В тот год носить красное пальто было опасно. В городе появился маньяк, выбиравший себе жертву в красной одежде. Оля почему-то его не боялась, да она и вообще ничего не боялась, жила своей отъединенной от других жизнью. Стояла ранняя весна, городской воздух был ею пронизан. Оле было восемнадцать, красное пальто было ей к лицу, и тем утром она ехала в троллейбусе. Поступив в том году на вечернее отделение литфака Педагогического института, она ежедневно, с большой радостью, ездила в Историческую библиотеку и с упоением читала и перечитывала там русскую литературу - от «Слова о полку Игореве» до Блока и Цветаевой, упоминания о которых только-только начали появляться в школьных учебниках.
В троллейбусе было много народу, все места были заняты. Вагон качнуло, она схватилась за железную ручку сиденья. И неожиданно почувствовала, что на ее руку легла чья-то ладонь. Оглянулась. Рядом стоял молодой человек приятной наружности, примерно ее возраста, в клетчатом пальто и клетчатом берете. У юноши были красивые серые глаза и длинные ресницы. Королевич. Оля была в другом роде, но тоже королевна: темноволосая, луноликая, с глазами, в которых бегали искринки.
Из троллейбуса они вышли вместе. До остановки Старосадский переулок, где находилась библиотека, Оля не доехала. Еще раз взглянуть на юношу она не решалась, ей было стыдно. Она не ожидала от себя такого вольного поведения. Нужно было сразу отдернуть руку, но какой-то голос внутри сказал: попробуй, уж слишком ты скромна, другие же пробуют. К тому же, паренёк показался ей симпатичным.
А тот поглядывал на нее сбоку и тоже казался смущенным. Несколько минут шли в молчании. Разговор никак не завязывался. Вокруг шумела многолюдная улица. Еще безлистые деревья виднелись где-то далеко, в глубине переулка. Люди спешили на работу. По проезжей части, тесно примыкающей к тротуару, сновали машины. Наша пара, следуя неизбывному человеческому инстинкту, искала более уединённого и спокойного места. Завернули в переулок. Здесь уже не было ни людей, ни машин.
Юноша остановился и повернулся лицом к Оле. Какая белая у него кожа, - подумала она, - и почему он в берете? Мальчики не носят беретов. Но берет ему шел. А тут он как раз коснулся его кончиком тонких пальцев и представился: – Андрей. - Оля, - она протянула ему руку. Он ее слабо пожал. Оба покраснели, особенно Оля.
Андрей оказался студентом Бауманки, тоже первокурсником. Странно, что он учился в обыкновенном институте, выпускающем инженеров. Оле казалось, что он похож на музыканта или художника. А может быть, и на поэта.
Андрей... Он Оле нравился. В тот первый день он проводил ее до дома, и они тут же, возле ее двери, договорились, что в дальнейшем будут связываться посредством писем.
В коридоре, рядом с квартирой, где жили Оля и ее мама с папой, стоял большой ящик с откидной крышкой, в котором ее родители хранили на зиму картошку. Сейчас он был пуст, и Андрей сказал, что будет класть туда письма. Оля обрадовалась, получалось, как в повести Пушкина, где Дубровский оставлял письма для Маши в дупле дуба. Жил Андрей на Разгуляе, довольно далеко от Олиного дома. Но его это не останавливало. Он обещал, что писать будет часто.
Теперь каждое утро Оля первым делом выбегала в коридор и заглядывала в ящик. Легко было попасться на глаза соседям. Родители тоже могли задаться вопросом, отчего это дочь, встав с постели, сразу бежит за дверь. Но Оля об этом не думала. Она жила так, словно на свете больше никого нет. Только она и Андрей.
Сначала письма от Андрея приходили довольно часто, примерно два раза в неделю.Он описывал ей своих приятелей, скучные лекции, рассказывал про свою кошку Таську.
Почти в каждом письме приглашал ее на прогулку. И каждый раз у Оли сладко трепетало сердце. Свидание. Гуляли по маленькому Бауманскому саду, расположенному как раз на полпути от их домов. Андрей боялся встретить знакомых, и они гуляли поздним вечером, в темноте. Оля из-за этих прогулок пропускала занятия. Садик был такой маленький, что нужно было сделать десять кругов от его начала до конца, чтобы нормально прогуляться. Оля считала круги. Андрей шел погруженный в какие-то свои далекие мысли. Сочинял?
Довольно скоро письма Андрея начали приходить реже. Оля выходила на лестничную клетку, открывала ящик и шарила рукой по его дну. Письма не было. День был испорчен. И Оля, в плохом настроении, садилась в троллебус и ехала в Историчку. Настал день, когда она поняла, что больше писем не будет. С момента получения последнего письма прошло три месяца. За окном радовал сердце май. Только Олино сердце он не радовал. В последнем письме Андрей писал, что завёл собаку, пуделя, который не ладит с кошкой Таськой, и что у него сильно болит горло.
Может быть, у него ангина? - думала Оля. Она часто болела ангиной, и знала, какая это ужасная пакость.
Неизвестно, заболел ли Андрей ангиной или с ним случилось что-то другое, но больше они не встретились. Даже случайно.
Красное пальто Оля разлюбила, и оно висело у неё в шкафу без употребления.
Коробку с письмами Андрея она перевязала красной лентой, как возлюбленная Блока, Ксения Садовская, которой поэт посвятил прекрасные стихи о первой любви. Ночами Оля мечтала, что Андрей станет поэтом, прославится и когда-нибудь посвятит ей, к тому времени уже взрослой замужней женщине, свои стихи. Иногда она доставала письма из коробки, перечитывала ничего не значащие строчки – о кошке Таське, пуделе и ангине – и радовалась, что у нее уже есть прошлое. Спала Оля тяжело, вскрикивала и стонала, и даже однажды перепугала маму, когда ночью, в одной рубашке, выбежала на балкон. Оля не сказала маме, что ей показалось, будто под балконом стоит Андрей, в своем клетчатом берете, и зовет ее простуженным голосом: Оля!
Чайковская, Ирина. Прозаик, критик, преподаватель-славист. Главный редактор американского русскоязычого журнала ЧАЙКА. Родилась в Москве. По образованию педагог-филолог, кандидат наук. С 1992 года на Западе. Семь лет жила в Италии, с 2000 года – в США. Автор десяти книг - «Карнавал в Италии» (Seagull Press, Балтимор, 2007), «Любовь на треке» (M-Graphics Publishing, Бостон, 2008), «Какие нынче времена» (Seagull Press, Балтимор, 2008), «Старый муж» (Аграф, М., 2010), «В ожидании чуда» (Алетейя, С-П., 2010), «От Анконы до Бостона: мои уроки» (Аграф, М., 2011), «Ночной дилижанс» (Seagull Press, Балтимор, 2013), “Три женщины, три судьбы. Полина Виардо, Авдотья Панаева, Лиля Брик» (URSS, М., 2014), «Мария Маркович и Иван Тургенев» («Каяла», Киев, 2017), «Афинская школа» (Алетейя, С-П., 2017) - и многочисленных публикаций в российских и зарубежных изданиях. Лауреат премии журнала НЕВА за 2015 год в номинации «критика». Живет в Большом Вашингтоне.
