***
А не уплыть ли в город Порту,
Где нет ворон, но чайки – есть,
Их в устье Дурия не счесть,
Гортанным криком рвут аорту –
Молчали бы, какого чёрта! –
На крышах редко видишь жесть…
Кто б мне принёс благую весть,
Что наш корабль подходит к порту.
Пускай бескраен океан,
Пусть омывает много стран, –
Нам в край Камоэнса и фаду,
Где каждый гранд слагал сонет,
Где самый признанный поэт –
Франтишку де Са-де-Миранда.
***
Блажен кто верит: завтра будет лучше, –
Не чту такую истину давно,
С тех пор, когда не в радость мне вино,
От трелей соловьёв аж вянут уши,
А в спорте ничего помимо чуши
Не вижу, не займусь им всё равно,
И на душе моей подчас черно…
Пусть расцветают яблони и груши,
Пусть хороши в России вечера,
Но скверны там врачи и фельдшера,
Не говоря о лавках и трактирах…
В Париже процветает та же хрень,
И даже, если где цветёт сирень, –
Играют на дарбуках – не на лирах.
***
В еврейской хижине лампада*
Уже затеплена чуть свет.
Туманом стелется прохлада,
Но снегопада нет как нет.
К столу приставлен табурет,
В судке остатки маринада,
Со стенки смотрит страж уклада –
В пыли и копоти портрет.
Хозяин, молодой еврей,
Отец трёх славных дочерей,
До завтрака читает Тору.
Хозяйка чистит чесночок,
Селёдку, зелени пучок
И молча раздвигает штору…
*) Строка из незавершённого стихотворения А.С. Пушкина «В еврейской хижине лампада…» (1826).
***
Верни, земля, следы моим стопам*,
Оставленные на заветных тропах,
Остывшие в каких-то там европах, –
Верни мне их, земля, и аз воздам.
Внемли моим униженным мольбам,
Мне грустно, если значусь в мизантропах,
Но много хуже – если в остолопах,
И нет дороги по моим следам.
Увы, я оставлял где только мог
Следы моих давно уставших ног,
И вот они рассеялись во мраке.
Земля, моим стопам их не собрать,
Успею ль их вернуть – как знать, как знать…
Тащусь, как раки, на хромой собаке**.
*) Строка из сонета Микеланджело Буонарроти
в переводе Абрама Эфроса.
**) Аллюзия на строки из сказки «Тараканище»
Корнея Чуковского.
***
Влачу, усталый, дале – рад не рад* –
Усталых дум утраченную резвость.
Куда девалась их былая дерзость?
Всё те же мысли, только невпопад…
На ум приходит сотню раз подряд
Одна и та же глупенькая мерзость,
Как будто ей одной полна окрестность,
И ею полон пошлый звукоряд.
В усталой голове живое слово
Таится. Лишь мякина да полова
Да ворохи словесной чепухи,
Причудливо выстраиваясь в строки,
Рождают бездуховные стихи,
В которых даже буквы кривобоки.
*) Строка из сонета Франческо Петрарки
в переводе Вячеслава Иванова.
ГЕНРИХУ САПГИРУ
«Еврею – от Советского Союза»* –
Прочёл на ленте траурной Сапгир,
Он был отменно пьян, как юкагир,
И размышлял, что жизнь – всего лишь проза,
Сравнимая с гудком от паровоза,
И что давно пора сходить в сортир,
Чтоб не обделать весь еврейский мир –
И босяков с Одесского Привоза.
Советского Союза больше нет,
Но жив вполне сапгировский сонет –
Как память о еврее и поэте,
Принадлежавшем к Обществу Стрекоз, –
Ну да, он влил в себя немало доз,
Но был Поэт – свободный на планете.
*) Строка из «Сонета-венка» Генриха Сапгира.
***
Две улицы: Абсцисс и Ординат* –
Всего лишь две в заморском королевстве
Стремят свой бег от центра до предместья,
В их общем центре что ни день – парад,
Гремят оркестры кто во что горазд,
Куплеты славословия и лести
Ласкают слух правителей без чести.
Так и живут – в народе говорят.
Как и задумал некогда Декарт,
В пересечении осей координат
Куда ни глянь – везде одни нули:
Вельможи королевы, короли.
Для думающих, как устроен мир, –
В предместье хлеб, вода и комбижир.
*) Строка из стихотворения «Нули»
Аллы Шараповой.
***
И Слово не прославило б Молчанья*,
С которым Бог взирал на этот мир,
Где признаком величья стал мундир,
Звезда Давида – знаком одичанья
Одних, – Других отдавших на закланье,
Пометив, как овец, набором цифр.
