29 июля 1942 года в Женеве, как обычно в разгар лета, было тепло и солнечно. Двое мужчин не спеша прогуливались вдоль озера. Набережная еще оставалась почти пустынной, что неудивительно — среда, середина рабочего дня, для отдыха время не самое подходящее. Но мужчины, как заведенные, двигались сначала в одну сторону, потом поворачивали обратно, по сторонам не глядели, хотя окружало их изумительное в своей красоте творение природы. Случайные встречные могли бы заметить, что эти двое не просто гуляют — они чем-то озабочены. На их лицах отчетливо проступали, сменяя друг друга, то недоумение, то растерянность, то тревога. Наконец, они остановились, присели на скамейку, и тот, что помоложе, обратился к своему спутнику:
— У меня уже голова идет кругом. Всё это слишком серьезно, чтобы гадать. Давайте начнем сначала. Давайте четко выделим узловые моменты. Итак…
— Хорошо, Герхарт. Итак, вчера позвонил один мой знакомый, Исидор Коппельман, и сказал, что у него есть для меня исключительно важные сведения. Он хотел бы встретиться со мной в конфиденциальной обстановке. Я пригласил его приехать вечером ко мне домой.
— Он ни с кем не встречался до вас?
— Нет. Я задал ему этот же вопрос. Исидор выглядел непривычно взволнованным, хотя я знаю его как спокойного, уравновешенного человека. И сразу, с места в карьер, он выложил мне то, чем его хозяин поделился с ним… В общем, совершенно секретная информация, которая выглядит, с одной стороны, ужасно, а с другой — неправдоподобно.
— Кем работает ваш знакомый?
— Он помощник по бизнесу одного немецкого промышленника и служит в его компании в Цюрихе.
— Напомните, пожалуйста, еще раз: как зовут этого немца?
— Шульте. Эдуард Шульте. Как мы с вами уже договорились, его имя должно быть сохранено в тайне и нигде не упоминаться.
— А теперь — главное.
— Шульте сказал Коппельману, что он обладает информацией о намерении нацистского режима уничтожить всех евреев в Европе, используя «прусскую кислоту».
— Шульте не назвал источник — откуда ему это известно?
— Это было бы уже слишком! Достаточно того, что он поделился своими сведениями с нами, против кого это направлено.
— Извините, Беньямин, я хочу знать все детали. Продолжайте, пожалуйста.
— Шульте сказал, что он хотел бы, чтобы эту информацию передали еврейским лидерам в США и правительствам стран-союзников. Он надеется, что они смогут предотвратить массовую резню. Дальнейшее вы знаете — я незамедлительно позвонил вам, и мы договорились о встрече здесь, на берегу озера.
— Ну что ж, позвольте мне подвести итоги. Перед нами стоят два непростых вопроса. Первый — не является ли это сообщение провокацией. Второй — возможно ли задумать и осуществить такое преступление — убить миллионы людей? Можно ли поверить в это?
Герхарт Райгнер
С этими словами молодой поднялся, вслед за ним встал и его собеседник. Они не могли усидеть на месте. И снова, гонимые тяжелыми предчувствиями, зашагали по набережной. В Женеве многие знали этих людей. Герхарт Райгнер — представитель Всемирного Еврейского Конгресса (ВЕК). Доктор Беньямин Сагалович — руководитель еврейского информбюро в Швейцарии. Шесть часов ходили они вдоль озера, перебирали все «за» и «против», вспоминали просачивавшиеся слухи, пока не пришли к выводу: да, такоевозможно.
Их сомнения, кажущиеся нам странными сегодня, вполне объяснимы в их тогдашнем положении: никакой достоверной информации о том, что происходит на оккупированных Германией территориях к ним не поступало. И не только к ним — абсолютное большинство населения свободных стран оставалось в неведении относительно действий немецких властей. И не могли они на берегу Женевского озера знать, что за день до их прогулки, 28 июля 1942 года, нацисты уничтожили в Минске 10 000 евреев. И что так называемая «прусская кислота» — ядовитый газ — уже применяется в Аушвице. Да и слова «Аушвиц» они не слышали…
Прежде чем действовать, Райгнер решил проверить фигуру немецкого информатора. Удалось выяснить достаточно существенные моменты. Эдуард Шульте, видный немецкий промышленник, владел крупнейшей в Европе компанией по производству цинка. Его главный помощник, Отто Фитцнер, вступил в нацистскую партию еще до прихода Гитлера к власти. Поэтому он впоследствии быстро пошел в гору, став видным партийным деятелем. Шульте, однако, продолжал ему платить зарплату и в итоге знал о многом, что происходило в высших эшелонах рейха. Сам он к нацизму относился без энтузиазма и кое-что из услышанного передавал за границу. Безусловно, ему можно было верить.
Забегая вперед, заметим, что Райгнер один раз все-таки нарушил свое слово и назвал имя Шульте постороннему человеку. Это произошло в ноябре того же 42-го года по просьбе резидента американской разведки Аллена Даллеса, который развернул свою группу в Берне. Даллес установил контакты с Шульте и некоторое время сотрудничал с ним. Однако гестапо заподозрило владельца цинковой компании, друзья предупредили его, и в конце 1943-го он бежал в Швейцарию.
