Пролог
Сегодня мы поговорим о периоде между Первой и Второй ливанскими войнами.
Все, так или иначе понимают, что самым непримиримым врагом Государства Израиль являются шииты: Иран, «Хизбалла», Асад (алавиты близки шиитам).
Вместе с тем, до Войны за Независимость у нас были прекрасные отношения с шиитами. Шииты Западной Галилеи помогали (за деньги, конечно) нашим поселениям в этом регионе выжить в условиях блокады. Относительно нормальные отношения продолжались до Первой ливанской войны.
Ливанские шииты до этой войны были самой забитой общиной. Тон задавали христиане, затем следовали сунниты. У шиитов была полубеззубая организация под названием «Амаль». Наши действия были в общем ошибочны: во-первых, сама война 1982 года была ошибкой; во-вторых — ошибкой была и наша поддержка христиан, что нанесло косвенный ущерб шиитам.
Так получилось, что в начале-середине 80-х гг начался «шиитский ренессанс», инспирированный, прежде всего, хомейнистской революцией в Иране. На волне этого «ренессанса» рядом с «Амаль» появилась организация «Хизбалла», основными лозунгами которой было освобождение Ливана от «израильской оккупации» и восстановление «статуса» шиитов в стране. Это им удалось и сегодня шииты — самая сильная община Ливана. Все это — результат «ливанской войны», которая стала следствием некомпетентности принимавших решения персон, действовавших, полагаясь в основном на интуицию и свои политические предпочтения.
Сабра и Шатила. Наши правые говорят: «So what? Христиане убивают палестинцев — почему мы должны за это отвечать ?»
Это не совсем точно, но в принципе верно. Мы были властью на той территории и должны были предотвратить резню. От нас это ожидали, как мы когда-то ожидали от англичан предотвращения резни «конвоя в Хадассу»[1].
Но главный ущерб был в том, что «Сабра и Шатила» привела к невиданному расколу в народе.
Левые стали называть израильское руководство «убийцами».
В 1982 году был убит президент Башир Джумайель. Убийство было организовано Сирией. В 1983 году «Хизбалла» провела «мега-теракт» против американо-французских войск. США и Франция покинули Ливан. Было доказано, что террор может победить даже великую державу.
Наше присутствие в Ливане началось в 1970-м году и закончилось в 2000-м году. С 1970-го по 1982 год наше присутствие было в основном косвенным — мы поддерживали наших союзников-христиан (майор Хаддад) и, кстати, шиитов. Потом была война, после которой мы отошли от Бейрута к т.н. «поясу безопасности». Вместо майора Хаддада появился генерал Антуан Лахад. Нашими врагами продолжали оставаться различные палестинские группировки (значительно ослабленные после 1982 года), но главную опасность стала представлять «Хизбалла».
«Хизбалла» (как и ХАМАС) — не только террористическая организация. «Хизбалла» — религиозное общественно-политическое движение. У них есть школы, больницы, политическая партия и «боевое крыло». На первых порах это «боевое крыло» было малозаметным явлением. Мы по ошибке называем это «террористической организацией», но на самом деле «Хизбалла» — это партизанская армия. Террор — это война против гражданского населения, а «Хизбалла» в основном воевала с армией.
Мы считали себя самыми сильными: еще бы, у нас «самая сильная армия Ближнего Востока». Всерьез «Хизбаллу» поначалу не воспринимали. Два взрыва в Тире против ЦАХАЛа ознаменовали начало гериллы «Хизбаллы» против Израиля. Мы потерпели поражение. Индикация этого — наше бегство из Южного Ливана в 2000-м году. Хотя «Хизбалла» и имела намного больше убитых в этой войне, наше общество посчитало, что потери ЦАХАЛа значительно превышают то, с чем мы можем мириться. Барак в 1999 году пообещал вывести войска из Ливана — и выиграл выборы. Я называю это явление «бунт пушечного мяса». Во главе этого бунта было движение «Четыре матери». Основной их тезис: «Нам там нечего делать, т.к. люди гибнут зря.»
Знаете, британцы ушли из Эрец-Исраэль по многим причинам, но одной из них, несомненно был «бунт пушечного мяса»: их «4 матери» стали «поднимать вопросы», когда военнослужащие английской армии стали погибать от рук ЭЦЕЛя и ЛЕХИ.
