***
А в природе порою бывают капризы.
Удивляет погода причудами нас:
То весною потоп –
водяным катаклизмом,
То морозцем прихватит среди лета на час.
Почему? Отчего? Не поймёшь у природы
Её странных чудачеств
средь наших страстей.
Пожелаем друг другу лишь лучшей погоды,
Без циклонов и бурь,
без трагических дней.
Сжимается век мой
Сжимается век мой шагреневой кожей,
Хоть мне не встречался тот странный старик,
Но годы уходят: морщинки по коже,
С седой бородою ходить не привык.
А жизнь так прекрасна!
И звёзды лучатся.
За окнами вечер. И в доме друзья.
Прошедшие годы листаю я часто.
В прожитые годы вернуться нельзя.
И как не бодрись, а себя не обманешь:
Земное присутствие гаснет моё,
И если в окно повнимательней глянешь,
То птицы лишь радуют это житьё.
Храни на Земле меня чуточку, Боже!
Держи неоткрытой
межзвёздную дверь…
Сжимается время шагреневой кожей,
И каждым мгновеньем
я счастлив теперь.
О старости
Ну вот и старость в сроки подоспела.
Я думал: «Всё успею.
Молодой!»
А тело постепенно всё грузнело.
Сыграло время шутку надо мной.
Теперь бы мне вернуть денёк хотя бы,
Чтоб, как и прежде, юрким катерком
Скакать по волнам тверди, как по хляби.
Осталась юность где-то за бортом.
И зрелости уверенная сила
Мне заменяет прежний юный пыл.
Удача лишь бы мне
не изменила.
Лишь это бы у Бога попросил.
Брату Сергею
Как жаль… у каждого своя стихия,
У каждого дороженька – своя…
В моих стихах – кипящая Россия,
В твоих глазах – чудак последний я.
И дай-то Бог, мы доживём до срока,
Когда, трудясь в безудержном рывке,
Заметим вдруг: над жизнью одинокой
Взмахнёт крылами ангел вдалеке…
Не позовёт. Благословит, чтоб дальше –
Куда-то вдаль идти – своей судьбой…
Присядем, брат. Теперь мы стали старше.
«За жизнь» перебалакаем с тобой.
И разойдёмся вновь. И от разлуки
Лишь ветерок прохлады. До тех пор,
Как вспомним о былом... И рядом – руки.
И вновь вести душевный разговор.
***
Обрету я покой. И тогда онемею.
И не надо мне будет куда-то спешить.
Будут зимы и вёсны – бессрочной постелью.
Только солнце пускай продолжает светить!
Только жизнь развивалась бы сказочной былью.
Без конца развивалась… Не верьте тому,
Что когда умираем, становимся пылью…
Я воскресну в других! И я весь не умру!
Тишина в рабочем автобусе
Были смех, и веселье когда-то…
И нелепости прежних забот.
А теперь уж другие ребята
Едут утром – молчком – на завод.
По «мобильнику» слушают песни,
Или дремлют, как я, в тишине.
Всё другое. Но всё же – хоть тресни! -
Ещё совесть людская – в цене!
Ещё можем зарвавшихся хамов
Осадить, надавать тумаков…
На работу мы едем упрямо,
И на трудности каждый готов.
И теперь уже брезгуем - пошлым,
Тишина – ради сил для труда…
И тоскуем порою о прошлом,
И мечтаем вернуться туда!
***
Я посетил тебя в года лихие,
Земля!
Пусть я межзвёздный гражданин,
Но мне по сердцу русская стихия!
Я гость Руси,
и в то же время – сын.
Печалюсь я,
что вышла мне судьбина
Попасть в суровый век,
не на парад.
О, Русь! Ты не казни за волю сына,
Всё чуда жду я
много лет подряд.
Пускай в одно печальное мгновенье
Вновь улечу я
к звёздам,
в дальний путь…
Запомню Русь, как светлое виденье,
Как всей
вселенной бесконечной
суть.
В объятьях судьбы
Милой супруге на память.
Со мною ты,
хлопочешь где-то рядом,
Порою подойти мне недосуг.
Всё меньше ссор,
всё больше чистым взглядом
Меня встречаешь, обнимая вдруг.
Нам не нужны ни сплетни, ни интриги,
Без лишних слов
друг друга мы поймём.
Страницы странные волшебной книги
Листаем бережно с тобой вдвоём.
И нам вперёд глядеть
почти не страшно.
Запомнятся уроки сей судьбы
нам хорошо с тобой.
Душой отважны,
хотя бываем резки и грубы.
Но вспыхнет взгляд,
и долгим поцелуем
Опять нежданно вдруг обогатишь,
И две минуты нежно мы воркуем,
Когда вокруг покой,
тепло
и тишь.
***
Василию Мосину
К нам порою спускается Муза,
И на крыльях её мы летим
На просторы былого Союза,
И к тому, что мы в сердце храним.
И не нужно нисколько нам славы,
Лишь жила бы родная страна.
Пусть погибнет охальник лукавый,
Навсегда бы исчез сатана!
Пусть страна возродится из пепла,
После трудных, тяжёлых годов.
Чтоб не стали мы ядерным пеклом,
Наши Музы, являясь из снов,
Будят нас, и толкают под локоть:
«Ну-ка, друг! Побойчее пиши!
Ты поэт! Ты не можешь прохлопать
Свою Русь! Откровенье души!».
***
Перекрестившись, в храм вхожу я…
На лицах – в храме – благодать.
На праздник – Троицу Святую –
Пришёл почтить отца и мать.
Поставил свечи. Пламя ровно
Куда-то к куполу скользит.
И хор поёт светло, свободно
С душой скорбящей говорит.
О том ли, что на белом свете
Давно моих родимых нет:
Не приласкают… не приветят…
И сыну не дадут совет…
О том ли, что не смог когда-то
Отца и мать при жизни чтить…
И молодой, и бесноватый,
К ним приезжал лишь погостить.
И был уверен в вечной жизни,
Что буду вечно видеть их –
В своей покинутой отчизне –
Своих родителей живых…
А хор звенит светло и мощно,
Во славу Троицы святой,
Во славу тех, кто славен – точно! –
Великой вечностью земной.
Мгновенья
Судьба даёт и мне мгновенья…
Со мной связующую нить.
Чтоб мог и я свои колени
Пред небесами преклонить!
Чтоб всякая на свете малость
Могла бы силы прибавлять:
Всё доброе в душе… и жалость –
Принять как божью благодать!
