(окончание. Начало в № 8/2007 и сл.)
МУЗЫКА СКВОЗЬ ВЕКА
I
Ведь есть на земле — поэт
Особенный. Небывалый.
Другого такого — нет.
И — не было. Так? Пожалуй.
Тем более, речь его —
Вселенские связи. Тайны.
Стихий — сквозь явь — торжество.
И всё это — не случайно.
Над миром его — покров:
С высот неземных. Небесный.
Над россыпью звёздных слов.
Над жизнью, что стала песней.
Над музыкой бытия.
Над всем, что призваньем стало.
Наития и чутья
Слиянье. Чудес начало.
Движение дум и чувств.
Служения продолженье.
Сближение всех искусств.
Прозрение. Постиженье.
Свершений грядущих свет.
Открытая днесь дорога.
И есть на земле — поэт.
Поэзия — дар. От Бога.
II
Не для себя. Для всех.
Живущих надеждой, верой,
Любовью. Для всех живых.
Для душ и сердец людских.
Вовсе не для себя
Говоря. Обращаясь — к людям.
Слышат. Поймут. Придут.
Ведь обозначен — Путь.
Голос. В который раз —
Пение. Прорицанье.
Снова впадая в транс.
Ввысь уходя — сквозь мрак.
Время с пространством — здесь,
Рядом. За ними — тени
Тех измерений, где
Встретимся мы — потом.
Ночь, за которой вдруг
Разом встаёт — сиянье.
Жертвенность. Подвиг. Долг.
Призванность. Весть и страсть.
Се — тот поэт. И с ним —
Празднество и единство
Сущего. Слову — быть.
Сказанному — для всех.
III
Музыка. И мольба.
Мистика. И молитва.
Что же ещё? Судьба.
Денно и нощно — битва.
С тьмою. С бездушьем. Зов.
Крик. Или шёпот? Лепет?
Взгляд. За которым — кров.
Шаг. За которым — трепет.
Вызов. Любому злу.
Кротость. И — крепость. Сила.
Взлёт и прорыв — сквозь мглу.
Вздох по тому, что — было.
Слава. Всему, что — есть.
Право. На всё, что — выше.
Речь. Озаренье. Честь.
Чуя. Внимая. Слыша.
Полифония. Круг.
Летопись. Откровенье.
Светопись. Чистый звук.
Рвенье. И — дерзновенье.
Знак, различимый вмиг.
Злак. Утоленье жажды.
Жизнь. И — страницы книг.
Тех, что поймут однажды.
И СИЯНИЕ
I
В понедельник шёл снег,
И во вторник шёл снег,
И в среду шёл снег.
Да, снег шёл в эти дни, —
И в четверг
Было в округе белым-бело,
И в морозном, звенящем
Не то колокольцами, пусть и незримыми,
Но зато хорошо различимыми
Там,
В глубине синевато-молочной,
В томящей дали,
В поднебесной крутой высоте,
Не то электрически-резкими вспышками,
Торопливыми блёстками, искорками,
Прозрачном и чистом,
Вернее — опрятном,
Не будничном — праздничном воздухе,
Пронизанном чувством,
Единым для всех в это утро,
И поэтому радостным,
Даже немного пьянящим, —
Обретения сказочной воли —
Стояли дымы и деревья,
И под ними стояли дома,
И стояли у каждого дома
Наметённые за ночь сугробы,
И тянулись от скользких крылечек
Тропинки в глубоком снегу,
Разбегаясь на улице в разные стороны,
Соединяясь
И опять ответвляясь,
Чтоб встретиться вновь за углом,
И в садах прилетали к кормушкам
Пушистые птички,
Щебеча о своём,
И зима
Начиналась уже за окном,
Чтобы там продолжаться,
Где сердцу была она
Так бесконечно мила —
То ли в тихих мечтах,
То ли в снах,
То ли в детстве моём.