В ЦАХАЛе, в общем, сопротивлялись идее бегства из Ливана. Пока на посту премьера не оказался Эhуд Барак.
Премьер с самым высоким IQ за всю историю Страны, оказался самым худшим премьером за всю историю Страны. Барак в своей предвыборной кампании обещал выход из Ливана и мир с палестинцами. Получилось бегство из Ливана (что превратило «Хизбаллу» в доминирующую силу в Ливане) и война с палестинцами через 3 месяца.
Каждые несколько лет между нами и арабами происходят «вспышки насилия» (в виде волнений, войн). Победить арабы нас не могут и никогда не могли. Что они могут и могли всегда — измотать нас так, чтобы мы отказались от определенных национальных целей. Арабы считают, что наш постоянный, продолжающийся отказ от стремления к достижению наших национальных целей приведет в конечном итоге к нашему уходу с этой земли. На сегодняшний день невозможно сказать — правы они или неправы. Но определенно точно, что «Осло», бегство из Ливана и Гуш-Катифа стали возможны именно благодаря “измотанности” народа.
У «бунта пушечного мяса» есть несколько стадий. Первая: «Хватит воевать, для чего это надо? Необходимо найти решение вопроса — с помощью политического процесса.» Пока что никакие «политические процессы» не привели ни к каким положительным результатам для евреев, скорее наоборот.
Вторая интифада началась во многом из-за бегства Израиля из Ливана. Наши левые в начале Второй интифады обвиняют Шарона. Может быть, подъем Шарона на Храмовую гору вызвал волнения арабов, но он не вызвал Вторую интифаду. Как же она началась? Большинство населения этого не знает.
После подъема Шарона, через день или два, начались волнения на Храмовой горе. Начальник иерусалимской полиции был ранен. Командовать усмирением беспорядков стал его заместитель, который отдал приказ стрелять. Среди арабов появились жертвы. Некоторые убитые были из Шхема. На следующий день, т.е. в Субботу, в Шхеме проходили похороны убитых на Храмовой горе. Похоронные процессии были обстреляны нашими снайперами. Элиор Азария, знаете ли, — святой праведник по сравнению с… Короче говоря, в Шхеме появились новые жертвы — и пошло-поехало. Начались «события вокруг могилы Йосефа», где ЦАХАЛ не решался спасти раненного солдата (Мадхат Юсеф), надеясь на то, что его спасет Джибриль Раджуб. Палестинцы поняли, что Израиль действительно «паутина», как им за три месяца до того говорил шейх Насралла.
Результатом Второй интифады стало бегство из Гуш-Катифа. Шарон пришел к выводу, что мы не можем воевать. Через год после изгнания из Гуш-Катифа началась Вторая ливанская война.
Часть 1:
Первая ливанская война в целом велась против 20 тысяч палестинских террористов и трех сирийских бригад.
Против этих сил мы выставили 8 дивизий. Мы всегда говорили и продолжаем говорить, что нас мало, но качество нашей армии лучше и меньшим числом мы всегда противостояли численно превосходящим нас силам арабов. Но вот выясняется, что имея превосходство в живой силе почти в 4 раза, мы не достигли не только стратегических целей, но и чисто военных. Напомню, что военной целью было выход на шоссе Бейрут-Дамаск в течении 48 часов с момента начала операции «Мир Галилее».
Война показала, что ЦАХАЛ не готов к асимметричной войне, т.е. к войне против партизанских террористических групп.
Один работник ШАБАКа, которого я интервьюировал по другой теме, рассказал мне следующее.
После первого теракта в Тире (11 ноября 1982), в котором погибли 91 человек, была создана следственная комиссия («комиссия Зореа») пришла к выводу, что причиной взрыва была утечка газа. Работник ШАБАКа (находившийся там во время взрыва) сказал мне, что это чушь и причиной взрыва был террорист-смертник, взорвавший себя в автомобиле. Однако, было решено объявить этот эпизод «утечкой газа». Если это так, то «Хизбалла» начала действовать уже в 1982 году.
