Побуждает меня к беседе ипостасное Слово Бога и Отца, которое не оставило недр Отца и в утробе Девы неописано зачалось, меня ради сделалось тем, что и я, бесстрастно по естеству и облеклось в подобострастную мне плоть, восседает на колесницах херувимских и на земли сидит на жребяти, — царь славы, которому серафимы поют свят вместе со Отцем, и который приемлет детский лепет из незлобивых уст, — кто будучи Богом, принимает вид раба, невидим как Бог и принял видимое и осязаемое тело, и добровольно пришел на страдание, чтобы даровать мне бессмертие. Ибо, когда он, милостивый по естеству, увидел, что создание рук Его соблазнено прелестью змия, что созданный по Его образу и подобию человек сделался преступником Его заповеди и подвергнулся тлению и подлежит смерти: то не захотел лишиться возлюбленного своего, но многоразлично призывал его к обращению и покаянию, многократно и многоразлично наставлял его, как неразумного раба, как малолетнего сына, употребляя все способы к тому, чтобы стряхнуть рабство тирана и возвратить человека к Создателю его. Но человек не мог сам обратиться, однажды поработив себя греху и добровольно предавшись земной похоти. Поэтому Владыка, видя изнемогшее человеческое естество, принял оное на себя. Ибо видя, что человек не повинуется Слову и спасительным заповедям и повелениям, что Он говорит? «Нужно мне делом наставить неведущего. Нужно Мне принять его естество для совершения добродетели, чтобы и он, научившись от Меня, творил ее. Нужно Мне быть видимым и таким образом врачевать болящего. Нужно Мне возвратить блуждающую овцу и направить ее к древнему райскому жилищу. Итак, как же Я возвращу, не будучи видим? Как буду руководить невидящего следов Моих?» Для того Он и соделался человеком, чтобы чрез то, что Он сделал и пострадал, на деле научить незнающего способу исполнения добродетели; дабы мы, видя Его промыслительно сошедшим ради нас из недр Отца на землю, и сами добровольно вышли к Нему от нашей матери земли; дабы показать нам неизмеримое богатство любви своей к нам. Ибо больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Иоан. 15, 13) Под друзьями же я разумею не тех, которые любят Его, но тех, кого Он любит. Ибо мы возненавидели Его и отвратились от Него, поработившись другому. Но Он остался непоколебим, имея неизменную любовь к нам. Посему Он поспешил вслед за нами. Он пришел к ненавидящим, догонял бежащих и, догнав, не укорил жестоко, не бичем воротил назад, но принес исцеление, как опытный врач, будучи укоряем от врачуемого, оплеваем, заушаем. Как величайшее врачевство, Он сделал божество свое лекарством для человеческой природы, лекарством действенным, лекарством всесильным. Оно показало немощную плоть сильнейшей невидимых сил. Ибо как неприкосновенно бывает железо, соприкасающееся с огнем: так неприкосновенно для дьявола и сено нашего естества, прикоснувшееся к божественному огню. И поелику, по словам врачей, противоположное врачуется противоположным, то Он противоположное устраняет противоположным: похоть — трудами, превозношение — смирением. Ибо Он не только смирил Себя, будучи богат по божеству, и соделался человеком, но и между людьми смирил себя. Ибо кто из людей был столько смирен? Ибо Он не имел где главы приклонить (Матф. 8, 20). Не было у Него подъяремника, ни двойной верхней одежды, ни другой нижней: укоряем противу не укаряше, стражда не прещаше (I Петр. 2, 23); яко овча на заколение ведеся (Иса. 53, 7), и не преречет, и не возопиет; будучи заушаем, с готовностью давал ланиту бьющему; не отвратил лица своего от студа заплевания; будучи обзываем Самарянином и бесноватым (Иоан. 8, 48), будучи гоним, Он терпит это, дабы и мы следовали по стопам Его. Все это Он сделал из угождения Отцу. Ибо, будучи единородным и единосущным Его Сыном, Он обнаружил отеческую Его любовь к нам. Ибо так возлюбил нас Бог и Отец, что и Сына своего единородного дал в искупление за нас. О непреодолимая любовь! Единородного Сына, царствующего вместе с Ним, Он предал на смерть за рабов, за рабов неразумных, за рабов преслушных, за рабов злословных и врагу служащих и признающих его Богом! О глубина богатства божественной благости (Римл. 11, 33)! Но не воспротивился единородный Сын, не преслушал отеческой воли; ибо Он Сам был воля и хотение Отца. Посему, как сообщник и участник естества, — ибо одно и тоже естество у Отца и Сына, — Он повинуется Его воле, как своей собственной, и становится человеком, и послушлив бывает Отцу даже до смерти.