Убедившись в достоверности переданной через Сагаловича информации, Райгнер связался с американским консульством в Женеве. Он попросил вице-консула отправить правительствам Соединенных Штатов и Великобритании подготовленную им телеграмму, а также передать ее в США личному другу президента Рузвельта, главе Всемирного Еврейского Конгресса рабби Стивену Вайсу. Текст телеграммы гласил:
«Получено тревожное сообщение: в главной штаб-квартире фюрера обсуждались план и ряд соображений о том, что все евреи в странах, оккупированных или контролируемых Германией, числом от трех с половиной до четырех миллионов, должны быть после депортации и концентрации на востоке одновременно уничтожены, чтобы решить раз и навсегда еврейский вопрос в Европе».
Оригинал телеграммы Райгнера в Вашингтон и Лондон;
Эта телеграмма была первым официально переданным сообщением о планируемом Холокосте. Она, конечно же, неточна: немцы не собирались в будущем, а уже уничтожали евреев с июня 1941 года, а газ применяли с сентября 41-го — сначала в душегубках, затем в газовых камерах. Но Райгнер об этом не знал. Тем печальнее, что, по настоянию другого ответственного сотрудника ВЕК, Пауля Гугенхайма, в конце телеграммы была сделана приписка: «сообщенная информация, возможно, не правдива». Что ж, в каждой конторе есть свои перестраховщики…
Итак, телеграмма поступила в Вашингтон и Лондон. Реакция в обеих столицах была, примерно, одинаковой. В госдепартаменте США заявили, что сообщение Райгнера — фантастическое, ничем не обоснованное утверждение. Рабби Вайсу телеграмму не передали, объяснив это тем, что евреи непременно всколыхнутся и начнут давить на власти, чтобы те предприняли шаги, которые не в интересах правительства. А именно — спасать евреев. Позже официальное лицо в госдепартаменте откровенно уточнило позицию США в этом вопросе: «Всегда существовала опасность, что германское правительство может согласиться и направить в США и Великобританию большое количество еврейских беженцев». Вот так…
Леланд Гаррисон, американский посол в Швейцарии, выразил сомнение, что источником подобной информации может быть немец или промышленник. Он назвал историю Райгнера «диким слухом, порожденным еврейскими страхами». Консульства США в Швейцарии получили указание: больше такой неконструктивной информации о евреях не передавать.
В Британии телеграмму тоже скрыли и нашли этому «разумное объяснение»: распространить это заявление — значит лишь разозлить немцев, что приведет к усилению преследования ими евреев. Англичане вообще очень разумные люди, но почему-то никто из них не подумал, что, по сути, дело не в обнародовании документов, а в поисках путей спасения невинно гибнущих людей.
Премьер-министр Великобритании Чемберлен и Гитлер. Мюнхен, 1938
Рабби Вайс все-таки получил послание Райгнера, но не от американцев; его переслал ему 28 августа Сидней Сильверман, руководитель лондонского отдела ВЕК.
Между тем, 2 сентября 1942 года в Вашингтон поступила другая телеграмма. Исаак Штернбух, представитель ультраортодоксальных евреев в Женеве, отправил ее своему коллеге — президенту организации Agudat Israel в США Якову Розенхайму. В ней говорилось: «Заслуживающий доверия источник сообщил, что Варшавское гетто эвакуировано и несколько сот тысяч евреев убиты. Массовое уничтожение продолжается, аналогичная судьба ждет оставшихся евреев Польши и других оккупированных территорий. Делайте всё, чтобы поднять США и остановить убийства».
Розенхайм немедленно довел содержание телеграммы до президента Рузвельта, его жены Элеоноры, до Джеймса Макдоналда — бывшего высокопоставленного чиновника по делам беженцев, до послов Великобритании, польского правительства в изгнании, а также Ивана Майского — посла СССР. Руководители еврейских организаций США создали Временный чрезвычайный комитет. Но — никакой реакции властей не последовало. У чиновников были свои неотложные дела, у президента — свои.
Лишь поздней осенью 1942 года в Европе получили показания очевидца, снимающие все сомнения с данных Шульте-Райгнера-Штернбуха. Этим очевидцем стал бежавший из Польши лейтенант, подпольщик Ян Карский, который до этого побывал и в Варшавском гетто и в одном из концлагерей. 24 ноября, через три с половиной месяца молчания, госдеп сообщил рабби Вайсу, что информация о массовом уничтожении евреев в Европе подтвердилась.
В тот же вечер Вайс провел пресс-конференцию, где назвал страшную цифру: немцами уже уничтожено 2 миллиона евреев. На следующий день ведущая американская газета Нью-Йорк Таймс поместила отчет о встрече с Вайсом на… 10-й странице. Лишь в нескольких газетах материал попал на первую полосу — но всюду без комментариев, без статей журналистов, без боли и ужаса от происходящей трагедии. Вроде как гибель двух миллионов посторонних людей в нескольких тысячах километров от Америки для американцев событие малозначительное.
Только 8 декабря во время получасовой встречи с Рузвельтом Вайс, как ему казалось, убедил президента в серьезности ситуации. 17 декабря союзники выразили сожаление и осудили массовые убийства, творимые немцами. Сильная мера, нечего сказать… Любой, кто помнит ту войну, вправе спросить: а разве можно было реально что-либо предпринять? Оказывается, можно было. И немало.
