Без энтузиазма в искусстве
не создается ничего настоящего.
Роберт Шуман, немецкий композитор
С художником Николаем Рогатневым я познакомился лишь несколько лет назад, а кажется, что мы знакомы гораздо дольше. Общение с Николаем Константиновичем обогатило монохромный калейдоскоп моей повседневной жизни, добавив в него ранее неизвестные оттенки и цветовые сочетания.
Частые встречи и застолья, поездки в другие страны, непрерывные творческие планы и обоюдное стремление к покорению немыслимых высот — это лишь неполный перечень появившихся плодов на древе нашей дружбы.
Увидев Рогатнева впервые, я подумал, что он университетский профессор: бородка клинышком, большой лоб с залысинами, умение интеллигентно вести беседу с любым собеседником. Однако познакомившись с ним поближе, понял, что Николай Константинович весьма разносторонняя личность. В кругу друзей он органично перевоплощается в неутомимого фантазера, выдумщика и балагура. Его мастерству, с которым Рогатнев рассказывает байки и реальные истории, могут позавидовать даже профессиональные актеры. Он мгновенно заражает слушателей собственной фонтанирующей энергетикой. Но и это еще не все. Рогатнев удивительный сновидец: по его снам можно создавать всевозможные фантастические фильмы и рассказы. Но самое главное то, что Николай Константинович — настоящий художник, для которого творить — базовая потребность души. Если он увлечен очередным художественным замыслом, то может забыть, когда у него день рождения, какой день недели и месяц. Для него важным является не внешнее благополучие, а наличие внутреннего творческого огня. Рогатнев убежден: раз человек создан по образу и подобию Божию, то обречен на постоянный поиск красоты и гармонии. По примеру Творца он должен быть генератором идей. Копирование натуры для художника является лишь промежуточным этапом в достижении совершенства. Необходимо не только обладать профессиональными знаниями и навыками, но мыслить и творить, оперируя собственным взглядом на мир. К тому же Рогатнев считает, что художник не может создать великое произведение, если им не движет любовь. Говоря об искусстве, Николай Константинович ссылается на Андрея Синявского, утверждавшего, что именно искусство заложено в сотворении Вселенной и создание ее было актом художественного творчества.
У Рогатнева уже давно сложилась собственная творческая манера и своя философия, его работы весьма необычны и легки. Они находятся в загородном дворце королевы Великобритании Елизаветы II, в музеях Англии, Армении, Франции и Венесуэлы. Я «присвоил» своему другу титул «Мастер воздушного металла» и надеюсь, что это определение соответствует истине. К тому же я верю, что наше содружество принесет еще много новых плодов творчества. Недавно Николаю приснился яркий многообещающий сон. Мы запустили с ним воздушного змея, который, благополучно обойдя сухие ветви безжизненных деревьев, поднялся ввысь. Николай удивился: «Как же он летит, ведь на нем нет даже бумаги?» На что я ответил: «Все хорошее должно летать».
Полеты во сне и наяву
В конце восьмидесятых годов прошлого века режиссером Романом Балаяном был создан замечательный фильм «Полеты во сне и наяву». В нем рассказывалось о человеке, для которого прежние ориентиры потеряли всякую ценность и который сам не знает, чего хочет. В отличие от героя фильма, Рогатнев совершенно иной, но название картины хорошо раскрывает жизненное кредо Николая Константиновича: он всегда в полете.
Особые сновидения стали сниться Николаю уже с восьмого класса. Обычные бытовые сны он сразу забывал и не обращал на них внимания, а необычные, судьбоносные, помнит в течение всей жизни, да еще в подробностях. Главным сном его юности стало сновидение, в котором он написал формулу собственной жизни, но объяснить ее суть не мог. И тогда (во сне) его учитель расшифровал то, что от Николая было сокрыто. И что удивительно, большая часть предсказанного уже сбылась.
Испугался высоты
Когда Николаю Рогатневу было восемнадцать лет, ему приснилось, что он вместе с товарищем-сокурсником идет по городу, в котором появилась высокая скала, уходящая под небеса. Николай предложил: «Полезли, посмотрим, что там». Ведь до этого в городе ее не было. Товарищ согласился, и они полезли. Вскоре подул ветер, и маленькие камушки стали падать вниз.
Сокурсник испугался и сказал:
— Я боюсь высоты, дальше не полезу и спущусь.
Николай решил его приободрить:
— Раньше старики говорили, что если вниз не смотреть, то не будет страшно.
