Предисловие
История издания книг Юлия Марголина «Путешествие в страну Зэ-Ка» и «Дорога на запад».
Юлий Борисович Марголин родился в Пинске (тогда — Российская империя) в 1900 г. в семье врача. После получения среднего образования поступил в Берлинский университет, где изучал философию и филологию. Докторскую степень получил в 1925 году. С 1926 года с женой Евой Спектор (тоже доктор философии Берлинского университета) жил в Лодзи, где занимался журналистикой и выпустил несколько книг на русском и польском языках, среди них «Идея сионизма». Марголин был приверженцем В. Жаботинского.
В 1936 г. он поселился в Тель-Авиве с женой и десятилетним сыном Эфраимом. Деньги, позволившие получить сертификат на постоянное жительство в подмандатной Палестине, дал им богатый дядя Евы. Юлий обязался отработать долг тем, что три года, до 3 сентября 1939 г., будет руководить фабрикой дяди в Лодзи.
1 сентябре 1939 г. Германия вторглась в Польшу. После неудачной попытки вернуться в Тель-Авив через Румынию Марголин бежал от немцев на восток Польши, который вскоре был оккупирован СССР. В июне 1940 г. НКВД арестовал его в Пинске и отправил в ГУЛАГ на пять лет с определением «социально опасный элемент». В марте 1946 г., чудом пережив пять лет лагерей и год ссылки на Алтае, он уехал в Тель-Авив через Польшу, Германию и Францию. С декабря 1946 г. по октябрь 1947 г., то есть меньше чем за год, он завершил свое первое по тем временам подробное описание и исследование бескрайнего «подземного рабства» — фундамента всей системы советского тоталитаризма. Книга «Путешествие в страну Зэ-Ка» появилась почти за четверть века до «Архипелага ГУЛАГ» А. Солженицына, но ее признанию препятствовала эйфория победы над нацизмом и недопущение какой бы то ни было негативной информации о СССР и сталинском режиме. Та же ситуация, что в Европе, была и в Израиле — почти везде победа, достигнутая подвигом и жертвами миллионов, приписывалась СССР как таковому и персонально Сталину.
Марголин делал все, чтобы донести до современников правду о том истинном СССР, который был представлен и исследован в его книге. В 1950 году он был главным свидетелем на процессе против коммунистического журнала «Летр франсез», объявившего клеветой информацию о советских концлагерях. Марголин показал, что на деле представляют собой так называемые «трудовые лагеря», и благодаря его свидетельствам процесс был выигран. Однако в Израиле ничего не изменилось, здесь тоже не хотели принять правду об СССР — «главном антифашисте», и бойкот Марголина не прекращался.
Пионерная работа Марголина была впервые опубликована во Франции на французском языке в 1949 году. Текст сократили, не спросив согласия автора. На русском языке книга вышла в 1952 году в Нью-Йорке, тоже не полностью — вопреки мнению автора.
Полный текст впервые был напечатан во французском переводе во Франции в 2011 г. под редакцией Любы Юргенсон, профессора Сорбонны. Успех книги потребовал дополнительных тиражей. Этот же полный текст вышел в немецком и польском переводах.
Первая глава книги «Дорога на Запад» была опубликована на иврите в газете «Херут» в декабре 1951 года. Всю книгу, возможно, напечатали на русском в каком-то эмигрантском журнале в 1950-х, но до сих пор это издание не найдено. В 2012 году в Париже вышел французский перевод «Дороги на Запад» в переводе Юргенсон. В книгу включены и «Восемь глав о детстве», опубликованные в 1965-66 г.г. на русском в «Новом Журнале».
А что же в Израиле? Книги Марголина были опубликованы в его стране на иврите спустя более шестидесяти (!) лет после первых изданий на русском и европейских языках. В 2013 г. иерусалимское издательство «Кармель» выпустило полный перевод книги на иврите. В издание были включены и пять глав книги «Дорога на Запад». Инициаторами ивритского издания, как и всех ранее опубликованных работ Марголина, были репатрианты из СССР. Редактор перевода на иврите — Миша Шаули. Презентации книги в институте Жаботинского, в Иерусалиме и в других городах Израиля проходили при переполненных залах. Так усилиями репатриантов из бывшего СССР Марголин был возвращен в ивритскую литературу.