И пусть мгновенья будут рядом…
Сжигать напрасно их нельзя!..
Чтоб от судьбы одна награда –
Душа нетленная моя.
***
Не завидую. Верю в удачу.
И грустить уже времени нет.
Что осталось мне в жизни – истрачу
На души несгорающий свет.
Мягкий свет – золотистый и белый…
Бесконечен, спокоен, богат…
Наполняет все клеточки тела.
Я явлению этому рад.
Пусть мороз и жара закаляют
В этой жизни, совсем непростой…
Этот мир я почти что не знаю,
Но стремлюсь всё постигнуть – душой!
Потому что: как здорово это –
Разобраться во всём! И в ладу:
Ощутить и себя, и планету
Лишь частицей – в «эдемском» саду!
Ночь на берегу
Волна накатит. Убежит, стихая,
За кромку берега куда-то вдаль,
Но вот за ней уже бежит другая…
В ночи спокойная печаль.
Звучат цикады. Тихо, благодатно!..
Раздумья в дрёме – так легки:
Под всплески волн
и я плыву куда-то
Уже во сне – фарватером реки.
Всё вдаль и вдаль,
спокойно, безмятежно.
Душе не тягостно во мне.
И улыбаюсь я тому, что всё
безбрежно,
И чувствую Вселенную во сне.
***
Мои года летят стрелою –
В них дни мгновенны и легки.
Замру! И трепетной рукою
Коснусь воды своей реки.
Водой целительной я смою
С лица морщиночки времён.
В июльский день, в усталом зное,
Помолодеет небосклон.
Денёк из детства, бесшабашный,
Нагрянет, празднично звеня.
Он мысль подарит:
Жить – отважно!
Не зря терять мгновенья дня.
На траве
Я упал на траву и почувствовал токи
Всей планеты моей у седого виска.
Слышу шорох волны на далёкой протоке,
Там, наверно, течёт голубая река.
Я лежу на траве, ощущаю планету,
И щекочут травинки, под ветром шурша.
Тихо шепчут мне в ухо Вселенной секреты,
Так тихонько, что я не пойму ни шиша.
Я заснул на траве у небесного края,
И вблизи те травинки, как сказочный лес.
Я под шёпот травы в небеса уплываю,
И спускаются сны чудесами с небес.
***
Зелёный лист, по-детски ты изнежен:
Не знаешь стынь осеннюю пока…
Но будет радость приходить всё реже,
Потом душа взлетит за облака,
Зелёный лист, твою судьбу приемлю –
Короткий штрих в обласканном саду.
И я, как и ты, в полёте не на землю,
Душой иссохнув, в небо упаду.
Лес в августе
Всё гуще тень, и клёны строже
В лесу прореженном слегка,
И от упавших листьев дрожью –
Неуловимая тоска.
И пусть пока стрекочет птица,
Сочится кровью горицвет,
И небосвод в лучах искрится,
Но летних красок прежних нет.
Не потому ли клёны строже?
Не потому ли и тоска?
Горит – среди лесных дорожек –
Багрец увядшего листка.
Снежочек
Разбросалась зима белопенная кстати –
Наконец-то, от снега вокруг чистота
Белизною лежит… И с работы мы катим,
В тишину погружаясь. Ушла суета.
Заводские проблемы остались на завтра.
А сейчас белый свет – за преградой окон,
И мотор у автобуса - мягким накатом –
Всё урчит и урчит, программируя сон...
И светло на душе. И легко. И забыться
Так и хочется лёгкой дремотой в пути.
Разбросалась зима. И суровые лица –
Не суровы как будто. Родные – почти.
Как устали за смену – я вижу по лицам.
Это мой самый близкий российский народ!
Пусть ему хоть в автобусе счастье приснится,
Потому что не снег, а снежочек идёт.
Очарованье
Супруге на память
Твои глаза –
колодец с чистой влагой…
И сердца стук пронзает
тьму и ночь –
И жмёт! Как будто камни – лавой -
Свалились вдруг!
И как тебе помочь?
Вернуть бы молодость.
Увы, не сможем.
Не так то просто быть на кураже!..
Но – однова живём!
Храни же, Боже,
Мою Любань на этом вираже!..
Пусть боль уйдёт.
И сквозь твои страданья
Пробьётся радость, и улыбки свет
Мне глянет в душу
тихой, нежной тайной! –
Не разгадал её за много лет…
Ты для меня –
судьбы предначертанье,
И потому – мне дорог облик твой...
Живи,
живи,
моё очарованье!
Цвети подольше! – розою живой.
***
Печаль приходит и уходит…
Морщины строже и длинней…
За что тебя печаль изводит,
И что ты думаешь о ней?
О непутёвой этой жизни,
Где ты барахтался в грязи,
Почти не вглядываясь в выси…
А кто там пальчиком грозит?
Вновь улыбнётся сердце мудро…
Поуспокоится печаль…
Ах, посмотри какое утро!
И небом вымытая даль!
Белый ангел
Белый ангел. Ты где, невредимый?
Ты сидишь ли на правом плече?
Дай мне знак. Я, тобою хранимый,
Избежал всех чертей-палачей…
Ты меня из огня алкоголя
Вынимал, обрывая петлю…
Белый ангел любви и покоя,
Поцелую я руку твою.
Ты со мною. Я знаю – ты рядом,
Потому-то душа и чиста,
Окружённая божьим доглядом
И Распятьем бессмертья Христа.
Настоящий вселенский посланник,
Поселился ты в сердце моём,
И, наверно, уже неслучайно
Помогаешь всегда и во всём!..
Измышлениям беса не верю.
Знаю сам – только истинный свет
Мне спасенье… И Верою мерю
Каждый день, приносящий рассвет.
Гроза
Молния вспышкой во тьме полыхнула,
И нереально всё стало кругом.
Тьма беспросветная гуще сомкнулась,
Грохнул из тьмы устрашающий гром.
Молния следом слепящая – снова…
Мрак рассекают разряды небес…
Что же ты сердишься, выжечь готовый,
Бог терпеливый, и поле и лес?..
Путник ночной – под разрядами молний -
В ливень грозы, невезучий, попал.
Долго раскисшей дорогой сегодня
Надо идти. И не скоро привал.
***
Гляжу ли я на веточку сирени,
Иль просто щурюсь солнечным лучам,
Во всём я вижу разум, божий гений,
Во всём я ощущаю божий храм.
