«Золотая ослица» – циклическое произведение, где всё подчинено логике рассказчика. Этим роман Елены Черниковой сходен с такими известными произведениями мировой литературы, как «Декамерон» Боккаччо, «Гептамерон» Маргариты Наваррской и, конечно же, «Тысяча и одна ночь». Разве что рассказчиков в романе Елены Черниковой – два. Но сообщают они одну и ту же историю-судьбу, только поочерёдно и в разных подробностях. Ритмика «Золотой ослицы» прерывиста, словно разгорячённое бегом дыхание. Автор романа широко подтрунивает над такими эпическими героинями произведений русской классики, как Татьяна Ларина, Наташа Ростова и бедная Лиза Карамзина. И происходит это главным образом потому, что героини Пушкина, Толстого и Карамзина чопорны, зажаты, не героичны и вряд ли могут всерьёз восприниматься новыми поколениями русских женщин в качестве идеала и образцов для подражания.
Собственно говоря, философия, психология и скрытый подтекст доминируют в «Золотой ослице» над сюжетом, как и в произведениях писателей-предшественников. Роман создавался на сломе временных эпох, когда в стране заканчивалось время царствования советской женщины как общественного феномена. Известно, что любой исторический крен в конечном итоге стремится к своей противоположности. Так и новые русские женщины (молодёжный состав) устремились от нетворческой зажатости к чрезмерной раскованности, что и показала в романе «Золотая ослица», с присущим ей эстетическим блеском, Елена Черникова. Если в советское время секса «совсем не было», то в романе Черниковой, наоборот, его целый воз и одна тележка. «Золотая ослица» – роман о возможности женской полигамии (не путать с Полигимнией). Правда, у меня сложилось впечатление, что полигамия Ли каким-то образом связана с её молодостью и проживанием в общежитии, где легко влюбляться в разных мужчин, поскольку в узком пространстве проживает сразу несколько прекрасных представителей противоположного пола. С течением времени полигамия такого рода должна естественным образом пройти, как один из видов крайности, как рудимент молодости. Поскольку это неудобно в быту и вечно создаёт человеку ненужные проблемы.
Елена Черникова блестяще оперирует в своём повествовании крылатыми фразами русских классиков, раскавычивая эти фразы и придавая им совершенно неожиданный смысл. Как будто эти крылатые фразы, уже успевшие стать штампами, изрекаются персонажами романа «на автомате», машинально. «Золотая ослица» – это русская Камасутра, только повенчанная с серьёзным, философско-экзистенциальным контекстом, вроде «Фауста» Гёте. Эротическая составляющая помогла издательскому продвижению «Золотой ослицы», но, кажется, навредила роману в глазах критики, не разглядевшей в этом авантюрном романе фаустовскую составляющую.
Елена Черникова использует катарсис как внезапное перерастание повествования из откровенного эпатажа в трагедию. Один их самых удивительных фрагментов романа – превращение главной героини в мужчину, с сохранением синхронного женского и мужского мышления. Эта неоплатоновская андрогинность героя/героини и есть одно из безусловных открытий «Золотой ослицы». Черниковский андрогин, облачённый в мужское тело, мыслит и как мужчина, и как женщина. Недостаток мужского опыта компенсируется в новом существе избытком женского.
Роман Елены Черниковой асимметричен – ещё не закончились буквы алфавита, а второй рассказчик уже выдворен вон. По этому поводу я думаю, что дьявол в романе Черниковой не конгениален самому себе. Но само по себе появление князя тьмы в романе вполне оправдано с драматургической точки зрения – оно напрямую связано с клинической смертью героини и блужданию её души по сопредельным мирам. Есть романы, в которых всё настолько продумано, что, кажется, нельзя прибавить или убавить даже слова.
Я думаю, что привязка «Золотой ослицы» к Апулею – во многом искусственна, а в качестве источника вдохновения больше подошли бы тот же «Фауст» или «Мастер и Маргарита». Или, скажем, стихотворение Набокова «Лилит». Елена Черникова пишет, что хороший секс – это талант от Бога, что этому нельзя научиться по учебнику, даже самому лучшему. Это творчество двоих, обречённое оставаться тайным. Учебники любви – бессильны. Может быть, и хорошо для романа, что интимных отношений в нём так много: в конце концов, невольно начинаешь обращать внимание на другие ветви сюжета, до поры до времени словно бы затаившиеся в засаде. Роман – достаточно сложная форма литературного произведения. Особенно в тех случаях, когда существует заранее объявленная автором сюжетная заданность. В случае с романом Елены Черниковой это – необходимость исчерпать в повествованиях весь русский алфавит. Возможно, мне это только показалось, но сложилось стойкое впечатление, что к концу алфавита у автора наступила «усталость металла». И захотелось побыстрее закончить роман. Романное время к финалу убыстряется, как в кали-юге. А, возможно, именно так и было задумано. Как бы там ни было, «Золотая ослица» широко представляет демиургические возможности Елены Черниковой, уникального автора, создателя новых миров.