Все годы жизни в Израиле вплоть до преждевременной смерти в январе 1971 года Марголин посвятил исследованию и призывам к борьбе с советским тоталитаризмом как главной угрозе всему цивилизационному миру. Он доказывал и разъяснял почему Израиль должен стать участником борьбы с агрессией СССР, в то время как с Германией, оправлявшейся от нацизма, необходимо было строить новые отношения. Эти его разъяснения и призывы не находили понимания у значительной части израильтян. То же происходило и с его призывами к активной борьбе за советских евреев, помимо общего гнета подвергавшихся дискриминации и преследованиям. Он сотрудничал с Обществом борьбы за освобождение евреев СССР — Маоз, в издательстве которого была напечатана часть его работ.
Эфраим Марголин, единственный сын Юлия и владелец авторских прав, позволил опубликовать в Израиле книги отца под эгидой Института Жаботинского. Впервые на русском языке напечатан двухтомник, в который вошёл ПОЛНЫЙ ТЕКСТ двух книг Юлия Марголина: «Путешествие в страну Зэ-Ка» и книга «Дорога на Запад». Редактор-составитель — Миша Шаули.
Двухтомник напечатан иерусалимской «Студией Клик». Продажа книги вне Израиля запрещена, но можно (и нужно) посылать её за границу в качестве подарка.
Миша Шаули,
редактор-составитель двухтомника Юлия Марголина
***
Л. Дымерская-Цигельман
Эти статьи Марголина были написаны во время ожесточенной дискуссии, охватившей весь Израиль в связи с репарациями из Германии. Решение о выплате репараций было принято по предложению федерального канцлера Конрада Аденауэра в сентябре 1951 года — депутаты всех фракций бундестага выслушали его стоя и одобрили единогласно.
Совершенно иной была ситуация в Израиле. Значительная часть израильтян выступала против каких бы то ни было контактов с Германией и немцами. Наиболее решительно и активно действовала партия «Херут», руководимая Менахемом Бегиным. Он организовывал многолюдные митинги протеста против репараций как «денег за кровь», как средства реабилитации «народа-преступника».
Бегин был главным оппонентом однопартийца Марголина в дискуссии на страницах партийной газеты «Херут».
История доказала правоту Марголина, выступившего в одиночку против большинства, против господствующих тогда убеждений и эмоций его однопартийцев. Бегин, став премьером, поддерживал самые тесные и разносторонние связи с ФРГ. Как и все остальные правительства Израиля.
Марголин в этой полемике выразил свое жизненное кредо:
«Свобода жить вне горечи и мести — вот высшая из всех земных наук».
Л. Дымерская-Цигельман
***
Немцы
(«ХЕРУТ» (газета партии Херут), 13.10.1950 г.)
перевод Миши Шаули
Юлий Марголин
… Гитлер не только убил пять с половиной миллионов евреев. Он сделал больше — отравил души и сознание миллионов, оставшихся в живых. Никому из нас, свидетелей Катастрофы, не удалось сохранить покой души и здоровье сердца. Нечего стыдиться, мы не «сверхчеловеки» и не брёвна без нервов. Но нельзя покоряться отчаянию, надо бороться с историческими рефлексами.
Разве это не рефлекс отчаяния, когда ярый антикоммунист оправдывает захват русскими Кенигсберга, города Канта, и превращение его в «Калининград» — лишь потому, что это «против немцев»?
Разве это не болезненный рефлекс, когда евреи рады, что миллион немецких пленных «исчез» в России? Ведь это мерзкое преступление. Русификация Кенигсберга — мерзость в стиле нацистов. Безграничны массовые убийства и национальный грабёж. Если можно аннексировать Кенигсберг, это значит, что можно аннексировать Иерусалим. Если можно убить миллион немецких пленных, — можно убить миллионы других, не немцев. Всё зависит от того «кто победил». Наш «антигерманизм» иногда приводит нас к оправданию сталинизма.