II
Нет конца и начала мечтам,
Да и снам,
Да и детству —
Моему, разумеется,
Личному, кровному, — это уж точно,
Потому что мечты в нём и сны заодно
С той поистине дивной,
Распахнутой настежь
Для зренья и слуха,
Для сердца,
Для чистой души,
Нескончаемой новью и явью,
Что всегда приходила сама,
Каждый раз открываясь
Какою-то свежею гранью,
Небывалым доселе
Наплывом любви и тепла,
Изумленьем, а там и познаньем,
Ясным опытом, знаком из будущих лет,
За которыми — свет,
До которых непросто сейчас дотянуться,
Да и надо ли? —
То-то и так хорошо мне дышать
В драгоценном былом,
Где зима за окном,
Где огонь полыхает в печи,
Где светло в нашем доме,
И никто никогда
Не посмеет нарушить всего,
Что в единстве своём
Называется просто — гнездом,
Называется — кровом,
Называется — счастьем,
Да, именно так,
Потому что истоки — вот здесь:
Черепичная кровля, белёные стены,
Двор, сад,
Небосвод
Над заречным густым чернозёмом в снегу,
Ветви, лозы, стволы бесконечных растений,
Движение зимнего дня
Прямо в бездну пространства,
Где время — всего лишь условность,
Имя, прозвище, обозначенье чего-то такого,
Которого вдосталь хватает для всех —
Даже, может, с избытком его —
Ну куда его нынче девать? —
Вот и плещется там,
За стеной, за оконным стеклом,
Разливается вдоль, далеко по степям,
Поднимается ввысь,
Приближается валко, подходит вплотную,
Обдаёт ветерком, залетевшим из форточки,
Вкось убегает,
Чтоб сразу вернуться ко мне
И остаться со мной навсегда —
В детстве, в таинстве, в празднестве, в мире,
В кругу постиженья вселенной огромном, —
В том раю, где я рос, —
И отнюдь не в грядущем бездомном.
III
Не было, что ли? Было!
Было — ещё и как!
Так было, что — вот оно, рядом.
И не думало уходить.
Наоборот — осталось.
Навсегда. На потом. На сейчас.
То есть — попросту живо. Дышит.
Продлевается — сквозь пространство.
Ну а время — давно с ним в родстве.
Существует. Выжило. Длится.
Постоянно напоминает —
О себе. Но в нём-то я весь.
До сих пор. С той поры. Доныне.
И, надеюсь, — на весь мой век.
Просто — знаю. И — твёрдо верю.
И люблю. Потому что — так,
Только так — и никак иначе
Можно жить. Говорить. Творить.
Да, творить. Ибо жив я — в речи.
В той стихии, чей свет храню.
В той материи, что в единстве
Со вселенной. Как, впрочем, и время.
Потому что из детства — всё:
И судьба моя, и писания,
И характер, и даже самое
Сокровенное, дорогое.
От рождения. От земли,
На которой я вырос. От почвы,
На которой возрос мой дух.
И покуда я жив, покуда
Говорю я, покуда слово
Наполняется смыслом, знаю:
Да, со мной она, родина речи.
Здесь. В душе. И, конечно, в сердце.
В каждом дне — и мгновенье каждом.
Здесь. Но всё-таки — и повсюду,
Где бы ни был я. Всё равно
Не расстанусь я с ней. Так надо.
Так — достойнее жить. Светлее.
Так — привычнее мне. Покоя,
Да и воли — не занимать,
Если родина — прежде боли,
Выше славы и глубже тайны.
Это — память. И это — песня.
Это — музыка. Это — явь.
Это — правь. Это — древность наша.
Почитание предков. Сила,
Что питает меня. И верность
Той традиции, что одна
Справедлива и непреложна
В мире нынешнем, в годы смуты,
У истоков нового века,
На заре счастливых времён
И каких-то иных знамён,
Где в слиянье людских племён
Грустный отсвет наших имён
Отразится, быть может, в чём-то,
Что иметь отношенье будет
И к духовности, и к искусству,
Где, конечно же, прозвучит
Светлый отзвук того, что было
Нами создано — или, может,
Всё же музыка разрастётся, —
Да, конечно, — быть по сему, —
Только музыка, только с нею
Мы останемся, — я останусь, —
Как и родина речи — там-то
Всё когда-то и началось, —
Не случайно над нею снова
Край спасительного покрова
Прозреваю — и крепнет слово —
И сияние поднялось.
