Всем известно, что евреи — самые лучшие шахматисты в мире. А как насчёт гангстеров? Ведь они тоже должны рассчитывать свои действия на несколько ходов вперед, и у них каждая пешка может вырваться в ферзи, а о хитроумных комбинациях я уже и не говорю. Правда, мой гродненский земляк Меир гангстером себя не считал, говорил, что он — бизнесмен. Вы, конечно, знаете Меира? По-моему, его знают все. Если забыли — напомню его фамилию: Ланский. Меир Ланский. Или, как сейчас пишут: Мейер.
А вспомнил я о нём неслучайно. Дело в том, что знакомый журналист из Гродно сообщил мне, что в город на днях приехала родственница Мейера. Впервые за сто с лишним лет. Ее зовут Джоан Сендлер-Ганз, она преподает историю в школе, в Нью-Йорке. И собирает материалы о своем знаменитом дяде.
Прапрабабка Джоан, Шейна-Ривка Суховлянская, породнилась в свое время с семьей местных портных Сендлеров. Женился и родной брат бабки, Макс. Их отец, известный гродненский раввин Беньямин Суховлянский, первым покинул тогдашнюю Россию, спасаясь от погромов. На старости лет он уехал умирать на родину предков — в Палестину. А Макс с женой Ентой и родившимся в 1902-м сыном Мейером через Одессу отправились в Америку. Так в 1911-м они оказались в известном нью-йоркском районе эмигрантской бедноты — Нижнем Ист-Сайде…
Неожиданный визит Джоан в Гродно воскресил в моей памяти цепочку любопытных деталей из жизни Мейера Ланского, человека, которого 60 лет называли гангстером.
***
Если считать Нижний Ист-Сайд частью плавильного котла, где перемешивалась вся многонациональная массса эмигрантов, то скорее всего, в начале 20 века угольки под котлом еле-еле тлели, так что переплавка не удавалась. Новые, непривычные условия, незнание языка, нехватка работы — всё это приводило к голоду и жёсткой конкуренции. Где уж тут пролетариям всех стран соединяться. Совершенно естественно возникли три банды, по строго национальному признаку — ирландская, итальянская и еврейская. Каждая пыталась стать главной в районе. Для парней и подростков это был и способ заработать — грабежом.
Что касается еврейских ребят, то сплотившись в банду, они получали возможность самоутверждения и самообороны. Нуждались в защите все, особенно еврейские девушки — оказаться на улице одной, без сопровождения, было крайне опасно, могли ограбить и изнасиловать.
Мейер приехал в Нью-Йорк, когда ему ещё и девяти не было. Пошел в школу. Учился неплохо — родители надеялись: вырастет и станет инженером. Но в 15 лет, после восьмого класса, школу бросил. Улица притягивала всё больше и больше. Приходилось драться. Он никогда не уступал и не сдавался на милость победителя, хотя нередко доставалось по полной программе. Однажды таким образом познакомился с главарем итальянских — парнем старше и сильнее его. Тот оценил упорство соперника, и они подружились. Как оказалось впоследствии — на всю жизнь. Парня звали Сальваторе Лучано. Со временем ему дадут кличку Лаки (Lucky — Счастливчик).
Самое сильное впечатление этого периода — игра на деньги. Когда в семье каждый цент на учете, особенно не поиграешь. Остается смотреть со стороны, как горят глаза от азарта, когда кто-то срывает крупный куш. Но странное дело — игроки меняются, а держатель банка — нет. Если бы он терял свои деньги, то тут бы не сидел. Значит, он всегда в выигрыше. Но почему?
К 19 годам Мейер чувствует себя уже вполне готовым к решительным действиям. Есть круг закадычных друзей, и пора начать зарабатывать деньги. Желательно — большие. Правда, непонятно, где и как. И тут правительство Соединенных Штатов делает молодому энергичному еврейскому парню потрясающий подарок: вводит во всей стране «сухой закон» — запрет употреблять алкоголь.
Можно ли было придумать лучше?!
К тому времени Мейер уже упростил свою фамилию Суховлянский, трудную для восприятия в здешней языковой среде. Сохранил лишь часть ее в чисто американском стиле — Ланский, что на английском звучало как Лански.
Ланский — молодой
Итак, мистер Мейер Лански быстренько заключает договор с производителем элитного виски мистером Сэмюэлем Бронфманом из соседней Канады. Договор, конечно, устный — никаких бумажек. Ящики с драгоценным напитком доставляются от поставщика водным транспортом через озеро Онтарио до американской границы. Там их перегружают на грузовики и под усиленной охраной переправляют заказчикам. А тех — видимо-невидимо, десятки тысяч подпольных баров открылись сразу же, как только запретили пить. По данным министерства юстиции от 1924 года, невыполнение «сухого закона» составляло в Нью-Йорке — 95%, в Сан-Франциско — 85% и так далее.