Война «Хизбаллы» с нами за Южный Ливан, начавшаяся в 1982 году, закончилась в 2000 году нашим бегством оттуда. Наши генералы хвалятся тем, что во время бегства никто из солдат не погиб…
Итак, Вторая ливанская война началась с атаки «Хизбаллы» на наш патрульный джип. Мы не знаем точно — были ли солдаты убиты сразу, или умерли от ран позже. Весь этот эпизод — нагромождение ошибок и просчетов на халатность и легкомыслие.
В 2006 году мы знали, что «Хизбалла» — наш враг. В 2000 году они на горе Дов убили 3-х наших солдат и обменяли их тела вместе с Эльхананом Тененбаумом на 400 с лишним заключенных. Почему же в 2006 году патрулирование было одной машиной, а не двумя? И еще вопрос. Мне доподлинно известно, что нападение на джип в 2006 году было на одном из редчайших участков границы, который тогда не мониторился камерами наблюдения. Почему этот участок не наблюдался и как «Хизбалла» об этом узнала?
В погоню за террористами был послан танк (?!) «Меркава-4». Арабы это предвидели, заложили фугас, на котором танк и подорвался. Должны мы были это предвидеть? Конечно! Враг знает наши рутинные действия и готовится к ним.
Комдив в том месте и в то время — Галь Хирш — имел план действий на случай таких событий. Этот план использован не был. Почему? Потому, что во главе пирамиды стоит, как правило, непрофессионал, который решает по-своему, исходя из своих интересов.
Когда Гитлер захватил Польшу, он очень хотел сразу же идти на запад, но генералитет убедил его подождать полгода, пока Манштейн (в «девичестве» Левинский) не разработает свой план кампании против Франции.
В нашем случае — Дан Халуц решил действовать, используя в основном ВВС и артиллерию. Этого требует демократия. Война с большим количеством убитых приводит к смене правящей партии.
ВВС действовали неделю и добились определенных успехов. Большинство ракет «Хизбаллы» средней и высокой дальности были повреждены или уничтожены. Ракеты тактического радиуса действия не пострадали — их держали в т.н. «заповедниках»… Это было оставлено для сухопутных войск.
В Ливан вошли 3 дивизии. Столько же было в разгар войны на Синае в октябре 1973 года. 3 дивизии против максимум 2000 солдат «Хизбаллы». Пример: бригада «Александрони» продвинулась на север на 10 км. Это взяло 2 дня. Достигнув определенной точки, они оказались без горючего и еды — до самого конца войны. Дождались прекращения огня и вернулись.
Действия этой бригады в 2006 году считаются относительно успешными.
Все это привело к тому, что «Хизбалла» обстреливала Израиль до самой последней минуты войны, которая вместо уничтожения этой террористической организации закончилась «соглашением о прекращении огня». «Хизбалла» добилась стратегического паритета с Израилем.
Да у нас есть большие возможности — шиитский квартал Дахья в Бейруте был практически разрушен. Но «Хизбалла» быстро восстановилась. Более того, на сегодняшний день у них гораздо больше ракет, которые могут долететь почти в любую точку Израиля. По оценки ЦАХАЛа, даже если во время войны у нас получится абсолютно все — речь идет о тысячах, если не десятках тысяч погибших с нашей стороны…
В конце войны встал вопрос: надо было показать какой-то наглядный успех. Произошло сражение у Салукки. Наши потери — 32 убитых и десятки раненных. Только ради того, чтобы что-то «показать» народу…
Результаты войны. 121 солдат ЦАХАЛ и 44 гражданских погибло. Около 700 членов Хизбаллы и около 400 граждан Ливана погибли.
ЦАХАЛу война стоила 11.2 млрд. шекелей. Ничейный результат в войне между регулярной армией и партизанской армией — равно победе партизанской армии. Так в свое время сказал Мао.
Доказано, что одни ВВС войну не выигрывают. Военно-политическое руководство показало себя несоответствующим требованиям войны такого рода. Ольмерт служил в армии в качестве журналиста «Бамахане». Перец — про него все всем известно. Начальник генштаба Халуц жаловался на то, что его решения саботируют в генштабе (т.е. человек не управлял генштабом). Дело не в том, что один план плохой, а другой — хороший. Дело в том, что планы не реализуются и это очень опасно. И не реализуются они потому, что армия не построена для противостояния партизанской войне. Идея «бригады командо (спецназа)» впервые была высказана офицерами в середине 70-х гг. Создана такая бригадa была лишь год назад.
