Часть 1
Доктрины безопасности отцов-основателей сионизма и вождей Ишува
Ури Мильштейн (У.М.):
Прежде всего, необходимо дать общий фон, на котором действовали «отцы-основатели». Это нам будет необходимо, чтобы понять, почему «отцы-основатели» были именно такими, а не иными.
Если мы поймем, почему они были такими, мы поймем, почему последующие поколения руководителей оказались такими, какими оказались.
Говоря о «культуре войны», я пришел к выводу, что наши — евреев, христиан и мусульман — культуры основаны на «характере Бога», который различается от религии к религии.
Бог иудаизма — «Бог воинств» (Теhиллим 46:8) и, также, «мир Он творит в высях своих» (Ийов 25:2).
Бог христианства — «мир Он творит в высях своих». Основа христианства — пацифизм (если отбросить историю христианских народов последних 2000 лет).
Бог ислама — «Бог воинств»…
Еврейскую концепцию выразили Авраам и Моше. Авраам вел войну против «северных царей» (Берешит 11), победил их, и только потом (Берешит 15) были определены границы Земли Обетованной и «Союз между частями». Это — начало Нации.
Моше Рабейну — до того, как получил Тору, он победил египтян. И Авраам и Моше были ВОЕННЫМИ руководителями, т.к. речь о территории — ее надо получить и защищать. В своем исследовании я отмечаю, что от Авраама и до Йоханана Бен-Закая наш народ назывался иврим. Потом произошла “еврейская революция” — Галут, потом Сионизм. Результаты этой революции все еще существенны даже сейчас в Израиле, после возвращения из Галута. Что сказал Йоханан Бен-Закай: «Зачем воевать? Нет шансов победить Рим!» (кстати, Ешу сказал это до него) «… Давайте откажемся от территории — наша территория отныне — синагога. Молитвы и изучение Торы будут нас защищать…»
Авишай Фальхи(А.Ф.):
И эта концепция господствовала 2000 лет, пока не возник сионизм…
У.М.:
Точно так. Поймите одну вещь, это очень важно: отцы-основатели сионизма были евреями, а не иврим. Антисемитизм в Европе в 19 веке был национальным, а не религиозным. Религиозный антисемитизм признавал еврейские корни христианства, но немецкий, английский, французский, русский национализмы были для евреев совершенно чуждым явлением, которому не надо было ничего доказывать — и он, национализм, ничего евреям не собирался доказывать, кроме своей неприязни. И тут — в основном на просторах Российской империи — некоторые евреи пришли к выводу, что не надо ждать Машиаха-хареди, который придет и решит все проблемы и волк будет жить с ягненком. Пока мы будем ждать этого — случится страшная катастрофа. Об этом писали и Герцль, и Ахад ha-Ам, и Жаботинский и многие другие.
И вот здесь появляется дилемма: если ты хочешь вернуться в Страну и иметь собственное государство, тебе необходима армия.
А.Ф.: Кто первым сформулировал эту дилемму, кто первым сказал, что необходима еврейская армия в Эрец-Исраэль?
У.М.: Рав Бивас, главный раввин Корфу в 30-е гг 19-го века. Кстати, его ученик готовил Герцля к бар-мицве… Но это были разговоры об охране населения и т.д. Первым же, кто стал говорить об армии в европейском понимании, т.е. о вооруженной силе, обеспечивающей политические цели, был Йосеф Марко Барух, деятель «Ховевей-Цион» в Болгарии. Он родился в Турции и учился в «Альянсе» во Франции. Там ему открылся мир военной философии. Он понял, что необходима профессиональная армия для того, чтобы политические цели сионизма стали реальностью. Недостаточно, чтобы люди получили лук, стрелы, ружья и пистолеты. Нужна АРМИЯ. Для профессиональной армии нужны знания, открытый диалог, работа над ошибками, высшее военное образование и ТВОРЧЕСТВО, основным условием для которого является все тот-же ДИАЛОГ. Без диалога нет глубинного понимания. Надо знать, что по теме пишут и говорят другие и все время это обсуждать…
Йосеф Марко Барух считается основателем сионистского движения в Болгарии и Египте, он обладал просто нечеловеческой энергией, но относились к нему плохо. Он предложил Герцлю поддержать Грецию в ее борьбе за Крит, но Герць сделал ставку на дружбу с Турцией и даже послал туда делегацию врачей, в надежде на то, что туркам это понравится, они так полюбят евреев, что дадут евреям Эрец-Исраэль…
А.Ф.:…Что, конечно же, не дало никакого результата…
У.М.: И не могло дать никакого результата. И сегодня тоже: тот, кто говорит, что национальные цели нужно и можно достигать дипломатическими средствами — не понимает о чем он говорит и не понимает реальность. А реальность такая — есть у тебя сила или нет, и уже потом идут дипломаты…
А.Ф.: Я вспомнил Обаму…
У.М.: Точно! Он сделал ставку на дипломатию, но реальность отхлестала его по лицу… Конечно же, надо разговаривать, но только, если разговоры идут во вторую очередь. В первую очередь — сила — экономическая, социальная, военная. Это понял Марко Барух, но его посчитали «чудаком». В то время, к нему отнеслись так же, как через почти сто лет отнеслись в Израиле к раву Меиру Кахане.
Я не поклонник рава Кахане, я только отмечаю, что отношение было схожим: «Он — угроза всему нашему делу!» и т.д. и т.п.
И здесь мы касаемся очень важного пункта: отцы-основатели сионизма были евреями, а превращение еврея в иври — процесс не такой уж и легкий. Народ, чья территория — синагога, а армия — изучение Торы, должен был создать настоящую армию, чтобы завоевать и защитить настоящую территорию. Логически, они это понимали, но… Возвращаясь к Йоханану Бен-Закаю и др. — они были пацифистами. Они видели в войне зло, даже в оборонительной войне. Левые в сегодняшней Европе совершенно не интересуются прав Израиль или нет — они твердят, что Израиль, пусть будет даже трижды правым, является причиной террора и войны на Ближнем Востоке, которая распространяется по всему миру. То, что Израиль прав — неважно. Важно то, что применение силы — всегда плохо. Пацифистская — христианская по сути — концепция постепенно овладевает миром. Никакие наказания в школе уже давно невозможны. У харедим есть политическая сила сопротивляться этому — и в их школах ситуация пока иная. У мусульман — тоже…
Итак, первые сионисты принадлежали к культуре, осуждающей любое насилие.
