Виктория ТИЩЕНКО
Гостья из прошлого, или Непостижимое земное счастье
Звук автоматной дроби… Простреленные — раненые — иконы, сломанные кресты, символизирующие сломанные идеалы и судьбы, раздробленные надгробья — дважды убитые… Смерть, война, расстрелянный храм и счастье — непостижимое земное счастье.
Казалось бы, о каком счастье может идти речь на войне, где гибнут люди, где страх и ужас? Режиссер Наталья Батраева документальным фильмом «Донецкая Вратарница» смогла показать непостижимое для понимания духовное счастье, свободу и легкость восприятия жизни. Героини фильма, как и сам жанр, в котором работает Наталья, были выбраны не ею: «они сами меня выбрали, так получилось — это нельзя спланировать или предугадать, — говорит режиссер, — то, что действительно твое, — приходит само. Нужно почувствовать своих героев и основной мотив фильма. Твое найдет тебя и придет в процессе».
Документальное кино — это умение рассказать историю, и главные в ней — герои, важно тесно работать с ними и жить, понимая их судьбы.
Путь «Вратарницы» длился три года. Тернистый путь, нелегкий… Первые съемки проводились еще во время активных боевых действий, и именно поэтому в фильме так реалистично переданы тяготы войны. Мурашки бегут по коже, когда спокойные и даже умиротворенные монологи монахинь прерывают автоматные очереди и залпы гаубиц. Я будто перенеслась в лето 2014-го, когда 2 июня в 5 часов утра начался обстрел погранзаставы в Луганске. К счастью, мне не довелось своими глазами видеть смерть, ведь мы с родителями уехали в июле, но отзвук минометных обстрелов, жуткие завывания сирен посреди ночи и чемоданчик с самыми необходимыми вещами, стоявший у порога, никогда не уйдут из моей памяти… Мне, как никому другому, было понятно то, что происходило в фильме. Но принятие происходящих событий как данности и моё эмоциональное их восприятие разнились со взглядами монахинь. Для меня важно было осознать, как можно ощутить заветное счастье, когда надежды тебя покидают.
Фильм о счастье, говорили мне, но — о каком? «Ведь я же там была, вырывалось у меня из груди…» И да, возможно, это не каждому дано, но я поняла, что испытывали монахини. Нет, я не утверждаю, что могу равняться с ними в восприятии мира — далеко еще, да и нужно ли? Но одно я поняла точно: держаться за мирское, материальное — это глупая ошибка, ведь все может пропасть в один момент.
Счастливые лица монахинь с улыбками казались неуместными, но, углубляясь в фильм, осознаешь, что они прошли путь очищения души и постигли другую реальность, вышли на новый уровень — уровень божественного и блаженного восприятия мира. Все в нашей вселенной циклично, и войны, повторяющиеся через определенное время, появляются в истории неспроста. «Бог посылает нам войны, а значит, мы неправильно живем», — говорят героини. Но это несколько разнится с привычным пониманием божественного: разве Бог хочет, чтобы гибли люди? Нет, он хочет видеть людей счастливыми, поэтому дает встрепенуться и понять, «что деньги ничего не стоят, самое главное — душа человеческая», «мира хочется всем, но когда наступает война — это означает, что мы неправильно живем». Теряя все, мы осознаем истинное счастье в заурядных моментах жизни, но чтобы это понять, «людям иногда нужна война»…
Война снимает маски, открывает поры, сближает. Оказавшись лицом к лицу со смертью, человек не способен лгать. Бог посылает нам войны, чтобы мы переосмыслили жизнь. Но он охраняет праведных людей — ангел есть у каждого. Так, в фильме молодой военный держит оборону в аэропорту Донецка, а затем — в монашеских кельях. Он говорит: «Бог отвел, не получил ни одного ранения».
Жизнь настолько хрупкая, что, чувствуя за спиной дыхание смерти, ощущаешь грань между кратким переходом телесного мира в духовный, небесный. Важно принять факт войны. Смирение — путь к просветлению, но смирение не равно бездействию — это та же борьба, больше с собой, но борьба между тобой прошлым и будущим. «Человек так устроен: он не ценит того, что имеет. Мы захламляем свои жизни и души, а потом оказывается, что все это не нужно» — всё это фальшь, искусственное эфемерное счастье.
Война многому учит: прежде всего, истине, правде, свободе, силе духа и, как ни странно, счастью. Люди, имеющие подобный жизненный опыт, — поистине счастливые, ведь на все воля Божья, а Господь хочет видеть нас счастливыми.
Цените мир и жизнь такими, какие они есть, не заставляйте гостью из прошлого возвращаться вновь и вновь!
