АВГУСТ
Памяти августа М.Ц.
Сопит сверчок доверчиво, по-детски
просвистывая свой наивный сон,
красавки куст воронок белым блеском
к окрестности светил ближайших вознесён.
Несносный зной умножен ароматом угроз
от непреступной белладонны,
да звёзд зрачок расширен, засекая
паденье августовских персеид
и стоны плоти томной…
Мне жарко, я в поту,
но адский холод под ногою чёрен
и явственней сверчка, куста
(да что там!),
чётче зёрен
на ладони – искус, соблазн…
Которым
власть дана из нас
баланс нарушить?
Марина, Вы знаете уже?
Так,
где – там – души?..
***
Марина, Вы точно знаете уже…
Ах, горло узкое небытия прогрызши,
вкусили ль соли вожделенной –
той – бессмертия крупицы?
Иль там – в безмерности –
искус другой нам снится?
Помилуйте напыщенность мою –
не ведаю – ни –
«на каком» – в раю.
ни – в оппозиции –
бормочут –
попытаюсь проще…
Язык, увы, уже не к тем созвучиям привык –
иной тональности мелодия российской речи,
утеряны полутона: теперь –
короче – жёстче – резче…
«Дискавери» – подменой
Арины Родионовны нам днесь,
А «млечный» – то – «гремуча смесь» –
особенно в провинции – вот здесь…
и музыку строки
вне тишины глушизн.
Запаривает круто глянец жизни:
Рекламы слово – без-дыханно,
нет, звук-то есть, но вот акцент,
совсем как в анекдоте
про проценты…1
О гордости, о славе, о любви…
Давно хочу я справиться у Вас
о времени, о синеве небес –
как там?
Ах, неужели – без?!
Простите, но толпа друзей, верней их тени,
что окружают,
сжимая круг тесней,
на части разрывают –
бессловесны –
я их намёков не пойму никак,
строкой своею мне подайте знак,
Вы всё продумали заранее
и в текстах…
***
Толпа друзей сужает круг тесней,
студёные фантомы сбивают с курса –
не столько – вверх иль вниз –
а чаще – на чей вкус
верней уход из жизни –
пра-вильней –
вольней…
Что раньше ставить –
право,
волю,
веру?
До Страшного Суда видения безмолвны,
кровавой взятки больше не берёт Аид…
А дальний круг – он жестче,
бездушнее,
рассудочней и потому страшней,
что далее…
Что дальше? – веки Вия…
Прости, Литература и Россия,
нам новояз и храмов новострой,
что возникают в прежнем месте –
у судьбы на повороте
с учётом интересов всех вождей
от малых фирм
до тех, кто поважней.
Глядишь, и новый Русский Мир построим…
(Отсель мы в храм заходим строем
под неусыпным бдением
си-кю-ри-ти)…
Ах, Господи, мою мне дурь прости!
(Навеяло недавнее открытие.)
А вот как – жить,
как – умирать
и прав ли Эпикур?
Марина, не смущать же постсоветских дур,
махнувших от шеста да под епитрахиль
строкой об этикете
(как умирать нам стоит),
понятно, нынче стоит чересчур,
но дело в том – кто – ставит точку?
Лукавый бес ли,
лапа эскулапа,
Иль ангел тихий должен пролететь?
(Хрущ – тот
полслова не сказал без мата,
Другие – больно уж хитры,
вязь речи завивали так витиевато,
не хватит толкователей орды…
Володя2, Коля3 выстрадали здесь,
сил нет как… Им ли ахинею несть?
А Сыч и Мока –
по две стороны от Бога –
взглянуть бы друг на друга им –
но нет ни прав, ни сил,
сказал бы армянин, но – дымом воспарил
как, кстати, спириту-с – дух Юры Коваленко,
ну конечно, Оля4, жаль, что наш последний разговор
был общим местом, ни о чём,
хотя, везде парил Ваган –
почивший в Бозе Иоанн).
А дальний круг – он жестче….
_____
1 Анекдот 20 г. 19 ст.: У профессора словесности спрашивают студенты, как правильнее произносить – «портфели» или «портфели», на что он ответил: «Десять процентов моих доцентов носят портфели, а девяносто процентов моих доцентов носят портфели».
2 Владимир Васильевич Криштопенко
3 Коля Степанов
4 Ольга Савицкая.
32
Перед любимым твоим – роковое:
рокот волны из ночи –
да в века
«Не календарная я,
свысока
горным обвалом
в ваше столетие стекаю –
В узкий зазор,
междометье
августа,
тридцать первого дня
в знойное,
тридцать второго,
столетья».
БЕЛЛАДОННА
Памяти августа
Белладонна, белладонна,
холодность твоя бездонна
да призыв магнитен твой –
тот безбашенный покой.
*
Подожди до полночи
и тебя проймёт
полнолунных, кипенных
колокольцев дрожь –
ахнут духом пленным
из нутра –
во вне –
бьёт звонарь поленом
в колокол во мгле
созывает рати,
поднимает полк…
Кабы встать с кровати –
может, был бы толк,
может, одолела бы
бе-се-нят –
вот опять по белому
се-ме-нят…
*
Взметнув батист сорочки,
бутон доверил ветру запах…
Бесстыжи – непорочные –
их бытие без страха –
невинна детскость рая,
где нет почти запретов:
«что хочешь – то и делай,
но только вот не –
Это…»
Извилистою тропкою
змеится сквозь Эдем
исток границы робкой
между добром и тем,
что опускает ловко
и наречётся злом,
что будет перекручивать
судьбу шальным узлом…
Ах, белладонна, деточка,
беспутен мрак ночей –
ведь ты годишься всякому,
особо – для врачей!
*
Ландыш или белладонну
древний теребит Гален
или всё же Парацельс?
Чтоб не вылезло проколу,
не забыть
Витю Павлова спросить…