Это привело к тому, что Герцль, по большому счету, игнорировал арабов Эрец-Исраэль. Он считал, что все зависит от Турции — у них сила, поэтому, если они дадут евреям что-то в Эрец-Исраэль, то этого будет достаточно, а арабов никто не спрашивает и их роль никого не должна волновать. Если арабы возмутятся — так считал Герцль — Турция их утихомирит (она ведь пообещает что-то евреям!). Но Герцль не понимал, что концепция безопасности турок и арабов совершенно отличается от концепции безопасности западных наций. С точки зрения турок — не может того быть, чтобы одни мусульмане заставляли других не нападать на евреев. Сегодня — то же самое мы имеем с так называемой «Палестинской автономией»: она не может преследовать террористов, т.к. в противном случае «автономия» превращается в «предателей мусульманского дела».
Герцль в Измире, 1898 г
Таким образом, Герцль с военно-философской точки зрения не был важной фигурой. Он создал Сионистскую организацию — это было очень важно, но, практически, о военных вопросах думали другие. Во-первых — Ахад ha-Ам, который писал о том, что если евреи поедут в Эрец-Исраэль, арабы будут оказывать сопротивление, которое приведет к созданию Государства, которое станет причиной Войны — «и я, Ахад ha-Ам, категорически против войн». Поэтому, евреям не нужно государство в Эрец-Исраэль. Евреям, писал Ахад ha-Ам, нужен там «духовный центр».
Знаете, есть сегодня в Бруклине «духовный центр», который не менее важен, чем Эрец-Исраэль — как минимум, многие так думают…
«Моральные ценности важнее Государства» — так думал Ахад ha-Ам, так думают ультра-левые сегодня. Давайте, для удобства назовем группу Ахад ha-Ама «левыми». В нее мы можем зачислить и Мартина Бубера. Все эти «левые» первой половины 20-го века кричали то же самое, что «левые» после Шестидневной войны, только для вторых «оккупация развращает», а для Ахад ha-Ама, Бубера и др. — «государство развращает».
Была другая группа: Бен-Гурион не был ее представителем — он был ее руководителем. Назовем ее «социалистами». Бен-Гурион не был фанатиком социализма. В 30-е годы к его социализму добавился мощный национальный аспект. Голда, Табенкин, Яари и Берл Каценельсон остались социалистами до самой своей смерти. Оборонная концепция этой группы была т.с. “наивно-марксистской”.
Марксисты, добившись власти, постоянно воевали — с внутренними и внешними врагами. Но марксистская концепция говорила, что когда марксизм овладеет миром, государств не будет и, следовательно, не будет войн. Если не будет войн, то не стоит слишком заниматься оборонными концепциями и вообще слишком много думать о военном деле. Если ты не думаешь много — то и не делаешь много.
МАПАЙ-Маарах-Авода говорят: «Мы создали Государство!» Это так. Социалисты задавали тон. Они строили поселения, заводы и т.д. Создали Гистадрут. Но были проблемы, связанные с безопасностью. Социалисты считали, что в первую очередь это проблема власти — Турции, Англии, тем более, что Англия много чего обещала евреям. До самого последнего времени все верили, что современная западная армия может без проблем победить партизан. Поэтому, социалисты были спокойны: англичане разберутся с арабами, а потом дадут нам Государство. Нам беспокоиться не о чем. Все это прекрасно проявилось во время т.н. «Великого восстания 1936-39 гг». В это время, Бен-Гурион был уже главой Сохнута, что означало — главой сионизма и, в каком-то смысле, главой еврейского народа. Концепция «Хаганы» в 1936-39 гг была: «Охрана еврейских жизней и еврейского имущества». Если арабы придут в Дганию грабить и убивать, то их, конечно убьют, но проблемой террора должна была заниматься армия — в то время это была британская армия.
Выяснилось, что, как минимум на первой стадии восстания армия не в восторге от того, что евреи на нее возлагают такие надежды. Англичане охраняли себя и свои учреждения, целостность евреев их мало заботила.
В еврейской среде произошло возмущение — оно шло снизу: «Что это за руководство у нас такое?! Как это так, что арабы бесчинствуют, а мы прячемся в поселениях за забором?!»
Появились первые случаи вылазок за пределы поселений. По правде говоря, первые такие вылазки случились в 1929 году — после хевронского погрома, когда голоса возмущения пассивностью «Хаганы» стали раздаваться не от сторонников ревизионизма, а из самой «Хаганы». Произошел раскол — сторонники активных действий (во главе с Авраамом Теhоми) покинули «Хагану» и перешли к Жаботинскому. Так родился ЭЦЕЛь. А вот социалисты остались при пассивной концепции — с 20-х гг. и до сегодняшнего дня, когда социалистическая концепция безопасности является основной концепцией безопасности Израиля. Эта концепция предусматривает реакцию — только реакцию, без профилактики. Это свидетельствует о том, что вокруг вопросов стратегии в Израиле не прилагается каких-либо серьезных интеллектуальных усилий. Примеры: наши ответы на угрозы «кассамов», других ракет, туннелей и т.д. — противоракеты, противотуннели, «линия Бар-Лева» и т.д. и т.п.
Был также и «третий путь». Его представлял последователь Марко Баруха по имени Владимир Зеэв Жаботинский. Он встречался с Барухом несколько раз и его концепция безопасности произвела на молодого Жаботинского большое впечатление. Жаботинский стал первым говорить о «еврейской революции», т.е. о возвращении к концепции безопасности иврим — от Авраама до Йоханана Бен-Закая. Это выразилось, например в тексте его романа «Шимшон».