Часть 2
Ицхак Рабин сказал как-то, что разведка ошибалась всегда. Он имел в виду ошибочные прогнозы АМАН в конце 1966 года, когда он был начальником генштаба и в АМАН посчитали, что войны с Египтом не будет до 70-х гг, а также ошибочную “концепцию” АМАН перед Войной Судного дня, которая гласила, что Египет не пойдет на столкновение с Израилем до достижения паритета в воздухе и получения ракет “земля-земля”, способных поразить главные израильские города.
Три недели назад[2] заместитель начальника генштаба во время Второй Ливанской войны генерал в отставке Моше Каплинский выступил на семинаре[3], посвященном событиям лета 2006 года. Каплинский заявил, что все 10 лет, прошедших после той войны, на северной границе царила полная тишина, невиданная там никогда раньше — в том числе и потому, что “На Хизбаллу произвел впечатление уровень нашей осведомленности”. Следует предполагать, что бывший заместитель начальника генштаба знает, о чем говорит.
Вторая ливанская война: солдаты идут вперед
Если все так, как сказал Каплинский, то как получилось, что, несмотря на всю осведомленность, командиры ЦАХАЛ понятия не имели о примерно 40 подземных бункерах и туннелях (ставших причиной гибели многих солдат), которые “Хизбалла” возводила рядом с границей в течении долгого времени, вкладывая в этот проект огромные средства? И как получилось, что штаб Северного округа (командующий — генерал Уди Адам) и командир 91-й дивизии, расположенной на ливанской границе, бригадный генерал Галь Хирш не получили никого предупреждения о готовящемся захвате солдат 12 июля, хотя эта акция, как выяснила разведка уже к концу войны, подготавливалась “Хизбаллой” несколько месяцев?
Прикрыть АМАН
Выясняется, что и в случае с Второй Ливанской войной Рабин был прав: как и в 1973 году, информация о готовящейся войне не дошла до руководства Страны. Как данные о туннелях (операция “Несокрушимая скала”, 2014) не были поняты и переданы куда надо, так и данные о планах захвата солдат и наличии “укрепленных районов Хизбаллы” не поступили в оперативные отделы штабов. Об этом намекал начальник генштаба Габи Ашкенази 29 мая 2007 года (через 3 месяца после вступления в должность) на совещании, посвященном реорганизации АМАН в свете проведенных расследований. Ашкенази сказал в частности: “Надо улучшить эффективность АМАН… в соответствии с задачами, ставящимися оперативным отделом. В течении ряда лет АМАН с трудом выполнял эти функции. АМАН должен быть в генштабе тем же, что разведотделы округа или дивизии.”
Большинство присутствовавших на том совещании не знали, о чем речь, т.к. вопросы разведки засекречены даже от самых-самых высокопоставленных генералов. Хотя секретность и вредит интеллектуальной деятельности, как доказано на опыте СССР, все-таки что-то просачивалось — иначе наше расследование было бы невозможно.
Согласно одной из версий, публикующейся здесь впервые, АМАН получил перед войной не менее 30 сообщений о готовящемся захвате заложников из числа солдат. Некоторые сообщения даже прямо называли место, где потом захват и произошел. Одно из сообщений, например, говорит о мероприятиях “Хизбаллы”, идентичных тем, что происходили перед предыдущими случаями захвата заложников.
Все эти ценнейшие сообщения должны были быть переданы немедленно в разведотделы Северного округа и 91-й дивизии, но этого не произошло. После войны люди из АМАН расследовали эти события и обнаружили сообщения для главы АМАН и начальника генштаба, также не дошедшие до адресатов. Похожий случай был за сутки до начала Войны Судного Дня: Дадо сказал, что если бы сообщения, полученные тогда в АМАН, дошли бы до него — война выглядела бы по-другому.
Дан Халуц и Амир Перец
По этой же версии, за 6 лет до войны, в октябре 2000 года, через 5 месяцев после ухода (бегства) ЦАХАЛа из Южного Ливана, в АМАН был допущен такой же прокол — и тогда “Хизбалла” захватила троих наших саперов на горе Дов: Бени Авраама, Ади Авитана и Омера Суэда, когда они осматривали пограничные заграждения. Их тела вместе с Эльхананом Тенненбаумом были возвращены в Израиль через 4 года — в обмен на 400 палестинских террористов и 36 террористов из других стран, в основном ливанцев.
