С карниза кинотеатра «Аполло»
упала ваза.
Из газетной хроники
…Взять хотя бы римлян —
Как им шли их тоги!
Слаще всех не им ли
Улыбались боги?
А как жили римляне!
Как кутили римляне!
Как любили!.. Им ли не
Жить да жить веками?
Все сошли под камень…
Сгинули в итоге…
…А валет в камзоле?
Туз бубновый в кителе?
Дама с парасолем?..
Только их и видели!
В черных дырах сгинули
До аэрозолей…
А мы прикуп скинули?..
…Или взять хотя бы
Старый наш «Аполло»,
(Тот, что был — «Октябрь»),
Сыро в нем и голо…
И ни одной афиши —
Ни на стене, ни в нише,
Лишь вольные, как табор,
Вовсю гуляют мыши
На крыше и под полом…
Кто думал, что «Аполло»
Проснется, как Везувий,
Что он — глухой и полый —
Уже почти безумен,
И будут падать вазы
С карниза и фронтона
(Флаконами с комода)
И метить не в кого-то,
А только в самых хрупких —
Как тот валет с батоном,
Король с янтарной трубкой,
Как девушка-Помона,
Бегущая с покупкой…
Кто думал, что так зол он,
Так темен, так опасен?
Погибшим под «Аполло»
Requiescat in pace!
А кто пока в запасе,
Ни пуха, ни пера им!
Ну, что?..
Еще сыграем?..
2005
Дождь в городе
Он не последний в списках непогоды,
и все ж ему недостает породы
(другое дело — ливень и гроза) …
В нем нет порыва, ярости и риска,
порой игрив, но все ж не так изыскан,
как утренние иней и роса…
И если б не булыжники и крыши,
кто бы узнал — чем он живет, чем дышит?..
(«Ну, шел себе… Ну, что-то напевал…»)
Это от них — крутых, литых, покатых —
его великолепное стаккато,
которым он сражает наповал…
И если бы не листья и карнизы,
не выходил бы он сейчас на вызов,
как будто зная,
зная наперед:
не подведут, — сыграют с тем же блеском
его капризы, рондо, арабески,
на слух сыграют…
им не надо нот…
2004
К Осени
Что смотришь дикими глазами?!
За все, что вытворяет ветер
С садами, крышами, лесами,
Другие осени в ответе…
Они тут разберутся. Сами.
Все утрясется… А пока мы
Займемся небом… облаками!
Смотри, какие телеса им
Он нагулял — все тот же ветер.
Он там почти неосязаем.
Он только здесь, срываясь с петель,
Творит не ведая, бездумно,
А там — бескровно и бесшумно
И только то, о чем веками
Он на земле всего лишь грезил.
Он и земля — коса и камень,
А там он горд, а там он весел,
А там из белопенных чресел —
Неиссякаемых, бездонных —
К нему несутся косяками
Младенцы, агнцы, купидоны,
Слегка посверкивая глянцем,
К нему — земному оборванцу! —
Чтоб покачал их на ладони…
И он качает их, лаская,
И отпускает в небо с миром.
Ему все небо — мастерская,
Где он творит своих кумиров —
Своих богов, своих героев,
Своих кентавров и лапифов:
И тех, что здесь встречал порою,
И тех, что вычитал из мифов…
И если он земле обуза,
Ответчик, а она истица, —
Там на плечо к нему, как птица,
Слетает муза
(Два профиля на фоне дали,
Как на медали…).
Вообрази: в берете, в блузе,
И по колено в белой лаве,
Он приготовился к облаве
На облака. Он веки сузил…
А это значит?.. Это значит,
Он скоро все переиначит
И переставит, как в музее,
И мы с тобой не зря глазеем…
Смотри! Он начал!
Один —
авралом,
как при шторме,
Законопатил швы и бреши.
Он на большой помешан форме…
Хотя и в малой он успешен.
Как четко проступила группа
Вон там, в углу, на синей плеши…
Смешал он всадников и пеших…
Пока все начерно, все грубо,
Пока… но он уже закончил.
Какая зрелая работа!
И, судя по цепочке гончих,
Это не битва, а охота.
А битва — там, слегка далече:
Фрагмент какой-то странной сечи.
Там и египетский возничий…
Там и возничий из Эллады…
Там даже есть кусок из Зичи, —
Не тот — с коробки шоколада,
А тот, где три названых брата
Внезапной радуются встрече…
От всех столетий по сюжету!
Не зря он странствовал по свету,
Неугомонный…
Там даже мы (в порядке бреда)
В отделе римского портрета,
У той колонны…
Конечно, есть и неудачи,
Есть и провалы, даже — срывы:
Тот белый клок похож на клячу,
Тот — на медузу в час отлива…
А как иначе?
Но где же все леса, все тросы,
Где ярусы, мостки, террасы?!
Что за нелепые вопросы!
Давно ты не смотрела в небо,
Признайся, Осень…
А стоит, стоит приглядеться —
Все это вправду… все от сердца,
А сколько драм, а сколько встреч там…
Смотри — вон там, где свет порезче,
Он из почти готовой вещи
Творит невиданное…
Нечто!..
И будет, будет, чем гордиться
Всей этой сини…
И муза на плече, как птица…
Сирена?.. Сирин?..
Прекрасно начал,
Кончил крахом,
Не с молотка пошло, а прахом
Все, что слепил он для показа
Почти вселенского размаха.
Всё разметал, всё искалечил.
