Ученик и студент: проблематика мастерской
Мастерская — древнейшая форма профессионального образования, именно образования, а не подготовки, поскольку предполагает, помимо освоения мастерства, освоение специфического образа жизни и мысли, специфической культуры и морали, присущих данному профессиональному сообществу, а также вхождение в это профессиональное сообщество и признание в нём мастера как самостоятельного члена.
При этом само понятие «мастер» (maestro, mestre, Meister, meteor, магистр) имеет удивительно прочные смыслы как в историческом, так и в географическом аспектах:
— получивший полное знание,
— подчиняющий (отсюда «магистрат» как форма городского управления),
— имеющий право учить, степень, передающая полномочия преподавать в университетах.
Изначально мастерские были сугубо ремесленническими (по-гречески демиургическими), в настоящее время являются преимущественно творческими (театральными, художественными и т.п.), дающими креативное образование.
Важно подчеркнуть, что сами мастерские объединялись в профессиональные гильдии и цеха (оба слова означают «попойка»), а в наше время — в творческие союзы и ассоциации, недоступные для маргиналов, любителей, дилетантов и всех тех, кто не получил признание профессионалов, даже несмотря на публичное признание. Ярким примером тому является Владимир Высоцкий, так и не смогший опубликовать ни одного своего стихотворения.
Понятийные различия и исторические примеры
Студент (от studio — изучать), он же школяр (от scola — «антракт от работы, отдыха, для обучения; изучения, беседы, дискуссии») — позиции, связанные прежде всего с процессами познания и изучения. Учитель и ученик — субъекты, объединяемые учением, но принципиально отличные: учитель — создает учение, ученик следует ему. Вот несколько хрестоматийных примеров:
Сократ и его ученики (Платон и Ксенофонт прежде всего), Будда и его 60 апостолов, Христос и его 12 апостолов, Толстой и его последователи.
Путь студента и школяра — их самостоятельный путь. Средневековые школяры-вагабунды, взяв на себя аскезу обучения (discipulos), странствовали в Европе от университета к университету, меняя профессуру и предметы обучения. Современные университеты всё более напоминают супермаркеты с выбором студентами своей индивидуальной траектории образования за счёт элективных курсов. Вместе с тем современное образование всё более теряет свою синоптичность, привязанность к месту и времени — за счёт развития VTT (video teaching technology) и Интернет-форм заочного образования.
Учитель (не школьный учитель, представитель массовой педагогической профессии) не бывает без учения. И потому его ученик или ученики могут находиться с ним в значительном пространственно-временном разрыве.
Бетховен не создал школы, он создал новое музыкальное учение, последователями которого стали Шуберт, Малер, Лист и другие гении 19 века. Достоевский создал новое художественное учение о человеке — и его ученики не переводятся до сих пор и ещё долго будут последователи его идей. Таким же учителем, обремененным учениками (далеко не все знали) его лично, был и остаётся Георгий Петрович Щедровицкий.
За студента и школяра никто не несёт никакой ответственности, — ни административной, ни моральной, ни финансовой. За своих учеников и последователей, за всех христиан Христос несёт ответственность до самого Страшного Суда, до битвы на поле Армагеддон, исход которой не предрешён и неясен.
Но и ученик ответственен — перед своим учителем и перед историей, перед человечеством. И мы знаем примеры предательств своего учителя и учения, отказа от того и другого — и в первом ряду Иуда Искариот.
Принципиальные различия образовательных процессов
Из множества образовательных процессов здесь рассматриваются только те, что присущи мастерской.
При этом мастерская вовсе необязательно связана с определённым местом и помещением: Будда обычно устраивался под тенистым деревом, Христос блуждал со своим учениками по всей Иудее и Самарии, а Нагорную проповедь читал на северной оконечности озера Кинерет, Сократ предпочитал просто сидеть на улице или даже участвовать в пьянке («Пир»).
В мастерской студент (подмастерье) может стать учеником — собственно, формирование ученика и есть наиболее осмысленный образовательный процесс в мастерской, но для этого мастер, учитель должен решиться на это и, кроме того, получить на это моральное право от профессионального сообщества. Процедура этого признания в современном российском сообществе, к сожалению, сильно «замылена»: мы живём в эпоху воинствующих дилетантов. Лишь в театрально-кинематографическом, музыкальном и художественном мирах она ещё ярко выражена и вообще существует.