7
____________________________
В ЧАСЫ ТРУДА
I
Здание книги. Дом. Соты пчелиные. Гнёзда
Птичьи. С каким трудом в небе сияют звёзды!
Музыка книги. Лад. Полифония. Воля.
Всё, чему нынче рад. Волны. Частоты. Поле.
Мир. Не ленись, войди! Всё — для тебя. Живи в нём.
То-то звучит в груди сердце — вселенским гимном.
Свет. Посмотри же — свет. Свет. А за ним — сиянье.
Взгляд — из минувших лет. Мыслей и слов слиянье.
Книга. Вечерний звон. Зов на рассвете. Доля.
Книга. Блаженный сон. Сгустки любви и боли.
Книга. Список утрат. Перечень обретений.
Книга. Волшебный сад. Сборище средостений.
Книга. Ключ. Или — клич. Плач. Или с плеч — обуза?
Ноша. Надежда. Спич. Пой вдохновенно, муза!
Книга. Отрада. Луч солнечный. Дух. Горенье.
Вера. Мой голос — жгуч. Всем на земле — даренье.
II
Ночь прошла. Я снова работал.
Да и как не работать — сейчас,
Да и как вообще — не работать
Мне, который только и делает,
Год за годом, так много лет,
И в былом, отшумевшем столетии,
И в столетии нынешнем, новом,
Что работает да работает!
Я привык — ну куда деваться? —
Кто мне скажет? — к своим трудам.
«Нет бы — с прочими тусоваться,
Как и все!» — скажет главный сам
Сверхтусовщик. «Иди, тусуйся! —
Говорю я, ему в ответ, —
А сюда никогда не суйся,
Для тебя здесь приюта нет».
Вот с такою ноткою едкой
Возникает новый напев.
Машет вновь шумящею веткой
Старый тополь. Оторопев
От вторжения в души наши,
Поднимается на балкон
Плющ. Акации, сказки краше,
Подступают со всех сторон.
Август. Вот и цикад не слышно.
Только горлицы — всё кричат.
И никто здесь не третий лишний.
И людей голоса звучат.
В отдалении. Ближе, ближе.
Вместе с птицами. В добрый час!
Что увижу? И что услышу?
Что узнаю? В который раз?
III
В зеркалах — да и там, в зазеркалье —
Отражений рои. Движенье
Отдалённых, смутных теней.
Измерений иных пунктиры.
Знаки. Всплески других миров.
И не нужен ковёр-самолёт,
Чтоб туда улететь, откуда
Возвращения нет, — а может быть,
Возвращение и возможно.
Если знаешь ты, что сказать,
Как вести себя, что увидеть
И запомнить, мимо чего
Поскорее пройти. Если знаешь.
Если помнишь. Запоминай.
Во вселенной всё абсолютно,
Всё живое — взаимосвязано.
Есть — единство всего на свете —
Помни это, скиталец, — сущего.
Сквозь ушко игольное ты,
Если надо будет, пройдёшь.
Совершишь все Геракловы подвиги,
И поболее даже. Увидишь
То, что видеть и впрямь не дано
Тем, кто слыхом даже не слыхивали,
Что такое — явь, или правь,
Или навь. С Ориона свет
Озарит и тебя. Живи.
И — работай. Новые книги —
Никакие, брат, не вериги.
Это — в небо ступени. Высокие.
Это — путь твой. Юдольный. Земной.
Пусть повеет осень — весной,
А зима — вдруг подарит лето.
Жизнь — светла. И песня — не спета.
Вот и музыка. Ты со мной,
Чудо. Всюду теперь — звучи.
Всюду будут открыты двери.
Всюду в мире — забудь потери —
Музыкальные есть ключи.
Волшебство — в порядке вещей.
Ну а празднество — за утратой —
Непременно придёт когда-то.
Разомкнутся клювы клещей,
Что сжимали края покрова.
Всё — не ново? Всё — вечно ново.
Не кори меня, друг, сурово.
Побеждён будет царь Кащей.
Из яйца мирового вновь
Пусть родятся миры живые.