Через много лет Райгнер напишет в своих мемуарах: «Никогда у меня не было такого сильного чувства брошенности и одиночества, как тогда, когда я послал сообщение о катастрофе и ужасе свободному миру и никто не поверил мне». Тогда, в 42-м он обратился и в Ватикан — в ответ молчание. Весной 43-го он предложил конкретный план: освободить евреев из стран-сателлитов Германии. Румыния и Болгария готовы были пойти на такую меру — за деньги, разумеется. Вопрос сводился только к тому, куда переправить спасенных. Решение казалось очевидным — за океан, в Европе им места не было. США долго обдумывали это предложение и никак не могли сказать что-либо определенное. Тогда Райгнер предложил уполномочить его на переговоры, он сам найдет деньги и уплатит требуемые суммы. Но ему отказали. Сделка так и не состоялась.
В марте 1944 года помиллиона венгерских евреев еще были живы и на свободе. Немцы, недовольные нерешительностью своих подельников в Будапеште, вошли в страну, и Адольф Эйхман переправил всех в Аушвиц-Биркенау (Освенцим). Летом того же года еврейское подполье в Европе обратилось к лидерам антигитлеровской коалиции с просьбой разбомбить железнодорожные подъездные пути к лагерю и сам лагерь. И военное министерство США, и Англия отказались — дескать, авиация не может быть направлена бомбить невоенные объекты. И к тому же самолеты не долетят до таких удаленных целей.
Союзники говорили неправду — их бомбардировщики уже летали с баз в Италии еще дальше — даже на Варшаву. И осуществить такие рейды они могли бы безбоязненно — германская люфтваффе к тому времени была почти полностью выведена из строя.
Почему же в Америке, так гостеприимно распахнувшей свои двери перед иммигрантами в начале 20 столетия, вдруг возникли какие-то проблемы? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам придется обратиться к двум, решающим в любой ситуации факторам: законам и личностям. Начнем с законов.
Опомнившись от неконтролируемого потока европейцев, хлынувших в Америку, Соединенные Штаты в 1924 году вводят ограничения и принимают новые иммиграционные правила. Теперь на землю обетованную может въехать не более 170 тысяч человек в год. В 1929-м это количество уменьшают еще на 20 тысяч. Но самой ужесточающей иммиграцию мерой стали квоты: каждой стране выделялось определенное число мест, пропорциональное числу выходцев из этой страны, уже живущих в США (на основании переписи 1920 года). А поскольку больше всего жило в США эмигрантов из Англии и Ирландии, то для этих двух стран квоты были самыми большими. Для восточной и южной Европы — мизерными. Для Германии и Австрии — в пределах двух-трех десятков тысяч.
Так выглядела ситуация с возможностью гонимых беженцев попасть в США в конце 30-х годов.
А теперь про того, в чьих руках находились рычаги практического применения вышеприведенных законов. Его звали Брекинридж Лонг (Breckinridge Long). В 1933 году Франклин Рузвельт назначил Брекинриджа послом в Италию — отблагодарив его таким образом за поддержку в предвыборных баталиях, которые привели ФДР в Белый Дом. Три года загорал Лонг под итальянским солнцем, но больше всего ему понравились тамошний правитель Бенито Муссолини и его партия, которая носила красивое название — «фашистская». К 1939 году Брекинридж — помощник государственного секретаря по визовой политике и решению не требующих отлагательства вопросов, связанных с войной.
Брекинридж Лонг
На этом посту он развернулся вовсю. Он сам выискивал, какими способами могли бы воспользоваться беженцы, и найдя такие способы, тут же их блокировал. А чтобы, не дай бог, кто-либо по ошибке не проявил сочувствия к гонимым, он сочинил инструкцию для подчиненных ему работников госдепартамента. Вот отрывок из нее: «Мы можем задержать и эффективно остановить на неопределенно долгое время приток эмигрантов в США. Мы должны сделать это — и просто советуя и консультируя, и ставя любые препятствия на их пути, и требуя дополнительных доказательств, и обращаясь к различным административным средствам — ко всему, что могло бы отложить, и отложить и отложить выдачу виз».
В 1940 году под предлогом, что среди еврейских беженцев могут скрываться нацистские шпионы, Лонг издал секретный циркуляр: ужесточить иммиграционные требования — и сократил выдачу виз вдвое. Год спустя его департамент пошел еще дальше, сведя число виз к четверти от официально утвержденного количества. Вот пример иезуитского требования — нелепого по сути, но закрываюшего дорогу в США: потенциальный иммигрант должен был представить документы, что у него нет родственников ни в Германии, ни в Италии, ни в России. В итоге, в течение предвоенных и военных лет из выделенных по закону иммиграционных квот для жителей стран, находившихся под германским и итальянским контролем, 90% мест не были использованы. А только за счет этого можно было спасти от уничтожения 200 тысяч человек.
Один из сотрудников государственного казначейства в Вашингтоне назвал Лонга и его бригаду «подпольным движением… способствующим тому, чтобы евреи были убиты».
Работники службы помощи беженцам в европейских странах приходили в отчаяние. Один из них писал: «Мы не можем продолжать давать этим трагическим людям [немецким евреям] надежду на то, что, если они выполнят каждое требование, получат все требуемые специальные документы, если они подготовят себя к финальному интервью в консульстве, — они смогут, возможно, иметь счастье однажды получить визу. Потому что мы знаем, что практически ни один человек сегодня не получил в Германии визы».
