рос в чинах: в 1908 стал суперинтендантом, в 1913 — заместителем Генерального инспектора полиции по следственной части, и наконец, в 1923 получил высокий пост — стал комиссаром полиции Калькутты.
Его главной задачей была борьба со всякого рода «…подрывными элементами…», которые во вверенном ему округе были все больше бенгальскими националистами, сторонниками независимости Индии.
Чарльз Тигарт ловил их с большим успехом. А они ловили его, но не так успешно — он ездил один, в открытом автомобиле, без охраны, полагаясь на револьвер, и на злющего пса, которого возил в машине в качестве единственного телохранителя — и при этом пережил шесть покушений, застрелив одного из покушавшихся собственноручно.
В 1937 году по представлению губернатора Бенгалии Чарльз Тигерт стал кавалером Ордена Индийской Империи в звании «коммандера» (KCIF, Knight Commander of the Most Eminent Order of the Indian Empire), и с тех пор именовался «сэр Чарльз», потому что такое отличие давало его носителю еще и рыцарское звание.
А в 1938 его перевели из Индии в Палестину в качестве главного консультанта по вопросам безопасности.
Сэр Чарльз и тут показал себя самым лучшим образом — по его проектам в мятежной Палестине была выстроена целая сеть из 62-х полицейских участков с очень основательными стенами, оснащенными бойницами, с собственными колодцами, с достаточным пространством для хранения припасов, и с непременной сторожевой башней.
Их так и называли — форты Тигартa.
Идея, собственно, состояла в том, что беспорядки легче предотвратить демонстрацией силы, чем впоследствии их гасить. Это как с обезвреживанием бомбы — лучше всего не дать ей взорваться. Ее следует просто разрядить.
Сэр Чарльз в дальнейшем был переведен из Палестины в метрополию — в 1942 ему поручили борьбу с черным рынком продовольствия в самой Англии. Здесь он успешно использовал свой огромный опыт следственной работы — но покушений на него больше не устраивали.
Однако в память о старых временах он хранил в своем рабочем кабинете разряженную бомбу, привезенную из Калькутты. Сэр Чарльз использовал её как пресс-папье — и однажды в сердцах швырнул ее об стенку.
Бомба взорвалась.
Чарльз Тигарт уцелел просто чудом — и до конца дней своих рассматривал происшедшее как нечто удивительное. Oн удивлялся даже не факту своего чудесного спасения, а тому, что вроде бы надежно разряженная бомба все-таки взорвалась.
Сэр Чарльз полагал, что это странно…
II
Проект резолюции Генеральной Ассамблеи Организации Обьединенных Наций под номером 181 был поставлен на голосование во второй половине дня 29-го ноября 1947 года.
Согласно резолюции, мандат на управление Палестиной, выданный Великобритании Лигой Наций в 1922-м году, прекращался. Английские войска должны были быть выведены с е территории не позднее 1-го августа 1948-го года, а Палестина должна была быть поделена на два государства, арабское и еврейское.
Территория подмандатной Палестины в округленных числах составляла 27 тысяч квадратных километров. Ее поделили так — 14 тысяч отвели евреям, 12 тысяч — арабам, и 1 тысячу квадратных километров, которая включала в себя Иерусалим и Вифлеем оставили под международным контролем.
Это решение вызвало отчаянные споры.
Англия указывала на вопиющую несправедливость раздела, при котором евреям — одной трети населения — достается больше половины от общего пирога.
Сторонники раздела отвечали, что из 14 тысяч квадратных километров, отведенных евреям, 12 тысяч приходится на пустыню Негев, где и жить-то нельзя.
И коли так, то решение было несправедливым скорее по отношению к еврейской общине — из заселенных земель Палестины ей доставалось только 2 тысячи квадратных километров, в то время как арабская община получала 12 тысяч, то есть вшестеро больше.
Англичане с этим доводом не соглашались — но их уже не слушали, и карта раздела осталась такой, какой и была в первоначальном проекте резолюции.