— Нет, — сказал товарищ и начал спускаться, а Николай в одиночестве продолжил свой путь наверх, и… сон на этом закончился.
***
Прошло десять лет. Рогатнев поступил в Строгановское училище и вдруг однажды увидел продолжение прежнего сна.
Говорящие коровы
Николай полз по той же самой скале, пока не добрался до ее середины. Там был вырублен большой город со множеством арок и колонн.
— Наверное, это столичный город, — подумал Рогатнев и увидел коров, которые ходили по улицам, разговаривая на человеческом языке.
Николай с ними поздоровался и спросил:
— Тут же травы нет, как вы здесь живете?
Коровы ему отвечают:
— Нам слуги ее приносят, и мы прекрасно живем.
— А что там, выше вас? — поинтересовался Николай.
— Нам это не интересно, если хочешь, полезай вверх, — услышал он в ответ.
Николай полез дальше, и… сон на этом оборвался.
***
Прошло еще десять лет. Николай Константинович, окончив Строгановское училище, работал в Вологде директором детской художественной школы. И снова увидел продолжение своего многолетнего сна.
Добрался до вершины
Он опять оказался на той же скале, восхождение по которой начал двадцать лет назад. Покинув город, где жили говорящие коровы, Рогатнев наконец-то добрался до вершины. Облака оказались ниже того места, где он находился, и ему стало страшно спускаться вниз. Николай подумал: «А ведь можно прыгнуть вниз и полететь».
Так и поступил: прыгнул и полетел. Когда скорость стала увеличиваться, он расставил руки в стороны, как крылья, и начал планировать. Когда до земли осталось метров двести, вокруг скалы образовалось большое море. И Рогатнев увидел своих воспитанников — детей, которые учились в его художественной школе. Они купались в прозрачной морской воде. Николай пролетел мимо них, помахал им рукой и сказал: «До свидания».
После этого он проснулся и понял, что в этот же день он по какой-то причине должен уйти из школы, потому что уже сказал детям «до свидания».
Рогатнев пришел в половине восьмого на работу (всегда приходил раньше других), только сел в своем кабинете, как в дверь постучали. Вошла женщина и спросила: «Вы Николай Константинович?» Получив утвердительный ответ, пояснила: «В институте открылось архитектурное отделение, и нам порекомендовали вас для преподавания живописи и рисунка».
Рогатнев сказал: «А я вас ждал» — и без раздумий дал согласие на предложенную должность.
«Ключи» к пониманию
Хорошо зная биографию Николая Рогатнева, прокомментирую некоторые нюансы этого трехсерийного сна. Они раскрывают завуалированную символами информацию, необходимую для более полного понимания прочитанного.
В первой части сна Рогатнев предложил товарищу подняться вверх, на скалу, но тот, видя летящие вниз камни, испугался и повернул обратно.
Еще будучи студентом Бутурлиновского училища, Николай жаждал расширения творческих горизонтов, мечтал получить более серьезное художественное образование. Его товарищ, с которым они во сне полезли на скалу (к вершине знания), в реальной жизни бросил искусство и стал сварщиком.
Во второй части сна Рогатнев попадает в большой город, в котором много колонн и арок. В этом столичном городе живут говорящие коровы. Они не заботятся о хлебе насущном, им хорошо живется, так как слуги о них заботятся. Коровам совершенно неинтересно, что там, наверху.
В это время Николай учился в Москве (столичный город, где много колонн и арок). Говорящие коровы, скорее всего, — москвичи, которым помогают слуги (соседние области регулярно поставляли в столицу продовольствие). Им ничего не надо, потому что они живут в Москве. Этот город (некий Вавилон социалистического строя) являлся сосредоточием всего, что было в СССР: науки, культуры, продовольствия, транспорта и всевозможных развлечений.
В третьей части сна Николай достигает вершины и совершает полет вниз, где прощается с воспитанниками школы.
К тому времени за плечами Рогатнева — два художественных училища, работа главным художником Вологды и директором художественной школы. Казалось бы, вершина достигнута. Но нет того творческого удовлетворения, о котором мечталось в юности. Спускаться вниз страшновато: опять придется проделать большой и опасный путь. Начинать заново поиск чего-то нового уже трудно: семья, дети. Поэтому Николай Константинович решил спланировать, спуститься вниз быстро и плавно — перейти на новую работу без лишних творческих терзаний. Прощаясь во сне с детьми, он оставляет их купающимися в чистой воде. Перед этим Рогатнев улучшил моральный климат в художественной школе, обезопасив детей от сексуальных домогательств бывшего директора. Об этом будет сказано ниже.