И до последних дней, до полного излёта
Мне славить вас, бесценные мои,
Что рядом есть, и вы со мной живёте,
Почаще б пели в сердце соловьи.
Живая ширь! Живые песнопенья!
И всё живое в красках и в цветах.
Люблю я мир до умопомраченья,
До боли в сердце в яви и во снах!
Перепутье
На перепутье – свет и тени…
Вокруг тропинки и трава…
Перед зеркальным отраженьем
Склонилась низко голова…
Не я ль в скитаниях повинен?..
Так перепутались в судьбе
Тропа с тропой чредою длинной
Перед дорогою к себе.
Небо
Глубина освещается нежно…
Я лежу на траве – вверх лицом…
Так спокойно вокруг, безмятежно…
Тишина расплескалось кругом.
Будто так же, как я – в бесконечность -
И другой так глядит в небеса,
Чтоб припомнилась странная нежность,
Васильковые чьи-то глаза!
И почти уже невидаль мнится:
В небо падаю, лёжа в траве...
Только маленькой точкою птица
Разливается в звон в синеве.
Дуб
Восхищённый, я – к дубу всё ближе!
Приобнял отозвавшийся ствол…
Будто душу достойную вижу,
Будто к другу, к нему подошёл.
Равный мне: непонятным весельем
Даже в строгости резвых ветвей! –
Одинокий стоит!.. Неужели
И ему не хватает друзей?..
И к нему – бесконечно строптива
Эта жизнь, это море чудес?
Но я верю, ему не тоскливо:
Ведь с него начинается лес.
Мир с него начинается дивный,
Что творит на земле волшебство.
Вот и я, одинокий, наивный,
В дубе друга нашёл своего.
Малиновка
Небеса голубого свечения…
И с таинственных этих высот
Будто ангела слышится пение,
То малиновка-птица поёт.
Голосок не смолкает певуньи,
Завороженно, чисто звучит,
Даже ветер над веткой не дунет,
И сорока-трещотка молчит.
И в лесу разливается счастье!
Чутко слушаю нежную звень:
Хорошо на Руси без ненастья
С ней, малиновкой, в благостный день.
И, послушав её, понимаю,
Всё природе от Бога дано,
Заблудившихся в жизни прощаю,
Ведь на всех это небо одно.
***
Волшебный миг явился вновь в апреле,
И я заметил благостно средь дня:
Листочки клейкие зазеленели,
Волшебным запахом весны пьяня.
От благодатной зелени хмелея,
Я захотел за тридевять земель
Умчаться вдаль, взлетая над аллеей…
И на меня подействовал апрель!
А воробьи и галки на газонах
В траве снуют, порхают по кустам…
Я завтра в лес пойду опять, с поклоном,
Ему привет сердечный передам!
Нищая
Старуха, просящая милость…
Судьба – будто призраком тут.
А люди отброшены в дикость.
А люди – идут и идут.
Подам же я бедной старухе,
И жжёт моё сердце печаль…
Мозолисты старые руки!
Во взгляде безбрежная даль!
Пускай обманулся, быть может,
Но стало на сердце светлей…
Живое оно ещё всё же.
И мир не без добрых людей!
Старец
Почётный старец шёл дорогой,
Он зорко видел всё вокруг,
И раздавался мерно, строго
Неторопливой трости стук.
Ему с почтением внимали,
Кивали издали в ответ.
И тени мирно трепетали…
И укреплялся добрый свет!
Листва дуба
Листвы узорчатые блики
Глядят из кроны. Весел дуб,
Хотя и строгий, и великий…
Листва под солнцем, будто чуб.
Здоровый глянец листьев ярких
Чуть строго манит в вышину…
Туда, где небо – без помарки -
Мне кажет синь, голубизну.
Бездонный верх! Без края – дали…
И лишь начало – над листвой.
Сижу под дубом – без печали…
И сила – там над головой.
Берёзка в феврале
Ничего, берёзка, потерпи немного...
Стужа схлынет… и растает снег…
Ты жива. Весною с веток осторожно
Иней отряхнёшь, как будто с век!
Над тобою – стынь… морозное мерцанье.
Отдыхай. Проснёшься в мае ты…
Не замёрзни! Я же буду в ожиданье
Новых встреч средь шумной суеты!
***
Ах! Воркуют голуби на крыше –
Нынче тёплым выдался апрель…
И землица волей, негой дышит,
И парком подсушивает прель.
И берёзы ожили в аллеях –
Первыми листочками блестят.
И щенком бросается в колени
Свежий ветер, своей новью – свят!..
Скоро лето – красок яркий ворох.
Снова облегчённо я вдохну…
Будет время. Настоящий отдых!
И тогда я вспомню про весну.
***
Расплескалась душа по дорогам…
Разошлась по ухабам любви…
Скоро вновь похудеют сугробы.
Ну а там – запоют соловьи.
Буду снова от зелени счастлив,
От душистого воздуха пьян…
Будто выпью я мёда из чаши
Наших предков – суровых славян!..
Постою под ожившей берёзой…
Засмотрюсь на силищу дубов.
И росы онемевшие слёзы
Разлетятся от быстрых шагов!
***
И грянул колокол надежд и веры –
За светлый день, за чистоту небес.
И воздаётся мне тяжёлой мерой –
В душе моей почти повержен бес.
Не изгнан. Нет! Ещё мне с ним бороться
И дни и ночи яро предстоит…
Но вижу свет звезды на дне колодца,
А это мне о многом говорит.
Невесомость
Сон крадётся под звуки свирели.
На незримых плыву я волнах.
Поднимаюсь куда-то с постели
В невесомость – на всех парусах.
Я плыву над судьбою заклятой,
Как хочу, и куда я хочу...
Так, наверное, ангел крылатый
Над землёю скользит по лучу.
Светлый луч – и душа негасима.
В невесомости тело – как пух.
А вдали пролетающий мимо
Жёлтый шар – ослепительный Дух.
Я знаком с ним. Приятель мой давний…
Пусть летит. Ведь по делу спешит…
Тихо с неба спускаюсь я плавно
На луга. И роса там блестит.
И вприпрыжку бегу, припевая…
К дому отчему делаю крюк…
Я проснулся! За окнами – стая
Шумных птиц, улетавших на юг.
***
Душа поседела в скитаньях…
И мудрость уже на вершок
Явилась ко мне доброй ранью.
И жизнь распростёрлась у ног!