Но карта раздела тоже выглядела странно.
ООН в мудрости своей поделила Палестину на шесть районов: три арабских и три еврейских, которые соприкасались друг с другом в изолированных точках, которые даже и назывались «kissing points» — «точки поцелуя», и должны были находиться под международным контролем.
Резолюция прошла, собрав необходимые две трети голосов.
Все мусульманские страны, входившие к этому времени в ООН, проголосовали «против». Некоторые страны — например, Англия — воздержались.
Но и СССР, и США проголосовали «за» — и это решило дело в OOH.
Ho на месте конфликта, в Палестине, все пошло не так. Резолюция, правда, была принята еврейской общиной — но категорически отвергнута арабской.
При этом следует учесть еще и следующие обстоятельства:
Территории, выделенные арабам, демографически были почти 100 % арабскими — в то время как еврейские представляли собой дикую чересполосицу из еврейских и арабских поселений.
Территории, отведенные будущему арабскому государству, граничили с Сирией, Трансиорданией и Ливаном, и были открыты и для контрабанды оружия, и для добровольцев.
Вся Палестина, поделенная столь сложно, была по территории несколько меньше Калужской Области.
Понятно, что ситуация, связанная со «…справедливым разделом Палестины…», представляла собой заряженную бомбу — не взорваться она просто не могла.
И тем не менее — она не взорвалась.
III
То есть — что значит «…не взорвалась…»? Обстрелы еврейских автобусов начались буквально на следующий день, уже через пару недель автомобильное движение между поселениями в еврейской части Палестины проходило как военная операция: с охраной, в колоннах, сведенных в конвои, и в машинах, прикрытых самодельной броней из досок и жести.
Стычки шли непрерывно — и вокруг «kissing points», и возле ключевых перекрестков, и часто как раз вокруг «фортов Тигарта» — обе стороны рассматривали их как крепости, которые следует захватить как можно скорее, желательно — сразу же после ухода английских гарнизонов.
Но «…большого взрыва…» все-таки не происходило.
Со стороны ишува вплоть до апреля 1948 ставка делалась только на оборону, и это было сознательным решением. Хагана, в отличие от Эцель, столкновений с уходящими английскими войсками старалась избегать.
А вот со стороны арабов немедленный «…взрыв бомбы…» имел бы смысл — но в «бомбе» не оказалось детонатора.
Теоретически таким «детонатором» мог бы стать Амин аль-Хуссейни, муфтий Иерусалима. Политическое руководство арабов Палестины еще с 1921 года оказалось в его руках.
Но очень уж своеобразная биография сложилась у муфтия к 1947.
В 1936-м он оказался во главе восстания против англичан, был вынужден бежать — сначала в Дамаск, а потом и в Багдад — и там помогал лидерам прогерманского восстания всем, чем только мог.
После взятия англичанами Багдада Амин аль-Хуссейни снова бежал, и сумел добраться до Берлина. Там в конце ноября 1941 года он и встретился с Гитлером. Как сообщало тогда радио Рейха:
«…фюрер приветствовал Великого муфтия Иерусалима, одного из наиболее выдающихся представителей арабского национального движения…».
Тот в свою очередь назвал фюрера «…защитником ислама…».
Сотрудничество не ограничилось декларациями — в Германии началось формирование так называемого корпуса «F», по имени его командира, генерала Гельмута Фельми.
В корпус включали немецких солдат, имевших опыт службы в Иностранном Легионе, и арабов-добровольцев, в основном из Ирака и Палестины.
После прорыва через Кавказ корпус «F» должен был стать ядром будущей повстанческой арабской армии, поэтому в его состав включили танковые и авиационные части — но дела пошли не так, как планировалось в Берлине, и корпус так и не пригодился.
Не пригодился Германии и сам муфтий Иерусалима, хотя он и пытался помочь в другом проекте — формировании дивизии СС «Ханджар» из боснийских мусульман.