Не смерть была страшна, но конвоир,
Лишённый жалости и состраданья.
Родился я в иные времена,
Но жизнь – жестокой памятью полна –
Мне в дар дала божественное Слово.
Холодного Молчания печать
Сломав, нашёл я силы не кричать
В ответ на звук мучительного зова.
*) Строка из сонета «Человечество»
Николая Минского.
КЕНГУРУ
Пробираясь через чащу поутру
Я увидел вдруг, как скачет кенгуру,
И спросил его: «Куда ты, кенгуру,
Сквозь чащобу бодро скачешь поутру?»
И ответил кенгуру: «Ты видишь лес?
Видишь прямо над собою синь небес?
Видишь этот солнца лучик золотой,
Что прорвался сквозь листвы покров густой
И росинками играет на траве?»
Присмотрелся я к небесной синеве,
Устремился сквозь валежный бурелом
Через дебри, пни-колоды, напролом,
Вслед за мной легко продрался кенгуру,
Вскоре вместе мы шагали по ковру
Из пахучих трав и синих васильков;
Вот ромашка – венчик белых лепестков,
А над ним жужжит лохматый тучный шмель,
Паучки в траве прядут свою кудель…
Шли мы долго, и спросил я кенгуру:
«Ты же здесь в лесу живёшь, как на юру,
Ты один такой в тайге среди волков,
Да медведей, да небритых мужиков,
А в Австралии ты свой среди своих,
Кенгуриц, поди, там много молодых,
Не с Ягой же создавать тебе семью –
Я тебя такого первым осмею́».
Кенгуру ответил: «Ты, пожалуй, прав,
Но такой уж у меня строптивый нрав,
Надоело мне в саванне быть как все,
Я не гордый, проживу и на овсе,
Но таких как я здесь не было и нет,
Я в тайге – как генерал без эполет,
Сам решаю, на какой поляне жить,
Кто мне враг и с кем хочу – дружить,
Мне не стыдно на миру и на юру
Оставаться кем родился – кенгуру».
Если кто-нибудь не верит, ну и пусть,
Я в чащобу эту как-нибудь вернусь,
Снова встречу на поляне кенгуру,
Если только о ту пору не помру.
***
Лишь в глубину себя дороги нет* –
Ни большака, ни тропки, ни просёлка –
Ни фаэтон, ни дилижанс, ни конка,
Ни даже гоночный мотоциклет
Сквозь чащ и буреломов непролазность,
Преодолев безволие и праздность,
К моей душе меня не приведут,
Её покой никак не потревожат.
Лишь мыслями пробиться к ней, быть может,
Мне повезёт – не будь я старый плут!
*) Строка из стихотворения «В немецком духе»
Аллы Шараповой.
***
На что-то намекают валуны,
И в небе звёздном много вещих знаков*,
Я не бреду вослед, я не Иаков**,
И мне следы чужие не нужны.
Загадочно мерцая с вышины,
Луна мой путь хранит от буераков,
И я иду по ниве тучных злаков –
В плену у безответной тишины.
Седой валун, да звёзды в небесах,
Мерцанье стрелок на ручных часах,
Да тишь кругом, да слёзное безлюдье –
Прочесть пытаюсь вещий алфавит,
Понять хочу, что вечность мне сулит
На бездорожье и на перепутье.
*) Строка из сонета Александра Архангельского.
**) Я́ков, Иа́ков (ивр. יעקב – букв. «последовал»
от ивр. עקב, «пятка») – библейское еврейское имя.
Иаков, согласно Библии, был близнецом Исава и
родился, держась за пятку старшего брата.
***
Про вечность, тлен и суету сует*
Я думаю подряд уж много лет, –
Особенно когда дрянно́ и скверно,
Когда в нутре отменный кавардак,
Когда опять всё делаю не так –
Бездумно, бессистемно, непомерно,
Когда всё время кто-то учит жить,
Теряется связующая нить,
И хочется послать всех на три буквы
И затеряться в северных лесах,
Забыв о днях, минутах и часах
В краю брусники, рыжиков и клюквы.
Там нет жары, там дышится легко,
А по утрам туман, как молоко,
И осенью – осенняя погода,
И грустный, словно песня, листопад,
И слякотной листвы полураспад
Под шарканье подмёток пешехода.
Куда бредёт он сквозь осенний тлен,
Быть может, в край заветных перемен,
Где нет ни суеты, ни перебранок?
Когда-нибудь и я туда войду
И всё, что в жизни растерял, найду –
Той осени забытый полустанок.
