Однажды весной
(Из цикла весенних новелл)
Той весной случались необыкновенные вещи. Однажды в холле института Оля увидела красавицу. До того она только читала про таких, у которых «все гармония, все диво». Оля знала много стихов, она училась на первом курсе филфака. Красавица была с какого-то старшего курса. Когда она появилась, глаза всех, находящихся в холле, обратились к ней. Смотрела на неё и Оля. Девушка была ничем особо не выделявшаяся, невысокая, даже чуть сутулая, но у неё была копна невероятно рыжих волос и, судя по белизне ее кожи, она была естественно рыжей, не крашеной. Ещё была у неё какая-то завораживающая походка, словно она не шла, а перемещалась воздушно, легко, без усилий, и с беззаботной неспешностью. Но самое важное - все, даже простушка Оля, ощущали в ней такой избыток жизненных сил, такую земляную магию, что каждый из мужчин, кто видел ее в этот час, наверняка думал: «Как жаль, что это не мне, что это не мое». А тот, к кому девушка бежала через весь холл, конечно же, был любимчик фортуны, он, глядя на ее неторопливое приближение, сиял как сосулька на солнце.
А что же Оля? Она просто влюбилась в эту девушку и пошла бы за нею, но та очень быстро исчезла со своим парнем, видно, пришедшим ее встречать после лекций на вечернем отделении. Да, Оля училась на вечернем, так как боялась не пройти на дневное: там был какой-то запредельный конкурс. Справку о работе Оле выдавал мамин университетский товарищ, директор школы. До лекций она пропадала в библиотеке. Но этой весной на неё что-то напало, навалилось, завертело. Она перестала ездить в родную Историчку, а просто гуляла по улицам, выходила на Новый Арбат, рассматривала припасы в витрине кулинарии при ресторане Прага, иногда покупая там что-нибудь вкусненькое, думая какую-то одну неотчетливую думу о весне, о призвании, о своей жизни. Чего-то ей хотелось, чего-то недоставало. Может, любви?
Той весной было и ещё одно необычное происшествие. Она рано приехала в институт и стояла внизу, возле колонны в своем любимом ещё со школы синем платье. Неожиданно к ней подошёл человек лет тридцати, немного взлохмаченный, но вполне приличного вида. Не дав опомниться, человек обратился к Оле:
- Девушка, я попал сюда случайно. Но, видно, это перст судьбы. Я увидел вас. Вы... вы так прекрасны, что... – он выдохнул, - выходите за меня замуж! Незнакомец молчал и смотрел на краснеющую под его взглядом Олю. Потом, словно предвидя возражения, быстро добавил. - Уверяю - не раскаетесь.
Он стоял и ждал от Оли ответа. А она так была ошарашена и испугана, что не могла говорить. Да и что сказать?
Вы сумасшедший? Я вижу вас впервые? Так руку не предлагают? Как предлагают, она толком не знала. В книжках предлагали по-другому. Но то были романы прошлых веков.
Все это в одно мгновение пронеслось в Олином сознании, а в следующее мгновение она уже бежала. Бежала на всех юных парах, вперёд по лестнице и дальше, на самую верхотуру, под купол - ни за что не догонит! ни за что не поймает! Она такая. Потом в течение жизни, время от времени вспоминая этот чудесный случай, выпавший ей первой весной в институте, она решала и никак не могла решить: что было бы, если бы она тогда не убежала? Какая жизнь бы ее ждала? И не убежала ли она от своего счастья?
Впрочем, Олина жизнь сложилась хорошо. Она ни о чем не жалела, разве что иногда, когда за окном снова колдовала весна.
Встреча
Я шла за ним, стараясь не отставать. После прошлогоднего падения это было трудновато, я просто выбивалась из сил. А он не шёл - летел, в руках он держал трость, довольно тяжёлую на вид. И время от времени подкидывал ее вверх и ловко ловил, как жонглёр. Нет, она ему была нужна не для ходьбы. Глядя на жонглированье тростью, я думала, что сейчас мне не помешала бы моя палочка, с которой я ходила совсем недавно. Сейчас было бы проще догонять незнакомца. Ну да, незнакомца. Он подошёл ко мне на входе в наш парк так неожиданно, что я едва не вскрикнула. Он спросил меня о чем-то. Я даже сразу не поняла, что он говорит по-английски. Почему-то это было для меня странным, хотя на каком языке должны говорить в Америке? Но он мне страшно напоминал кого-то с родины. Невысокого роста, курчавый, с тросточкой в костистых пальцах. Я смешалась, ответила с запинкой и невпопад. Только когда он отошел, усмехнувшись и сверкнув белками, я поняла его вопрос. Он спрашивал, как называется этот ручей, а вовсе не как меня зовут. Странно, что название ручья было ему неизвестно. Так называется и здешнее метро, и площадь. Он удалялся, быстро шагая вдоль ручья, а я ковыляла за ним, крича ему вслед что-то вроде Scusi, singore! Не знаю, почему с губ срывались итальянские слова. В его внешности было что-то итальянское. Да и одет он был карнавально, в черный крылатый плащ, словно только что пришёл с венецианского карнавала и не успел переодеться. Наконец, видимо, услышав мои крики, он оглянулся. Стоял и ждал, пока я приближусь. Я показала рукой на ручей и произнесла на какой-то смести языков: «Questo e’ Twinbrook. Близнецовый ручей». Не знаю, почему мне виделся в нем соотечественник. Он кивнул и широко улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. «Близнецьовий, - произнёс нараспев. - Карашо. Вери гуд. Мерси». И махнул мне рукой на прощанье. Удалялся он так быстро, словно хотел убежать от преследования. Мне его было не догнать. Когда я дошла до конца тропы, его уже на ней не было. Его уже не было нигде - я напрасно озиралась, ища его взглядом. Невысокого роста, курчавый, с толстой тростью в руке.
Кого-то он мне страшно напоминал, словно был с одного со мной московского двора, где в детстве я играла в песочнице. И где кудрявый замурзанный Сашка отнимал у меня ведерко.
Чайковская, Ирина. Прозаик, критик, преподаватель-славист. Главный редактор американского русскоязычого журнала ЧАЙКА. Родилась в Москве. По образованию педагог-филолог, кандидат наук. С 1992 года на Западе. Семь лет жила в Италии, с 2000 года – в США. Автор десяти книг - «Карнавал в Италии» (Seagull Press, Балтимор, 2007), «Любовь на треке» (M-Graphics Publishing, Бостон, 2008), «Какие нынче времена» (Seagull Press, Балтимор, 2008), «Старый муж» (Аграф, М., 2010), «В ожидании чуда» (Алетейя, С-П., 2010), «От Анконы до Бостона: мои уроки» (Аграф, М., 2011), «Ночной дилижанс» (Seagull Press, Балтимор, 2013), “Три женщины, три судьбы. Полина Виардо, Авдотья Панаева, Лиля Брик» (URSS, М., 2014), «Мария Маркович и Иван Тургенев» («Каяла», Киев, 2017), «Афинская школа» (Алетейя, С-П., 2017) - и многочисленных публикаций в российских и зарубежных изданиях. Лауреат премии журнала НЕВА за 2015 год в номинации «критика». Живет в Большом Вашингтоне.