Бесценные вздохи повсюду,
И духом пронизано всё.
Но есть ещё в мире паскуды,
Поганят ведь жизнь, дурачьё!
Душа и ликует, и плачет…
Эх, как бы её – пополам!
Что я без России то значу…
Ах, как мне ответить врагам!
И слёзы стекают украдкой.
Под солнцем – дорожкой – следы.
А волосы – русою шапкой,
Совсем не седы, не седы.
***
Что не спится ночною порою?
И в бессоннице – что за нужда?
Может,
где-то опять над страною
Приключилась большая беда…
И какие-то токи пронзают
Отголоском событий меня.
Люд рабочий уснул,
отдыхает
После трудного летнего дня.
Ему нынче вставать спозаранку,
И куда-то работать идти…
Что ж не спишь,
будто вправду ты Данко?
Хочешь Русь и планету спасти!
------------------
Хоть смешны полуночные страсти,
Всё же знаю:
чем больше людей
Не о личном подумают счастье,
А для всех! –
Станет в мире светлей!
***
Край родной:
просторный наш Тольятти!
С поймой Волги, с шумом сосняка,
С ковылём, с которым
мы как братья,
По судьбе похожие слегка.
Здесь, в Тольятти, столько отшумело
Памятных триумфов, дат и драм,
Что теперь могу признаться смело:
Прикипел я к этим берегам.
И душа моя уже не рвётся
На непроторённые пути…
В Жигулёвском море тонет солнце,
В мире края краше не найти.
Здесь ковыль мне друг и брат навечно,
Потому что нет родней его.
А ещё – высокий свет сердечный,
Выше в мире нету ничего!
***
Столько лет позади
спрессовалось,
Столько всяких событий сплелось.
Как во сне,
моя жизнь разбежалась,
Понадеялся я на авось!..
А событий случилось – немало.
Я плутал. Жизнь учила меня:
В даль манила,
и в хляби бросала,
И спасала меня из огня.
И теперь,
разобравшись с собою,
Я хочу передать свой поклон
Каждой тропке,
омытой росою,
Всем былинкам, что есть испокон!
И пускай я когда-нибудь
сгину,
Но останется память в делах,
Я вернусь, свою Русь не покину,
Улыбнусь я и внукам во снах!
***
Возрадуюсь тёплому лету,
Цветов ароматы вдохну,
И белому вешнему цвету
Поэму прочту про весну.
Проникнусь высоким настроем
В зените высокого дня.
Наш мир очень мудро устроен,
Что мне каждый встречный – родня!
Живите и здравствуйте рядом,
Печалясь, влюбляясь, смеясь...
Ведь солнцу весеннему надо,
Чтоб крепла вселенская связь.
Чтоб стали мы лучше и чище,
Счастливые видели сны…
Чего по судьбе своей ищем?
Мы Родине нашей нужны!
Бесшабашная молодость
Припомнилась юность…
как пили в «общаге».
А я, то с портвейном,
то с книгой в руке –
Смешил своей дерзостью,
в глупой отваге
От хмеля всё путалось в юной башке.
И спорил,
доказывал путь коммунизма,
Чтоб утром с похмелья идти на завод.
Эх! знать бы,
что в будущем
«путь бандитизма»
Познает и вытерпит русский народ!
Но нынче и это почти небылица,
Теперь уж такое начнётся,
держись!
Неужто величье России случится?
Неужто на это
уйдёт моя жизнь?!.
***
Небосвод омрачается тучами…
И сурово ветрами сквозит.
Мы прощаемся
с самыми лучшими,
Лучик солнца над ними горит,
И не гаснет.
И тучи не смогут
Погасить этот лучик живой,
Он живущим укажет дорогу,
Чтоб они не ослабли душой.
И когорта святых,
прибавляясь,
Нас напутствуя,
силы даёт.
И отвага, в сердцах зарождаясь,
Укрепляет российский народ.
***
Я прошёл сквозь несчастья,
мытарства,
И стоял у судьбы на краю…
Но остался живой.
За богатство
Я «Спасибо!» судьбе говорю:
Что учила меня стать собою,
Растерял чтоб гордыню
и спесь,
Чтобы понял,
что жизнью благою
Надо жить по хорошему здесь.
Никого не обидеть,
не ранить,
Не кичиться собой.
Помолясь,
Только солнышко
раненько встанет,
И почувствовать с Родиной связь!
Так проходит весь день.
И в заботах
Я с отрадой заметил, друзья,
Что духовную эту работу
Ни на что
разменять нам
нельзя!
***
Будто в детстве моём милом:
Побелило всё снежком,
Ветви снегом принакрыло,
Чудо зимнее кругом…
Будто мама вновь окрикнет,
Зазывая на обед;
Снова дверь с мороза скрипнет,
Ну а мне лишь восемь лет.
Мягкий снег летит повсюду,
Мысль пришла издалека…
Всё на свете – это чудо! –
Дар природы на века!
***
Странная доля мне выпала, други:
В век потрясений изменчивых жить.
Как же увидеть в поднявшейся мути
Чем до конца своих дней дорожить?
Вскрикнет ребёнок – всполошится бабка,
Пьяным вернётся с работы сосед,
Жизнь хоть зигзагом, но всё ж – по порядку,
Только покоя в душе моей нет.
То ли во мне исчезают пороки,
То ли я стал, как святой херувим:
Духом проникся каким-то высоким,
Будто судьбою нездешней храним.
И, проходя по тенистым аллеям,
Видя за ветками звёздный просвет,
Всех я прощаю и всех я жалею…
Счастья желаю тебе я, сосед.
***
Заводского товарища встретил,
Мимоходом, далёкий от дел:
Я давно на земле не в ответе
За порядок её в беспредел.
Я сказал ему: «Знаешь, мальчишка,
Ты иди и спасай свой завод!
У меня ж – пенсионная книжка
Всем тревогам отпетым в зачёт».
Но опять всколыхнулось былое:
Лязг подвесок… и вечный аврал!
Ах, ты, ВАЗ! Не забудешь такое.
Кто работал там – крепче лишь стал.
Диптих о моём детстве
1
А в детстве моём
и арбузы сочнее!
Зелёней, пышнее
была там трава,
И хлеб испечённый
домашний вкуснее…
Кружилась от сказки
моя голова.
Кувшинки и лилии –
в озеро звали
Добраться до них,
как за чудом Земли!