Видимо, поэтому и случился провал разведки в 2006 году. После пленения Гилада Шалита около Керем-Шалом на границе с Газой, туда с Севера были направлены специалисты из подразделения 8200 для оказания помощи в поисках места его содержания. Анализом поступающей электронной информации занимался неопытный офицер, не понимавший ценность поступавшей информации и не передавший ее наверх. После войны об этом узнал начальник генштаба Халуц — он распорядился провести служебное расследование. По имеющейся информации из надежного источника, это расследование так никогда и не было проведено.
Полковник в отставке Хен Ливни, командовавший 300-й бригадой, несшей ответственность за район Керем-Шалом (где был пленен Шалит) так говорит о значении провала разведки:
“Мы считали, что Хизбалла попытается атаковать один из форпостов ЦАХАЛ — и это стало нашим слабым местом. Мы не ожидали, что они нападут на случайный БМП, который проезжает в данной точке нерегулярно. Чтобы предотвратить захват солдат надо было продолжить тактику ‘ноль целей’, которой мы придерживались 3 недели с момента захвата Шалита — а именно — не позволять езду рядом с пограничным забором, чтобы лишить Хизбаллу целей. Однако, даже если и можно было предотвратить захват летом 2006 года, общая ситуация на ливанской границе в 2000 — 2006 гг и политика поблажек, которую вел ЦАХАЛ, на оперативном уровне не позволяли на 100% гарантировать предотвращение захвата заложников. Даже если бы мы действовали самым успешным образом (как в 2005 году, когда была предотвращена попытка захвата солдат в Раджаре), все равно оставался 1%, который рано или поздно обязательно привел бы к успешному захвату заложников.”
Теперь, что касается т.н. “заповедников” — укрепленных районов Хизбаллы, с бункерами и туннелями — ставших основной причиной неудач сухопутных сил ЦАХАЛа в 2006 году. АМАН имел о них точную информацию, но она не была никому сообщена — может быть потому, что опасались поставить под удар источники информации, которые, как следует из слов Каплинского, находились в самом высшем руководстве Хизбаллы. Чтобы защитить главу АМАН — друга Халуца и бывшего военного летчика Амоса Ядлина — и чтобы защитить элитное “подразделение 8200”, нашли козла отпущения, на которого повесили все возможные и невозможные грехи — командира галильской дивизии бригадного генерала Галя Хирша — и с позором отправили его в отставку. Речь идет, напоминаю, о человеке, которого предыдущий начальник генштаба Буги Яалон прочил одним из будущих высших армейских руководителей и, поэтому, послал его командовать на ливанскую границу.
Армия, которая не тренируется
В своей лекции Каплинский также сказал:
“ЦАХАЛ показал себя не на высоте в этой войне. С задачей мы не справились, мы вели себя неправильно, мы вели себя плохо — это касается не только неспособности нейтрализовать ракеты малой дальности, как написал Халуц, но и того, что 34 дня мы бестолково воевали с маленькой организацией. Это породило к ЦАХАЛу множество вопросов и подорвало уверенность в себе. Шесть лет, предшествовавших войне, регулярная армия проводила учения только полтора месяца в году брутто, из которых только четыре дня были практическими учениями нетто. Был у танкистов один комбат, который никогда до этих событий батальоном не командовал. Был у них и комдив, не проходивший переквалификацию для танковых войск. Без учений, без альтернативных планов, результат оказался плохим.”
После своего назначения, начальник генштаба Ашкенази сказал на совещании в 2007 году: “Вторая Ливанская война стала причиной раскола внутри ЦАХАЛ и раскола между армией и обществом.”