Вторым по значимости образовательным процессом в мастерской является mastering, освоение средств освоения мира. Это — сугубо рефлексивный процесс развития, совершенствования, оттачивания мастерства и поиска своего стиля, почерка, своей неподражаемости.
Не менее сложным является процесс окультуривания, принятия пакета норм, формирование своего, сугубо личного legacy (принимаемого наследия, а не передаваемого наследства, heritage). Только при наличии legacy возможен и допускается выход за рамки норм и культуры, собственно творчество.
И этот процесс творения завершает пребывание в мастерской и выражается в бунте, восстании ученика против учителя. Это вовсе не предательство — это преодоление и выход на самостоятельный путь. В средневековых германских университетах этот заключительный акт выражался в месячном экзамене перед лицом всей профессуры и выражался как диспут, открытый спор одного со всеми.
Организации образовательных пространств
По-видимому, подобного рода пространств должно быть много или несколько.
Если говорить о дизайнерских решениях, то в мастерской должны быть:
— студийное пространство (пространство работ и коммуникаций), желательно многоуровневое и с разными источниками дневного и искусственного света
— рефлексивное пространство (лабиринт или «улитка»)
— рекреационное пространство (пространство восстановления креативных способностей), желательно зеркальное, что позволяет накапливать энергетику за счёт множества отражений)
— релаксационное пространство (музыкальный салон, сауна, игротека, дискотека и т.п.)
Важным принципом образовательной работы мастерской является плюрализм, отказ от единственности истин. Для этой цели предлагается следующее организационное решение:
— профильные мастер-классы, даваемые руководителем мастерской
— альтернативные мастер-классы, даваемые другими мастерами для сравнения и сопоставления с профильными
— дополнительные мастер-классы, даваемые только другими мастерами.
Такая организация позволяет задавать спектр и множественность подходов и решений, формирует свободу выбора и закладывает потенциал формирования собственного пути.
Team-education
Командность образования в мастерской имеет свои традиции, например, формирование трупп театров в ходе образования (театр Фоменко, театр Женовача, театр Беляковича «На Юго-Западе» и др.)
Командность достигается во всей сфере мыследеятельности:
— common vision — в мышлении,
— единство языка и понятий — в коммуникации,
— единство дел и действий — в действительности.
Продукты и результаты
Мастерская, в отличие от привычных образовательных форм и конструкций, ориентирована на продукты:
— исследовательская мастерская — на НИР и проекты;
— игротехническая мастерская — на игры, воркшопы, сит-анализы и другие интеллектуальные мероприятия;
— творческие мастерские — на спектакли, фильмы, выставки, инсталляции и т.п.
Результатами работы мастерской являются мастера, настолько владеющие культурой профессии, что в состоянии передавать это другим: открывать свои мастерские, бизнесы, студии, школы и т.п., при этом делать это на уровне, достойном мирового как минимум.
Местный университет и сетевой принцип организации высшего образования
(тезисы)
1. В 1803 году в России проходит кардинальная реформа образования, в основе которой — прусская модель. Однако к этому времени в Германии было уже 37 университетов, в России — только 6: Московский, Петербургский, Казанский, Харьковский, Дерптский и Киевский. В течение 19 века в России появляется ещё 11 университетов (в Германии — 13). В результате революции 1917 года в стране на территории нынешней РФ остается лишь три университета. Средняя людность университетского города в Германии (82 университета) 277 тыс. чел., в России — 4717 тыс. чел., в США — 847 тыс. чел. В Канаде, имеющей сходные с нами условия и концентрацию населения 25 лучших университетов расположены в 17 городах.
2. Важнейшими последствиями такой сверхконцентрации являются:
— иерархия университетов (два национальных, десяток федеральных, далее — опорные и в основании пирамиды — прочие)
— университеты в административных центрах (столицы республик, областные и краевые центры) работают как пылесосы, превращая свои территории в образовательные пустыни
— проблемы малых городов — во многом отсюда, поскольку кроме промышленности в них ничего не размещалось
— островная жизнь университетов привела к тотальному инбриндингу=научному инцесту.