А сам горизонт
был за синей вуалью,
Холмы там вздымались
под небом вдали.
И шёл я
с ватагой детишек
на Волгу,
Под шелест дубов
поиграть на лугу.
Нам весело было!
Запомнил надолго
Я детство своё.
И пред ним я в долгу!
2
Пушистая зимняя
снежная сказка:
Пещеры из снега…
и рядом каток.
Мне весело было
катить на салазках,
Сшибаясь порой,
кувыркаясь в снежок.
А снег был ноздрястый,
я шёл снова в горку,
Чтоб снова,
сшибаясь,
катиться опять.
И так продолжалось
часами подолгу,
Пока не захочется
кушать и спать.
Спокойно нам было
в том детстве счастливом,
И я вспоминаю
с улыбкой сейчас:
Домой возвращался
усталый, сонливый,
Чтоб с горки скатиться
назавтра хоть раз!
Неугомонный
Как зайчик солнечный, и я ещё сверкаю
Своей душой и ясным разумом своим.
Вот жизнь закончится. Что «после» я не знаю.
Но есть предчувствие: предстану я пред Ним!
И будет Он судить, что сделал и не сделал,
И долго ли светильник был в моей руке?..
Поэтому живу, неугомонный, смело
Под солнышком, не прячась в уголке.
Тельняшка
Как наденешь – и мужество крепнет,
Улыбаясь, вразвалку идёшь…
И душа – иссекается кремнем!
И готов – и на штык, и на нож!
И работа – как лихость и удаль.
Прилипает к тельняшке душа!
Разлетаются песни повсюду,
И вокруг – все твои кореша!
Больница
А за больницей – снежная позёмка.
В ночной палате – белая печаль…
И санитар с глазищами телёнка…
И лампы свет – сияющая сталь!
И лишь луна, как люстра над палатой,
И тяжкий храп, и выкрики в бреду,
А он не спит, небритый, полосатый…
Не жалуясь на грешную судьбу.
Там, за окном – в пространствах заблудились
Три тополя под снежной пеленой…
Они сегодня что-то расходились,
Стучатся в окна и зовут домой!
И кроет снег сугробами дорогу,
Решётку оттеняя на окне…
И чей-то пёс, почуявший свободу,
Под ветер воет, сидя на луне!
***
Дубы увижу я, берёзы…
Сосну покрепче обниму,
Сдержу с дыханием
я слёзы.
И горсть земли в руке сожму!
Как прах…
святыню…
как приволье
Невыразимой чистоты!..
С землёй –
навек –
и лес, и поле,
Бескрайность неба высоты!
И сдвину кепку на затылок,
И зашагаю снова вдаль:
За край Поволжский –
светлый, милый!..
И улетучится печаль!
***
Как шум волны – твой голос пенный,
Шуршит, стучится в разум мой.
Под стук колёс лечу Вселенной!
Летит над нами звёздный рой!
И тёмных елей вижу стаю:
Бегут, чуть поезд не задев…
Деревья звёзды догоняют…
И темноты распахнут зев.
А ты в вагоне… голос пенный…
И по плечам твоим – коса!
Лечу с тобою по Вселенной…
И в темноте – глаза в глаза!
Грусть
В 90-е годы двадцатого века.
Причин грустить не вижу вроде.
Людей полно… и жизнь быстрей!..
Но всё ж порою грусть находит,
И тяжело, что нет друзей!..
Ау, ну кто тут близкий духом?..
Но глухо… Как заведено,
Один. И осень, как старуха,
Печально смотрится в окно.
Вдохновение
Вот вечер. Спать – на боковую
Уже готовишься. Ан нет!
Вдруг мысль поймаешь,
да такую.
Какой ещё не знает свет!
Запишешь строчку,
спать ложишься:
Да ну их, строчки, все к чертям!
Но всё ж по строчкам дальше мчишься,
Приходит Муза по ночам.
И говорю: «Спасибо!» Музе,
Представив облик, чуткий стан…
Её ни капли не конфузя,
Во сне пишу в стихах роман!
***
А где-то сорока хлопочет,
Кормит своих сорочат,
Вечер уж клонится к ночи,
Звёздные песни звучат.
Запах осеннего тлена
Смешан с дымком от костра…
В этой деревне степенной
Жил возле леса вчера.
Жизнь человечья, простая:
Хлебушек в поле растить…
Осень моя золотая,
Мне ли тебя не любить!
***
Устану я,
прилягу на пригорке,
И буду в небо радостно смотреть,
На облака в ликующем восторге
Я упаду.
И падать в небо впредь!
А рядом
голоса травинок в хоре
Сплетутся в шёпот непонятных слов,
Ковыль с полынью
статностью поспорят,
Тюльпаны вдруг проявятся из снов.
И буду плыть в чудесном сне ли,
в яви –
В скрипучей лодке средь слепящий зги,
И огорчений
больше не доставят
Коварные и подлые враги.
***
Я неспешно в душе прибираюсь,
Навожу в ней порядок и свет,
И грешить я давно зарекаюсь,
Получив дружелюбный совет.
И не надо спешить. Лучше верно
Наблюдать, как сверкает роса,
Видеть мир, прозревать постепенно…
Снять очки, что одел на глаза.
Мир мудрее, честнее и лучше,
Чем считаем. Ведь звёздочки мы
Во вселенной, где кружатся души
В бесконечности стужи и тьмы!
***
Мечтаю я: за синими горами
Увидеть море жёлтого огня.
Не жжётся он.
И можно брать руками
Его средь тёмной ночи или дня.
Купаться в нём.
Душа и тело чище!
И силу духа укрепляя в нём,
Заметить вдруг –
духовная та пища
Во мне пылает благостным огнём.
Лес и поле
Среди берёз,
глядящих светлым взглядом,
Среди заснувших,
замерших полей…
И лес, и поле
в моём сердце рядом,
они со мною
До последних дней.
Я породнён со степью
и лесами,
И сердце радо им,
моим родным:
Осенней роще
с жёлтыми листами,
И пашне в поле!
Вижу всё своим!
Всё мило мне.
И нет противоречья!
И там, и тут –
всё русская земля:
В былинке каждой
видится мне вечность,
В которой был
и снова буду я!
Соловей
Не живётся спокойно поэту,
Нет бы спать. И позавтракать то ж!
Как лунатик гуляешь по свету,
В своих думах бредёшь и бредёшь.
Только после, в волнительном раже,
Вдруг заметишь: даётся строка,
Ты как будто играешь с ней даже,
Если хочешь – подправишь слегка.
