***
Мы с тобой ходили в сновидения,
Я ловил сачком снега зимой.
И не знал, что ты – стихотворение,
Всё ещё не созданное мной.
Уносил снега под солнце, в рощицу,
Чтобы снег не подхватил бронхит.
Ты смеялась:
Если вдруг не сложится,
Сложатся прекрасные стихи!
Как я злился!
Хочешь – будь неверною,
Можешь чашки и меня побить.
Но просил я до стихотворения
Никогда меня не доводить!
Довела.
И вот однажды в мир немой
Цвета снега стих упал в тетрадь.
Просто стать строкой незабываемой:
Нужно научиться забывать.
Поделись талантами забвения.
Как сбежать,
Найти другую грусть,
Если ты – моё стихотворение,
А стихи я помню наизусть?!!
ЗАВЕДИ
Красота с одиночеством бродят.
Крепко спаяны эти пути.
Кто кота, кто совёнка заводит,
Ты меня,
Ты меня заведи.
В Третьяковке и Лувре мне грустно.
Что холсты, кринолины, парча?
Пить с ладоней твоих – вот искусство,
Что потомки должны изучать!
О любви и о птицах не спорят,
Страшно, что не страшны поводки.
Заведи меня!
В лес или море,
Заведи,
Только не доводи
До того,
Чтобы я заводила
Не тебя,
Не того и не там.
Птица может лететь легкокрыло
Только к верным своим адресам.
…будут падать солдаты, снежинки,
Таять вновь у Земли на груди.
Бог заводит всё ту же пластинку…
Заведи же меня,
Заведи.
***
А метель всё метёт по двору, и
Рифмы белые, как молоко.
Я тебе фонарей наворую,
Если, вправду, до звёзд далеко.
Я нарву фонарей, как ромашек –
Испеку нежный, лунный пирог.
Приезжай, быть бесстрашным не страшно,
Бомбы к нам не придут на порог.
Пусть границы, война и солдаты.
Приезжай, чтоб себя испытать.
Я с тебя не пылинки – куда там! –
Даже ангелов буду сдувать…
***
И смотрят, и смотрят со дна океана
На белые звёзды – и нет иных дел –
И юнги, и боцманы, и капитаны
Давно затонувших, седых каравелл.
И видят, что звёзды – совсем и не звёзды:
Огни от турецких, крутых папирос.
Их курят матросы, их курят матросы
Погибшие на берегу, не всерьёз.
Ведь это не смерть, если не в океане,
Ведь это не гибель, когда без воды.
В какой-то стране быть в земле – это странно,
Когда с Чёрным морем ругался на «ты»!
И хочется с чёртова неба сорваться,
Нырнуть со всей дури к своим кораблям!
И там танцевать утонувшие танцы,
Кричать о фрегатах притихшим китам.
Но с неба – нельзя. И летят папиросы
С небесной тревоги на водную гладь…
…А ты говоришь – это падают звёзды,
Пытаясь кого-то себе загадать.
НАД ДУШОЙ
Разорви свой билет проездной.
Без тебя не все дома в дому.
Ты постой!
Ты постой!
Ты постой!
Мне не выстоять ведь одному.
Я бежал и на Марс,
И в Тибет,
Я транжирил себя до гроша.
И стихи, что писал о тебе,
Специально другим посвящал.
И в ломбард
(До чего я дошёл!)
Сдать пытался земной глупый шар.
Ты постой!
У меня над душой,
Чтоб душевнее стала душа.
И тогда я тебе расскажу
(Я бесстрашный!)
Свой страшный секрет…
Видишь – на подоконнике жук,
На полу зарифмованный бред.
Не брани тараканов моих.
Мой поступок почти что смешон:
Я сказал всем, что это –
твой стих.
И он мне,
И он мне посвящён.
***
Цветы не умирают тихой смертью,
Рождённые в стекле большой теплицы.
Зачем ты смотришь в небо, семицветик?
Ведь над тобою лица, лица, лица…
Тепло в теплице, только не согреться.
И выбора не будет: или – или.
Зачем вас в сумасшествии селекций
Талантливые звери выводили?
Вас выводили те, кто жил без башни,
Забыть бы лишь о ком-то где-то где-то,
И вот танцуют синие ромашки
И васильки кораллового цвета.
Колдует гений, сквозь пыльцу и слёзы,
Он видит вместо лилий – чьи-то губы,
Он скрещивает розы и берёзы
За то, что ей ботаники не любы!
По красному ромашковому полю
Влюблённые идут светло и мило.
Изобретателя ромашек помнят, помнят,
А ты его сто лет назад забыла.
И в этом вихре злых изобретений,
Больших открытий, проигрышей, жалоб.
Цветы скорей отбрасывают тени,
Чтоб хоть они от ножниц убежали.
СТРАНА СОЛИРУЮЩЕГО САКСОФОНА
Оркестры, повсюду оркестры, оркестры.
По струнам идёшь, понимаешь: труба.
И дружбе нет места, и нежности места,
Но всё же страну сочиню для тебя.
Страну Солирующего Саксофона.
Нет тихого слова – всё чаще и чаще
От звуков и звяков гудит голова.
Здесь галстук, и тот подбирают кричащий,
А я всем назло подбираю слова.
К Стране Солирующего Саксофона.
Я их подбирал, как девчонка помаду,
Которая знает, что встреча – финал.
А всё оттого, что когда сам я падал,
Никто никогда меня не подбирал.
В Страну Солирующего Саксофона.
И пусть одному мне кружиться трамваем,
И пусть одному возвращаться домой.
Я – неповторим.
Или неповторяем?
Я – не подбираем к тебе
и тобой.
Я – буква.
Я – слово.
Я – фраза, которой
однажды взорваться – затихнут миры.
Среди оркестрантов, играющих горе,
Услышь меня
И подбери,
подбери.
В Страну Солирующего Саксофона.
***
Я буду гнать!
Стихи,
портвейн из груши,
Автомобиль
сквозь белые цветы.
Я буду согревать
дыханьем лужи,
В которых отразиться
можешь ты.
Я буду гнать!
Коней
до самой Ниццы.
Галиматья в расцвете –
благодать!
Пусть лишь во сне
перехожу границы,
За сны мои
положено
сажать.
Я буду гнать!
Пургу
от наших дочек,
Вязать стихи,
которые нельзя…
Гляди, уже
у стихотворных строчек
Нарочно
Отказали
Тормоза.
Я буду гнать!
Поэты ведь гонимы.
А не гоним –
голимый лишь поэт.
Прогоним всех!
Прогоним, и Бог с ними…
Уйдёт,
Сказав,
Что больше
Бога
Нет.
