В октябре 2017 года – 125-летие Марины Цветаевой, – громко будет отмечено. В аннотациях к её книгам она характеризовалась как «известная, любимая читателями» поэтесса. Или как писали в 1980-ых – выдающаяся русская поэтесса, но ни в одной из них не сказано твёрдо, уверенно, прямо – классик русской поэзии Серебряного века. Ко дню её 125-летия это необходимо сказать о ней, как самое главное; то, что ещё громко не сказано. Пока что в Википедии читаем – русская поэтесса, прозаик, переводчица, один из крупнейших поэтов XX века.
Жизнь и судьба М. Цветаевой сложны и трагичны, как сложны и трагичны они у многих поэтов Европы двух последних веков. Не потому ли в самом слове «поэт» мы в России давно стали различать некую отмеченность перстом Судьбы и обречённость на жизнь, исполненную невзгод, зачастую на ужасный конец. Но в том-то и великий парадокс жизни, что мы из горячих ладоней поэтов-страдальцев, со страниц их книг, принимаем искры радости, любви, восхищения. Без этих чувств человек духовно мёртв.
Даже в самые трудные свои периоды Марина Цветаева была открыта восхищению и любви, когда восхищение и любовь окончательно иссякли, когда, как она почувствовала, что стала никому не нужна, она сама поставила точку в своей жизни, так как давно, с юности, помышляла об этом…
Сила чувства в её жизни была такова, что многие из близких ей, встреченных, избранных в «особый» ряд,– не выдерживали той высокой ноты души, к которой звала Цветаева.
С кем – земным – встреча была возможна? С великими поэтами? Разве что с Рильке, с Пастернаком, – с ними она «спасалась» душевно в переписке. В жизни же реальной высокая нота, отзвучав, сменялась новым аккордом, обращённым – к иному, она устремлялась в поиск близкой по духу, по «камертону» души, чтобы осыпать её золотыми и серебряными листьями поэм и стихотворений…
Герои сменялись, но не сменялась ненасытимая жажда в смертном увидеть – бессмертное, во мгновение вобрать Вечность. Поэтом неутолимой и возвышенной жажды М. Цветаева вошла в Мировую литературу. Неутолимую жажду душевной высоты она невольно завещала и своим читателям…
Другом её, не возлюбленным, а именно бескорыстным другом, суждено было стать величайшему из поэтов Российской империи, Константину Бальмонту, самому музыкальному из признанных стихотворцев конца ХIХ – начала ХХ века. В том же 2017 году – 150 лет со дня рождения поэта, который, как и М. Цветаева, был ещё тонким, чутким прозаиком. К.Д. Бальмонт был также и переводчиком целых собраний сочинений литературной классики, так, например, он перевёл три тома Шелли, перевёл грузинский эпос Руставели – «Витязь в тигровой шкуре». Многие его стихотворения, переводы, разнообразные труды и письма были утеряны во Франции, они до сих пор не найдены и не опубликованы… Считалось в последние годы жизни, что К. Бальмонт пережил свою славу. Поэт умер, но прошли годы и слава его вновь воскресла!.. Как и слава и известность Марины Цветаевой… Оба они теперь – классики мировой литературы.
Марина Цветаева писала о Бальмонте, Бальмонт писал о Марине Цветаевой. Их имена находятся рядом и в антологиях поэзии Серебряного века. Так и мы склонны посвящать страницы их творчеству и жизни, помещая их имена рядом, под одной обложкой, с памятью о том, что 2017 год – их год…