Всё — в охотку. И всё — впервые.
Всё — навек. Вот и вся любовь.
IV
Шелест южной, густой, зелёной,
Киммерийской, сквозной, узорной,
Непостижной и непокорной,
Знойной августовской листвы.
Шелест — лёгкий, почти бесшумный,
Иногда, а порою — сильный,
Нарастающий, изобильный,
В небе — с отсветом синевы.
Шелест — вечный, сплошной, беспечный,
Быстротечный и бесконечный,
Шелест — лепет, высокий трепет,
Отзвук памяти и судьбы.
Шелест — прелесть, и шелест — шалость,
Незапамятность, небывалость,
Навевающий неизменно
Возвращение ворожбы.
Шелест — звук. Или — знак. Вокруг —
Мириады сплетённых рук.
Шелест — миг. Или — мир. В ответ:
Вот вам сто полновесных лет.
Шелест — магия. Шелест — дом.
Вот он, рядом. С твоим трудом.
Шелест — музыка. Шелест — рай.
Август. Дел — непочатый край.
Шелест — шёпот. И шелест — крик.
Шелест — власть. Ко всему привык.
Шелест — опыт. И шелест — нить.
Шелест — весть. И — за нею: быть!
V
Покатился клубок — вместе с нитью —
Дальше, дальше, в пространство, сквозь время.
Нить, кручёная и суровая,
Что связуешь — в моей поэме?
Вот и яблочко покатилось —
Ах, по блюдечку золотому.
Так скажи ты, что не забылось, —
По-хорошему, по-простому.
Вот — былины. И сказки. Были.
Мифологии воскрешенье.
Все — кто помнят. Все — кто любили.
Бесконечное вопрошенье.
Безответное заклинанье.
Безмятежное восхищенье.
Вы откуда, воспоминанья?
И — прощанье. И — всепрощенье.
VI
Жёлтый лист, сорвавшийся с дерева,
Закружился в прогретом донельзя,
Раскалённом пышущем жаром,
Душном, плавленом летнем воздухе,
Уносимый порывом лёгкого,
Налетевшего ненароком,
Торопливого, мимолётного,
Ненадёжного ветерка
Вдаль куда-то, но вдруг помедлил,
Зависая предо мною,
Как пропеллер, вертясь, потом
Весь обмяк, потеряв опору,
Пусть воздушную, пусть — на время,
Всё равно ведь был он в полёте,
Всё равно ведь парил — и вот
Он упал, трепещущий, вниз,
На дорожку садовую, рядом
С расцветающей алой розой,
Став невольным, немым вопросом:
Что же — дальше? Нужный вопрос.
Дальше — осень. Пусть и нескоро.
Этот лист — её знак. Предвестник.
Молчаливый — но всё же звук.
Взгляд её — сквозь летние дни.
Дальше — осень? Но длится лето.
Почва щедрая разогрета.
И горит моя сигарета.
И темно в лиловой тени.
И светло — на припёке. Солнце —
Над Святою горой застыло.
С пылу, с жару — так много было
Самых разных сказано слов.
Столько было событий всяких,
Что теперь их следов двояких
Не доищешься здесь, в округе,
Где любой их найти готов.
Жёлтый лист — он ответы знает
На вопросы. Не зря летает
Над землёю. И пусть растает,
Растворится в пространстве пусть.
Грусть — со мною. И весть — со мною.
Пусть повеет былой весною
Всё далёкое — и родное.
И — знакомое наизусть.
VII
Скрипка где-то, как лилия, выросла,
Всё, что было, с достоинством вынесла,
На руках вдохновенья и вымысла
Возвратилась в небесную высь.
Роза вспыхнула песнею давнею,
Сохранила в ней самое главное,
Всё родное, кровное, славное, —
И над нею звёзды зажглись.
Значит, музыка — не наваждение,
А планет и светил рождение,
Злу, навеки, предупреждение:
Не мешай торжеству добра!
Всё земное с годами сбудется,
И былое отнюдь не чудится, —
То-то рядом со мною трудится
Золотая моя пора.