И такая на сердце отрада!
Бьётся сердце вольнее, живей!
И бальзама, лекарства не надо,
Лишь бы пел, как степной соловей!
Тельняшки
Ах! тельняшки! до дыр изработав,
Я выкидывал, масляных, вас.
Надевал я вас только в работе,
Никогда не носил напоказ.
Потому что, в морях не бывая,
Невозможно хвалиться тобой.
Ты, тельняшка, рубаха морская,
Обладаешь живою душой.
Дубрава
Сквозь лес песчаная дорога
Ведёт, и впереди просвет.
Здесь дождь прошёл, и слава Богу!
Дубраве старой столько лет!
И молодо шагают ноги
Среди огромных тех дубов,
Свисают ветви вдоль дороги
Шатром узорчатых листков.
И капли влаги, с них срываясь,
Привычно падают в траву.
А там цветов я вижу завязь,
Эскиз чудесный наяву!
Там, впереди, за лесом ярко
Сияет даль. Ликует день!
В степи мне снова будет жарко,
И вспомню я дубравы сень.
***
Вот этот снег
похож на тот,
что прежде падал,
в далёкой юности чудил
Белейший снег –
души отрада,
обворожителен и мил.
В лицо летящий…
Не помеха
ни времени, ни молодым годам.
Такой свободный,
леденящий,
но всё ж оставшийся он там…
А снег сегодняшний
нисходит,
Как сожаление о том,
что жизнь
стремительно проходит
летящим снегом
за окном.
Выходишь из дома –
снежинки
привычно тают на щеке.
И в настроении –
грустинки,
что юность
в прежнем далеке.
Неизвестный гений
Мне снился сон: стихи читаю,
Великолепные стихи!
Страницы умные листаю,
Знакомой нет нигде строки.
Огромный том стихов прекрасных
Я с изумленьем вслух читал…
Когда проснулся, стало ясно:
Во сне стихи я сочинял.
И, как портной, я на живую,
Тянул из сна поспешно нить:
Ночной мой гений, дай любую
Хотя бы строчку повторить!
***
У могил поклонюсь. И бесслёзно
Повернусь я лицом к небесам…
Вездесущим, невидимо-звёздным,
Крик души молчаливо отдам.
Постою… цепенело… щемяще…
И пойду. И явиться бы вновь –
К этим душам, ко мне нисходящим,
Укрепляющим жизнь и любовь!
Полёт во сне
Умер или вышел из тела?..
Гулкая бездна зовёт:
Души не знают предела:
Чувствую – вечен полёт.
И убыстряется скорость:
Будто ушёл насовсем
К звёздам, где мертвенный Космос
Вкруг простирается – нем.
Гулкий раскатистый голос,
Слышу: «Вселенная – я!
Тысячу лет беспокоюсь,
Что не увижу тебя».
Душу мою, как рентгеном,
Высветила, не спеша…
В мире земном и мгновенном
Стала бессмертной душа.
Тайна вселенской природы –
Высшая благодать –
Мне, возвращенному, чтобы
Людям долги все отдать.
Судьба муравья
Я – человек сентиментальный…
Я уступлю и муравью,
Когда дорогу он случайно
Займёт законную мою.
Я подожду, пока дорогу
Перебежит тот муравей.
Вот перебрался. Слава Богу!
Живым остался, дуралей!
Жалею малое в природе –
Чудно мне даже самому:
Такая блажь порой находит,
И сам не знаю – почему?
Ведь всем живым,
по жизни страшно.
Так с грустью рассуждаю я:
Средь человеческих букашек
Похож и я на муравья.
Бессонница
То ли сумрак, то ли морок,
За окном хмельная блажь.
То ночной Тольятти-город,
Наш привычный антураж.
Снег, конечно же, растает,
Потекут ручьи. Весна.
А бессонница витает,
Поит зельем допьяна.
И чего порой не спится?
Что увижу за окном?
Всё равно за хвост жар-птицу
Не поймаю даже днём.
Нынче темень. Март исходит.
И, истомою дыша,
Ищет счастье, не находит
Изнурённая душа.
Моя дорога к храму
А для меня дорога к храму
Через колдобины прошла,
Через болотины и ямы
Петляла, рыскала, вела.
Не ведал я, что где-то рядом,
Вокруг меня – везде есть Бог.
На мир взирал
сторонним взглядом,
Я ж усмотреть его не мог.
Душа горела, словно рана:
Судьба намяла мне бока.
И церковь призрачно,
туманно
Светила лишь издалека.
Христос и Тайная Вечеря
Перед Голгофою во тьме.
И понял я, душою легче
Жить стало с Богом на земле.
Безбожник яростный когда-то…
Иду я в храм встречать зарю.
Ни ради корысти и злата...
Я с Верой жизнь боготворю.
***
Давно я гармошки не слышал,
Вновь радуюсь звукам её –
Подарком
божественным свыше,
Украсившим жизнь-бытиё.
Всегда удивительно,
славно,
Как будто поёт соловей.
Вот так же отец мой задорно
Играл на гармошке своей.
Вот так же напористо,
звонко,
И душу свою распластав,
Своим настроеньем проворным
Российский показывал нрав.
В радушье ли, даже в печали,
Согласен с батяней я то ж:
С гармошкою ширятся дали,
И каждый в России хорош…
***
Фантазёр я и мечтатель…
Счастья хочется для всех,
Чтоб судьба
пришлась бы кстати
И с гарантией успех.
Много в жизни
не прошу я,
Лишь бы верить
в благодать:
И от жара поцелуя,
И от силушки под стать.
Мне ли плакаться о доле?
Я счастливый, как никто!
Посмотрю,
над вешним полем
Дождь идёт, как в решето.
Соловьи и свиристели,
Дождь пройдёт, они уж тут.
В русской зыбке-колыбели
Дети снова подрастут.
Буду рад я им безмерно:
Вместе с ними полечу
По просторам над вселенной,
По светлейшему лучу.
***
Сомлею порой от усталости,
Прикрою глаза и плыву
Куда-то к неведомой радости,
Где счастье почти наяву.
И свет через веки залипшие
Проходит и будит опять.
Мне слышатся звуки всевышние,
Призывы по небу летать.
Ну что ж до свиданья, родные! –
Меня словно свыше влечёт…
Ведь кто-то же души земные
Обрёк на бессмертный полёт.