Смотри, от той античной вазы
В живых остались только плечи…
Но их он тоже смял и скомкал,
Бурча негромко: «Шиш потомкам» …
Чтоб миг спустя опять развлечь нас
Игрою в вечность…
Коджори, 2009
Двойник
Ты думаешь — всё кончено, и, вдруг,
Он за спиной задышит горячо,
Боднёт в плечо: поговорить бы, друг…
О чём на этот раз? Да не о чём —
О том, о сём, о солнце, о луне,
О вечности, о людях, о войне…
Не всё равно, чем душу разогреть,
Растормошить, разворошить, распеть…
А дальше всё сама… Ей не впервой.
Не век же оставаться ей немой…
С чего-то надо всё-таки начать,
Чтоб стих зачать…
2015
***
…Холодный день. Открытое окно.
Решётка та же — старая, литая.
В такие дни с тобой я заодно,
Душа моя… Очнемся, полетаем!
Внизу зима. Глазами обними
И мысленно рукою помаши ей.
Деревья, люди… Среди них и мы —
Любимцы осени и баловни зимы,
Пока ещё бессмертные… Чужие.
2017
***
Где же, где же вы, правдокопатели,
Собиратели книжек и смыслов?
Этот выбыл, тот снова в апатии,
Этот спит, этот сам себя выслал.
Где вы, где вы, хорошие люди?
А когда-то вас было так много!
Острословы, насмешники, судьи,
Не боялись ни чёрта, ни бога…
Беззащитны, бедны, огорошены…
Продаёте то книги, то вещи.
Но в душе вы всё те же — хорошие,
И на площадь бы вышли… да не с чем…
2016
***
Из цикла «Душа»
Она вбирает дни — с разбором:
Один хорош, другой не очень…
И никогда мы с ней не спорим —
Мой взгляд не так остер и точен…
Еще вчерашний под вопросом,
А этот — ветреный и пыльный,
Как гроздь с налетом купороса,
Уже исчез в ее давильне…
Там и грядущий бродит в чане,
Но час его еще не пробил, —
Она ж, в торжественном молчанье,
С него уже снимает пробы…
А мне и море по колено!
Что будет — не моя забота —
Когда бежит, бежит по венам,
Сбивая кровь шипучей пеной,
Разлив тринадцатого года!
2004
***
И повезло же зеркальному карпу —
Не надо корпеть над награбленным скарбом —
Ведь даже лучи, что на миг просверкали,
Надежно укрыты в его зазеркалье…
Скажите на милость, а мне куда деться,
Со всем м о и м скарбом, со все моим детством,
Со всем, что в душе накопилось на вырост?..
Куда мне податься, скажите на милость,
С моими садами, с моими старухами,
Что вечно гадали — тепло ли мне, сухо ли?..
С рождественским снегом за синим окном
И с печкой, где черти играли с огнем?..
Я все по стихам рассовать не сумею,
Я что-то оставлю, я что-то развею,
А что-то опять подберу по дороге,
И, может быть, там, на последнем пороге
Случайный попутчик в помятой панаме
Прошепчет кому-то:
«Впусти, она с нами…»
2005
Ушедшие
Обычно они появляются сами —
Немного другие…
С чужими глазами…
В одежде нездешней (из дальних развалов)…
Узнать их нетрудно, —
Такое бывало…
Они ведь и прежде (при жизни… при деле…),
Побыв в Будапеште не дольше недели,
Или в Варшаве при старом режиме, —
Всегда возвращались немного чужими…
Иные совсем на себя не похожи…
Но если под вечер случайный прохожий
О времени спросит, — почувствуешь кожей,
Затылком почуешь, корнями волос,
Откуда и кем тебе задан вопрос…
А есть и другие (встречаются реже) —
Увидишь — опешишь: все те же! Все те же!
И давний приятель… и родственник дальний…
Стекольщик… и даже старик из читальни…
…А ты и во сне не приходишь ко мне…
Один только раз — на короткой волне —
Сквозь грай воробьиный, сквозь уличный гомон
Прорвался вдруг голос — до боли знакомый,
И сразу осекся… на первой же фразе,
И больше — ни разу… ни разу… ни разу…
2006
***
Здесь я все осмотрела,
открыла,
я все перетрогала,
а когда не останется дела глазам и руке,
я еще постою…
но не в жизни,
а где-нибудь около…
постою просто так —
безымянным и тихим никем…
Просто так постою…
отдышусь, отойду, успокоюсь…
перелетные птицы о чем-то своем прогалдят…
может, стану ребенком,
и будет трава мне по пояс,
может, даже — собакой,
из тех, что так странно глядят…
Я сама все устрою,
мне вовсе не нужен ходатай…
тот дубок на откосе, наверно, порядком подрос —
он и встретит меня,
как мы с ним сговорились когда-то:
холодком
и запевом
в листве притомившихся ос…
Я еще постою,
я, быть может, такое услышу,
я увижу такое, что хватит потом на века,
и помчусь по тропинке —
все выше…
все выше…
все выше…
на вершине горы оглянусь на балконы и крыши,
чтоб сказать вам глазами:
«Пока, дорогие… пока…»
2005
Город в городе
И снова он неверен — твой разбег,
И, как всегда, не в те стучишь ворота, —
Душа моя, там двадцать первый век,
Там всё иное: музыка, погода…
Ты видишь город? Разве он похож
На тот — недавний?..
Где былая шалость?
А гонор где? Веселья ни на грош…
Уходят люди ярусов и лож,
И от партера мало что осталось.
Порой подумаешь: а жив, а жив ли он?
Стекло — к губам!.. Наверно, жив, раз дышит.
Но это вам не Троя-Илион,
Тут ни к чему ахейский батальон, —
Всё сделается медленней и тише —
Без шума, без падения колонн,
Без зарева… Кто вспомнит?
Кто опишет?
2017
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/2018-nomer3-urushadze/