VIII
Широкий, протяжный, рокочущий,
Клубящийся, плещущий, длящийся,
Может, час, может, день, может, год,
Может, целую вечность, раскат — — —
Волна за волной, непрерывно,
Магнетически, целенаправленно,
Словно тянет их, тянет сюда
Какая-то властная сила,
Словно к берегу надо добраться им
Непременно, и поскорее,
И разбиться с размаху, со стоном,
С диким грохотом, о песок
И о камни узких полос
Обезлюдевших пляжей окрестных,
И опять откатиться назад,
И потом возвратиться сюда,
То нахлынут валами кипящими,
То отхлынут, образовав
Белопенные завихрения,
Круговые воронки, и вот,
Повернув обратно, идут
Грозным фронтом, прямо на вас,
Мой возможный читатель, на всех,
В отдалении и вблизи
От стихии, на всё вокруг,
Чем известен и славен юг,
Вдохновляясь разбегом сим
И сживаясь надолго с ним.
IX
Так слушай и молча смотри, ни о чём не гадая,
Как море шумит или скалы трепещут, спадая
Туда, где пространство в другом измеренье встаёт, —
Ты помнишь, как жемчуг ушёл, словно тельце моллюска? —
И некого нам обвинить, и корить ни к чему, —
И ящерка разом возникнет, застынет
И слушает музыку, — некая суть для меня,
Похоже ясна — этой бухты и этой эпохи, —
И нечего мне объяснять — это взмах, а не вздох, —
Живёт человек — вот и любит он море, большое,
Как в детских глазах, — да и море ведь любит его, —
Живёт человек — предназначенный, — то-то простое
Утешит его — ну а сложностей вдосталь вокруг, —
И век ему долгий, наверное, будет отпущен,
Чтоб жил, понимая, — храни его в мире, Господь! —
Живёт человек — вот и любит он море — седое
Астральное действо на стогнах больших городов,
На грани безумства иль таинства, — так и живёт —
И всё тут — как выпало, вышло, сложилось, сказалось, —
И жемчуг прохладный в ладонях его удержался —
Тогда ли? — в том августе — вспомним ли ныне? — тогда…
X
Ты твердишь мне о том, что было,
Говоришь о том, чего не было,
Непрерывно сопоставляешь
Что-то с чем-то, — зачем же так?
То, что было, куда-то сплыло,
Ну а то, чего вовсе не было,
С тем, что было, соединилось,
Превратилось в звук или знак.
Всё настолько было чудесным,
Не могло быть сухим и пресным,
Что давно устремилось к песням,
Оказалось на месте там.
Нет причины мне спорить с кем-то —
Ведь живая событий лента
Сквозь пространство прошла зачем-то,
Чтобы время постиг я сам.
XI
Нить — у меня в руке. Выйду из лабиринта
Бед моих, отшумевших где-то, давно, вдали.
С нитью — понятье «быть» связано неизменно.
К свету — из мглы, из мрака. Даже из-под земли.
Быть — это жить. И — петь. Быть — это знать. И — верить.
Быть — и любить. Прозреть. В чаяньях — и речах.
Имя эпохи — здесь. В книгах моих. При звёздах.
В вышних. В юдоли нашей. В яви. И — при свечах.
XII
Я стоял у моря, один,
Возле самой воды, весной,
И смотрел, как ещё не прогревшиеся
На солнце апрельском волны
Набегают, одна за другой,
На пустынный берег, и слушал
Мерный рокот, неспешный плеск
Пробуждающейся стихии.
Позади, за плечами, было
Столько сложностей и событий,
Слишком тягостных для меня,
Что, казалось, они нарочно
Были собраны воедино
Кем-то злобным, жестоким, жаждущим
Поразить меня в самое сердце,
Нанести мне побольше ран.
Мне хотелось лишь одного,
Как и встарь, — покоя и воли.
Мне с избытком хватало боли.
Я держался, как мог. Ничего,
Постараюсь выстоять вновь.
Не впервой. И похуже бывало.
Гул безумного карнавала
Затихал. Но жива — любовь.
Да, жива. И живее — нет
Ничего, никогда, на свете.
Вот и чайки, в тоске о лете,
Раскричались. И свиток лет
Развернулся передо мной.