Разумеется, заводы, выпускавшие дешевый медицинский спирт, под действие закона не попали. Зато они попали в зону внимания Мейера. Оказалось, от добавки спирта виски даже приятнее становится. В итоге, он купил 17 млн галлонов виски, а продал его 49 млн (1 галлон — 3,78 л). В 1933 году «сухой закон» отменили. Но финансовая база для дальнейших операций уже была создана. При поддержке друзей — Беньямина Зигельбаума (кличка — «Багси», Багси Зигель), Яши Гузика и других — Мейер Лански приступает к реализации своего главного замысла: создания империи азартных игр. Он открывает игорные дома в Чикаго, Кливленде и Детройте.
Тут надо уточнить несколько моментов. Игорных заведений хватало и до Ланского, владели ими прожженные мафиози. Они получали доход, остальное их не волновало. Мейер же поставил дело на научную основу. Он связался со специалистами, и получил выполненные ими математические расчеты — каковы шансы на выигрыш в играх со ставкой. Это помогало в каждом конкретном случае учитывать количество участников, определять размеры ставок и многое другое.
А еще Мейер позаботился о безопасности своих детищ. С одной стороны, чтобы представители закона не могли к ним придраться. А с другой — чтобы их не разгромили конкуренты. Первая задача решалась просто — солидная сумма, предложенная нужному официальному лицу, сразу снимала все подозрения в нарушении законов. А от набегов соперников спасали вышколенные охранники.
Между прочим, нередко бывало и так, что возле мейеровских казино в качестве охранников прогуливались полицейские. Ланский щедро платил им, как и политикам. Затраты окупались.
Впрочем, ошибочно думать, что бизнес Мейера был построен на сплошных нарушениях. Наоборот! Он охватывал все основные разновидности игр — карты, лотереи, скачки, игровые автоматы и так далее. И всюду — без обмана! Чисто и честно. В соответствии с математикой. Фокус заключался лишь в том, чтобы в отчетах стояло «чуть-чуть» меньше доходов, чем было на самом деле. Что существенно уменьшало налог. Но выглядели документы безукоризненно.
А еще он всё время что-то придумывал. Стал платить владельцам лавок в Нью-Йорке, если их посетители делали ставки на скачках. Кинул идею: объявлять на каждый день новое счастливое число для лотереи. И, конечно, расширял круг своего влияния. Американцы чаще всего любили отдыхать во Флориде и на Кубе. Флорида — тут, под боком, с ней он разобрался быстро. А на Кубу Мейер специально поехал в 1933-м — потолковать с тамошним новоявленным правителем Батистой. Поехал не один, а со своим лучшим другом, Лаки Лучано. Вместе веселей.
С собой они взяли два чемодана, наполненные купюрами разного достоинства. Батиста оказался сообразительным парнем. Друзья попросили его для начала дать им возможность создать игорный центр в главном, шикарнейшем отеле Гаваны. Лично Батисте при этом гарантировали 30% от прибыли. Он улыбнулся — и выписал Лаки и Мейеру патент на право открытия и управления всеми игорными заведениями на острове.
Джентльмены. Второй слева — Лаки Лучано, рядом с ним справа — Мейер Ланский
В 1936-м Лаки Лучано погорел. Он умудрился создать общенациональную сеть публичных домов. А власти сумели не только раскрыть ее, но и обнаружить организаторов. Состоялся суд. «Счастливчик» Лучано получил 50 лет тюрьмы.
К чести Ланского — он никогда не сочетал свой игорный бизнес ни с проституцией, ни с наркотиками.
Между тем, приближалась Вторая мировая война. Гитлер уже вовсю хозяйничал в Европе. О преследовании евреев в Германии было известно. И у Ланского родился план — организовать покушение на немецкого фюрера, а заодно — на итальянского дуче. К сожалению, до заключительного этапа дело не дошло. Но в самих Штатах тоже нашлась работа.
Германская община в Нью-Йорке и поблизости развила бурную деятельность в поддержку Гитлера. Нацисты проводили митинги, демонстрации, сборища. Одно официальное лицо намекнуло Ланскому, что если евреи возмутятся и выступят против нацистов, власти реагировать не будут. Правда, при одном условии — никого не убивать. Калечить — пожалуйста.
Действия, организованные Ланским с учетом последней рекомендации, были настолько эффективны, что акции местных гитлеровцев быстро прекратились.
И тут я не могу не коснуться еще одного интереснейшего момента.
Уже шла война. Союзники предприняли свою первую операцию в Европе — высадку войск на Сицилии. В статье Википедии есть по этому поводу такая фраза:
«Высадка союзных войск в июле 1943 … оказалась очень удачной операцией, несмотря на то, что большой части итальянских и немецких войск удалось избежать окружения и эвакуироваться на материковую Италию».