Жаботинский сказал, что арабы ни за что не смирятся с еврейской самостоятельностью в Эрец-Исраэль и будет долгая и жестокая война. Он понял арабов и понял всю наивность социалистов и «герцлианцев», веровавших полной верой в то, что арабы оценят блага западной цивилизации и классового равенства, которые евреи принесут для них в Страну, и в нерелевантность для арабов таких понятий, как «ислам», «джихад», эмоции… А ведь восточная культура намного менее логична, чем западная…
А.Ф.: Ожидание благосклонности в обмен на блага цивилизации, демократию, все еще характеризует политику США в нашем регионе, несмотря на провалы в Ираке и Афганистане.
У.М.: Да, совершенно верно. И вот Жаботинский написал по итогам «волнений 1920-21 гг», когда он создал в Иерусалиме «Хагану» — за полгода до того, как организацию «Хагана» создали социалисты.
Он считал, что англичане не должны расформировывать «еврейские батальоны» в британской армии. Эти батальоны, с английскими офицерами, по Жаботинскому, должны были обеспечить защиту евреев от арабов. Такова была его идея в 1920 году. Конечно, это была наивность. Потом, в 30-е гг., Бен-Гурион победит Жаботинского, т.к. Бен-Гурион был политическим гением, но наивным в вопросах безопасности, а Жаботинский был наивным политиком, но гением в вопросах безопасности.
Еще в 1903 году он предлагал создать и обучить в России еврейские военные формирования, члены которых в индивидуальном порядке начнут переезжать в Эрец-Исраэль.
Жаботинского упрекали в том, что он предлагал малоосуществимые шаги по созданию еврейской армии при турецкой/английской власти. Но что такое армия?
Главное для создании армии — это не солдат с ружьем, а «действие в конце, раздумье сначала»( Шломо Алькабец, «Леха доди») — интеллектуальная работа по армейскому строительству, созданию системы тренировок, системы стратегических и тактических действий, системы «работы над ошибками» и т.д.
Командующий генштаба не должен бегать по холмам с автоматом, он должен думать и готовить солдат. Парадокс Израиля: прекрасные солдаты, но качество командиров оставляет желать лучшего. Вот и случаются у нас войны — «Судного дня», ливанские, после которых надо создавать комиссии по расследованию провалов армии. Почему? Потому, что у нас нет военной культуры, нет военной теории, военного дискурса…
А.Ф.: Пример — отсутствие каких-либо ясно сформулированных целей войны…
У.М.: Для этого необходимо военное мышление! Жаботинский требовал «еврейской революции». Кто должен был ее осуществить? Движение «Бейтар». Оно должно было отличаться от других молодежных движений только тем, что бейтаровцы должны были быть сфокусированы на военных вопросах. И здесь Жаботинский потерпел фиаско. Влияние «Бейтара» было незначительным — неважно, по каким причинам — многие считают, что «Бейтар» в массе своей погиб в Польше в 1939-45 гг. Но молодежные движения социалистов строили новые поселения и «Хагану» с Пальмахом, строили ЦАХАЛ. И построили армию, где есть интеллектуалы и теоретики, но нет интеллектуальной системы. Концепция ЦАХАЛа — «опыт превыше всего» и, когда ЦАХАЛ оказывается в ситуации обороны на двух фронтах, как в октябре 1973 года, получается, что и опыта нет и подготовки нет, т.к. нет интеллектуальной атмосферы, при которой армию бы готовили к чему-то, чего не было в опыте генералов.
Бен-Гурион
У.М.: Жаботинский дал сионизму профессиональное военное мышление, но Бен-Гурион, его яростный оппонент, стал тем, кто, как ни парадоксально, претворял концепции Жаботинского в жизнь. Конечно, это не совсем точно и есть вариации, ведь Бен-Гурион имел и свое видение проблемы.
Еще в Польше он, в рамках кружка по изучению иврита, организовал обучение стрельбе из пистолета. Т.е. он не был пацифистом ахад hа-амовского толка. Но, IMHO, Бен-Гурион был отцом политического сионизма: его гениальность заключалась в том, что он понял значение политики и политических процессов в связи с сионизмом, понял значение организации и администрации. Прибыв в Эрец-Исраэль, он сразу же вступил в партию Поалей-Цион и стал функционером этой партии. Кстати сказать, в то время он был настроен про-турецки — после переворота младо-турок он говорил о том, что Турция здесь будет править еще долго, о еврейской автономии в рамках Турции, а себя он видел чуть ли не депутатом турецкого парламента от Эрец-Исраэль.
Давид Бен-Гурион и Ицхак Бен-Цви, студенты стамбульского университета, 1914 год
Наивно было надеяться на это, но социалисты верили, что арабы будут настолько благодарны евреям за прогресс и демократию, что не только согласятся на еврейскую автономию, но и проголосуют за еврейских кандидатов на выборах в парламент. И эти депутаты будут продвигать идею сионизма в турецком парламенте. Жаботинский, ясное дело, над этими планами смеялся. Это была первая конфронтация Бен-Гуриона с Жаботинским, — речь идет о 1914 годе, после начала Мировой войны.
Жаботинский сразу же понял, что Турция проиграет Англии и договариваться евреям надо с Англией. Бен-Гурион в 1914 году пытался идти воевать в ряды турецкой армии, но турки его не приняли и, даже, выслали его в Александрию. Там Бен-Гурион встретился с Жаботинским и Трумпельдором, которые уже организовали т.н. «батальон погонщиков мулов». Бен-Гурион пытался убедить их пересмотреть свое решение, т.к., по его словам, турки отомстят евреям и т.п. Таким образом, Бен-Гурион не понял важности того, что евреи будут воевать вместе с британцами. Бен-Гурион потом все понял и молча согласился с Жаботинским — он стал одним из основателей «еврейских батальонов» — но ему понадобилось 4 года для этого. Он был прагматик и пошел за Жаботинским — вражды особой еще не было, Жаботинский пока не создал партию…
Итак, закончилась Война. Жаботинский борется за то, чтобы «батальоны» не были расформированы. Что делает Бен-Гурион? Бен-Гурион, вместе с Берлом Каценельсоном, основывает Профсоюз (Гистадрут), чтобы объединить «халуцим». Под словом «халуцим» они подразумевали только социалистов, как будто другие поселенцы «халуцим» не были. Гистадрут и стал той организацией, которая основала «Хагану».