Немцы — древний народ культуры в центре Европы. Из-за этого есть среди нас люди, проклинающие европейскую культуру вообще, а другие стараются доказать, что немцы — не настоящие европейцы. И то, и другое — нонсенс. Были французские писатели, ещё до Гитлера считавшие, что Европа кончается на Рейне. Но что дозволительно французу, нелепо в устах еврея. Для нас немцы — Европа. И если случилось большое несчастье, надо смело взглянуть правде в глаза, а не придумывать смехотворные отговорки, что немцы не входят в семью европейских народов, или что мы не входим в семью европейских народов. Несчастье в том, что мы оба Запад. Этот факт создаёт проблему, которую невозможно решить путём отчаяния и исторической ненависти. Не со вчерашнего дня противостоят потомки Авеля потомкам Каина.
Я слышал из уст истеричной женщины, что проблему Германии можно решить лишь «атомной бомбой». Это лишь «красное словцо». Мне известен случай, когда молодой еврейский солдат Красной Армии, вся семья которого была убита немцами, в первом же селе, захваченном его подразделением на земле Германии, зашёл в немецкий дом, где вся семья сидела за столом, и убил всех, включая детей, очередью автомата. Я его не осуждаю — я его хорошо понимаю. Но факт, что во втором селе он больше никого не убил, и в Германии есть много сёл, и с этим он живёт и будет жить.
На митинге в Тель-Авиве я слышал из уст одного израильского лидера, что в отношении к немцам нас не обязывают объективное мышление и холодный расчёт, и его подход истекает полностью из сердца и чувства. Таких слов нужно остерегаться. Нельзя политику и лидеру подчиняться чувствам. Фразёрством и эмоциями невозможно решить политические проблемы. Именно проблема Германии требует владения собою и ясности мысли.
Вот два фундаментальных факта:
1) Невозможно истребить народ Германии;
2) Невозможно и покорить его надолго.
Кто знает — какова будет наша судьба в Государстве Израиль, но в отношении немцев есть полная уверенность, что через 100 лет, как и сегодня, они будут занимать решающее место в центральной Европе. Сегодня за это место борются Восток и Запад, коммунисты и демократы. Коммунисты помогают возрождению нацизма в Германии, они на каждом шагу демонстрируют немцам эффективность тоталитарной диктатуры в наше время. И вследствие этого державы Запада уступают немцам из боязни, чтобы те не перешли к Сталину. Сегодня они народ скрытых антисемитов и нацистов. Но есть в нём зерно демократического развития. Не знаю каков процент немцев понимает, что Гитлер был дьявол. Может, пять или десять процентов. Но этого достаточно, чтоб дать нам надежду на будущее.
Надежда на будущее. Если правда то, что нам рассказывают о «проклятом и неисправимом» немецком народе, то нет у нас какой-либо надежды. В мире, где немецкий народ неисправим и «потерян для демократии», нам не удержаться. Мы не истребим этот народ; если он действительно таков, каким видят его отрицатели западной демократии и люди, безгранично ненавидящие мир гоев,— он уничтожит нас. Факт, что из глубин ненависти и страха перед немецким народом многие из нас патологически переходят в коммунизм, — «Сталин нас спасёт». В этом духовном повороте таится грозная опасность нашему национальному будущему. Потому, что человек, выбирающий Сталина, неосознанно помогает возвращению Гитлера из могилы. Это два близнеца, и всегда один следует за другим. И ими, и между ними уничтожаются и исчезают ростки свободы, отступает демократия, на которой мы сегодня строим нашу жизнь и будущее.
Сегодня мы не можем встретиться с немцами лицом к лицу. Наше поколение не протянет им руку. Но нельзя нам создавать учение об абсолютном конфликте между нами и немцами. Именно этого хотел Гитлер. Нужно сделать всё, чтобы вывезти из Германии десятки тысяч евреев, но вместе с тем надо преподавать нашей молодёжи, что в мире существует большая идея демократии, способная победить любой народ, даже погрязший настолько как Германия в крови и убийстве. То, что они с нами сделали, настолько ужасно, что нет «мести», способной нас удовлетворить. Какой может быть месть, и кто будет мстителем? То, что сделал немец, лишь сам немецкий народ может исправить. Нет у нас права и нет смысла бойкотировать весь немецкий народ на все грядущие поколения. И легкомысленно ругать тех, кто взялись за его демократическое развитие. Когда по определённому поводу какой-то немецкий съезд послал приветствие евреям в Израиле, наша пресса отреагировала на это как на «немецкую наглость». Но под приветствием подписались люди, годами гнившие в лагерях Гитлера, боровшиеся против нацизма. Так же, как и в самые беспросветные дни мы не перестали любить Бетховена и ценить Томаса Манна, так и сегодня мы обязаны верить, что у Германии есть два пути, и что ненависть не может быть последним словом в отношениях между свободными народами.