Сам Лонг с маниакальным упорством параноика заявлял, что на него безосновательно нападают «коммунисты, экстремисты-радикалы, профессиональные еврейские агитаторы и энтузиасты-беженцы». В то же время он умудрился еще и блокировать попытки спасения европейских евреев, предпринимаемые не зависящими от него лицами. Именно он загубил предложенный в апреле 1943 года план Райгнера (о котором говорилось выше) по спасению румынских, болгарских, а также французских евреев. Поддержать эту инициативу уже был склонен Рузвельт. Но ведомство Лонга задержало его осуществление на 8 месяцев — когда спасать уже большей частью было некого.
В ноябре 1943-го Палата Представителей Конгресса США рассматривала проект резолюции о создании отдельного государственного агентства для спасения беженцев. Естественно, заслушали показания Лонга. Он назвал такую цифру беженцев, якобы принятых в США после прихода Гитлера к власти, которая в несколько раз превышала реальную. Он заявил, что его служба, то есть правительство, сделали всё возможное, чтобы спасти евреев. Выступление Лонга убедило конгрессменов, что незачем создавать новое агентство, поскольку Лонг отлично справляется со своими обязанностями.
«Прошло 18 месяцев после моей телеграммы, — напишет через годы с болью и горечью Герхарт Райгнер, — во время которых немыслимое уничтожение продолжалось, и миллионы евреев стали его жертвами».
Хорошо осведомленные люди через некоторое время обвинили Лонга в подлоге. Он вынужден был сознаться, что на слушаниях под присягой сказал неправду. В январе 1944 года президент создал, наконец, другой орган, которому передал функции бывшего управления по делам беженцев. Лонга тихо попросили уйти на пенсию. Отправился он в свое имение с чистой совестью. Собрал коллекцию предметов античности, картин и моделей американских кораблей. Завел конюшню породистых лошадей и наслаждался рыбалкой и охотой на лис.
Может возникнуть вопрос: почему столь долго мог Брекинридж Лонг творить такую антисемитскую политику? А где же был ФДР, великий президент? Давайте заглянем в дневник Лонга, опубликованный уже в наше время. Не будем забывать, что его автор — выдвиженец Рузвельта, значит, в их взглядах было немало общего. Я специально привожу оригинальный текст, чтобы избежать возможных обвинений в неточности перевода.
Итак дневниковая запись от 3 октября 1940 года. Long: “So when I saw him (FDR) this morning the whole subject of immigration, visas, safety of the United States, procedures to be followed, and all that sort of things was on the table. I found that he was 100% in accord with my ideas”.
«В общем, когда я увиделся с ним (ФДР) этим утром, всё, что имело отношение к иммиграции, визам, безопасности Соединенных Штатов, последующим процедурам и все вещи подобного рода — лежали на столе. Я нашел, что он на 100% согласен с моими идеями» (выделено мною — С.К.).
Теперь настала пора глубже рассмотреть роль Первого Лица Соединенных Штатов в трагических событиях, о которых мы ведем речь. Франклин Делано Рузвельт (ФДР) считается одной из выдающихся личностей Америки, входящих в тройку великих президентов, наряду с Вашингтоном и Линкольном. У американцев есть для этого свои резоны. ФДР завоевал Белый Дом на выборах 1932 года, на пике грянувшего в 1929-м мирового экономического кризиса, который в США назвали Великой Депрессией.
Франклин Делано Рузвельт — гордый взгляд, перстни на мизинцах
Приняв страну, он выдвинул так называемый «Новый курс», в соответствии с которым закрутил гайки, резко увеличил роль правительства, особенно в контроле за экономикой, и повысил налоги. Кроме того, осуществил ряд удачных социальных начинаний. Но приведенные выше меры по ограничению конкуренции, как и следовало ожидать, затормозили развитие экономики. Повышение налогов чуть ли не вдвое сильно ударило по предпринимателям и привело к массовому росту безработицы. Поэтому в 1939 году производство США всё еще составляло 90% от уровня 1932 года, в то время как Европа уже давно оправилась от кризиса.
Интересно, в этой связи, проследить за реакцией США на то, что творили на европейской арене Гитлер и его итальянский союзник Муссолини.
1 сентября 1939 — Германия нападает на Польшу. Начинается 2 мировая война. (До этого ею уже присоединена Австрия и захвачена Чехословакия.)
3 сент. 1939 — Англия и Франция объявили войну Германии.
4 ноября 1939 — Когресс США принял акт о нейтралитете.
25 января 1940 — немцы создали еврейское гетто в Лодзи.
Германия вторгается: 9 апреля — в Данию и Норвегию; 10 мая — в Бельгию и Голландию; 12 мая — во Францию. 20 мая — выходит к берегам Ламанша.
10 июня — Италия вступила в войну на стороне Германии.
14 июня — Германия создала концлагерь в Аушвице, Польша (Освенцим).
10 июля — Германия впервые бомбила Англию.
10 июля 1940 — Рузвельт меняет «нейтралитет» на «неучастие в войне».
23 августа — первый налет германской авиации на Лондон. С 7 сентября — ежедневные налеты; за 6 месяцев сброшено около 1 млн бомб и убито около 40 тысяч гражданских лиц.
13 сентября — Италия вторглась в Египет.
Ноябрь — на германской стороне вступают в войну Румыния, Венгрия, Словакия.
26 ноября — Германия создает обнесенное стеной варшавское гетто для 500 тысяч евреев.
Март-апрель 1941 — на стороне Германии вступают в войну Болгария, Ирак, Хорватия. Германия вторгается в Югославию и Грецию.
22 июня 1941 — Германия нападает на СССР.