Свеча — стержень творчества
В конце восьмидесятых годов Рогатневу приснился вещий сон.
Некие невидимые «гости» предсказали Николаю:
— Свеча станет уделом твоего творчества. Пройдет много лет, и ты вспомнишь о том, что мы тебе сейчас сказали.
После этого сна прошло двадцать пять лет. Николай Константинович приехал в Липецк и стал заниматься изготовлением изделий из металла. Однажды ему предложили попробовать использовать закладной камень-песчаник, который стоял на одной из городских аллей, для изготовления монумента, посвященного погибшим ликвидаторам чернобыльской аварии. Песчаник нельзя было тесать и изменять его форму. Поэтому желающих браться за такой «неудобный» материал было немного. Рогатнев все-таки решил попробовать. Походил вокруг этого камня, потом отошел от него по аллее метров на сто, посмотрел и… неожиданно вспомнил предсказание, полученное много лет назад. Оказалось, что камень очень напоминал огарок свечи, только без пламени. Оставалось сделать «огонек» и укрепить наверху «огарка».
Так возникла первая «свеча», предсказанная неизвестными сущностями. Ее образ стал появляться почти во всех работах Рогатнева, превратившись в фирменный стиль художника.
Эта работа будет в музее
Помню, когда я познакомился Николаем Рогатневым, он показал мне свою работу, посвященную знаменитым «битлам». Увидев ее, я обратился к художнику и его коллегам, которые находились рядом: «Эта работа будет в Англии, в музее “Битлз”».
Они дружно засмеялись.
Через восемь месяцев мы с Рогатневым в торжественной обстановке вручили эту работу директору ливерпульского музея «История Битлз» Джерри Голдману.
***
Когда мы давали интервью на радиостанции Би-би-си в Лондоне, Николай рассказал интересную историю, как он встречался с Джоном Ленноном… во сне.
Разговор с Джоном Ленноном
— Когда я доделал работу, посвященную «Битлз», то повез ее в Сочи на очередную выставку, проводимую Союзом дизайнеров России, — вспоминал Николай. — Остановился в отеле (дело было к вечеру), сразу лег спать и тут же уснул. Вижу, в комнате сидит Джон Леннон с большой бородой. Я поздоровался и говорю:
— Извини, Джон, я английским не владею, как мы друг друга поймем?
— Там, где я нахожусь, знание языка не требуется, — ответил Леннон. — А зачем ты меня звал?
— Я тебя не звал, но о тебе думал. И не только о тебе, но и обо всей группе «Битлз», когда работал над своей композицией. Можно задать тебе несколько вопросов? — спросил я Леннона.
— Давай, но у меня время ограничено, — предупредил меня Джон.
— О тебе много писали, что ты, как у нас, у русских, говорят, бабник. Правда ли это? — почему-то спросил я.
— Коля, никому не верь, — улыбнулся Джон. — У вас, у русских, говорят «бабник» о тех, кто охотится за женщинами, а за нами женщины охотились сами.
Второй вопрос я задал уже по существу.
— Джон, смогу ли я, пока жив, реализовать задумку и установить где-то эту композицию?
На что он мне ответил:
— Николай, никогда об этом не думай, только твори и все. Иначе будешь наказан, как и я.
Я удивился:
— А за что ты наказан?
Джон на мгновение смутился, но потом сказал:
— Я себя возомнил первым человеком Америки. Поэтому, если даже не тот маньяк, все равно меня убили бы.
— Хорошо, а кто из вас наиболее праведный?
— Пол Маккартни. Хотя он достаточно богатый, но занимается такими делами, которые ему под силу. Он защищает моржей, дельфинов. Это благородная задача. Он также пишет музыку и будет ее писать, пока не состарится.
— А Джордж Харрисон почему умер? Говорили, от рака, — поинтересовался я.
— Он тоже жил не совсем правильно. Наркотики, да и сильно увлекся индийской культурой, а нужно развивать культуру и музыку своей страны. Да и Ринго, — добавил Джон, — тоже напрасно снимает кино. Если он лучший в мире ударник, то ему нужно быть ударником, а не заниматься фильмами. Для этого нужен талант.
После этих слов знаменитый музыкант «растворился».
***
И тут, в продолжение темы, Николай рассказал еще один сон, который он также запомнил во всех деталях.
