Он ненавидел луну. Ведь её мертвенно-бледный диск так похож на череп младенца. Решительно непонятно, как поэты и музыканты могут восхищаться луной, глядящей в самые потаённые закоулки души человека. От этого мёртвого взгляда начинается дрожь, словно смотришь в лицо своему самому сокровенному страху.
Он ненавидел луну. Но с недавних пор его мнение об этой ночной богине поменялось. Из злейшего врага она стала ему верной подругой, сопровождающей его везде и всюду. Отношение к луне поменялось вместе с ним самим. Перемены эти произошли внезапно, как проливной дождь в самый разгар жаркого летнего дня.
Всё случилось поздним вечером, в один из последних дней сентября. Он шёл домой по узкой пустынной улочке. На небе загорались первые звёзды, они были такими маленькими и далёкими, что их почти невозможно было разглядеть. Но он шёл, стараясь не смотреть на небосвод – луна уже была там, он это сердцем чувствовал. Она светила ему в спину, и от этого по коже бегали мелкие мурашки.
В зубах дымила горькая сигарета, а в голове кружились мысли о том, что пива он выпил очень много, но почти не опьянел. И что любимая команда вполне могла бы и выиграть этот матч, если бы состав был немного другим.
Он редко встречал вечера вне дома, но сегодня был необычный день – он шёл из спорт-бара, где вместе с кучкой знакомых пил пиво и смотрел чемпионат округа по футболу. Поражение «чёрных волков» немного испортило настроение, но впереди ещё две игры, на которых они обязательно победят.
Он отбросил окурок в сторону и застегнул куртку на все пуговицы. Человек внезапно осознал, как же он устал за этот день. Мир вокруг стал чёрным. Через некоторое время ночь окончательно вступит в свои права, и это заставило человека слегка ускорить шаг. Он уже плохо различал дорогу, но фонари почему-то всё не зажигались.
Человек до смерти боялся больших собак, особенно если они без намордника и поводка. Виной всему детская травма – будучи пятилетним сопляком, он был покусан бездомной дворнягой, когда играл на улице. Вот и сейчас детские страхи ожили в его сознании. Не моргая, не дыша, он наблюдал, как огромный тощий пёс приближается к нему.
В этот момент на всей улице разом зажглись фонари. От неожиданности человек дёрнулся, а пёс угрожающе зарычал. Человек вновь замер, разглядывая зверя.
Большие чёрные глаза, напоминающие глазницы черепа. Шерсть грязная и свалявшаяся, кое-где висевшая лохмотьями. На ней – кровавые подтёки, будто пса долго и жестоко били. И еще он был до невозможности истощён, словно шкуру натянули на скелет.
Псина стояла перед человеком, гордо подняв голову. Не моргая, в упор смотрела на него и ждала чего-то. Ждал и он, глядя на неё, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди, проломив рёбра.
Стоило ему сделать маленький шажок назад, как пёс зарычал, оскалившись и припав к земле. Он словно говорил этим: «Это плохая идея, человечек, не делай так больше!». И человек послушно стоял, не желая испытывать свою удачу на прочность. Броситься бежать? Бред, эта тварь с легкостью догонит его.
Так они и стояли, и стояли бы, наверное, ещё очень долго, если бы взгляды зверя и человека не встретились. Человек заглянул в стеклянные глаза пса – там, в этой тьме он увидел луну! Она отражалась в пёсьих глазах, как в зеркале.
И это стало последней каплей. Вскрикнув в приступе паники, человек дёрнулся в сторону. Он побежал в узкий переулок между домами, желая спрятаться там и отсидеться. Но не успел – зверь, сорвавшись с места, огромным прыжком догнал беглеца и, вцепившись клыками в запястье, рванул на себя. Человек взвыл от боли, у него потекли слёзы, а зверь, рыча от удовольствия, лишь сильнее сжал челюсть. Боль тоже стала сильнее. Громче стали и крики несчастного.
Прошло немного времени, каждая секунда которого содержала в себе непомерное количество страданий. Но вдруг пёс отпустил добычу и, облизываясь, бросился прочь. Человек, зажав руку между ног, попытался хоть немного прийти в себя. Он стал озираться по сторонам, но зверя нигде не было видно. Пёс исчез во тьме улиц.