Моше Каплинский
Объяснение тому, что ЦАХАЛ не был готов к войне в июле 2006 года, следует искать в событиях 2000 года. С 2000-го года, согласно Каплинскому, сухопутные части ЦАХАЛ практически прекратили тренировки. В мае 2000 года ЦАХАЛ был эвакуирован из Южного Ливана — сделано это было самым, что ни на есть, позорным образом. Часть брошенного ЦАХАЛем оружия “Хизбалла” использовала против нас через 6 лет — причем, использовала даже в операции по захвату солдат-милуимников — Эhуда Гольдвассера и Эльдада Регева. Через 2 дня после бегства ЦАХАЛа из Ливана, Насралла заявил в поселке Бинт-Джбейль, что “Израиль слабее паутины”. Одной из целей Второй Ливанской войны было доказать Насралле, что он сильно ошибается. Поэтому, во время войны Халуц очень хотел овладеть именно поселком Бинт-Джбейль — в этом не было военной необходимости, но он хотел взятия Бинт-Джбейля как символа шиитского хвастовства. Там велись тяжелейшие бои, погибли 8 солдат, в том числе зам. комбата Рои Кляйн, легший на гранату, чтобы спасти своих подчиненных.
В сентябре 2000 года началась “Вторая интифада”. Сухопутные войска, не тренируясь, сосредоточились на войне с террором и определенным образом сохранили боевые навыки. Тактика и стратегия войны с партизанскими формированиями (которые в ЦАХАЛе неправильно называют “террористическими организациями”) не была, в общем, разработана в Израиле, несмотря на инициативы отдельных офицеров. Это вопиющее интеллектуальное преступление продолжается до наших дней.
Двое офицеров-новаторов были: генерал Едидья Яари и специалист по стратегии, бывший советник Рабина по национальной безопасности, майор в отставке д-р Хаим Аса. Они разработали идею “Распределенной войны” — согласно модели, использованной командиром 35-й парашютной бригады Авивом Кохави при занятии лагеря беженцев Балата в Шхеме в 2002-м году[4]. Эта модель была опробована во время учений 91-й дивизии за 3 недели до начала Второй Ливанской войны, но 3-х недель не хватило для анализа результатов учений…
Аса:
“В 2003 году меня вызвал начальник генштаба Яалон и попросил высказаться по проблеме победы над скрывающимся противником (типа ХАМАСа или Хизбаллы). Я сказал, что традиционные маневры, в которых большие соединения овладевают территорией, не подходят для войны с партизанами. После этой встречи Буги создал альтернативную рабочую группу: я, Диди Яари, Бени Ганц, Авив Кохави, Ницан Алон и Гади Айзенкот. Мы разработали систему, по которой наземные части вместе с ВВС и ВМС параллельно действуют против множества важных вражеских целей, выводят врага из равновесия, проводят разведку боем и добывают информацию о новых целях. “Распределенная война” заставляет врага играть по нашим правилам, в том месте и в то время, которое мы определим. Дан Халуц позволил нам продолжать работу и на практике она производилась в основном в подразделении “Маглан”, специализирующимся на уничтожении важных целей в тылу врага и сборе разведданных.
Началась война и мы оказались в неприятном положении. Модель применялась только в “Маглане” и там она себя доказала. Одно из подразделений “Маглан” по приказу Галя Хирша поднялось на гору Джабель Шакиф аль Хардун. Группа находилась там в полной изоляции 4 дня, собрал информацию, благодаря которой треть установок ракет средней дальности Хизбаллы были затем уничтожены.”
Переход от разрядки к кризису
Исследователь стратегии и безопасности полковник в отставке д-р Шмуэль Гордон изучал стратегические решения, принятые во Второй Ливанской войне и опубликовал результаты в книге “От ‘ханнибала’ до войны”[5]. Мне он сказал следующее:
“После того, как Арик Шарон оказался недееспособным, сменивший его Э. Ольмерт считал, что ситуацию в Ливане терпеть далее невозможно и ее следует разрешить силовым путем. Может быть, он не осознавал, что начнется война, но запущенный им процесс к ней привел. До прихода Ольмерта к власти (4 января 2006 года) все придерживались модели ‘разрядки’, отцом которой был Шарон, наученный горьким опытом Первой Ливанской войны. Главными плюсами стратегии Шарона были: затишье на северной границе, национальный консенсус вокруг этого, поддержка Израиля в мире и, наверное, смягчение позиции палестинцев за столом переговоров.”
Дом в Кирьят-Шмоне, пострадавший от обстрела «Хизбаллы»
Может быть отцом стратегии “разрядки” был Барак, выведший войска из Южного Ливана?