3. Альтернативой и антиподом этой иерархии должны стать городские и местные университеты. Городских университетов в мире сейчас — сотни. Местные — пока только наша задумка и речь в дальнейшем идет только о местном университете.
Местный университет имеет базовый кампус, где сосредоточены общие и профессиональные предметы (философия, иностранные языки, право, IT, финансы, менеджмент и экономика, экология, урбанистика, регионалистика, страноведение и т.п.) в режиме off line для очных студентов самого кампуса и on line — для студентов локальных центров. Сюда же может быть отнесена и несуществующая пока локология — «местоведение».
Специальные предметы даются на месте и в практике, не только и не столько аудиторно, сколько на рабочем месте.
Организационно базовый кампус местного университета представлен общепредметными факультетами, локальные центры — местными школами.
Факультеты:
— юридический,
— педагогический,
— медицинский,
— переводческий,
— менеджмента, экономики и бизнес-школа.
Школы размещены по всей местности и их специализация жёстко привязана к локальным рабочим местам и особенностям.
Образование в местном университете, по нашему мнению, должно иметь пирамидальный характер и соответствовать местным нуждам и потребностям, а не общемировым стандартам:
— один семестр: последний год учёбы в школе, обязательный для всех; как вариант, может быть организован как бизнес-инкубатор
— два семестра: специалитет (50% выпускников школ, условно), колледжи начального уровня
— четыре семестра: профессионалитет (25% выпускников школ), колледжи
— восемь семестров: конвертируемый бакалавриат (10% выпускников) по мировым стандартам
— двенадцать семестров: конвертируемая магистратура (5% выпускников) по мировым стандартам, только в базовом кампусе.
Разумеется, университет должен быть достаточно открыт для обмена студентами, преподавателями, библиотечными фондами, учебными практиками, бизнес-инновациями и коммуникативного обмена с другими отечественными и зарубежными университетами.
Кроме того, местный университет имеет или курирует курсы переподготовки по вновь возникающим специальностям и новым рабочим местам, а также курсы для безработных (совместно с местными центрами занятости), для чего необходимо введение добровольного и\или обязательного страхования от потери работы.
Новые принципы университальности, подчёркивающие их, с одной стороны, укоренённость в данном месте, а с другой — утверждающие глобальный характер любого университета:
— универсальное знание данного места и углублённое специальное знание своего рабочего места
— универсальное знание всех профессий данной сферы (туризм, медицина, образование и т.д.) и углублённое знание одной из них, рабочей для данного человека
— универсальное и конвертируемое в остальном мире профессиональное образование по избранной специальности.
Московский регион обладает уникальным резервом для формирования местного или местных университетов:
— наукограды (Дубна, Пущино, Противно, Троицк и др.)
— ЗАТО (Красноармейск, Кубинка и др.)
— практические пустующие учебные площадки за заборами Барвихи, Горок-10, Николиной Горы и т.п.
Многие ученые и профессура Москвы, в том числе и я, с удовольствием поработали бы на таких площадках 1-2-3 года.
4. Развитие отечественных университетов видится не в увеличении объёмов их финансирования, не в продвижениях по рейтингам и даже не в росте поголовья студентов и профессорско-преподавательского состава, а в преодолении иерархической организации каждого университета и системы университетов, в переходе университетов на сетевую структуру. Достижение этого перехода видится в демократизации жизни университетов. Отказ от замкнутой иерархической структуры позволит нам войти в мировое университетское сообщество на правах участника, а не командировочного.
Золотое правило демократии гласит: «мнение одного является всеобщим, если нет другого, противоречащего ему». С одной стороны, это освобождает демократию от гнёта большинства, а с другой — заставляет дорожить любым оппонентом, возражением и инакомыслием, поскольку именно это является источником дискуссии, обсуждения, коммуникации, поиска консенсуса, удовлетворяющего всех и прежде всего меньшинство: в защите нуждается оно, а не большинство.
Самоуправление и автономия университета — важнейшие средства демократизации и проявления первой статьи Конституции: прямого народовластия.
Университетская среда — это прежде всего плацдарм интересов и борьбы интересов отдельных людей и групп внутри университета, а не рычаг воли и влияния государства, его центральных и местных органов.
В конце концов университеты — единственный легальный видимый инструмент демократического преобразования государства и общества в нашей стране.
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/2018-nomer1-levintov/