В 1945 муфтий опять умудрился бежать, на этот раз — в Швейцарию. Но ему не дали там убежища — и в итоге добрался до Каира, и оттуда-то и занялся руководством «…арабской войной в Палестине…».
Ну, получалось это у него не очень-то хорошо — он был слишком далек от центра событий, не располагал никакими серьезными фондами, и во всех своих начинаниях вынужден был полагаться на Лигу Арабских Государств.
Лига была создана англичанами еще в 1945, с надеждой, что она станет инструментом их влияния на Ближнем Востоке, и состояла поначалу только из шести государств — Королевства Египет, Королевства Ирак, Республики Сирия, Саудовской Аравии, Ливана и Трансиордании — со штаб-квартирой в Каире.
Ну, что сказать ? В отношении «…своего влияния…» англичане сильно ошиблись.
Но не получился и «инструмент».
IV
В середине сентября 1947 делегации всех стран Лиги Арабских Государств собрались в Ливане и приняли решение об «…экономических мерах, направленных против США и Великобритании…», и о сборе денег, оружия и добровольцев для «…помощи отважным бойцам за свободу Палестины…».
Слова были сильными — но ничего осязательного не сделано.
Однако голосование в ООН о разделе Палестины подтолкнуло арабских политиков — поток добровольцев и оружия через сирийскую границу усилился.
Командующему так называемой «Арабской освободительной армией Палестины», Фавзи аль-Кавукджи, сирийцами была предоставлена даже артиллерия.
Аль-Кавукджи был профессиональным военным — он служил еще в турецкой армии, и даже закончил Сен-Сир — и всю свою жизнь он сражался против англичан. Cперва, в 1936 — в Палестине, потом — в Ираке, вплоть до конца июня 1941 года. Он тогда был тяжело ранен и вывезен самолетом в Германию, на лечение.
Ну, вот ему-то в декабре 1947 года Лига Арабских Государств и вручила командование Арабской Освободительной Армией.
У него было несколько тысяч человек, и он довольно успешно вел военные действия в северной части Палестины — вплоть до апреля 1948, когда попробовал захватить киббуц Мишмар ха-Эмек, недалеко от Хайфы.
И вот тут ему сильно не повезло.
Операция полностью провалилась, войско аль-Кавукджи покинуло своего вождя и рассеялось, и сам он едва не попал в плен. Он говорил потом, что во всем виноваты английские танки, которые вмешались в сражение на стороне евреев — но в данном случае оправдалась арабская поговорка «…со слов не платят налог…».
Под Мишмар ха-Эмеком не было ни англичан, ни тем более английских танков. Там, собственно, никаких танков не было вообще — а причина разгрома была самая простая.
В апреле 1948 года Хагана перешла в наступление.
V
То, что наступление началось именно в апреле, было не случайным делом, а результатом возникновения нескольких новых факторов.
Во-первых, вывод английских войск из Палестины принял уже необратимый характер, и было решено, что риск столкновения с ними значительно уменьшился.
Во-вторых, руководство ишува решило, что необходимо установить «…надежную связность коммуникаций…» между еврейскими поселениями, и установление этой связности предполагало подавление гнезд сопротивления, расположенных вдоль дорог.
В-третьих, 1 апреля 1948 года на заброшенной взлетной полосе на юге Палестины приземлился транспортный самолет американской постройки, DC-3, известный как «Dakota», который мог летать на дальние расстояния — вплоть до 2 400 километров в один конец.
Ну, он и прилетел издалека — из Чехословакии.
И привез груз винтовок и пулеметов, который был немедленно разгружен и надежно спрятан в еврейском поселении, расположенном неподалеку.
А еще через два дня к берегу неподалеку от Тель-Авива ночью подошло суденышко, и с него в поджидающие его шлюпки сгрузили пару сотен пулеметов с достаточным запасом патронов.
Оружие было немецким, захваченным Красной Армией в качестве трофеев, и прибыло оно в Палестину сложным путем, который начинался в Чехословакии.