“У этой разрядки — много отцов. Факт, что Барак, будучи премьером и министром обороны, терпел агрессивность Хизбаллы. Любому было ясно, что это правильная тактика. Ольмерт действовал также, как Нетанияhу во время ‘Несокрушимой скалы’, когда сразу же после убийства трех юношей в Хевроне начал процесс, приведший к войне в Газе. Нетанияhу тоже сразу не понял, что его действия неизбежно ведут к войне. Одно решение вело к другому — и так до самой войны. Министром обороны в начале 2006 года был Шауль Мофаз, человек умный и опытный, выучивший у Шарона несколько важных политических уроков. Поэтому, именно Мофаз был сдержанным, во многом из-за того, что ему приходилось вязнуть не только в ливанской грязи, но и в ливанской крови.
После выборов Мофаза сменил Амир Перец. Правительство Ольмерта-Переца было сформировано 4 мая 2006 года. Уже 10 мая состоялось судьбоносное совещание, приведшее ко Второй Ливанской войне. В совещании участвовали все важные фигуры в израильской системе безопасности. Новый министр обороны очень хотел отмены стратегии “разрядки”, не понимая смысла принимаемых решений. После совещания Ольмерт полетел в Вашингтон для представления новой политики на Севере. Это стало рубиконом, после которого дороги назад уже не было.
В результате этого изменения стратегии, в печально известном по результатам войны 2006 года штабе Северного округа началась разработка плана военной кампании в Ливане. Планировалось наземное наступление, что было довольно глупо. Так и не был выучен урок: куда заходят пешком — там тонут, и не в грязи, а в крови. Сам план был ужасен и не выдержал бы никакой профессиональной критики… Параллельно, в генштабе под руководством Халуца был разработан альтернативный план, предусматривавший уделить главную роль в военных действиях артиллерии и авиации, как и делалось до того в некоторый предыдущих операциях — “Гроздья гнева” и “Расплата” (“Дин ве-хешбон”). Эти две операции состояли из авиаударов, обстрелов, были короткими по протяженности и завершились, как и было заранее запланировано, без четкой видимой победы.”
Большой успех авиации
Т.к Халуц был начальником генштаба, он заставил Северный округ, включая 91-ю дивизию, следовать плану, против которого они выступали. Это спровоцировало конфликт, участниками которого были Халуц, Адам и Хирш. Главный историк ВВС полковник Моти Хавакук сказал на одном из совещаний по военной истории:
“Впервые ВВС использовали GPS-управляемые бомбы. В течении 20 минут были уничтожены 44 пусковые установки ракет дальнего радиуса действия, установленные в разных строениях. Это был небывалый успех разведки и авиации, заставший врасплох Хизбаллу, всех специалистов в мире, включая наших. Но ВВС никогда не получали поручение заняться ракетами ближнего радиуса действия. Мы не готовились к этому — ни в смысле разведки, ни в смысле вооружений”.
Галь Хирш
Успех ВВС не предотвратил обстрела Севера на протяжении всей войны. Бригадный генерал в отставке Рами Бен-Эфраим, командир базы Рамат-Давид, на том же совещании сказал:
“Мы вышли на войну с террористической организацией, а получили войну с партизанской армией с военной мощью, которой могут похвастаться не так много государств. Такие возможности ведения ракетной войны, какие имела Хизбалла, имеют от 5-ти до 10-ти государств в мире. Мы разгромили квартал Хизбаллы ‘Дахья’ в Бейруте; на этот квартал было сделано 500 вылетов — 300 зданий было полностью разрушено, еще 700 — повреждено. Но, при всем при этом, следует признать, что запуски ракет из густозаселенных городских территорий невозможно было прекратить.”
Чтобы нейтрализовать ракеты ближнего радиуса действия, Халуц был вынужден уступить давлению и разрешил наземную операцию, которая была обречена на неудачу, т.к. ЦАХАЛ не тренировался 6 лет. Как сказано в отчете генштаба о расследовании этой войны, “подготовка старших офицеров слабая; тактические концепции не спускались вниз; взаимодействие между родами войск слабое.” Поэтому, одной из задач Ашкенази было “усилить связь между всеми действующими лицами и факторами — начиная с общей идеи — к планированию и применению на практике.”