В этом основании «Хаганы» проявилась очень характерная черта Бен-Гуриона. Смотрите: до «Хаганы» все-таки существовал «ha-Шомер». Деятели «ha-Шомер» серьезно Бен-Гуриона не воспринимали. Они считали, что «ha-Шомер» не должен быть подразделением политической партии, т.к., по их мнению, партийные функционеры, “бен-гурионы и амирперецы, ничего в военном деле не понимают”. Вот они — Гилади, Шохат и др. — понимают и не позволят «функционерам» руководить военной организацией. После создания Гистадрута, Бен-Гурион заставил членов Поалей-Цион расформировать «ha-Шомер» и сделал все для того, чтобы новая военная организация в Эрец-Исраэль стала подразделением конкретного политического движения.
Многие возмущаются и требуют «отделить армию от политики». Это абсолютная чушь. Армия не может не быть частью политики. Политика — «полис» — город, государство, которое без армии не может существовать.
Бен-Гурион, как первый глава Гистадрута, особо позаботился, чтобы занимающий этот пост МОГ осуществлять полный контроль над «Хаганой», но на практике он отдал военные вопросы в ведение Элияhу Голомба, которому полностью доверял.
Выяснилось, что «Хагана», которая являлась по-существу «рабочей милицией», функционирует на крайне низком уровне, когда дело доходило до практики…
Ни в 1921, ни в 1929 гг, «Хагана» не смогла защитить ни еврейские жизни, ни еврейское имущество. Тогда же выяснился еще один интересный факт: «ha-Шомер» НЕ стал полагаться на Бен-Гуриона и перешел на нелегальное положение. ЭЦЕЛь и ЛЕХИ социалисты называли «поршим» («раскольники»). Но «ha-Шомер» тоже были «поршим»: они создали свою подпольную левую военную организацию «ha-Киббуц», которую возглавил ни кто иной, как Ицхак Саде. Корень конфликтов между Бен-Гурионом и Саде до и во время Войны за Независимость следует искать именно здесь.
Подполье было разгромлено, его активисты были примерно наказаны. IMHO, проблема тут заключается в том, что репрессии были проведены против людей, которые переживали за дело и были хоть какими, но специалистами. Их заменили на лояльных товарищей, что и дало известные результаты. Это дилемма вождей всех времен и народов: лояльные — плохие специалисты, специалисты — опасны для вождей. И вот с такими лояльными военачальниками надо идти на войну…
Итак, в 20-е годы, где-то до середины 30-х, когда Бен-Гурион возглавил Сохнут, он был занят в основном созданием политических структур. Задним числом, в общем, можно сказать, что Бен-Гурион был прав. Это было важно, без этого нельзя было создать Государство. Если бы не такие люди, как Бен-Гурион, может быть, Израиль и не был создан. Внутренние раздоры бы этого не позволили.
А.Ф.: Когда у Бен-Гуриона окончательно утвердилась мысль, что армия должна быть той структурой, которая играет основную роль в основании и строительстве еврейского государства?
У.М.: Слишком поздно — в 1946 году, за год до начала Войны за Независимость, когда он был вынужден признать, что арабы не смирятся с созданием Израиля. Арабы проводили многочисленные конференции, на которых говорили одно и то же: «Мы уничтожим евреев, никогда не согласимся с еврейским суверенитетом на нашей земле…»
Бен-Гурион смирился с мыслью, что в Эрец-Исраэль будет настоящая война, только в 1946 году. До декабря 1946 года в Сохнуте не было ответственного за оборону. Военными делами ведал подотдел в отделе Сохнута, ведающем иностранными делами. Отдел возглавлял Моше Шерток (Шарет). Т.е., в переводе на современный язык, Министерство обороны было отделом МИДа.
Во время Второй мировой войны именно Шарет занимался военными делами, «бригадой» и т.д.
В 1946 году Бен-Гурион взял себе портфель «министра обороны», но все еще надеялся на соглашение с Англией. В феврале 1947 года он поехал в Лондон, где вел переговоры с кабинетом Эттли и непрямые переговоры с арабами. Бен-Гурион предложил Англии продолжить Мандат, но при условии снятия ограничения на алию и покупку евреями земли. Т.е., с точки зрения Бен-Гуриона, евреи не были достаточно сильны для создания своего государства в Эрец-Исраэль, поэтому он и предложил Лондону продолжение Мандата при условии отмены всех «Белых книг».
После Лондона Бен-Гурион вернулся в Эрец-Исраэль и провел т.н. «семинар». Семинар для самого себя. Он не доверял никому — ни «Хагане», ни ПАЛЬМАХу, поэтому он полгода (март — октябрь 1947) приглашал к себе опытных военных (Ласков и др.) и те учили его военному делу — от курса командиров отделений до курса штабных офицеров. И следует признать: после этих 6 месяцев, когда началась Война за Независимость, Бен-Гурион уже понимал больше всех.