В Западной Германии, где при огромных трудностях пытаются поставить на ноги демократическое общество, есть много нацистов и коммунистов. Это естественно, ибо в условиях свободы и подлинности, являющимися душой западной культуры, находят своё выражение все оттенки и направления. Лишь у Гитлера и у Сталина — всё одного цвета и все голосуют за одну партию. Желающий свободы и западной демократии обязан принять риск свободы и опасности, связанные с любым свободным самоопределением. И если сегодня многие из нас не в состоянии ступить на землю Германии, осквернённую гитлеризмом, следует всё-таки сделать исключение для немецкой молодёжи, не участвовавшей в деяниях режима, и для взрослых, противившихся ему. Как минимум, мы не дисквалифицируем их лишь за немецкое происхождение.
С такими людьми мы можем и обязаны говорить и о платежах в счёт награбленного еврейского имущества. Нет места тут никаким фразам о «компенсации» или «плате за кровь». Мы обязаны получить обратно максимум награбленного у нас, и понятно, что мы можем говорить об этом лишь с антинацистами, лишь с немцами-демократами, лишь с теми, чьи руки не пролили еврейскую кровь. Кроме союзников Сталина и бывших нацистов, роящихся в мутных водах Запада (где мутных вод много), есть и другие люди в Германии, от которых зависит будущее Европы. И об этом должны помнить плачущие по жертвам Гитлера: будущее Европы зависит от пути, по которому пойдёт Германия.
… Если бы я мог влиять на политику, то требовал бы отправки посланцев в Германию, чтобы установить контакты между антинацистскими и антикоммунистическими немцами и израильтянами, желающими поддержать наши требования к правительству Германии. Рано или поздно такой шаг надо будет сделать, и мы обязаны быть первыми в этой области, как были первыми в других.
Чему научил нас Гитлер? Он напомнил нам старую истину, что человек, ненавидящий ближнего, хуже и опаснее зверя. Это универсальная истина. Она относится равно к немцам и к евреям, к рабочим и к капиталистам, к учёным и к неучам. Немцы в своей основательности продемонстрировали эту истину в двадцатом веке лучше, чем казаки Хмельницкого в семнадцатом, монголы Тамерлана в четырнадцатом и легионы Тита в первом. Немцы показали на что способна природа человека после её освобождения от законов морали и от принципов демократии. Надо верить в силу демократического принципа, в силу морали и западной культуры, в нечто независимое от национальной и классовой принадлежности, и это может победить даже «природу» немца.
В прошлом говорили, что надо верить в бога. Это неплохая формулировка. Но в наше время надо быть немного более терпимым и конкретным. Природа немца не лучше и не хуже природы американца или славянина. Страшный зверь живёт в каждом из нас. Важно то, что надстраивается над природой, что является ее продолжением, но одновременно большим достижением человеческого духа — культура. Я верю: сила западной культуры, источник которой в Сионе, мощнее всего в мире, и ей подчинятся все народы мира. И немцы.
Верно, что они наказаны недостаточно. Многие из участников жутких преступлений возвращаются в общественную деятельность. Это верно, но не это главный факт наших дней. Главный факт тот, что мы живём в мире, где преступники правят его шестой частью, а родственники евреев, погибших и погибающих там в лагерях, пресмыкаются перед владельцами этих лагерей, существующих по сегодняшний день.
Если говорить сейчас только о наказании немцев за преступления прошлого, не принесёт ли это новые беды, связанные с экспансией Сталина? Западная демократия охватывает не весь народ Германии, появились новые угрозы с Востока, и в Европе опять появились очаги пожара. Москва ответственна за то, что через пять лет после окончания войны дела Германии не решены. Насильственная коммунизация ряда стран Европы и среди них Восточной Германии — это страшное преступление, создающее абсолютно новую политическую ситуацию. И сейчас нет у Запада выбора, ему не остается ничего кроме создания демократического противовеса в Западной Германии. А перед нами, евреями, понимающими как слабы основы демократии в немецкой душе и природе, нет иного пути кроме помощи на месте, которое мы находим и видим, что там она нужна.