США были далеко от европейского театра военных действий. Но неужели они не знали, что там происходит, в частности, с евреями? Имея во многих странах посольства и консульства, журналистов, да и, безусловно — разведчиков? Поверить в это невозможно. Англия — воевала. Она в Африке разбила итальянцев, она вывела из игры Ирак, захватила Сирию и Ливан. В то же время на востоке не дремала союзница немцев — Япония, она захватила Индокитай, потом Филиппины. А США за ширмой нейтралитета делали вид, будто ничего особенного не происходит. Пока не грянул гром — 7 декабря 1941 года японцы атаковали Перл-Харбор и разбомбили американский флот.
На следующий день США и Англия объявили войну Японии. А через 3 дня Гитлер и Муссолини заявили, что начинают военные действия против Соединенных Штатов. Обратите внимание, Америка так и не объявила войну нацистскому режиму — это он объявил войну ей. 13 января 1942 г. немецкая подводная лодка атаковала американские цели. И, наконец, 26 января США посылают первые воинские подразделения в Англию.
Почему же Конгресс и Президент так долго маневрировали, избегая конфронтации с агрессорами и надеясь отсидеться за океаном? Ответ простой — выполняли волю своих избирателей. Проведенный в 1936 году опрос показал, что 95% американцев — против участия США в любой потенциальной войне. Их позицию можно было бы сформулировать так: Европа где-то на краю света, им там хочется — пусть себе воюют, а нам до этого какое дело? Над нами не каплет. И когда служба Гэллапа в 1939-м в связи с растущими аппетитами Гитлера провела новый опрос, то 42% американцев посчитали, что гораздо важнее расследовать и осудить тех, кто в США выступает за войну, чем разобраться с распространением в стране нацизма и фашизма.
В те годы уже вовсю велось преследование евреев в Германии и Австрии. И на эту проблему североамериканские штаты смотрели из-за своего забора крайне равнодушно: пусть спасаются, кто как может, лишь бы подальше от Нового Света. В 1938 году 4 из каждых 5 американцев высказывались против увеличения квот для беженцев. В частности, против такой идеи единой стеной встали профсоюзы. С одной стороны, добропорядочных граждан США можно понять: страна еще не выбралась из Великой Депрессии, безработных — масса, а иммигранты — это лишние претенденты на рабочие места. Возникнут дополнительные трудности и с жильем и с расходами на содержание незапланированных гостей. Но был и еще один немаловажный фактор — речь ведь шла не вообще о беженцах, а о евреях…
Но, может, народ заблуждался, а руководство думало иначе? В течение всего правления Рузвельта большинство в Конгрессе имела Демократическая партия. А, как известно, народ и партия едины. Впрочем, политику изоляционизма поддерживали и республиканцы — голоса избирателей нужны были всем.
О ФДР разговор особый. В США существовал неписанный закон — больше, чем на два срока президент не претендовал. А тут наступил 1940 год, год выборов. Рузвельту очень не хотелось покидать Белый Дом, за 8 лет он к нему привык, привязался. И он делает тонкий финт: заявляет, что не собирается идти на третий срок. Но! — если партия выдвинет его кандидатуру, он, конечно, отказаться не посмеет. А партию он устраивал. (Кстати, после четырех сроков Рузвельта Конгресс официально принял закон, ограничивающий пребывание на посту президента двумя сроками.)
На сей раз ФДР строил свою предвыборную кампанию на двух «китах»: у него бесспорный политический опыт; и — он сумел сделать всё, чтобы удержать США в стороне от войны и ее негативных последствий.
Вот мы и вернулись, описав круг, к проблеме еврейских беженцев — потому что, как мы видели, самым негативным из возможных последствий невоюющая Америка считала приток беженцев из Европы. Рузвельт выборы выиграл.
Придя в 1933 году к власти, Гитлер сразу стал преследовать евреев. Ему эти люди не нравились. По его мнению, их в Европе развелось слишком много. Сначала фюрер еще маневрировал, позволяя евреям покидать пределы Германии. Что должно было отвлечь внимание международного сообщества от его истинных целей. Но очень скоро у него появились соратники, не только поддерживавшие его замыслы, но и проявлявшие собственную инициативу. В намерения этой национал-социалистической элиты входило покорить Европу и создать Великую Германию. Так зачем им опять там встречаться с евреями?
И полным ходом началась подготовка к ликвидации. Заготовили списки с количеством евреев по странам. Построили концлагеря. Были созданы специальные команды для уничтожения.
В литературе о Холокосте до сих пор дискутируется вопрос: кто из ведущих руководителей рейха отдал приказ о геноциде евреев? Такой письменный документ пока обнаружить не удалось. Но разве дело только в наличии клочка бумаги?
Тому, как разворачивались события в высших нацистских кругах, как созревал преступный сговор, посвящена аналитическая работа Евгения Берковича. В ней дан убедительный ответ на поставленный выше вопрос: инициатором и вдохновителем решения о ликвидации евреев был фанатичный антисемит Адольф Гитлер. И он же являлся главным руководителем и контролером в проведении этой акции. (Евгений Беркович. Заложники Второй Мировой. (Кто и когда приказал уничтожить европейских евреев?) — «Заметки по еврейской истории», №23 2002 г.