А.Ф.: Не зря его зовут «единственный в своем поколении»…
У.М.: Верно. С другой стороны, Бен-Гурион не только должен был знать военное дело, но и понимать проблемы СТРАТЕГИИ. Перед 1948 годом шла бурная дискуссия, с элементами насилия, между ним и Бегиным. ЭЦЕЛь были резко против согласия Бен-Гуриона на раздел Эрец-Исраэль. Руководство Ишува они называли «правительство измены». ЭЦЕЛь говорили (но не сделали) о том, чтобы собрать в Европе армию добровольцев, прибыть в Эрец-Исраэль и захватить территории, которые Бен-Гурион уступил будущему «арабскому государству». Бен-Гурион, как и в случае с «Альталеной», может быть хватил через край, но он не хотел рисковать понапрасну: если его называют предателем, и призывают к тому-сему, то кто его знает — они могут и СДЕЛАТЬ чего-нибудь, что может быть предотвратит раздел Страны, но и предотвратит создание Государства (например — убьют Бен-Гуриона и других лидеров Ишува)… В любом случае, угрозы были, и Бен-Гурион понял, что если сейчас не создать Государство — его уже не создать и через 1000 лет. Такова была его позиция — не знаю прав был он или нет.
Далее, он считал, что у евреев в Эрец-Исраэль нет армии — есть подготовленные партизанские отряды и выдающиеся солдаты, но Хагана, Пальмах и др. — это не армия. Армию надо было строить.
И тут произошел прокол разведки. Перед каждой войной это у нас происходит: сбор данных поставлен на высочайшем уровне, а вот его осмысление — хромает, т.к. у нас не знают арабов и их культуру.
В решении от 29 ноября 1947 года говорилось, что после ухода англичан Еврейское государство не будет создано. Власть перейдет к представителям ООН, которые 2 года будут передавать власть евреям и арабам, которые создадут свои государства — с единой экономикой, но политико-культурным разделением. Так вот, стратеги Ишува предположили, что 2 года войны не будет — не станут же арабы воевать с ООН! Ничего не помогало — ни многочисленные отказы арабов от раздела, ни угрозы и клятвы воевать со всеми, кто будет этот раздел им навязывать… Концепция стратегов Ишува гласила: «Война — только после провозглашения Государства», но война началась через день после голосования в ООН.
Бен-Гурион надеялся, что за те 2 года он сможет создать профессиональную армию, с помощью офицеров-евреев — ветеранов английской армии. В его распоряжении были такие — самый высокопоставленный достиг там должности заместителя комбата. Также он надеялся на евреев-офицеров из США и других стран.
Бойцы ПАЛЬМАХа, 1948 год
Понимаешь, Бен-Гурион это понимал, но сил у него не было. Почему? Потому, что очень быстро против него ополчились «свои»: в первую очередь — пальмахники, МАПАМ, «Ахдут ha-авода». Это известные факты: генштаб во время Войны 1949-49 гг не менее двух раз ставил Бен-Гуриона перед выбором: «Если ты будешь делать то-то и то-то, мы все уходим в отставку». Это называется одним словом — «мятеж».
Бен-Гурион пришел к выводу, что их не одолеть и нормальную профессиональную армию он на данном этапе создать не может.
В чем заключался «интерес» ПАЛЬМАХа в этом противостоянии? Вне всякого сомнения, действия ПАЛЬМАХа стали залогом успешных боевых действий в войне, т.е. залогом создания Израиля.
Однако… Бен-Гурион вспоминал: «Однажды я встретился в Гиват-Бреннер с 64 высокопоставленными офицерами. Из них 62 — члены МАПАМ…» Проблема!
МАПАМ хотели, чтобы ПАЛЬМАХ стал скелетом, вокруг которого формировалась бы новая еврейская армия, которая будет индокринироваться ими через ПАЛЬМАХ и окажется в их полной власти.
ПАЛЬМАХ, напомню, не был нетто военной организацией — они занимались еще Бог знает чем (сельским хозяйством), но все это было очень политизировано и в этой политизации первую скрипку играла МАПАМ.
Бен-Гурион, расформировывая ПАЛЬМАХ, хотел только одного: убрать все эти политические аспекты (халуцианство, кибуцничество, с/х и т.д) и оставить только военные. Но ему это не дали сделать…
А.Ф.: Мог ли он этого добиться, учитывая социальную структуру общества того времени в Израиле? Все общество было мобилизовано…
У.М.: Нет, он не мог. Но он хотел, чтобы в новом государстве была новая неполитизированная армия, бюрократия и т.д. Ветераны английской армии (Хаим Ласков, Шломо Шамир и др.) не прижились в ЦАХАЛе. Ветераны английской армии не устраивали пальмахников своим стилем командования, стемлением к формальному порядку и т.д. Их просто выжили оттуда. ПАЛЬМАХ их, по сути дела, изгнал из армии, а без ПАЛЬМАХа Хагана была небоеспособна. Когда началась война, в ПАЛЬМАХе было 2000 мобилизованных плюс 1000 резервистов. Бен-Гурион понял, что без ПАЛЬМАХа он не обойдется.
Шломо Шамир привез сюда полковника Маркуса — тот, еще до начала войны, предложил организовать курсы младших офицеров. Ему было отказано. Потом он погиб, и ходили упорные слухи, что гибель его была неслучайна.
Получается следующая картина: Бен-Гурион многое понял, но понял слишком поздно, что власть его должна быть не только над Ишувом, но и над военной системой. Некоторые говорят, что если бы Голомб не умер в 1945 году, то все было бы по-другому. Я с этим не согласен.
Я возвращаюсь к концепции безопасности отцов-основателей сионизма. Бен-Гурион не совсем понимал, что нужна «серьезная» профессиональная армия, «железная стена», но после Войны за Независимость он пошел в правильном направлении. Он расформировал ПАЛЬМАХ в конце войны. Были протесты, демонстрации, но он это сделал. После войны большинство командиров-пальмахников (НЕ включая Рабина) он или отправил в отставку или поставил на второстепенные позиции. Он начал строить армию с помощью Игаэля Ядина, фактического начальника генштаба во время войны и настоящего героя этой войны, интеллектуала, понимающего как работает большая сложная система…
И вот начальник генштаба Ядин в мае 1951 видит, что армия небоеспособна. Речь идет о событиях вокруг Тель-Мунтилла (ныне — мошав Альмагор), где «Голани» понесли тяжелые потери в бою против малочисленного сирийского отряда. Это сражение стало одной из причин создания «подразделения 101», кстати.