Поскольку никаких комментариев к этому нет, я должен их сделать.
Лаки Лучано небезосновательно считался одним из организаторов знаменитой сицилийской мафии — «Коза Ностра». И военное командование США решило обратиться к нему за помощью, обещая, в случае успеха, освободить его из тюрьмы. Но надо было, чтобы он поверил тем, кто упрятал его за решетку. Быть посредником попросили Ланского. Ему Лаки верил, как себе. И Мейер получил от гражданских властей заверение, что обещание военных будет выполнено. А дальше события развивались следующим образом.
9 июля ночью англоамериканский десант высадился на Сицилии. А 14 июля над селением Виллальба пролетел самолет и сбросил пакет, адресованный Калоджеро Виццини. Посылочку подобрали и сразу же доставили адресату — главаря местной мафии дона Кало знали все. В пакете оказались желтый шелковый платок с большой буквой L посредине и письмо. Буквально в тот же день энергичные парни устремились в воинские части. На острове базировались 300 тысяч итальянских солдат и 40 тысяч немецких. Американцам противостояли, в основном, итальянцы. Люди дона Кало советовали солдатам дезертировать и предлагали гражданскую одежду. Командирам же делали тонкие намеки типа: «У вас ведь есть жена и двое детей в Неаполе, верно? И вы хотели бы увидеть их живыми и невредимыми?»
В итоге итальянским частям «удалось эвакуироваться на материк», а американцы провели операцию с минимальными потерями.
Лаки освободили — правда, лишь в 1946-м — и выслали на родину, в Сицилию. Он по дороге «заблудился» и оказался на Кубе, где ему было чем заниматься. Но, в конце концов, его всё-таки отправили домой.
Мейер Ланский с дочкой Сэнди возле Стены Плача
А у Ланского появилась новая забота — Израиль. Борьба за независимость и защита еще не окрепшего государства требовали, в первую очередь, оружия. Мейер его нашел. Во время войны Америка снабжала своих союзников разного рода вооружением — по ленд-лизу. После победы его стали возвращать, и оно хранилось в портах Нью-Йорка и Нью-Джерси. Мейер прибрал его к рукам, заключив с местными начальниками секретный договор. Он платил — и оружие заново упаковывали и тайно доставляли кораблями в Хайфу. Попутно, включив свои политические связи, Мейер добился, чтобы США перестали поставлять вооружение Египту. И, конечно, он оказал молодой стране весомую денежную поддержку.
Американский «Уолл-стрит Джорнел» назвал его «финансовым гением». Да, он умел делать деньги. Но умел и тратить их — тратил на то, что считал нужным, огромные суммы. И в итоге, когда умер, оказалось, что нет у него миллионного состояния, как полагали многие.
Его называли «шефом мафии», управлявшим всем преступным миром Америки. Липа. В Штатах хватало криминальных группировок со своими главарями. Он действительно пытался найти с ними общий язык, чтобы заменить бандитизм — «бизнесом», как он любил выражаться. Ведь, когда посмотришь на политический истеблишмент с его подкупами, взятками, коррупцией — со всем тем, что они тоже называют красивыми словами: «пожертвования», «благотворительные фонды» и так далее — то не видишь никакой разницы между незаконным и законным. По инициативе Ланского даже провели два слёта ведущих американских гангстеров. Мейер пользовался в этих кругах исключительным авторитетом. За деловые качества, знания, идеи и блестящие результаты. Но не только.
Вот что он сказал на одном из этих собраний по поводу многочисленных разборок:
«Всегда лучше не стрелять, если это возможно. Лучше использовать здравый смысл, и если он не срабатывает, только тогда переходить к угрозам. Насилие — плохой заменитель логики».
В статьях о Ланском его нередко величали «бухгалтером мафии». Дескать, знал всё про всех, сколько у каждого денег, и все сведения держал в уме, ничего не записывая. Это тоже легенда. Распоряжался он только своими доходами-расходами, а деньги держал в швейцарских банках. В 1934-м Швейцария ввела анонимность банковских вкладов, то есть имена владельцев не разглашались. Чем Мейер и воспользовался.
У него бывали потрясающие прозрения. Мысль создать мощный игровой центр, наподобие европейского Монте-Карло — сама по себе блестящая. Но разместить его в штате Невада, в пустыне, где земля от жары трескается, где нет ни дорог, ни крупных городов — эта идея гениальная. Ему стоило больших усилий убедить своих компаньонов принять участие в проекте и сделать крупные вложения в Лас Вегас. Сначала воздвигли поражающий роскошью отель Фламинго, где средний американец чувствовал себя королем. А затем поднялись другие отели-казино, превратившие Лас Вегас в игорную столицу мира.