Рогатнев вышел на площадку перед отелем, красиво выложенную декоративной плиткой. Посреди нее была большая лужа. Николай поскользнулся и упал в воду. Пытаясь выбраться, он перевернулся на песчаном берегу с боку на бок. Откуда-то появился сын, которому он сказал: «Видишь, я упал, пойду переоденусь в сухое». На что услышал в ответ: «Пап, посмотри на себя».
Когда Николай подошел к зеркальным дверям, то увидел, что его одежда совершенно сухая и песок переливается подобно алмазам. Николай почувствовал необыкновенное счастье и проснулся.
Сон, как говорится, оказался в руку. Работа «Битлз» всем понравилась, и Николаю Рогатневу дали диплом лауреата.
***
Чтобы читатель не подумал, что жизнь моего друга — «Мастера воздушного металла» Николая Рогатнева проходит в постоянных снах, приведу несколько фрагментов из реальных событий.
Объявил директору войну
Когда Николаю Рогатневу было тридцать пять лет, он работал завучем в детской художественной школе Вологды. Однажды к нему подошла ученица пятого класса и пожаловалась, что к ней пристает директор школы: вызывает к себе в кабинет и просит снять трусики. Узнав, что девочка боится рассказать об этом родителям, Николай решил сам разоблачить негодяя. Чтобы иметь достоверные факты, подтверждающие ее слова, он обратился за помощью к своему другу-летчику, который дал ему портативный японский магнитофон. Когда ученица сказала Рогатневу, что директор опять ее к себе вызывает, успокоил — он будет рядом с кабинетом и запишет их разговор. Николай Рогатнев зашел к руководителю якобы для уточнения производственных вопросов и оставил под столом портфель с включенным магнитофоном. После очередного приставания девочка выбежала из кабинета, а Рогатнев через несколько минут зашел к директору и пригласил его на педсовет, чтобы обсудить текущие вопросы. Собравшимся коллегам Николай заявил: «Я объявляю войну директору и считаю, что он не может находиться среди детей и нашего коллектива. Свое заявление подкреплю неопровержимыми фактами, которые завтра же обнародую в обкоме партии».
Хотя истинная причина сделанного заявления не была озвучена, большинство педагогов, зная о наклонностях директора, поддержали молодого завуча.
Рогатнев рассказал одному из партийных руководителей о произошедшем и для верности прокрутил магнитофонную запись. Однако, почувствовав безразличие чиновника, предупредил: «Если что-то со мной случится, и вы его не уберете из школы, мои московские друзья поднимут шум на всю страну».
Вернувшись в художественную школу, Николай узнал от секретарши,[1] что директору позвонили из обкома и сказали, чтобы тот срочно написал заявление по собственному желанию, потому что у Рогатнева на него есть компромат, от которого не отмыться.
Похотливый руководитель решил не испытывать судьбу и тут же последовал совету обкомовского товарища.[2]
Должны покаяться
Николай Константинович человек весьма свободолюбивый, и ему очень не нравится, когда его заставляют поступать против совести и собственных убеждений. Поэтому художника очень огорчило решение советского руководства ввести войска в Афганистан. Рогатнев считал, что народ обманули, потому что развязанная война являлась не интернациональной помощью, а авантюрой, имевшей трагические последствия.
Николай Константинович, вспоминая то время, искренне возмущается:
— Надо же, полезли учить других, как им жить. За это пришлось расплачиваться жизнями и здоровьем наших солдат.
Когда в Вологде объявили конкурс на создание памятника, посвященного воинам-интернационалистам, Николай Рогатнев принял в нем участие. В течение нескольких туров велись жесткие споры. Возникли определенные идеологические трудности. Один из чиновников требовал, чтобы на памятнике было изображено знамя победы, другой — чтобы его установили на людном месте в центре города.[3] Несмотря на яростное давление, Рогатнев отказался учесть рекомендации «компетентных товарищей». Решающим оказалось мнение солдатских матерей, которые поддержали замысел Николая Рогатнева, и он стал победителем конкурса. На открытии памятника выступал секретарь обкома партии, а потом предоставили слово и Николаю Рогатневу. Его речь была короткой, но наделала много шума.
— Более половины людей верит в то, что после смерти душа продолжает свое существование, — неожиданно начал свою речь Николай Рогатнев. Потом помолчал и добавил: — Сейчас самое время всем, кто является сознательным гражданином общества, мысленно попросить прощения за то, что никто из нас не протестовал против этой авантюры в Афганистане, кроме академика Сахарова.