*) Строка из сонета «Не возносись!»
Михаила Клейнера.
РОМАНС ЗАБУЛДЫГИ
Мне нет нужды смотреться в зеркала*,
Давно того не требует причёска,
Когда-то ей нужна была расчёска,
Теперь же голова моя кругла,
И поросль мелкая на ней бела,
И нет во мне давно былого лоска,
Хотя когда дойду до перекрёстка,
Душа моя становится светла.
Я радуюсь, что ноги, хоть и скверно,
Но добрели. Тут ждёт меня цистерна
С холодным рижским пивом на разнос.
Я в очередь встаю, я не ханыга,
Но лишь томимый жаждой забулдыга.
А вот и кружка! Я ж её взасос!
*) Строка из сонета Александра Ладошина.
СЕРОСТЬ
Подчас природа – серое пятно*:
Над серым лесом серым балдахином
Раскинулось немеряным аршином
Небесное стальное полотно,
Унылый серый дождь прядёт рядно
И красит воздух колером мышиным,
Тропинки вьются серым крепдешином –
Всё в этой серой жизни заодно.
И серые по серой мостовой
Бредут с поникшей серой головой
Похожие на серый ужас люди.
Им солнце не светило никогда,
И не мерцала дальняя звезда,
И каждый в мыслях братом был Иуде.
*) Строка из сонета «Казино»
Осипа Мандельштама.
***
Струится в ночь размытая дорога*,
За семь десятков лет таких дорог
Немало было, всех пройти не смог
И вновь топчусь у своего порога.
Я не дорос до пониманья Бога,
Лишь помню смех девчонок-недотрог,
Пишу стихи и подвожу итог,
Но слов не нахожу для эпилога.
Размытая дорога в ночь струится,
Заснуть пытаюсь только мне не спится.
На тёмном небе полная луна
Вершит свой торный путь над облаками.
К чему ж, мой Бог, такими пустяками
Мне жизнь наполнил недруг-Сатана?!
*) Строка из «Секстины Марии»
Аллы Шараповой.
***
Ты сам себе и жертва и палач*,
Ты сам себе судья и подсудимый.
Окончен суд – и невредимый
Ты входишь в мир пособником удач.
И видит каждый: тёртый ты калач,
Любим народом, Господом щадимый, –
Стократ тебе хвала, непобедимый,
Коль здрав и трезв умом, душой горяч!
Я – не таков. Борюсь с дремотной ленью,
Чужой хуле и чуждый умиленью**,
В согласье с миром и самим собой.
Мой стих питает благостная память,
Слова и строки сквозь туман и замять
На лист стекают пёстрою гурьбой.
*) Строка из сонета Владимира Солоухина.
**) Аллюзия на строку из лицейского стихотворения
А.С. Пушкина «Безверие» (1817).
***
Я сам себе и странен, и смешон*
В попытках ухватить за хвост Жар-птицу.
Не лучше ль было попросту напиться
И схрумкать на закуску корнишон?
Нет, я в таких делах не искушён,
Меня мутит, лишь вижу эти лица –
Гундосящие рыла у корытца, –
Любой вопрос для них всегда решён.
А что Жар-птица? – Тут сомнений нет:
Хвост выдрать, тушку в печь и на обед,
А перьями украсить стены в зале.
Смешон в стремленье к счастью вечный шут,
И я грущу каких-то пять минут,
Потом смеюсь до слёз – на карнавале.
*) Строка из сонета Владимира Зюськина.
***
Я у реки. Когда же переправа?*
Паромщик, старец в рубище, Харон,
Ведёт по Стиксу свой унылый чёлн
От скал, что слева, на утёс, что справа.
Там ждёт меня тенистая дубрава –
Обол за перевоз, таков закон,
Держу в своей ладони испокон –
Я верю, в том краю иные нравы.
Там время остановит вечный бег,
Там каждый обретёт себе ночлег,
Там сон мой – непробуден и безбрежен –
Как небо голубое в облаках,
Как цепь вершин в белеющих снегах,
Как горный луг – фиалками изнежен…
*) Строка из сонета «Кольца»
Константина Бальмонта.
Марк Полыковский. Поэт, переводчик. Окончил физико-математический факультет Петрозаводского университета, затем – институт патентоведения в Москве. Заведовал патентным отделом в Карельском филиале Академии наук. В 1991 году репатриировался в
Израиль. Первый сборник стихов «Ашдодский дневник» (2009). Вслед за ним вышли в свет несколько сборников стихов и переводов с английского. Печатается в журналах Израиля и за границей. Литературный редактор издаваемого в Ашдоде журнала «Начало».
