К концу второй декады июня наконец-то наступили солнечные дни и горожане получили долгожданную возможность погреться. Всюду пахло тёплым асфальтом, и лишь изредка ветер приносил ароматы цветов с далёких лугов. Постепенно стало так жарко, что некоторые граждане, не стесняясь, купались в самом центре города, прямо возле моста через Волгу. В эти дни, конечно, пользовались необычайным спросом мороженое и прохладительные напитки.
А в последние выходные этого действительно горячего месяца прошёл и традиционный День города. Как обычно, торжества провели на главной площади, были иногородние гости, много шума, помпезность, колонны работников предприятий…
Во второй половине дня немного в стороне от главной площади, на траве возле аттракционов, разместилась художница Зимина, приветливая дама лет пятидесяти пяти, с причёской «каре». Её заботливый супруг заранее поставил возле одной из асфальтированных дорожек палатку, подвесил картины, принёс из машины сумки и мольберты. Ближе к вечеру возле аттракционов начал собираться народ. Вскоре Зимина затеяла рисовать портреты стоимостью в 200 рублей, вывесила гласящий об этом рукописный плакатик формата А-3, поставила сиденья, тут же появились и интересующиеся, в основном это были дети и подростки.
Через какое-то время к Зиминой присоединился её более молодой коллега, живописец Петров. Он расставил несколько своих этюдов в тени палатки, разместил на траве стульчики, видимо, тоже намереваясь рисовать портреты. Но поскольку его «позиция» была несколько в стороне от дорожки, очереди к нему не наблюдалось и ему пришлось довольствоваться за всё время лишь портретами двух или трёх девочек. В то время как его улыбчивая коллега постоянно кого-то изображала, Петров подолгу сидел в сторонке один, иногда поглядывая по сторонам в надежде на нежданного заказчика, а также на часы, неумолимо напоминавшие о том, что скоро вечер.
Когда Зимина с воодушевлением закончила очередной портрет, в её работе возникла заминка, во время которой художница решила, что свою работу она оценивает недостаточно высоко, и, недолго думая, переправила на плакатике число 200 на 250. В эту минуту к ней подошла скромная молодая девушка с синей сумочкой, а из-за спины девушки сразу же вынырнули два весьма похожих один на другого черноволосых парня с карими глазами.
— Здравствуйте, вы нас не нарисуете? — совсем без ожидаемого акцента спросил старший из брюнетов у Зиминой.
— Извините, но уже занято, — слегка виновато улыбнулась художница, указав на устроившуюся в это время на стуле девушку с синей сумочкой.
— Но есть ещё один художник, — тут же встрепенулась она, вспомнив о Петрове, — там, возле палатки!
— Хорошо, мы уже видим! — важно ответил за двоих старший, отошёл от неё и обратился к Петрову:
— Земляк, нарисуешь нас на одном листе с братом?
Петров начал было отнекиваться, говоря, что формат А-3 маловат, но потом всё же решил попробовать.
— А сколько стоит? — снова задал вопрос собеседник.
Узнав цену, он предложил заплатить сто рублей, а остальное занести позже.
На том и порешили, после чего Петров, не мешкая, приступил к работе. Вскоре художник убедился, что старший из парней — подшофе. Сидя на стуле, тот неотрывно смотрел на художника розоватыми глазами и что-то всё время уверенно бубнил себе под нос, второй же, по виду младший, присев рядом с первым на корточки, почти всё время молчал.
Спустя двадцать минут работа Петрова заметно продвинулась, и младший брат в очередной раз встал с корточек, чтобы походить и размяться, старший же по-прежнему сидел на стуле, продолжая свой поднадоевший уже монолог, из которого, в частности, выяснилось, что он тоже рисовальщик, причём очень даже неплохой. Рисует он в основном по фотографиям и преимущественно портреты. Петров к этому моменту уже в целом набросал лица и плечи портретируемых, лишь немного обозначив тени, а потом приступил и к индивидуальным особенностям. В целом, задача эта была выполнена неплохо, и, вполне уверенный в себе, что не всегда бывало в таких случаях, он наконец протянул готовое творение старшему брюнету.
— Ха! — послышалось в ответ, — я, конечно, предполагал, что будет что-то подобное, но это оказалось ещё хуже!
Петров внимательно смотрел на собеседника, а тот с воодушевлением продолжал:
— Это не то, что должно быть, это не портрет, а накидка, то есть начало работы, совсем не так надо!
Подошедший тут младший родственник робко пытался возразить, но старший совсем не обратил на него внимания.
— Я могу нарисовать человека по фото точь-в-точь, со всеми подробностями, один в один, а ты — не можешь! — продолжал брюнет, обращаясь к Петрову. — Ты вообще не умеешь рисовать! А это забери себе! — он резко сунул листок в руки художнику.
После этого двое так похожих друг на друга парней растворились в толпе.
Обнаружив, что уже почти шесть часов вечера, Петров стал собираться. Вещей у него было немного, и вскоре, подхватив две свои не слишком большие сумки и приветливо кивнув Зиминой, он выдвинулся в направлении дома. По дороге он обогнал девушку с синей сумочкой. Она рассматривала лист бумаги и улыбалась.