Несчастный не помнил, как добрался домой, как промывал рану тёплой водой, как бинтовал её, рыдая от адской боли. Человек решил позвонить в больницу, ведь пёс наверняка был бешеный, а значит, надо срочно поставить прививку.
Он вышел в коридор, туда, где на тумбочке стоял телефон. Но, едва поднеся трубку к уху, человек почувствовал, как земля уходит из-под ног, как тело наполняет усталость, как сознание затуманивается. Он лишился чувств, едва его тело упало на пол.
Так несчастный пролежал почти сутки. И очнулся совершенно другим. Когда он открыл глаза и встал на ноги, то думал только об одном – он хотел есть. С трудом передвигаясь, дошёл до кухни. После еды его стошнило несколько раз, и голод вновь вернулся, как надоедливый сосед. Однако чем больше он ел, тем голоднее становился.
В больницу человек так и не позвонил. Теперь даже мыслей таких не было. Укушенный был твёрдо уверен, что с ним всё в порядке. Его не смущало ни то, что за сутки он стал абсолютно седым, ни то, что теперь его раздражал солнечный свет, и он старался его избегать, днём отсиживаясь во мраке своего дома. Так продолжалось около трёх дней. Телефон звонил несколько раз, однако укушенный не снял трубку. Отчасти потому, что начисто забыл, как это делается. Он вообще не понимал, что происходит вокруг него.
Укушенный утратил способность говорить. Как ни старался, из горла не вырывалось ничего, кроме каких-то звериных хрипов и рычания. Потом снова была потеря сознания – на этот раз на несколько дней.
Очнулся он уже не человеком. Обнаружил себя где-то за городом, посреди широкого поля. В ночном небе мерцали звёзды и сияла холодом луна – но теперь она не пугала, наоборот, укушенный обрадовался ей.
Он был абсолютно голый, но всё тело покрывала густая белая шерсть. Попытка встать на ноги обернулась неудачей, но укушенный сразу сообразил, что гораздо удобнее бегать на четырёх лапах. Проведя языком по рядам острых зубов, зверочеловек подумал, что очень голоден.
Появилось непреодолимое желание убить кого-нибудь, разорвать плоть своими зубами, пить тёплую кровь жертвы.
А потом в голове возникли голоса. Сначала они звучали тихо и незаметно, но постепенно стали чётче и настойчивее, как будто кто-то медленно покрутил регулятор громкости. Голосов было много, они говорили со зверочеловеком вразнобой, говорили, не переставая, смешивая слова в один беспорядочный хор. Голоса звали его, приказывали идти в лес, далеко в лес, в самые тёмные и непроходимые чащи.
Зверочеловек подчинился. Слушая таинственные голоса, пошёл в лес, ловко переставляя четыре свои лапы. Левая передняя немного болела, но боль эта была почти незаметна. Он должен подчиняться голосам, отныне он их раб.
Там, в непроходимой чаще, он видел широко раскинувшие свои сухие ветви высокие мёртвые деревья. Они были толстые, с чёрной корой и сучковатыми стволами. Среди деревьев двигались тёмные фигуры людей с белыми, как снег, лицами. Фигуры постоянно прятались от глаз укушенного, не прекращая своих разговоров в его сознании. Теперь они называли его Обновлённый.
Тёмные фигуры, двигаясь плавно и медленно, подобно призракам, шептали его новое имя и отдавали какие- то приказы. А потом, когда вокруг сгущалась тьма и ничего не было видно, Обновлённый слышал, как невдалеке среди деревьев ходит кто-то огромный и неуклюжий, ломая при ходьбе сухие ветки и громко при этом вздыхая.
Пробудившиеся лесные боги, живущие среди руин древнейшего языческого храма, требовали новых жертв. Они тысячи лет таились от людей, но теперь снова хотели крови. Они требовали её у зверочеловека.
И с тех пор, таясь во мраке темных улиц, Обновлённый ждёт свою очередную жертву. Жаждет укусить её, как когда-то укусили и его самого.