И в связи с этим еще один аспект, несколько неожиданный. На склоне лет Ланский сказал журналистам:
«Когда мы начинали, большая часть Флориды и многие другие районы страны были закрыты для евреев. До Второй мировой войны евреям запрещалось входить внутрь многих отелей и казино. Наши казино стали прекрасным местом, открытым для всех. Евреи, христиане, арабы, черные могли приходить к нам и играть».
Мейер ворочал миллионами, его бизнес сравнивали по объёму с автоконцерном Форда. Инспекторы ФБР пытались поймать его на незаконных сделках и утаивании налогов. А он возвращался вечером домой, «с работы», и его жена Анна точно знала, что он ей верен. Она видела, как он любит ее и своих детей — двух мальчишек, и особенно дочку — Сэнди. И не догадывалась счастливая женщина, чем на самом деле занимается ее муж. Двадцать лет Анна не верила газетным публикациям, которые ей попадплись, и заявляла, что это происки ФБР.
Ее можно понять. Мейер всегда соблюдал субботу и еврейские праздники. Он прекрасно говорил на идиш. Каждое лето они с Анной ездили на отдых. Муж увлекался книгами, много читал, причём литературу по самой разной тематике. И даже являлся членом какого-то книжного клуба.
Рассказывают, что однажды, в 1962-м году, ФБР поставило прослушку в номере нью-йоркского отеля, где обитал Ланский. И что они услышали? Сначала насчет блюд, которые он предпочитает: маца, сардины, сладкое желе, ирландское рагу и ветчина. Потом он знакомился с каким-то трудом по истории, листал учебник по грамматике и сборник цитат французских мыслителей. И по этому поводу доверительно поделился со своим собеседником: «Это то, что нужно необразованному человеку, чтобы не запутаться».
К сожалению, ФБР не слышало резюме, которое выдал Мейер в другой обстановке, когда вспоминал Кубу, Батисту и то, золотое для него, времечко. А стоило бы подумать над тем, что он сказал: «Если даже Сократ с Платоном затруднялись дать определение морали, то как люди могут вот так запросто приходить и заявлять, что игорный бизнес аморален?»
Газета «Майами Ньюс» от 10 февраля 1978 года. Текст: «Эксклюзивное интервью. Ланский говорит, что нет организованной преступности»
Далеко не всегда, однако, Мейеру везло. Как у любого человека на нашей грешной Земле, удачи сменялись невезением. Случались и чёрные полосы. В 1959-60-х годах власть на Кубе захватили Фидель Кастро и его героические соратники. Казино сначала отобрали, а потом закрыли. Азартные игры запретили — они мешали строить социализм. Мейер потерял там всё. А тут еще случились накладки во Флориде.
И хотя был Ланский осторожным и осмотрительным, хотя не владел единолично никакой недвижимостью, а только вместе с другими — всё равно ФБР постоянно вело за ним слежку. В конце концов, он устал и, почувствовав, что тучи сгущаются, в 1970-м уехал в Израиль. Получив туристическую визу на 2 года, он собирался остаться там навсегда со своей второй женой Тедди (узнав правду о его «бизнесе», Анна развелась с ним). Но произошло то, чего он никак не ожидал.
Тогдашний президент США Ричард Никсон имел зуб на неуловимого лидера подпольной экономики. Даже два зуба. Во-первых, Мейер на выборах поддерживал не его, а Кеннеди. А во-вторых, как-то Никсон пытался вклиниться в прибыльную сделку с казино на Багамах. А Мейер перекрыл ему дорогу — в ту компанию принимали только своих. И вот теперь, сидя в президентском кресле, полновластный хозяин Белого Дома решил жестоко отомстить своему обидчику. Он потребовал от Израиля немедленно выдать Мейера Ланского.
Премьер-министром страны была Голда Меир. Выдать человека, который столько сделал для создания и становления еврейского государства? На это она никак не могла пойти. Тогда Никсон заявил, что прекратит поставку истребителей Фантом Израилю, если Ланского не вышлют в США. Угроза была слишком серьезной. Мейеру предложили уехать. Он вернулся в Америку.
Его арестовали и посадили на скамью подсудимых. Предъявили целый пакет обвинений по разным пунктам. Ни одного из них на суде доказать не удалось.
Он доживал свой век во Флориде, вместе с преданной женой Тедди. Имел несколько мелких бизнесов. Скончался в 1983-м.
Можно по-разному судить об этом человеке. На мой взгляд, ему могли бы поставить три памятника — в Гродно, Лас Вегасе и в Израиле. Впрочем, вот что, уже в зрелые годы, он сказал о себе сам: «Когда Б-г спросит меня: «Что ты делал на Земле?» — я отвечу, что был евреем».
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/2018-znomer-11-12-kur/