ПАЛЬМАХ опирался на кибуцы. Бен-Гуриона поддерживали мошавы. Мошавники Даян и Шарон стали «бен-гурионистами». Бен-Гурион обратил внимание на Даяна еще в Войну за Независимость. Шарон, конечно, был военным командиром куда лучшим, чем Даян, но Моше Даян был настоящим вождем, он был талантливым политиком и мыслителем. Бен-Гурион отодвинул Алона в сторону и назначил Даяна командующим Южным округом. С этого момента началась «эра Даяна». «Эра Даяна» — это революция в ЦАХАЛ, которую сделал Даян — вместе с Шароном, Меиром Хар-Ционом и «подразделением 101». Однако, эта революция была ограниченной. Ограниченной в том смысле, что не пошла выше тактического уровня.
Слева направо: Мордехай Маклеф, Давид Бен-Гурион, Моше Даян (1953?)
Заслуга Бен-Гуриона заключается в том, что он позволил Даяну совершить эту революцию. Результат: после успехов «подразделения 101» и десантного батальона 890, Бен-Гуриона сумели убедить (Даян и Перес) в необходимости присоединиться к Англии и Франции в их попытке вернуть Канал.
Но Бен-Гурион, понимая все проблемы, стоявшие перед Страной, хотел заменить политическую систему на нечто вроде «единого халуцианского движения», ибо только так он мог провести настоящие реформы. Он ушел в Сде-Бокер, но в итоге он не был готов к тому, что «2-е поколение» МАПАЙ (Эшколь, Сапир, Голда и др.) устроят против него путч (в связи с «делом Лавона») и отправят его в политическую пустыню, где он и завершит свою карьеру.
Он был, как Моше-рабейну, «единственным в своем поколении», но, как и Моше, не был идеальным человеком.
А.Ф.: Спасибо. Мы в следующих беседах еще вернемся к Бен-Гуриону и к тому, как он на практике реализовал идеи Жаботинского о «железной стене».
Арабская угроза
А.Ф.: Сегодня мы поговорим об арабской угрозе сионистскому предприятию…
У.М.: Бен-Гурион на своем «семинаре» по военным вопросам не касался арабской угрозы. Не у кого было. Что такое «арабская угроза»?
Разведка «Хаганы» знала сколько арабских батальонов куда посылается, какие у них танки и пушки. Разведка знала о том, сколько местных арабов мобилизованы в «Наджаду» (их «Хагана») и другие организации. Однако, стратегию арабов они не знали, не изучали и, в большой степени, не изучают и не понимают до сего дня.
А.Ф.: У арабов была стратегия? Они вообще знали чего им надо?
У.М.: Стратегия их — производное от арабской культуры. Как сказал Садат Бегину: «Если не знать нашей поэзии — не понять наших планов»…
Надо было думать — если мы создадим в Эрец-Исраэль еврейское государство, то какая будет реакция арабов на стратегическом уровне? Если мы будем копать туннель в районе Храмовой горы — что арабы будут делать?
Я высказываю свое мнение по проблеме, где в научных кругах нет консенсуса. Во-первых, сегодня, задним числом, я, как исследователь, считаю, что в то время можно было правильно проанализировать возможную арабскую реакцию. Я думаю, что все данные для этого были, но, опять я повторяю — отцы-основатели сионизма, кроме Жаботинского и Ахад ha-Aма, вообще не считали, что с арабами будет какая-то проблема. Их видение арабов я называю «колониал-социалистической». И это видение существует и сейчас, как это ни удивительно: мы им дадим демократию, больницы и работу — и наступит мир на всем Ближнем Востоке.
Постоянно в СМИ идет спор: «является ли данный конфликт политическим, национальным или религиозным?» Многие говорят: «конфликт СТАНОВИТСЯ религиозным», «нельзя допустить, чтобы конфликт стал религиозным» и т.д. Это все идет от полного непонимания истории и реалий. Конфликт с самого начала был и остается РЕЛИГИОЗНЫМ, а не национальным! Почему?
Давайте посмотрим — что сплачивает арабов? Узнав это, мы поймем их цели.
Первое, вокруг чего сплачиваются арабы — семья, клан («хамула»). Из этого мы делаем вывод, что речь вообще не шла о народе, осознающем себя таковым и осознающем, что территория от моря до Иордана — это его территория. Одна хамула — в Шхеме, другая в Галилее, третья в Хевроне. В Иерусалиме было две хамулы — Нашашиби и Хуссейни. Они жутко враждовали друг с другом. В любом народе бывает вражда, но у арабов Эрец-Исраэль эта вражда занимала центральное место в их жизни.
Хадж-Амин аль-Хуссейни
Второе, вокруг чего сплачиваются арабы — ислам. Эта религия не предусматривает никакой толерантности к тем, кто собирается создать на Ближнем Востоке государство с какой-либо иной религией, нежели ислам. Это — сердце Конфликта. Мне говорят, что «тогда это было не так». Нет, было именно так: их тогдашний «ясир арафат», МУФТИЙ Хадж-Амин аль-Хуссейни играл именно на исламском сентименте. Он понял, что сплотить арабов Эрец-Исраэль против сионизма можно только с помощью ислама. Не с помощью арабской национальной идеи, но с помощью ислама, что поможет получить поддержку всего мусульманского мира и Индии, а Индия — это значит влияние на Лондон.
А.Ф.: Парадокс в том, что Хадж-Амин аль-Хуссейни у палестинцев не считается «отцом-основателем» — результатом его трудов стала «накба».