О чём спор?
(«ХЕРУТ» (газета партии Херут), 16.03.1951 г.)
Перевод Миши Шаули
…Написав, что Гитлер отравил духовное здоровье каждого из нас, я принял в расчёт тяжёлый душевный ущерб, рану, лишающую человека способности видеть, понимать, реагировать нормально. Требуется особое напряжение, чтобы перебороть боль. Когда болит, человек кричит. Когда кричит, не видит, что происходит рядом, теряет сознание, не знает даже что именно кричит. Кричит, например: «немец — не человек». Что ответить ему? Что такая реакция поверхностна, что корень зла именно в том, что не дикие звери, а люди сотворили нам зло? Но логично ли спорить с человеком, кричащим от боли?
Он кричит, что немцы из-за своей «западности» уничтожили миллионы евреев, — что ему ответить? Что фашизм не есть «западность», а измена Западу? Что ужас именно в том, что западный народ предал наследие поколений, и это отнимает у нас веру в любой другой народ мира? Что процесс, приведший к созданию Треблинки, начинается вновь, ежедневно и ежечасно, в нас самих? Человек, отождествляющий Гитлера с «Западом», повторяет бессознательно (а может и сознательно) сталинскую ложь? Что ответить на крик боли? Лучше пусть человек кричит себе, и отцы наши знали: время всему…
Он кричит, что все они были роботами, не противились Гитлеру… Что ответить ему? Перечислить жертвы, назвать имена? На моём столе лежат письма немцев, боровшихся с Гитлером, я с ними в связи, они мне братья больше, чем наши израильские коммунисты Микунис, Снэ и другие евреи, по глупости помогающие Сталину. Нечего считаться с этими немцами? А если именно в них будущее Германии?
Никто из немцев-демократов не реагировал должным образом на антисемитизм Гитлера. А что скажем о евреях, не реагирующих сегодня на судьбу сотен тысяч людей, в их числе и евреев, в советских концлагерях? Будто этого вообще нет. Они просто очень заняты, патриоты наши, денно и нощно охраняя сокровище своей ненависти к вчерашним палачам, и нет у них времени думать о палачах сегодняшних и завтрашних.
И пусть не думает читатель, что я человек расчёта и холодной логики, просто счетовод. Нет, и у меня есть мой психоз, моя мечта о мести. Я верю, что есть лишь одна месть, способная удовлетворить еврея: взять потомков этих убийц, ходящих сейчас в детсады и школы Германии — и превратить их в антинацистов. Кто это сделает? Мы, борцы за свободу, сделаем это. Если это психоз, — я с ним отождествляюсь.
И если сегодня мы не в силах подать руку каждому немцу, поскольку не знаем кто он, нашим детям и внукам это будет легче, ведь время меняет всё. Время изменит немцев, и мы сами изменимся. Поможем времени, и время поможет нам. Я говорю это спокойно. От имени тех, кто уничтожит в мире концлагеря, погромы и все виды тоталитаризма.
Шварцбард /убийца Петлюры/ об этом не думал. Судьба миллионов его просто не касалась. Он не был сионистом.
Зеев Жаботинский не был Шварцбардом. В жизни народа есть место всему: мести и государственному мышлению. Несчастье начинается лишь когда «методом Шварцбарда» хотят заменить «метод Жаботинского».
В канун подготавливаемой Сталиным Третьей мировой войны, грозящей уничтожить нас полностью, в то время, когда он ведет антисемитские кампании, грозящие гибелью евреев в СССР, у нас кто-то мечтает о «постоянной, беспрестанной и вечной» войне с Германией.
И нет у нас ни капли сомнения, что сами мы останемся постоянными, беспрестанными и вечными. Это нам ясно само по себе. Но я в этом не так уж уверен. Мы занимаемся не тем, что нужно. Мы не видим настоящей опасности. Шварцбард был занят прошлым и не искал пути в будущее.
Человеческую реальность невозможно определить геометрией. Когда судья присуждает штраф преступнику, он тоже платит злом за зло, но это не месть, а наказание.
Божья месть есть высший суд, а человеческая месть ничего общего с судом не имеет. Она есть удовлетворение примитивной и нерациональной душевной потребности. Поэтому надо различать между местью и справедливостью, между местью и наказанием.
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/2018-znomer2-3-margolin/