А какова судьба тех, кому всё же удалось вырваться, убежать от неминуемой гибели? Многие ли государства сердобольно, широко раскрыв объятия, пригласили к себе этих несчастных, загнанных в тупик людей? Увы…
С 6 по 16 июня 1938 года во французском городе Эвиане заседала международная конференция по проблеме беженцев. Все ждали, что скажет американский представитель — его речь, конечно же, задаст тон обсуждению. И он заявил: никто не может заставить суверенные страны брать на себя такую обузу, как прием десятков тысяч бездомных людей. Что же касается США, то они свою иммиграционную политику пересматривать не собираются. Продолжительные аплодисменты — пример богатейшей страны вдохновил участников заседания. Сразу выяснилось, что ни у кого из них нет ни места, ни возможностей для размещения беженцев. А главное — нет желания. Довольные делегаты разъехались по домам, а немцы расценили результат эвианской конференции как оправдание своей антиеврейской политики: евреи никому не нужны.
Великобритания, которая всегда играла на руку арабам, резко ограничила въезд евреев в Палестину — единственное место на Земле, куда они имели право ехать на законных основаниях. Тысячи людей пытались пробраться туда нелегально — через Черное море. Их не пускали, суда с эмигрантами тонули.
Между тем, в Конгрессе США нашлась группа неравнодушных, которая внесла законопроект: с 1 июля 1938 года все неиспользованные иммигрантские места отдать беженцам и предоставить президенту право увеличивать квоты. Но рассматривать это предложение народные избранники не стали — зачем? ФДР всё сам прекрасно сделает. Умные были люди, эти конгрессмены…
А события в Европе развивались своим чередом. «Хрустальная ночь» в Германии с 9 на 10 ноября того же 38-го года обозначила начало жестоких репрессий против евреев. Не только разбитые витрины магазинов и подожженные синагоги явились следствием буйства нацистских молодчиков. До 30 тысяч человек были отправлены в лагеря. Гитлер заявил, что евреи сами виноваты в случившемся, и потому их всех лишили страховки, а на еврейскую общину Германии наложили штраф в один миллиард рейсхмарок.
Рузвельт выразил свое возмущение этим актом. Но когда на еженедельной пресс-конференции его спросили, позволят ли США большему числу европейских евреев въехать в страну, он ответил: «Это не вопрос для обсуждения. У нас существует система квот».
В итоге «Хрустальной ночи» около 20 тысяч детей остались без дома и без родителей. Сенатор Вагнер и член Палаты представителей Роджерс предложили законопроект, по которому этим 20 тысячам разрешалось иммигрировать в США без зачета в квоту. Имелись в стране и довоенные эмигранты из Германии, готовые взять на попечение сирот. Служба Гэллапа тут же провела опрос и выяснила, однако, что две трети американцев против этой идеи. Время шло, законопроект так и не вынесли на голосование — его замариновали уже на этапе рассмотрения в одном из комитетов.
ФДР в те дни отдыхал — находился в круизе по Карибам. Элеонора Рузвельт послала своему мужу телеграмму: могу ли я, — спрашивала она, — публично объявить, что мы оба поддерживаем этот билл? Я не готов к такому решению, ответил президент. Когда вскоре ему передали из Конгресса текст спорного документа, он поставил на нём резолюцию: «В архив. ФДР».
Любопытно, что через два года, в 1940-м, многие американцы предлагали убежище английским детям, чтобы спасти их от немецких бомбежек, — то есть вели себя совершенно иначе, чем в ситуации с еврейскими детьми. Правда, и тут милосердие выглядело несколько странным и носило выборочный характер. Вот типичный образец просьбы американской семьи — какого ребенка они хотели бы взять: девочку, 6 лет, блондинку.
В мае 1939 года к берегам Кубы прибыл из Гамбурга большой океанский лайнер «Сент-Луис». На его борту находились 937 беженцев из Германии, оформивших туристскую поездку на Кубу и надеявшихся попасть в США. Кубинские власти передумали и законных туристов не впустили. 734 пассажира имели формальное разрешение на въезд в Соединенные Штаты — у них были номера американской квоты, но на более поздние сроки. «Сент-Луис» направился к американскому порту, однако катер береговой охраны преградил ему путь. Связались с Вашингтоном. Рузвельт велел впустить в страну только христиан. Их оказалось 6 человек…
Беженцы на лайнере «Сент-Луис» у берегов Кубы
Капитан, обеспокоенный участью своих пассажиров и понимавший, что им грозит, обратился с просьбой о помощи к латиноамериканским странам. Отказали все. «Сент-Луис» вынужден был вернуться в Европу. После переговоров четыре страны согласились взять по части беженцев каждая. Остались в живых лишь те, кто попал в Англию… Что ж, конгрессмены недаром полагали, что ФДР сам всё сделает правильно.
Президент, собиравшийся на третий, а потом и на четвертый срок, чутко улавливал, чем дышат его избиратели. В конце 30-х и начале 40-х в массах был популярен антисемитизм нацистского толка под влиянием прогитлеровских элементов. До 1942 года его поддерживала католическая церковь. В те годы более половины американцев считали, что евреи отличаются от всех других и должны быть ограничены в правах. Десятая часть заявляла, что их следует депортировать. И только треть полагала, что они такие же, как остальные. Даже в 1944-м, в разгар войны, многие американцы были искренне убеждены, что евреи представляют для США большую опасность, чем японцы и немцы.
Мир совершил непростительное злодеяние — сдал часть человечества извергам на погибель.