После такого заявления многим показалось, что Рогатнев совершил публичное самоубийство. Его выступление даже обсуждали на заседании Комитета государственной безопасности. Зная, что художник Рогатнев не от мира сего (ушел с должности главного художника города и работал грузчиком), списали все на его чудачества, а скорее всего, прекрасно понимали, что перестроечное время было не самым подходящим для жестких решений и репрессий.
«Ты что, Лев Толстой?»
Окончив Строгановское училище, Николай был распределен в Вологду. К тому времени он был директором художественной школы и носил бородку. Тем не менее его, как бывшего мотострелка, забрали на военные сборы. Когда партизаны (так в свое время называли бывших военнослужащих, призванных на военные сборы), в первый день выстроились на плацу, к Николаю подошел полковник, и между ними состоялся краткий диалог.
— Кто такой? — грозно нахмурив брови, спросил старший офицер.
— Рядовой Рогатнев!
— Немедленно сбрить бороду и встать в строй как положено!
— Вы что, и со Льва Николаевича Толстого сбрили бы бороду, если бы он оказался на сборах?
— А ты что, Лев Николаевич?
— Может быть. Кто знает, что из меня выйдет. Я здесь всего на тридцать дней, и бороду сбрить никому не позволю.
После этих слов популярность Рогатнева среди сослуживцев сразу же выросла, а полковник, заметив решительный взгляд бородатого «новобранца» оставил его в покое, и Рогатнев был единственным «партизаном», кто служил с бородой.
Вместо эпилога
Однажды, когда Николай Рогатнев преподавал в институте, к нему обратилась одна из студенток с вопросом:
— Николай Константинович, если бы у вас были три волшебные спички, что бы вы пожелали?
— А зачем мне три спички? Обойдусь одной! — уверенно воскликнул Рогатнев. — Я пожелал бы всем счастья! — Помолчав немного, добавил. — Я понимаю, всем не поможешь, но так этого хочется!
P.S. Интервью с Николаем Рогатневым
— Как вы относитесь к тем, кто довольствуется своим скудным мирком, не замечая, что мир гораздо сложнее и многообразнее, чем кажется?
— Есть такое понятие, как местный житель, местная знаменитость, местная достопримечательность. Но есть и другие понятия — духовная ограниченность, местечковость, кастовость. Такие местечковые люди есть и в деревне, и в городе, и в столице. А есть люди, которые служат не только какому-то городу или государству, а всему человечеству. Возьмите творчество Андрея Тарковского или Александра Грина. Их фантазии принадлежат всему человечеству. Я всегда стремился учиться, мне всегда хотелось узнать что-то новое, чего-то добиться. И я рад тому, что в моем мышлении и моих работах нет местечковости. У меня есть памятники в российских деревнях и в городах, есть скульптурные композиции за рубежом, у королевы Великобритании. Это символы, которые понятны всем без исключения: бедным и богатым, безграмотным и ученым. Поэтому я не могу сказать, что прожил бессмысленно.
— Что, по вашему мнению, необходимо, чтобы стать настоящей творческой личностью?
— Задача любого художника — генерировать идеи и отражать их в художественных образах. И здесь важно, насколько человек гуманитарно образован, подготовлен к пониманию искусства, и насколько наделен даром от Бога. Например, окончив определенное художественное учебное заведение можно стать талантливым ремесленником, но не стать настоящим художником-творцом. Чтобы научиться образно мыслить, нужно получить дар свыше.
— Сейчас часто говорят о деньгах и карьере. О любви и уважении почти не упоминают. Может, эти понятия уже устарели и не нужны?
— Нет, они вечны и никогда не умрут. Без них мир давно рухнул бы и погиб. Пройдет время и современных нуворишей, уверенных в том, что они стали полубогами, никто не вспомнит. Мне их жаль. Они не ведают, что есть еще и вторая жизнь, которую ни за какие деньги не купишь. Останутся лишь большие художники, познавшие истоки любви, такие как Грин.
[1] Телефон директора и приемной был параллельным, и секретарша подслушала разговор, так как почти все сотрудники школы были на стороне Рогатнева.
[2] Однажды подобное поведение директора уже разбирали, но все тогда ограничилось партийным выговором.
[3] Этот памятник находится в Октябрьском сквере Вологды, где нет суеты и где матери погибших могут побыть в тишине, вспоминая своих сыновей. Скульптурная композиция теперь посвящена воинам-интернационалистам, погибшим не только в Афганистане, но и в Чечне. В 2005 году к памятнику добавили скульптуру, изображающую Родину-Мать, выполненную другим художником. Эту композицию еще называют памятником Скорбящей Матери, что гораздо точнее по сути.