P.S. Наталья Батраева родилась в Краснодаре. Обладательница многочисленных наград за свой документальный фильм на кинофестивалях России: гран-при фестиваля православных фильмов «Вечевой колокол» в Краснодаре, премия за лучший короткометражный фильм на национальном фестивале кинодокументалистов «Россия» в Екатеринбурге; приз за лучший дебют в документальном кино на XV Международном благотворительном кинофестивале «Лучезарный ангел». Кроме того, фильм вошел в лонг-лист премии Национальной киноакадемии «Золотой Орел».
Евгений ТИЩЕНКО
«А вот отдельному солдату перестало умирать…»
Звуки выстрелов не утихают. Свист пуль неумолимо впивается в уши и, разрываясь осколочной гранатой, пробивает мозг. От этого удара больно. Больно не физически, а где-то внутри. Больно по-человечески. Больно на расстоянии.
На расстоянии, в дыму, от тебя люди. Не бутафорские. Настоящие. На линии огня — монастырь. Не примечательный. Обычный. После обстрела аэропорта в Донецке от него осталось мало: дырки от пуль на его дверях, сожжённая крыша да стены. И как символ всего — Богородица, потерявшая из-за войны лицо, лик. На могильном камне от этой иконы остались видны лишь руки да Ребёнок на них.
Дождь спокойно прошивает его насквозь, словно давая понять, что место ещё не оставлено Богом. Не оставлено оно и людьми, казалось бы, более грешными, чем Создатель. Они приходят туда каждый день и заново собирают место, которое некогда было для них святым. Впрочем, оно таковым и остаётся.
Для служащих храма война становится поворотным моментом, сближающим их с Богом. «Война — лучшее, что случалось со мной в жизни», — говорит трудница. Понять трудно, но осуждать нельзя. Затем идёт следующий кадр с интервью: «Где мы?» — задаёт вопрос режиссёр. «Мы? В преисподней», — улыбаясь, отвечают ей ополченцы.
В глазах служащих храма — спокойствие. Во время общения с режиссёром звучит взрыв. Монахиня вздрагивает, но глаза не выдают страх. Боится ли она смерти? Складывается ощущение, что нет. И почему-то на ум пришла цитата одного человека, который оставил наш мир: «Для нас смерть — это притупленное её осознание, которое с нами всегда. Мы становимся сильнее оттого, что постоянно готовимся к тому, что кто-то из нас не вернется. Почему на полях сражений нас не сломили, как в Харькове и Одессе? Для Одессы случившееся стало шоком, и она замерла. А мы были готовы к смерти, и для нас произошедшие события стали поводом к восстанию». Вот и служители храма восстали. Только не физически, а духовно. Да и грешно это, настоящему христианину, смерти бояться.
Спросите, как мне фильм «Донецкая вратарница» Батраевой? Моё мнение — пятью абзацами выше. Не поняли? Что ж, и такое бывает. Я не хочу писать рецензию и вообще не желаю знать, что это за жанр. Пишу — как чувствую, и считаю это правильным. По-иному этот документальный фильм не опишешь. Тут не смотреть, а чувствовать надо.
В фильме отсутствует политический подтекст, и позиции автора вы не найдёте. Однако на протяжении всей картины самым главным для меня стал вопрос: для чего? Для чего нужна была эта война? Ради этого надо было скакать на Майдане вместе с нацистами? Неужели переворот в «великой и незалежной» стоил трагедии в Одессе, Донецке, Луганске и других городах? И если люди, показанные в фильме, нашли спасение в Боге, то что делать остальным? Чего стоит эта «перемога» украинской власти? Да если это и победа, то, без сомнения, временная, ведь «отдельному солдату когда-нибудь перестанет умирать» (Е. Летов) за неясно обрисованную цель.
Героиня фильма сказала, что одному Богу известно, сколько продлится война. Он послал её для того, чтобы люди поняли цену всему происходящему вокруг. Не думаю, если честно, что народ Украины заслужил это. Не думаю, что заслужил это и народ Югославии, и многие другие. Просто воля некоторых людей — вернее, не воля, а прихоть — превыше всего. Решили совершить переворот, но он прошёл, увы, без подъёма. Суть переворота в том, что ты всегда возвращаешься в изначальную позицию, а тут, пожалуй, было сделано несколько шагов назад.
И пока мы пишем тексты, пока люди сидят в Раде и Кремле, пока люди в окопах, кто-то реставрирует Иверский монастырь в Дебальцево, принимая эту войну как нечто данное свыше. Они спокойны, они блаженны. Видимо, знают чуть больше, чем мы. Видимо, чувствуют то, что многим почувствовать не дано.