Доставка была оплачена — за нее заплатили американскими долларами, собранными эмиссарами ишува в еврейских общинах США — но важен был даже не сам факт покупки «…чехословацкого оружия…», а то, что покупка не могла быть осуществлена без всесторонней помощи советских спецслужб.
Это создавало поистине новую ситуацию — как политическую, так и военную.
Например, становилось ясно, что приток «…оружия из Чехословакии…» действительно будет продолжаться, что партии этого оружия будут увеличиваться, и что для приема его ишуву нужен порт.
Так что апрельское наступление Хаганы на севере Палестины основной целью своей ставило вовсе не разгром отрядов аль-Кавукджи, а нечто куда более значительное.
Истинной целью была Хайфа.
VI
Подготовка велась очень серьезная, и кое-что было сделано загодя. Например, 17 марта 1948 года конвой, который вез 15 тонн оружия и взрывчатки, предназначенных для арабской милиции Хайфы, попал в засаду, и цели своей не достиг.
Более того — Мохаммед бин Хаммад аль-Хунейти, командовавшей этой милицией, был убит в бою, и в городе только и говорили о том, что вездесущие евреи подослали к нему шпиона, который и выдал им все тайны.
Надо сказать, что перехват конвоя имел для защитников арабской Хайфы последствия куда более серьезные, чем просто утрата 15 тонн оружия.
Погибшего Мохаммедa бин Хаммад аль-Хунейти должен был сменить капитан Амин Бей Изз аль-Дин, назначенный в Дамаске командовать обороной Хайфы. Считалось, что ядром обороны станут бойцы Арабской Освободительной Армии, числом около 500, и к ним примкнут и местные ополчения.
Но когда 20 апреля 1948 года генерал Стоквелл, английский командующий в Хайфе, вызвал капитана к себе и известил его, что английские войска покидают город, тот изменился в лице и немедленно уехал в Дамаск — для того, чтобы «…известить командование Армии Освобождения…», как он впоследствии объяснял.
Вместо себя он оставил Юниса Наффу — инженера, который ведал санитарным обеспечением городского водопровода.
Это решение серьезно повлияло на боевой дух защитников арабской половины Хайфы — повальное бегство началось почти немедленно.
К 22 апреля Хайфа полностью оказалась под контролем Хаганы, что оказало самое серьезное воздействие не только на происходящее в Палестине, но и в Лондоне.
По инициативе Эрнста Бевина там было собрано совещание с участием высших военных руководителей — фельдмаршала Бернарда Монтгомери, 1-го виконта Эль-Аламейнского, и фельдмаршала Харольда Александера, 1-го графа Тунисского.
Министр сказал фельдмаршалам, что необходимо срочно что-то сделать, чтобы «…вернуть арабам веру в добрую волю Великобритании…».
Фельдмаршалы сказали министру, что войска повинуются правительству и действуют в тех политических рамках, которое оно обозначило. И поскольку правительство приняло план ООН о разделе Палестины, и в соответствии с этим планом выводит оттуда вооруженные силы Великобритании, то фельдмаршалы следуют директивам правительства.
А если нужны другие действия, то они могут порекомендовать правительству только одно: поменять директивы.
Совет звучал довольно оскорбительно — военные, в сущности, говорили своим гражданским начальникам, что раз уж все дело запутали они, то пусть они его и распутывают. Но Бевину было не до того, чтобы считаться обидами — он и в самом деле сделал попытку поменять политическую реальность.
23 апреля 1948 года Англия обратилась в ООН с предложением отложить раздел Палестины и заменить его менее радикальным решением — предложение мотивировалось стремлением избежать кровопролития.
Но эта попытка «…собрать обратно в горшочек уже убежавшее молоко…» даже толком и не рассматривалась — было уже слишком поздно, и события на местах обгоняли дипломатические усилия.
14 мая 1948 года в городском музее Тель-Авива было провозглашено еврейское государство.
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/2017-nomer11-12-tenenbaum/
