Предисловие. Лорка – фламенко — евреи
Адольф Гоман
5 июня исполняется 120 лет со дня рождения Федерико Гарсиа Лорки — одного из крупнейших поэтов Испании в ХХ веке. Лорка посвятил много усилий изучению и пропаганде искусства фламенко, которое теперь признано достоянием культурного наследия всего человечества.
Истоки фламенко следует искать ещё в мавританской музыкальной культуре. Существенно повлияла на этот стиль и цыганская музыка — многие считают основными, истинными носителями стиля именно испанских цыган.
В XV веке цыгане добрались до Испании и расселились по южному побережью страны в провинции Андалусия; по своему обычаю, они стали перенимать и переосмыслять местные музыкальные традиции, такие как мавританская, еврейская и собственно испанская; и из этого сплава музыкальных традиций, переосмысленного вначале цыганами, а потом испанцами, родилось фламенко.
В историю фламенко внесли свой вклад и испанские евреи. В Интернете есть несколько статей, посвящённых этой теме. Там, в частности, говорится, что «наблюдается сходство между некоторыми образцами еврейских песнопений и отдельными местными формами фламенко. Евреи привнесли по меньшей мере две песни, чьё еврейское происхождение невозможно отрицать — это старинные «саэтас» (чистая синагогальная литургия) и «петенера».
Фламенкологист Иполито Росси в своих теоретических изысканиях зашёл ещё дальше, и считает, что именно евреи были создателями петенеры — «сентиментальной» разновидности фламенко, сходной с сарабандой XVIII века.
Другие исследователи фламенко отмечают отзвуки синагогального пения и еврейской молитвы «Kol Nidrei» в первоначальных стилях фламенко — в сигирийяс, а также в саэтас.
В другой статье описывается, что «сефардские евреи, изгнанные из Испании в конце XV века, которые нашли себе новые поселения в Турции и других ближневосточных и балканских странах, сохранили эти старые испанские песни в смеси с еврейским словами. Peteneras близки по звучанию к тому, что называется народное фламенко. Одни говорят, что Peteneras передавались из поколения в поколение, начиная с еврейского изгнания из Испании. Другие считают, что Peteneras, которые сегодня являются частью репертуара фламенко, сами возникли как сефардские песни».
По сей день цыгане отказываются петь и танцевать петенеру. Они считают, что это может привести к нечастьям. Поверье это связано, возможно, с тем, что евреи-сефарды, исполнявшие эти песни, преследовались, и всех, кто поёт такие песни еврейского происхождения, может постигнуть та же судьба».
И т.д.
Саэта и петенера, так же как сигирийя, относятся к категории канте хондо, являющейся древнейшим историческим пластом фламенко. В переводе с испанского канте хондо (cante jondo) — это «глубокое пение», когда голос певца наполнен пронзительным драматизмом и эмоциональностью.
Старинные саэты возникли в католической Испании в XVII веке как жанр анонимной духовной песни на народном языке, в подражание псалмам церковного (канонического) богослужения. Исполнялись они за пределами храма, во время религиозных процессий.
Композитор Эрнест Блох, изучая музыкальные традиции разных еврейских общин, выделил их общую составляющую, и оказалось, что с ней совпадают наиболее ранние христианские хоралы, основанные, по-видимому, на литургии иерусалимского Храма. Поэтому не удивительно, что религиозные песнопения испанских евреев нашли свой отражение и в саэтах.
Хотя сама форма петенеры зародилась в районе Кадиса очень давно, но современному её варианту любители флвменко обязаны певице по имени Петенера, создавшей в конце XIX века свой оригинальный стиль. Героиня песен «петенера» — роковая женщина с трагической судьбой, где любовь неразлучна со смертью.
Сигирийя — это песнь о страданиях и горе, о человеческих трагедиях, связанных с голодом, лишением свободы и, в конечном итоге, смертью. Этот стиль родился в Андалусии и связан с культурой кочевых цыган, которые подвергались гонениям и часто были жертвами жестоких преследований. Танец сигирийя наполнен торжественной, глубокой печалью, строгим горем и безысходностью.
О сигирийе Гарсиа Лорка говорил:
«…Тот, кто досконально изучил эту проблему и на кого я опираюсь, композитор де Фалья утверждает, что цыганская сигирийя — основа основ канте хондо, и глубоко убежден, что она единственная на нашем континенте сохранила в чистоте стиль и структуру древних восточных песен. Еще до знакомства с его работами мне, закоренелому поэту, цыганская сигирийя чудилась бесконечной одинокой дорогой к роднику младенческой поэзии, дорогой, где умерла первая птица и заржавела первая стрела. Цыганская сигирийя начинается отчаянным воплем, рассекающим надвое мир. Это предсмертный крик угасших поколений, жгучий плач по ушедшим векам и высокая намять любви под иной луной и на ином ветру. Затем мелодия, входя в таинства звуков, ищет жемчужину плача, звонкую слезу в голосовом русле. Но ни один андалузец не может без содрогания слышать этот крик, ни у одной испанской песни нет такой поэтической мощи, и редко, крайне редко человеческий дух творил с такой стихийностью…».