Хочу соблюсти эту волю…
Сожму я усталость в кулак
И выброшу в чистое поле
Как самый обычный пустяк.
Малая Родина
Всё Поволжье – мне малая Родина.
Лесостепь полюбилась знать мне.
Сколько в детстве
и юности пройдено
Километров по волжской весне!
И полынь, и ковыль мне знакомы,
Перелески в привольных степях.
Я повсюду в Поволжье, как дома,
И повсюду – немного в гостях.
Обживусь вот чуть-чуть,
и в дорогу…
Вновь срываюсь я в новую даль.
И зачем? – То известно лишь Богу.
А во мне лишь осталась печаль:
По родителям, детству шальному;
По тому, что уже не вернуть.
Но узнал я в родительском доме
Малой Родины светлую суть.
***
От всплесков прибоя разносится свежесть,
Над Волгою чайки мелькают вдали.
В душе разливается
тихая нежность
Привычным дыханьем российской земли.
Здесь берег родной,
где я отдал швартовы.
Последний причал мой прижизненный здесь.
Внимаю прибою я:
грезится снова,
От пращуров, прадедов слышится весть.
И ритмы родные вплетаются живо
В симфонию русских изведанных сил.
И волн набегающих
пенные гривы
Напомнили: кто-то страдал здесь и жил.
Пульсирует время в волнующем ритме.
Мгновения шепчут, что в жизни я гость!
А сердцу светло в благодарной молитве,
Что чудо – сей мир – посетить довелось.
***
Чтоб Россию Господь не покинул,
Перезвона течёт благодать:
С колокольни высокой старинной
Далеко
нашу Волгу видать!
А звонарь,
не спеша и не медля,
Выполняет работу легко,
Звуки льются медовым елеем
И возносят сердца высоко.
Разверзаясь над вольною Волгой,
Дарят щедро душевный покой
Звуки неба, даруемы Богом,
Воспаряют над грешной
землёй!
Клён
Раскидистый клён на площадке перрона
В гудках паровозных оглохший старик.
Вершина его – будто небу подпора,
По-прежнему: крепок, могуч и велик.
И силою веет от старого клёна,
И ветрами странствий шальных заодно…
Вот так он по жизни стоит, запылённый…
Железной дороги гудит полотно!
Вот поезд промчится, вершину взъерошив,
И снова клён станет почти молодым…
И хоть он причёской на деда похожий,
Девчонки и парни теснятся под ним.
Когда же гудки паровозные стихнут
И ветки его и в чаду, и в дыму –
Ему пассажиры здоровья желают,
И машут, и машут, и машут ему…
***
Деревья люблю созерцать я
В погожие тёплые дни,
Они мне сестрицы и братья,
И нет мне надёжней родни.
Я осенью их провожаю
На зимний холодный покой,
Багряные листья сгребаю
На память, чтоб помнить зимой.
И с ними я жизнь сквозь рассветы
С надеждой упрямой несу.
Их листья, что светом согреты,
Как щедрый подарок в лесу.
Дорога домой
Из колодца я черпаю воду.
Пью её из ведра. Леденит!
А от зноя притихла природа,
И июльское солнце палит.
Из колодца прохлада исходит.
Запотели бока у ведра.
И вода во мне бражкою бродит –
Из криницы и прямо с утра.
Облака серебристой отрадой
Протянулись над сонным селом,
Что глядит осуждающим взглядом –
Поделом тебе, брат, поделом!
И, напившись воды, я шагаю
По дороге горячей, сухой.
Молодой… только жить начинаю.
Я из города прибыл домой.
***.
Моя память разборчивей стала.
Жизнь порой, как немое кино.
И хотя моя юность сбежала,
Далеко не уйдёт всё равно.
Молодому – повсюду просторы,
Даль подвластна, покорствует ширь.
Молодецким весёлым задором
Размахнусь, словно свят- богатырь!
Разве я не задорен и ныне?
Разве юность приходит во сне?
Обещаю – вовек не остынет
Это сердце, что бьётся во мне.
Любовь в юности
Ах, любовь моя в юности дивной!
Отоснились былые деньки!..
С безответной любовью наивной
Я прощался всю ночь у реки.
Надо мною берёза склонилась,
Синь окутанная тишиной…
А была ли любовь? Иль приснилась
На тропинках судьбины земной?
Лишь на сердце отметилась шрамом
Потаённо, наивная чуть.
Нет, не лечатся юные драмы –
Ни запить, ни заесть, ни заснуть!
***
Не очерствел!
Помудрел я с годами, наверно,
Замечаю в суровости дней:
На Россию обрушилась скверна
Безнадёгой лихих пустырей.
Но, как прежде,
люблю я природу,
Неба русского даль, синеву,
Даже если иду в непогоду,
Ожиданием счастья живу.
И от чувства весною щемящей
Принимаю я трель соловья,
Даже если родник
запропащий
Не найду за деревнею я.
Пусть с листвою играется солнце.
Я ещё не совсем очерствел.
Пусть мальчишка
Под солнцем смеётся,
Но душой чтобы он не старел!
***
Доживу ль до России великой?
Или завтра случайно загнусь…
Малой каплей, дождинкою хлипкой
Пронесусь над тобой, моя Русь.
Буду плавать в морях обновлённых,
Не узнает меня даже внук…
И в лугах, чистотой упоённых,
Вас разбудит мой ласковый стук.
И прольюсь я июньской водою,
И на радость внучатых детей
Своей влагой на время закрою
Горизонт, чтобы стало свежей!
Ну а после, как солнце проглянет,
Громко пели бы радостно песнь
Соловьи. И в рассветном тумане
Я увижу – вы счастливы здесь.
Домовой
Невнятный шум,
как будто бормотанье,
Порою вздох
и шорох быстрых ног.
То домовой шалит.
Тут скрыта тайна –
Я разгадать её ещё не смог.
Да и не надо.
Хорошо подслушать
В тиши квартиры
«тайну бытия».
Пусть Домовой
людские греет души,
А вместе с ним порадуюсь и я.
Знакомое лицо
Знакомое лицо! И думаешь, гадаешь:
Где видел человека? Не узнать!
Его таким,
как прежде,
представляешь…
А минуло всего-то тридцать пять!
Я не узнал дивчину без подсказки.
Когда сказали, ахнул:
«Вот те на!».
Кружит по жизни время нас,
как в сказке.
Ах, время! Расписные терема!
У могилы матери
А воздух теплится закатом.