У.М.: Совершенно верно, но мой тезис — не личность Хуссейни, а «исламский фактор», который наши «отцы-основатели» всерьез особо не принимали. Пример: Аззат-дин эль-Кассам — «герой» т.н. «Великого восстания 1936-39 гг». Вот он был религиозным деятелем и почитается сейчас в ХАМАСе. А Хуссейни был, конечно, муфтием, но он был политическим деятелем, широко использовавшим религиозные инструменты. Как наша партия ШАС, не будь рядом помянута…
Доктрина Аззат-дин эль-Кассама была: убивать всех евреев, женщин, детей, т.к. только так арабы смогут «сбросить евреев в море». Эту доктрину Аззат-дин эль-Кассам обосновывал положениями мусульманской религии.
Да, тогда много было разных интересов (экономических и т.д.), и сейчас у ISIS есть разные интересы, но ислам лежит в основании всех интересов: именно ислам заставляет человека идти на верную смерть в войне с «неверными». Но этого мы не понимаем и не хотим понять.
Однако, англичане (христиане) правили здесь 30 лет и местные арабы с этой властью особо не боролись…
А.Ф.: Англичане обстреливали деревни пушками…
У.М.: Не только. Они разрушали деревни. Они использовали заложников и «живые щиты», составленные из арабов, при разминировании и проникновении в деревни и города. У нас это сейчас считается чем-то позорным, «оскверняющим оружие». Англичане применяли эту тактику везде. У них была отличная армия, опытная в подавлении восстаний во всех уголках Империи. И мы, наивные, полагали, что англичане будут делать нашу работу вместо нас. Это была Ошибка с большой буквы. Если вы думаете, что мы поняли это — вы ошибаетесь, т.к. очень быстро наши взоры и те же надежды мы обратили к США. Нужно поддерживать хорошие отношения с США, но нашу работу за нас никто делать не будет.
Итак, в основании «арабской угрозы» лежит ислам.
А.Ф.: Нaсколько эта угроза представляла опасность для сионизма?
У.М.: Арабы Эрец-Исраэль, в общем и целом, не представляли угрозу для сионизма, т.к. во-первых, они были разобщены. Пример: очень многие арабы не только не поддержали Восстание 1936-39 гг, но и воевали на стороне англичан и евреев. Эти отряды получили названия «кнуфийот ha-шалом»(«банды мирa»).
Во-вторых, на поле боя мы были эффективнее их. Не просто эффективнее — между нашими способностями и арабскими было несколько световых лет. Почему? Потому, что мы пришли с Запада, где были в авангарде технологической революции (Эйнштейн, Оппенгеймер, Вейцман…), а против нас выступили полуграмотные крестьяне. Даже еще до того, как у нас появилась армия, мы были сильнее. Организация «ha-Шомер», например: единицы против толп…
Беспорядки в Яфо во время «арабского восстания 1936-39 гг»
Но есть еще такая вещь, как МОТИВАЦИЯ. Кто больше готов к самопожертвованию во имя какой-то цели. Ишув перед Войной за Независимость БЫЛ ГОТОВ к тому, что во имя провозглашенной цели будут принесены жертвы в виде еврейских жизней. Сегодня население государства Израиль в большинстве своем не готово ни к каким жертвам. Я сейчас никого не осуждаю, я просто хочу понять явление. Мотивация евреев Ишува была НЕ МЕНЬШЕЙ, чем мотивация арабов в регионе. Развязанный и постоянно продолжавшийся террор не имел ни единого шанса — ни с «первым поколением»(халуцим), ни со «вторым поколением»(«поколение 1948 года», «дор ТАШАХ», Алон, Рабин, Даян).
Возвращаясь к «арабской угрозе». Настоящую угрозу для сионизма представляли собой арабские государства…
А.Ф.: Когда руководство Ишува, с Бен-Гурионом во главе, поняли, что война будет не только с местными арабами, но и с соседними арабскими государствами?
У.М.: Они поняли это поздно. Арабские лидеры, начиная с Декларации Бальфура, не прекращали говорить, что не допустят создания Еврейского государства в Эрец-Исраэль. Всерьез их декларации не воспринимали. Самой большой «надписью на стене» стала Белая книга 1939 года. Если Британия фактически отменяет Декларацию Бальфура, это может означать только одно: силы, заставившие Лондон это сделать, весьма серьезны. Надо было понять, что арабский мир способен влиять на Британию и настроен бескомпромиссно в отношении Ишува. И эта бескомпромиссность выражалась, кроме всего прочего, и в том, что арабский мир — как мог — поддержал нацистскую Германию.
С другой стороны, Бен-Гурион, прибыв в США в 1944 году, говорит американским евреям, что после окончания войны в Европе будет война с арабами на Ближнем Востоке и Ишув нуждается в создании ВПК. Не для поиска и уничтожения разрозненных банд, но для войны с регулярными армиями арабских государств.
Однако, если ты спросишь меня: «Когда стало руководству Ишува окончательно ясно, что арабские государства введут войска в Эрец-Исраэль?» — мой ответ будет таков: после создания англичанами ЛАГ, эта организация постоянно повторяла, что еврейское государство в Эрец-Исраэль создано не будет. ЛАГ и арабские государства по-отдельности почти что бойкотировали все инициативы и комиссии ООН в Эрец-Исраэль. И только на этом этапе (примерно — конец 1946 года) Бен-Гурион понял, что война неизбежна. Практические шаги для подготовки к войне он начал осуществлять в марте 1947 года («семинар Бен-Гуриона»). В октябре 1947 года Бен-Гурион говорит на совещании руководства Ишува: «Вы думаете, что у нас есть армия? Нет. У нас нет армии. Хагана и ПАЛЬМАХ ничего не стоят. Для того, что нас ожидает, нам надо что-то другое.»
А.Ф.: Он один говорил это?