Один из первых поэтических сборников Гарсиа Лорки так и называется «Поэма о канте хондо» (1921 г.), и его основные главы посвящены базовым формам фламенко — сигирийя, солеа, саэта и петенера.
Предлагаю Вашему вниманию свой перевод с испанского главы «Силуэт петенеры». Полностью перевод «Поэмы о канте хондо» на русский язык и на иврит можно прочесть на сайте.
Михаил Врубель «Испания» (1894)
https://www.youtube.com/watch?v=5Abf3Rh1mtY
https://www.youtube.com/watch?v=gDRa1KsIubw
https://www.youtube.com/watch?v=CuvNA1AaVVk
https://www.youtube.com/watch?v=IHs2GY450bA
Силуэт Петенеры
(глава из поэмы Ф. Гарсиа Лорки «Поэма о канте хондо»)
Церковь Бордон
Дорога
Шесть струн
Танец
Смерть Петенеры
Фальсета
«De profundis»
Крик
Церковь Бордон
Эухенио Монтесу
Федерико Гарсия-Лорка
Жёлтая башня.
Слышен
звон колокольный.
Жёлтый ветер
Разносит
звон по округе.
На жёлтой башне
Звоны
колоколов стихают.
Ветер строит из пыли
носы серебряных лодок.
Дорога
Сто всадников едут в печали.
Куда, зачем,
в час, когда небо укрыло
сень апельсиновых рощ?
Ни в Кóрдову, ни в Севилью
нет им дороги.
Ни туда, где вздыхает Гранада
о морской сини.
Несут их кони, уставши
от летней жары,
в тот город, где мечется песня
в лабиринте крестов.
С семью вздохами горя
куда их путь?
Сто всадников андалусских
из апельсиновых рощ.
Шесть струн
Гитара,
сны звучат в твоём плаче.
Всхлипы душ, пропащих
навеки,
вырываются через рот твой круглый
наружу.
Как плетёт свою сеть тарантул,
большую, как звёзды в небе,
чтоб улавливать вздохи,
так и плач обречён плыть во мраке
меж дек твоих деревянных.
Танец
В саду Петенеры
В саду среди ночи
шесть цыганок
в белых одеждах
танцуют.
В саду среди ночи
они танцуют, украсив
себя венками из роз бумажных,
цветами жасмина.
В саду среди ночи
их зубы из перламутра
освещают небо
до края.
В саду среди ночи
растут их тени
и достигают
обители рая.
Смерть Петенеры
В белом домике умирает
та, что мужчин губила.
Кони на привязи нервны:
мертвы сто их хозяев.
Звёзды свечей мерцают,
ветер их пламя колеблет.
Юбка из плотного шёлка
дрожит между бронзовых бёдер.
Кони на привязи нервны:
мертвы сто их хозяев.
Длинные острые тени
приходят из-за горизонта,
и рвутся струны гитары
внезапно.
Кони на привязи нервны:
мертвы сто их хозяев.
Фальсета
В народной музыке фальсета — проигрыш между аккордами,
сопровождающими смежные куплеты песни
Ай, петенера-цыганка,
ай-ай-ай, петенера!
Не проводят тебя девицы
из приличных,
те, что с мёртвым Христом в слипшихся прядях
идут рядом,
а на ярмарках в белых мантильях
гуляют.
Проводить придут тебя люди
лихие,
но у них
в ладу голова с сердцем.
Эти пойдут с тобой плача
по улицам до могилы.
Ай, петенера-цыганка,
ай-ай-ай, петенера!
«De profundis»
(из бездны — лат.)
Сто тех, кто тебя любили,
вечным сном уснули
под иссохшей землёю.
В Андалусии длинны
дороги из красной глины,
а в Кóрдове под зелёной оливой
гдé место для сотни крестов найдётся,
чтобы память о них сохранилась?
Сто тех, кто тебя любили,
вечным сном уснули.
Крик
Жёлтые башни.
Слышен
звон колокольный.
Жёлтый ветер
Разносит
звон по округе.
Идёт не спеша по дороге
смерть, нацепивши веночек
из блёклых цветов засохших.
И тянет она, и тянет
одну и ту же песню,
на белой гитаре бряцая.
И тянет, и тянет, и тянет.
На жёлтых башнях
колокола замолкают.
Ветер строит из пыли
носы серебряных лодок.
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/2018-znomer5-6-goman/
