Бога бойтеся, царя чтите…
1 Пет. 2: 17
В собрании боящихся Бога и чтущих Царя не трудно возвещать сие учение. Прежде нежели предложено, уже оно принято, прежде нежели проповедано, исполняется. Ибо что привело вас в сей Дом Божий, как не благочестие или страх Божий? Что собрало вас именно ныне и собирает в подобные нынешнему дни славы, радости и надежды Царевы, если не благоговейное почтение к величеству Помазанника Божия, соединенное с любовию к нему и к исполненному надежд — наследнику его величия и добродетелей и с желанием сохранить надолго сии дары Божии?
Итак, нужно ли повторять: Бога бойтеся, царя чтите? Радуюсь, если не нужно, надеюсь, что не будет сие излишне. Может быть, не каждый из нас размышлял, что значит, что две заповеди: Бога бойтеся, царя чтите, в учении святого Апостола Петра поставлены рядом, в непосредственном одна с другою сближении. А в сем размышлении, может быть, найдется нечто достойное внимания.
Подобное сближение мысли о Боге с мыслию о царе встречаем и у самого Иисуса Христа, когда Он говорит: воздадите кесарева кесареви, и Божия Богови (Мф. 22:21). Но здесь сочетание мыслей произведено не просто изволением говорящего, а сложностию вопроса, на который Он ответствует: достойно ли есть дати кинсон кесареви, или ни? — вопрошали Господа ученики фарисеев и приверженцы Ирода, ожидая, что если ответ будет: должно; то фарисеи могут обвинить Иисуса пред народом в недостатке ревности по Законе Божием, в котором написано: пол же дидрахмы дань Господу (Исх. 30:13), а не земному царю, если же ответ будет: не должно, в таком случае Иродиане обвинят Иисуса пред Римским правительством, в речах возмутительных против кесаря. Чтобы рассечь сию обоюдную сеть, потребен был обоюду острый ответ: отдайте кесарево кесарю, — заплатите дань кесарю монетою, которая носит на себе его изображение и надпись, — знак его власти, и его ручательства за безопасность собственности; отдайте Божие Богу, — отдайте в дань храму Божию пол-дидрахмы, по предписанию Закона Божия. Есть обязанности не только к Богу, но и к Царю, одни другим не противоречат, и те и другие вместе исполнять можно и должно.
Изречения святого Апостола Петра в его послании не управляются какою-либо приметною, внешнею, случайною причиною. Его мысли свободно следуют созерцанию истины, и его слова его же мыслям. Вслед за мыслию о Боге само собою родится у него мысль о царе, и обязанность к царю становится рядом с обязанностью к Богу. Что же особенно примечательное можем мы открыть в сем сочетании мыслей Апостола?
Прежде ответа на сей вопрос надобно вспомнить, что написанное в первом веке Христианства теперь предлагается людям девятнадцатого века, что, впрочем, дух Евангелия, как Дух Божий, объемлет все времена и что посему он изрекает в первом веке то, и таким образом, что и каким образом нужно и удовлетворительно и для девятнадцатого, равно как для всех прочих веков.
Несчастное свойство мудрования, более в нынешние времена, нежели прежде, господствующее в умах, есть недоверчивость к истине, во всяком роде познаний. О всем, что прежде было признаваемо твердым основанием прочих познаний, теперь спрашивают, точно ли это есть основание, и, под предлогом испытания и удостоверения, разными образами подкапываются под оное, не догадываясь, что сия работа есть только разрушительная, а не созидательная. На чем основано правило: Бога бойтеся? На чем основано правило: Царя чтите? Не потому ли священник проповедует почтение к Царю, что надеется от него покровительства своему служению? Не потому ли Царь покровительствует олтарю, что надеется иметь его подпорою престола? Не взаимная ли только польза соединяет олтарь с престолом?
Прости меня, святая Божественная Истина, что я пред Твоим святилищем принужден открыть часть глубин омраченного, низверженного мудрования!
А ты, достойное последних времен мудрование, высокое только в гордом о себе мнении, глубокое только потому, что роешься в земле и прахе чувственных опытов и мелочных изысканий, плодовитое только сомнениями и подозрениями, твердое только в упрямстве неверия! Слыши, если хочешь слушать беспристрастно, истина не колеблется стать против твоего дерзновенного испытания и просто явиться пред твоими ухищренными изысканиями. Да, есть в том польза, когда олтарь и престол союзны, но не взаимная польза есть первое основание союза их, а самостоятельная истина, поддерживающая и тот и другой. Благо и благословение Царю, покровителю олтаря, но не боится олтарь падения и без сего покровительства. Прав священник, проповедующий почтение к Царю, но не по праву только взаимности, а по чистой обязанности, если бы то случилось и без надежды взаимности.
Вот человек, который недавно был рыболовом и который, перестав быть таким, не сделался чем-нибудь важным для Иерусалима и Рима, и несколько других, подобных ему, вопиют Иерусалимлянам и Римлянам, Иудеям и язычникам: Бога бойтеся! Веруйте в Господа Иисуса! Сей голос проходит вселенную, проходит веки. Тысячи и мириады Иудеев веруют в Иисуса, ими распятого. Миллионы бывших многобожников убоялись Бога Единого. Повсюду Христианские олтари на развалинах синагог Иудейских и капищ языческих. Какой могущественный царь помог сему огромному перевороту? Константин Великий? — Никак! Он пришел к олтарю Христову, когда сей уже стоял на пространстве Азии, Европы и Африки, — пришел не для того, чтобы поддержать оный своею мощию, но для того, чтобы с своим величеством повергнуться пред его святынею. Живый на небесех рано посмеялся (Пс. 2:4) тем, которые поздно вздумали унизить Его Божественную религию до зависимости от человеческих пособий. Чтобы сделать смешным их мудрование, Он три века медлил призывать сильного Царя к олтарю Христову, а между тем со дня на день восставали на разрушение олтаря сего цари, народы, жрецы, мудрецы, сила, искусство, корысть, неправда, хитрость, ярость. Что же наконец? — Все сие исчезло, а Церковь Христова стоит, не потому, что поддерживается человеческою силою, но потому, что и врата адовы не одолеют ей (Мф. 16:18), потому что Христос царствует и Своим Царством утверждает вселенную, а не вселенною Свое Царство. Господь воцарися, в лепоту облечеся, — ибо утверди вселенную, яже не подвижится (Пс. 92:1).