А как же евреи Америки? Как всегда — по-разному. В начале века они поддерживали республиканцев — именно благодаря этой партии и ее президентам они получили возможность стать равноправными гражданами благословенной страны. Великая Депрессия повернула руль налево — недавние иммигранты перестроились и послушно пошли за демократами. За Рузвельта голосовало 90% американских евреев, и эта поддержка осталась надолго. Когда потребовалось воевать, свыше 550 тысяч человек взяли в руки оружие — примерно, половина всех еврейских мужчин в возрасте от 18 до 50 лет.
Теперь несколько слов о тех, кто мог и говорил правду.
… Вечером 27 апреля 1939 года возле одного из кинотеатров в Беверли Хиллс толпа была наэлектризована необычными приготовлениями к премьере нового фильма. Студия Warner Bros наняла сотни детективов в штатском, расставив их снаружи и внутри здания. Коробки с фильмом привезли на бронированном автомобиле под полицейской охраной. В зал впускали строго по пригласительным билетам. После того, как в напряженной тишине промелькнули полтора часа демонстрации, аудитория разразилась шквалом аплодисментов.
Фильм назывался «Confession of a Nazi Spy» — «Признания нацистского шпиона». В нём впервые было показано, что нацисты представляют угрозу Америке, впервые речь шла о реальных событиях, происходивших в те дни. (Чаплинский фильм «Великий диктатор» выйдет только через год.)
Афиша фильма «Признания немецкого шпиона»
Картину студии Уорнер Бразерс восторженно встретили и критика, и многочисленные зрители в Америке и за рубежом. И в то же время… Пронацистские элементы в Милуоки сожгли кинотеатр Warner Bros вскоре после того, как фильм начался. В других городах законопослушные американские граждане преграждали путь зрителям перед началом сеансов, ломали сиденья, набрасывались на прокатчиков. В Польше антисемиты повесили нескольких владельцев кинотеатров в их же залах за показ фильма. Nazi, конечно же, запретили картину всюду, где могли, и то же сделали там, где им сочувствовали — в 1939-м в Италии, Японии, Голландии, Норвегии, Швеции, а в следующем году еще в 18 странах.
В самих Соединенных Штатах прогерманские газеты обвинили «Еврейский Голливуд» в агитации против «богобоязненных христиан» и в защите интересов «еврейского большевизма и подрывного интернационализма». Фактически использовались стандартные приемы гитлеровской пропаганды…
Что правда, то правда — евреи в Голливуде были, но большевизмом там и не пахло. Более того, например, один из владельцев MGM Луис Майер (Лазарь Меир из Минска) сотрудничал с немцами до сентября 1939-го. Дело Голливуда — кино, говорил он, а текущими событиями пусть занимаются агентства новостей. Совсем иначе смотрела на мир студия Уорнер.
В 1883 году сапожник Беня Ворон из местечка Красносельц в польской части Российской империи бежал от погромов в Америку. Когда он объявился в Балтиморе, его имя уже звучало вполне по-джентльменски: Бенджамен Уорнер. Его 4 сына начали с проката фильмов, но быстро сообразили, что лучше — и прибыльнее — делать их самим. Так возникла студия Уорнер Бразерс — Warner Bros, в которой стали заправлять старший брат Гарри (Гирш Ворон) и младший — Джек (Ицхак).
Студия шла на пике технического прогресса — она первой ввела в кино звук, а потом цвет. Но главное, братья всегда старались помочь своим собратьям в США и за рубежом. И бескомпромиссно выступали против фашизма и антисемитизма. Они объявили бойкот Германии уже в 1933-м.
Существовавшая в Голливуде организация Production Code Administration, своеобразный внутренний цензор, доставила Warner Bros много неприятностей, хотя «Признания нацистского шпиона» были основаны на реальном факте. 26 февраля 1938 года директор ФБР Эдгар Гувер объявил о том, что раскрыта и обезврежена нацистская шпионская сеть в США, включавшая и американцев.
Между тем, в Конгрессе появился комитет по расследованию антиамериканской деятельности. Изоляционисты возбудили дело о «еврейском заговоре с целью втянуть нас в войну». Слушания по этому делу начались 9 сентября 1941 года. Уже больше двух лет в Европе лилась кровь, нацисты захватили полконтинента, евреев загоняли в концлагеря. А в Америке братьев Уорнер вызвали на допрос: почему они занимаются провокациями против Германии? Гарри Уорнер перед членами комитета заявил: «Я не буду подвергать цензуре или скрывать от американцев то, что происходит в мире. Вы можете меня обвинить в том, что я — антинацист, и это будет правдой. Но никто не может обвинить меня в том, что я антиамериканец». Последовавшие вскоре нападение японцев на Перл-Харбор и вступление США в войну с Германией вынудили прекратить это постыдное разбирательство.
Неудивительно, в свете этих событий, безразличие Америки к судьбам еврейских беженцев. Была, правда, предпринята акция, чтобы заглушить критические голоса — 19 апреля 1943 года американцы с англичанами собрали Бермудскую конференцию. Еще можно было спасти сотни тысяч жизней в Венгрии и некоторых других странах. Но и эта встреча осталась пустой говорильней, недаром ее позже назвали «фасадом для бездействия». Прошло еще 9 месяцев, и в связи с делом Лонга и угрозой скандала прижатый в угол ФДР 22 января 1944 года создал Управление по делам беженцев.
Самым большим достижением этого Управления стала доставка 982 беженцев (89%- евреи) из неоккупированных территорий Европы в США. Чтобы успокоить тех американцев, которые немедленно возмутились, ФДР заявил, что как только кончится война, все 982 будут отправлены назад в Европу. Их заставили подписать такой документ, несмотря на то, что подавляющее большинство потеряло всех родных от рук нацистов. После войны президент Трумен отменил это требование и разрешил им остаться.