Список длинный всего, что было
Въявь когда-то. Меня знобило.
В берег бились волна за волной.
XIII
Кто-то вёл меня молча — сквозь боль.
Очевидно, ангел-хранитель.
Возвратился, приморский житель,
Я домой. Как морская соль,
Сквозь цветенье садов окрест,
Нависала сизая дымка
Над холмами, с далью в обнимку.
Птичьи стаи срывались с мест,
Улетали куда-то. Шёл
Час вечерний, как гость случайный,
По земле, но куда? За тайной?
Шаг — широк был, и взгляд — тяжёл.
Миновала меня беда?
Что ж, похоже. Знать, есть защита
От мучений. Окно — открыто.
Высоко надо мной — звезда.
XIV
И тогда развернул я, решившись,
Этот свиток, незримый, но сызнова
Прозреваемый, свиток лет,
И не чьих-нибудь, а моих,
И вгляделся в него — и встали
Чередою передо мной,
Непрерывной, сплошной, видения
Лет минувших и дней недавних,
Детства, юности, всех времён,
Мною прожитых, всех имён
Отголоски, событий всех
Назревающее кипенье,
Голоса, нестройное пенье,
Чьи-то взгляды, негромкий смех,
Громкий плач, прощания, встречи,
Расставания навсегда,
Возвращения — отовсюду —
В мир мой, личный, поближе к чуду,
Где, с природою рядом, буду
Жить затворником, — в мир труда,
Благодати, ночных бесед,
Может — с ангелом, может — с речью,
Чуя суть её человечью
И небесный, издревле, свет.
XV
Если сон — то, значит, во сне.
Где-то в прошлом, на самом дне.
Но — осталось, живёт во мне.
Появляется в тишине.
Возникает порой ночной.
Говорит — о былом — со мной.
Плещет в окна сквозной волной.
В настоящем. В глуши земной.
Сновидения — наваждение.
Вдосталь их. И они — светлы.
Сновидения — пробуждение.
Тайный ход — сквозь ушко иглы —
В измерения и миры,
Что давно уж ко мне добры.
Ариаднина вьётся нить.
Трудно свет на земле хранить.
Трудно к свету сквозь мрак идти.
Что встречается на пути?
Кто встречается? Молча жди,
Что там, всё-таки, впереди.
Выбирайся — на свет. Огонь
Разожги. На твою ладонь
Звёздный луч прилетит. Смотри.
В пальцах сызнова разотри
Стебелёк полыни степной.
Видишь — море встаёт стеной
Белопенной над сонмом скал?
Что утратил ты? Что искал?
Что же ты наконец обрёл?
Долог путь твой был и тяжёл?
Или лёгок был? Ну, скажи!
Нить покрепче в руке держи.
Помни, спящий, о том, что встарь
Прозревал. Проходи сквозь хмарь
В дни, где был ты молод и смел,
В сны, где жил ты порой и пел,
В явь, с которой сроднился ты,
Где воздушные знал мосты,
Строил крепости из песка,
Где томила тебя тоска
По неведомому вдали,
Где мерцал в золотой пыли
Заоконных красот узор,
Где с окрестных слетались гор
Стаи птиц, чтобы петь с тобой,
Где вблизи рокотал прибой,
Где являлись тебе слова,
Чтобы знал ты: душа жива.
XVI
Кто ты? Где? Почему сейчас
Вспоминаешь снова былое?
Словно слёзы текут из глаз,
Ночь стечёт прозрачной смолою
В море. Ветер сюда придёт,
Принесёт дыхание влаги.
И, наверное, сам найдёт,
Полон мужества и отваги,
Через годы воздушный путь
Тот, кто пел на пути тернистом.
Время высветлит солью суть.
Сердоликом и аметистом
Замерцают вон там, вдали,
Знаки памяти и печали.
Жили — трудно. И петь — смогли.
Что же было, скажи, вначале?
Слово. Да. Было — слово. В нём —
Продолженье всего живого.