Вот и другое воззвание бывшего рыбаря: царя чтите. Пусть поищут мудрецы сомнений и подозрений, какая бы взаимность, выгода, надежда могла заставить сего проповедника пристрастно благоприятствовать царю. Кто был царь, который прежде и ближе других встретился с проповедию святого Петра? — Ирод. Какие же услуги оказал Ирод Христианству? — Возложи, говорит Книга Деяний Апостольских (12:1–4), возложи Ирод царь руце озлобити некия от Церкве, уби же Иакова, брата Иоаннова мечем: и видев, яко годе есть Иудеем, приложи яти и Петра, — егоже и емь всади в темницу. Ангел чудесно избавил Петра от темницы и от царя, и после того Петр проповедует: царя чтите. Чем также наградила Петра за подвиги Апостольские держава Римская? Не крестом почести, а крестом распятия. Петр ожидал сего, с вероятностию, по примерам, даже с достоверностию, по предсказанию Господа, и почтение к царю проповедовал подданным царя, от которого пострадать готовился. На чем же основывалась сия проповедь? — Конечно, не на взаимности, выгоде, надежде. На чем же? — Без сомнения, на истине Божественной, а не человеческой. Бога бойтеся: царя чтите. Первая из сих заповедей тверда самостоятельно, в мысли о Боге необходимо заключаются мысли о благоговении к Богу. На первой утверждается вторая, ибо если вы боитесь Бога, то не можете не уважать того, что постановил Бог, но как, по слову другого Апостола, несть власть аще не от Бога: сущия же власти от Бога учинены суть (Рим. 13:1), и власть верховная, ближайший на земле к Богу, Божий слуга есть (Рим. 13:4), то, благоговея истинно пред Богом, вы не можете не чтить усердно и Царя.
Теперь открылось, что думал Апостол, когда с мыслию о страхе Божием непосредственно соединил мысль о почтении к царю. Он хотел кратко, но притом чисто и основательно преподать учение о должности Христианина и гражданина. Сказав: Бога бойтеся, он изложил учение Христианина, и вместе положил основание учению гражданина. Сказав непосредственно за сим: царя чтите, он не только изложил учение гражданина, но и утвердил оное на незыблемом основании Божественной религии. Он вдруг показал — как независимое, Божественное достоинство религии, так зависящее от устроения Божия, достоинство царского престола, как важность союза между олтарем и престолом, так ничтожность низких, недостойных помыслов о том и другом.
Христиане! Если Апостольская заповедь: Бога бойтеся, некогда своею внутреннею силою покорила себе неведавшие Бога умы, враждебные против Бога сердца язычников, если ее верно исполняли среди бедствий Христианства, под пытками гонителей оного, то мы, которые родились под священным и благотворным владычеством сей заповеди, ныне, когда за ее исполнение не только не преследуют, но и одобряют, какое извинение можем найти для себя, если мы хладны к благочестию, недеятельны в исполнении воли Божией?
Если непосредственно после великой заповеди: Бога бойтеся, могла стоять заповедь: царя чтите, тогда, как царь не чтил истинного Бога и преследовал Его чтителей, то как и священна, и легка, и сладостна должна быть для нас сия последняя заповедь, когда Царь, над нами царствующий, не только знает и исповедует единого с нами истинного Бога, но и освящен помазанием Божиим, покровительствует истинное благочестие Своею властию, уполномочивает Своим примером, ограждает Своими законами и правосудием, чтит святых Божиих, как и недавно почтил Он с Церковию новопрославленного святителя Митрофана?
Бога бойтеся: царя чтите. Сии две заповеди так соединены для нас, как бы два ока на одном лице истины и правды. Не разрозните их, не обезобразьте лица истины, не повредите одного из очей ее.
Бойтеся Бога, — говорят некоторые суеверы и отрекаются молиться за царя, или давать ему дань, или вступать в его службу. Не очевидно ли, что это не последователи благочестия, но враги оного, так же как и отечества? Христос учил: воздатите кесарева кесареви. Апостолы учили: царя чтите. Кто учит не тому, чему поучал Христос и Его Апостолы, тот не последователь, а враг Христов. Негде есть и иного рода политические раскольники, они хотят, к соблазну народов, иметь царя, не освященного Царем царствующих, закон человеческий без закона Божия, власть земную без власти небесной, присягу без имени Божия. Знаете ли, что делают сии неугомонные мудрователи? Они хотят выколоть у правды правое око. Можно ли основать закон и власть только на зыбком песке мнений людских? Как может стоять земля без неба? Что значит слово клятвы без Всевидящего и Всемогущего, Который Один дает сему слову дух и силу, неколебимо поддерживающую верного и неизбежно карающую изменника?
Братия! Да стоим твердо во всецелой истине и правде. Боящиеся Бога! Царя чтите. Чтущие Царя! Бога бойтеся.
Аминь.
1832 г.