Надо сказать, что поведение массы американцев в предвоенные и военные годы определялось не только желанием отсидеться без войны и иммигрантов. Ими двигало еще одно чувство, восходящее корнями к Ку-Клукс-Клану. Вот сюжет, который не мог бы стать основой фильма на студии Уорнер Бразерс, но стал поводом для картин, разжигавших ненависть — дело Лео Франка.
Лео Франк
Лео родился в Техасе в 1884 году. В 1906-м дядя пригласил его в штат Джорджия. Там парень женился, стал уважаемым гражданином, его избрали президентом местной еврейской организации B`nai Brith. Позже он стал управляющим на карандашной фабрике в Атланте.
27 апреля 1913 г. в подвале фабрики было найдено тело Мэри Фэган — 13-летняя девочка, блондинка, была изнасилована и убита. Полиция сразу взяла на подозрение Лео, поскольку на него указал уборщик. Несмотря на отсутствие каких-либо конкретных доказательств, Франку было предъявлено обвинение в убийстве. В день суда зал дрожал от негодования и возмущения жителей Атланты. Жюри присяжных вынесло смертный приговор, основанием для такого решения подспудно послужило то, что подсудимый — еврей. Губернатор Джорджии Слэйтон сделал великодушный жест — заменил казнь пожизненным заключением. Но это никак не устроило особо рьяных «защитников справедливости». Они отправились в городок Мариетта, где Лео Франк содержался в тюрьме. Угрожая оружием, толпа проникла внутрь, похитила Франка, увезла его и линчевала, повесив на подходящем дереве.
Линчевание Лео Франка
Слэйтон был низвергнут со своего поста — следующим губернатором избрали прокурора, обвинявшего Франка. Другой местный активист, ненавидевший евреев, вскоре стал сенатором. Тогда же в защиту Лео Франка была создана Антидиффамационная Лига, которая существует до сих пор. Все эти годы она не оставалась без работы. А история с убийством в подвале неожиданно разрешилась через 70 лет. В конце своей жизни случайный свидетель преступления признался, что видел, как тот самый уборщик Джим Конли (между прочим, негр) убил девочку, и пригрозил, что убьет и его, если он не будет молчать. 11 марта 1986 года Georgia Board of Pardons посмертно реабилитировала Лео Франка.
Такая вот история. А ведь гонимый народ всегда был готов прийти на помощь другим. В 20 столетии евреи были активными и надежными союзниками ранних организаций в защиту черных граждан Америки, возглавили созданную тогда Национальную Ассоциацию в Поддержку Цветного Населения (NAACP). Что они получили в ответ? О том, как выглядела ситуация между войнами, я уже рассказывал. Но, может, сейчас, когда черные имеют больше прав, чем белые, они с теплотой и благодарностью вспоминают тех, кто им помогал? Взглянем на цифры.
1998 год: крутыми антисемитами, по опросам, являются 34% черных (9% белых); 2005 год — черных уже 36%, белых — 9% и 29% латинос. Причем, главный источник антисемитизма — черные исламисты, как малообразованные, так и с высшим образованием (по данным Антидиффамационной Лиги).
США — великая страна, благодаря своим законам, свободе мысли и предпринимательства, блестящей науке, высокому уровню жизни и многому другому. Евреям, принятым под крыло Америки, повезло. Но повезло и самой Америке, потому что в ее всемирной славе немалый вклад этого трудолюбивого народа. Один из бесспорных фактов: США далеко опережают другие страны по числу нобелевских лауреатов. 37 процентов из них — евреи.
Представим себе Америку без этих 37%, без книг Айзека Азимова и пьес Артура Миллера, без музыки Джорджа Гершвина и Ирвинга Берлина с его «God bless America», без Голливуда, Гарри Гудини, без джинсов Леви Штраусса, без многого, что здесь перечислить просто невозможно, наконец — без Google Сергея Брина и Dell Майкла Делла — что от нее останется? Насколько беднее и бледнее она будет выглядеть!
Эх, Америка, Америка, что же ты наделала? Сколько рвущихся из огня рук ты оттолкнула, от скольких талантов, готовых к великим свершениям ради твоей славы, равнодушно отвернулась в тот трагический период человеческой истории! Прошли годы, и ты извинилась перед потомками тех, кого привезли к тебе когда-то рабами, и подняла их на такие высоты, до которых далеко-далеко их оставшимся в Африке сородичам. Ты извинилась перед исламом, которому помогала стать богатым и независимым и который взрывает твоих солдат-миротворцев и расстреливает твоих беззащитных мужчин, женщин и детей.
Но горстку чудом уцелевших от Холокоста и создавших на клочке своей древней земли национальный очаг, ты долго упрекала за то, что они всё еще живы и не дают себя уничтожить. И даже сегодня, когда одна часть твоего народа приветствует эту маленькую гордую страну, другая под надуманными и заранее ложными предлогами помогает ее врагам.
Америка совершила много хорошего. И для нас, советских евреев, тоже. Но из газовых камер уже никого не вернуть…
От редакции. См. по теме статьи также работу Е. Берковича «Америка и Холокост (Американский антисемитизм)», «Заметки по еврейской истории», №11 2002 г.
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/2018-znomer4-kur/