Даже в этой игре с огнём —
Дорогого, навек родного —
С тем, что вырваться норовит,
Словно чуждый призвук, из лада,
Чей изменчивый внешний вид
Разглядеть и в потёмках надо,
Чьё лицо под маскою скрыть
Не удастся на карнавале
Всем, кто искренне, может быть,
Верил в то, что понял едва ли, —
Даже в том, что за словом есть,
Вырастает новое слово,
Слово-знание, власть и весть,
Что добраться сюда готова,
Слово-тайна и слово-знак
Для мгновенного пробужденья
Чувств и мыслей, щедрот и благ,
Дней продленья и книг рожденья.
XVII
Настоящее. Состоящее
Из былого и тех мгновений,
Что проходят прямо сейчас.
Настоящее. Предстоящее
Пред грядущим. Сущее. Спящее.
С чудесами — и без прикрас.
Пробуждающееся. Живое.
Шелестящее днесь листвою.
Говорящее: кто бы спас?
Настоящее. Вновь таящее
Что-то важное. И молящее:
Не забудь меня! Поздний час.
XVIII
Кто-то вышел из темноты.
Ночь окутывает растенья
Свежей влагой. За каждой тенью
Вырастают, толпясь, цветы.
Как их много! Любой цветок —
Откровение и отрада.
Мирозданья встаёт громада.
Север, запад, юг и восток
Ждут, когда же напомнят им
О таком, что откроет шлюзы
Всем, плывущим туда, где музы
Прячут лица от новых зим.
XIX
…И когда я открыл глаза,
То увидел, что ветка шиповника,
По которой вверх поднималась,
Обхватив её цепко, плеть
Незаметно за лето разросшегося
Во все стороны, тёмно-зелёного,
Жить желающего плюща,
За моим окном покачнулась
Под напором довольно свежего,
Налетевшего ветерка,
Но потом, чуть помедлив, снова,
Точно вдруг спохватившись, выпрямилась.
И тогда я вспомнил о том,
Что давно, так давно, что это
Слишком долго дремало в памяти
И проснулось только сейчас,
Шёл я в бухты под Кара-Дагом,
По тропинке узкой, петляющей,
То сбегающей вниз, то вверх
Поднимающейся, чтобы там,
Отдышавшись слегка, опять,
Вниз и вверх, упрямо бежать —
И меня потом привести,
Наконец-то, прямо на место.
Полагаю, что этого, нынче,
Так, по вспышке, как я привык
Приговаривать, воспоминания
Мне, седому, вполне достаточно,
Чтобы стало мне с ним, возникшим
Вмиг, случайно, из ничего,
Показаться может кому-то,
А на самом-то деле — из утреннего,
Мне глаза приоткрывшего света,
Сразу как-то теплей и светлее
В мире этом, на склоне августа,
В Коктебеле, в доме пустом.
XX
Не тебе говорить, что город,
Этот гриновский город приморский,
Незабвенный, не существует,
Ибо вымысел он, — он есть.
Не тебе говорить, что это
Плод фантазии, да и только, —
Надо просто упрямо верить
В то, что можно в пути обресть.
У меня что ни шаг — то радость,
У меня что ни взгляд — то новость,
Что ни день — то новая повесть
О неведомом и родном.
Нет причины — забыть об этом.
Так отрадно дружить со светом,
Находить, и зимой, и летом,
То, что рядом, в раю земном.
Этот город расскажет о море,
О медузах и рыбах, плывущих
В синевато-зелёной воде,
В завихрениях плещущих волн.
Этот город расскажет о небе
Надо мной, неизменно высоком,
Где созвездий скопленья сияют
Драгоценным, далёким огнём.
Неизбежность и невозможность,
Несомненность и непреложность,
Простота, за которой — сложность,
Риск, сменяющий осторожность,
Непрерывно связаны здесь
Меж собою, здесь всё — в единстве,
Прочном, давнем, неистребимом,
Всё — в гармонии, навсегда.
Пой, скиталец, о том, что видел,
Пой, затворник, о том, что слышал,
Пой, отшельник, о том, что знаешь,
Что открылось тебе, когда
Прозревал ты чудес истоки
Днесь, в часы своего труда.
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/2018-nomer1-alejnikov2/