Стою у старого креста.
Трава увяла. Поле сжато.
И тишина. И высота.
Издалека ко мне стремится
Дух матери… и жив, и свят.
И воздух благостно струится.
Я вижу мамы нежный взгляд!
Вдали стрекочет поздний трактор,
Куда-то скачет по жнивью…
А я пред старою оградой,
Перед крестом, крепясь, стою…
И небо синее темнеет.
Закат всё дальше в горизонт
Сгущает краски. Вечереет.
И тишины я слышу звон.
Текут минуты. Ночь подходит…
Бреду уже под шум дождя!..
И на прощанье ангел, вроде,
Мне сверху машет, уходя.
Из прошлого
Гармошка пела и рыдала,
В руках ходила ходуном,
Отцу в избе и места мало,
В тот миг душа играла в нём.
И, как поэт, не замечая
Как время пляшет вкруг него,
Отец играл про синь Дуная,
Про степь, про жизненность всего!
Как грянет «Яблочко» и ноги
Пускались сами гулко в пляс,
Как будто сельские дороги
Пылили, не пугая нас.
И переливы, переборы –
Друг другу вторили, не зря!
И эхом плавились просторы
От чувств, что вверх рвались,
скользя.
Отец играл. Душа взлетала
В избе под самый потолок.
И пела мама молодая, –
Звучал весёлый голосок.
***
Навалилась вдруг усталость,
Стою под клёном в тишине.
А сердцем чувствую я радость,
И сразу стало легче мне.
Как будто клён, листвой шуршащий,
Меня приобнял и помог:
Придал мне сил, чтоб жил я дальше,
Лихие беды превозмог.
Вот он могучей своей кроной –
Чертог небесный – надо мной,
Судьбою в небо устремлённый,
Но исцеляющий, земной…
Ночная роща
Глубокий сон объемлет рощу,
Скатилась по небу звезда.
И мрак вокруг. Его на ощупь
Я ощущаю иногда.
Изгиб лесной реки – за тьмою
Блестит зеркальной чешуёй,
Стволы деревьев предо мною,
Их еле видно в тьме ночной.
Лишь ветер лижет листья рощи…
Они лопочут. Но кому?
Сквозь лес иду. Чего же проще
Дойти до дому самому.
Ночную свежесть гонит ветер.
Деревья выстроились в ряд.
О том, что есть любовь на свете
Кому-то тайно говорят.
Берёзка
И каждый день не прохожу я мимо,
И каждый день я вижу благодать:
Берёзку, выжившую в зимы,
Что вырасти смогла и устоять.
И, как ни странно, сохранила ласку
В листочках трепетных ветвей,
Как будто бы она из мира сказки
Пришла в суровый мир людей.
И ствол её с корою чудно-белой
В рябинках серых под густой листвой
Глядит навстречу: гордо, нежно, смело!..
Добрей становится весь мир земной.
***
Что мы ленивы, нам теперь внушают.
Что Русь пила, вбивают нам в мозги.
И каяться в грехах нас заставляют,
Разоружают закордонные враги.
А мы то знаем цену их посулов:
Чуть повернись, и в спину нож воткнут!..
В лицо врагам России я, поэт Пайдулов,
Со свистом посылаю вещий кнут.
В нём пыль веков, и звёздная обитель,
В нём Русь святая: от Кремля… до пня!
Среди других и воин и хранитель –
Вы не спешите хоронить меня!
Рабочий автобус
Автобус, набитый людьми,
переполнен.
Народ молчалив и серьёзен с утра.
Весну своей юности вряд ли он помнит.
За окнами – осень. Сырая пора.
Холодная темень бежит под колёса.
В своё поколенье с тревогой вгляжусь:
Усталое племя – без лишних вопросов
К работе спешит, навевая мне грусть.
А было: и шутки, и споры
с похмелья…
Затянут вдруг песню.
Привольно душе!
Куда подевалось шальное веселье?
И даже «Катюшу» не спеть нам уже.
И бог с ними, с песнями,
с канувшим прежним…
Смурной появился в Тольятти народ…
Смешно мне припомнить,
как важничал Брежнев,
Когда был построен наш Волжский завод..
***
В серебристой росе вся Россия…
Серебрятся деревья, кусты.
Это осень. Вновь ливни косые
Скоро грянут к тебе с высоты.
Вновь туманы окутают землю,
Приготовят к зиме нашу Русь.
За прохладу октябрь приемлю.
А вот смерть предсказать не берусь.
Но хотел бы уйти прямо в осень,
В час, когда позовёт херувим,
Чтобы неба осеннего просинь
Стала вздохом последним моим.
Когда тяжело
Когда тяжело, я включаю колонки,
Чтоб свежим был воздух, открою окно,
И классные песни разносятся громко,
Те самые, что не стареют давно.
Военные песни влетают в округу
В июльскую сушь или зимней порой
Звучат вдохновенно. Берёзка – подруга
Свидетель тех песен, ликует со мной.
Жарою усталой, морозным ли полднем,
Иль в дождь бесконечный, сезона мокреть:
Они помогают, те песни, сегодня –
Усталость унять, и тоску одолеть.
Что век двадцать первый, мне это неважно,
Мне главное: песен живая душа
Дышала бы чисто, светло и отважно.
И тяжесть проходит, и жизнь хороша!
Не сдаваться!
Стареем мы, неспешно, потихоньку…
Как будто ветер в спину дует нам.
И гонит в море солнечную лодку…
И много лодок гонит по волнам.
Срывает пену ветер и сдувает…
Мы сушим вёсла, ставим паруса:
Как курс вести, никто из нас не знает –
К неведомым нас гонит полюсам.
Но не сдаёмся ветру, и готовы
В судьбе своей мы встретить новый шквал.
Да, мы стареем. Но в пути мы снова.
И пусть подольше грезится причал.
Былое
Лунный свет струился осторожно,
Клён усталый, ива как вдова,
В лопухах лежу, в тиши тревожной,
И от горя – кругом голова.
Ну не любит девушка, хоть тресни,
Тут хоть клён, хоть ива – однова,
Свет луны струился с поднебесья,
Вся в слезах – полночная трава.
ВАЗ
Идёт конвейер – близко, рядом…
Шумят подвески… Гул и стук…
И смену проработать надо,
Не покладая честных рук.
И на износ, хребты ломая…
За годом год – герои все!
Рабочий люд не видит рая
И воздаянья на земле!