У.М.: В руководстве Ишува — один. Конечно, были всякие специалисты и деятели, которые все время говорили то же самое. Английские военные говорили Бен-Гуриону, что Хагана и ПАЛЬМАХ годны только для поиска террористов. Но все ошиблись: Хагана и ПАЛЬМАХ справились. Бен-Гурион, как и Жаботинский в свое время, пренебрегал «милициями» и все надежды возлагал на регулярную армию европейского типа…
Одним из самых важных факторов перед созданием Государства Израиль была Трансиордания, государство созданное, как многие считали и считают, на территории Эрец-Исраэль, отобранной у евреев «Белой книгой» Черчилля. Во время и сразу после Войны за Независимость, Бен-Гурион считал, что дни Иордании сочтены. В этом до сих пор убеждены почти все. Но, если посмотреть на историю Иордании, то приходишь к интересному выводу: в отличие от многих других арабских стран, в этом государстве сохраняется относительная стабильность.
«Легион» был самой боеспособной армией на Ближнем Востоке. И евреи и арабы понимали, что исход Войны за Независимость определит поведение «Легиона». В этой армии все комбаты были англичане. Командиром «Легиона» был англичанин (Глэбб-паша). Для ЭЦЕЛь, ЛЕХИ и большой части левых это было доказательством того, что Англия не собирается позволять евреям создать свое государство.
Что нам известно сегодня, что может оправдать Великобританию?
Бен-Гурион продолжил контакты с Абдаллой, которые начал еще Вейцман (с отцом Абдаллы). Эти контакты привели к фактическому СОЮЗУ с Иорданией. До сего дня не разрешены к публикации документы, касающиеся отношений и военных действий с Трансиорданией в 1947–1949 гг. Но дело не в том — есть у тебя документ или нет. Для историка важен не только документ, но и ФАКТ.
А факт такой: за всю войну «Легион» НЕ АТАКОВАЛ ни одну территорию с концентраций там еврейского населения. У «Легиона» была масса возможностей взять то, что нам было «положено» по резолюции ООН от 29 ноября, и что нам не было «положено» (Иерусалим), но иорданцы остановились у Сионской ворот, взяв Еврейский квартал, хотя у них были все силы для дальнейшего продвижения на запад.
Хороший пример — бои за Латрун. «Легион» нанес нам несколько поражений, но дальнейшего наступления не было. Они оставались в Латруне. Ничто не препятствовало им занять Хульду и войти в Реховот, но они этого не сделали.
Мой вывод: у руководства Ишува был интерес в том, чтобы в Иудее и Самарии не было создано «палестинское государство», но для этого надо было «позволить» Абдалле занять эти территории.
Да, Бен-Гурион потом говорил о «бхия ле-дорот» («плач на следующие поколения»), в ответ на обвинения в том, что он не взял ту или иную территорию. У него были те или иные тактические и стратегические планы. Он имел на это право и он имел право их менять. В конце-концов — Абдалла не был сионистом… Правда, на встрече Голды с ним в 1947 году (до резолюции ООН), он предложил ей формальную конфедерацию: Абдалла — конституционный монарх, а под ним будут два правительства — еврейское и арабское на своих территориях. С помощью этой конфедерации, как сказал Абдалла Голде, можно будет с легкостью овладеть всем Ближним Востоком.
Для Абдаллы это был вопрос стратегических интересов, точно также, как нынешний Абдалла подавил сопротивление газовой сделке с Израилем у себя дома, объясняя, что эта сделка соответствует стратегическим интересам Иордании.
Абдалла Первый, король Трансиордании
Абдалла заставил арабских соседей назначить его «главнокомандующим» всеми силами, вторгнувшимися в Эрец-Исраэль 15 мая 1948 года, но Абдалла сделал все, чтобы это вторжение не достигло цели, т.с. «окончательного решения». Легион действовал в Иерусалиме и Латруне, хотя договоренность была идти на север — на Хайфу и Галилею — и т.д. и т.п. Абдалла сделал все, чтобы не допустить объединения вторгнувшихся войск.
Я считаю, что сионистское руководство одержало огромную стратегическую победу, вовлекая Абдаллу — тем или иным способом — в «свою игру». Видимо, именно эта стратегия привела к тому, что мы выстояли в 1948 году.
А.Ф.: Это получилось случайно или так и было запланировано?
У.М.: Я уже сказал, что документы в общем еще засекречены, но какие-то все же есть — встречи Голды с Абдаллой, например. Есть разные свидетельства, т.к. встреч было много — Даяна с иорданским командующим в Иерусалиме и т.д. Многие договоренности вообще были устными или, что называется «молчаливым взаимопониманием» (как между нами и США в 1973 году).
Таким образом, я думаю, что существовала общая стратегия: не допустить единства вторгнувшихся арабских армий с помощью «особых отношений» с Абдаллой.
Так и произошло на самом деле.
А.Ф.: Во многом заслуга в появлении арабского национализма и, как его части, национализма «палестинского», принадлежит христианам региона. Христиане опасались радикального ислама и развивали идею «единой арабской нации» — арабы все одной крови», — говорили они, «невзирая на религию». Вы согласны?
У.М.: Не совсем. Мой критерий нации таков: насколько много в данной группе людей есть конкретных личностей, готовых пожертвовать личным интересом ради интереса общего, национального. Что мы видим? В 1948 году — из 1.25 млн. арабов, проживавших в «Подмандатной Палестине», мобилизовались (в «Наджаду» — арабскую «Хагану») только 300 человек (три сотни)! Это официальные данные ШАЙ (разведки «Хаганы»).
У евреев — из полумиллионного с лишним населения мобилизовались 5.000 (пять тысяч).
Это данные на первый месяц войны.
Какова была динамика? Война продолжалась — у них 300 превратились в 1000, у нас 5.000 — в 10.000 !
Я утверждаю, что до окончания Войны за Независимость арабы Эрец-Исраэль (оставшиеся и бежавшие вместе) не являлись народом. Сейчас — это народ, согласно указанному мною критерию. Что бы наши «правые» ни говорили…: Сегодня «палестинцы» готовы подвергаться опасности за общее дело. Может быть — больше, чем мы.
Их основополагающий национальный миф — «накба», «катастрофа», за которую надо мстить. Стремление к мести очень понятно арабу. Это и сформировало этот народ.
(продолжение следует)
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/2018-znomer10-umilshtejn/