Д-р Хаим Аса
Д-р Хаим Аса: “ Через несколько дней после начала войны, Ольмерт послал ко мне начальника своей канцелярии, Йорама Торбовича, и советника по опросам общественного мнения, Кальмана Гаера. Они пребывали в эйфории и спросили меня что я думаю.
Я им сказал:
‘Вы рехнулись. Хизбалла это не ХАМАС, они имеют более сложную организацию и вот так не начинают войну. Надо думать, надо готовиться. Нельзя начинать войну только с частями, уже дислоцирующимися на границе.’ Они слушали меня 2 часа, сказали, что все идет как нельзя лучше — и мы расстались друзьями.
Через 2 недели оба попросили о новой встрече. Дела пошли неважно. Сухопутные части ничего не делали — заслон тут, заслон там, а весь экшн имели ВВС. Я им сказал, что надо воевать “вразброс” — занимать плацдармы на господствующих высотах и оттуда начинать нейтрализацию ракетных пусковых установок врага. Мы вновь расстались друзьями.
Еще через неделю мне сообщили, что премьер-министр желает со мной встретиться. Я сказал: ‘Хорошо, но я приду не один — со мной должны прийти трое умных людей — Диди Яари, Амирам Левин и Ури Саги’. Мне ответили: ‘ОК, приходите в пятницу в 10 утра в резиденцию премьера на улице Бальфур в Иерусалиме.’ Саги в итоге не пришел. Мы провели с премьером 3 часа. С собой он никого не привел (даже секретаршу), кроме Кальмана Гаера. Жена Ольмерта была в салоне. Мы сидели в кабинете за закрытыми дверьми. В середине беседы премьер звонил министру обороны — ушел в другую комнату со словами ‘Сейчас вернусь’. Через 5 минут он вернулся.
Говорили все. Премьер сидел и сам все записывал. Он производил впечатление на нас своим спокойствием. Мы посоветовали ему остановить военные действия. Министр иностранных дел Ципи Ливни в то время находилась в Совете Безопасности ООН. Обсуждалось прекращение огня. Ливанские представители не были готовы закончить войну, т.к Хизбалла была против. Ольмерт рассказал о мобилизации трех дивизий. Мы ему сказали: ‘Двигай их вперед — мы считаем, что как только они пойдут вперед, Хизбалла позволит Ливану подписать соглашение о прекращении огня. Тогда можно будет эти дивизии остановить.’ Сошлись на этом.
В час дня мы поехали обедать в Абу-Гош. Четверть часа молча сидели за столом. Мы были в шоке — не верилось, что таким образом ведется война. С ним никого не было! Мы — трое гражданских с улицы — три часа провели с премьером в последний день войны. В час ночи сообщили, что через 60 часов вступит в силу прекращение огня. Зачем понадобились эти 60 часов? Я так и не понял. Несмотря на общее мнение, что ЦАХАЛ должен остановиться, он не остановился. В эти 60 часов случилось много несчастий — из-за желания тех, кто захотел улучшить наши позиции. Армия вошла в вади Салуки — одним клином, без “разбрасывания”. Наши танки были подбиты один за другим. Это неудачное предприятие было абсолютно лишним.”
июль 2016 года
Примечания:
[1] — апрель 1948 года
[2] — июнь 2016 года
[3] — https://urldefense.proofpoint.com/v2/url?u=http-3A__shhshhshh.maariv.co.il_journalists_Article-2D545969&d=DshhMF_Ja&c=SFszdshh3ohIkTvaP4hmzja_apLU3uL-3ShdAPNkldf__Ja&r=t7hR9shhO4l5jaRMJe_Y5oDShhoTn1t9SRE0Zh7y8_5HmchE&m=n_pfAFkTIBNdMgMpd2mtOShhEc2ofsjaKjao-HnOm0ztJafc&s=IDe70phY9LoSnHCCFnlySsEvldtr216ShhcBhS6o4pIJa&e=
[4] — http://berkovich-zametki.com/2017/Zametki/Nomer2_3/UMilshtejn1.php
[5] — “מ’חניבעל’ למלחמה»
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/2018-znomer7-umilshtejn/
